Sleeping In Circles

Скотт лежит развалившись на диване, в одной руке у него виски, в другой сигарета. Забросив ноги на спинку, он делает новый затяг. Легкой дымкой и кольцами он выдыхает никотин, что проникает в его тело; абсолютную тишину нарушали лишь вдохи-выдохи. Скотту кажется, что он может слышать скрип своих ребер и гудение вздымающейся груди. Он подносит бутылку к губам и, прикрыв глаза, вливает в себя алкоголь. Никакой злобы, ни того колкого напряжения на кончиках пальцев. Лишь горечь (едва ли от виски) и удушливый комок в горле. Скотт облизывает разбитые губы, кровь сочится из них мелкими алыми каплями. Он поднимает взгляд и видит лишь шероховатый бетонный потолок. Сигарета в руках догорает, и Скотт забирает ее последний вздох. Пепел падает на его темно-серый камзол, и без того грязный и заношенный. «Черт тебя побери, Артур…» Маленький слабый Артур. Сейчас он лежит свернувшись калачиком, потирает разбитый нос и, непременно, пьет своё жуткое пойло. Еще, он, конечно, слезно шлет проклятья на бренную голову Скотта, желая ему самых жутких смертей и мучений. По-доброму. По-братски. «Вот черт, совсем немного осталось». Скотт снова прикладывается к бутылке. Окурок он кидает на пол. Стены давят. Скотт надеется, что потолок – всего лишь натяжной купол из мягкой шелковой простыни. Стоит снять ее, и груда камней хлынет на него лавиной. Лучше бы этот потолок обрушился, лучше бы похоронил все терзания и мысли, весь этот ненужный хлам. Уши у Скотта закладывает. Явно не хватает сигарет. Артур. Что ты за зверь такой? К тебе тянешься, рукой хочешь погладить. А ты шипишь, и когти выпячиваешь, стараешься задеть побольнее. Глупый маленький зверь. Скотт скалится. Все сигареты выкурены, а виски допит. Он остался совсем один. Вздыхает. Тонкий хруст пронзает комнату. Потолок рушится.