БиполярОчка

- Блин… - Что такое? - Мне кажется, вот этот кусок выглядит смазано, его надо переписать. - Да ладно, нет… Мы перезаписывали его уже семь раз, я больше не хочу. Девушка в сверкающем красном платье, растрепанная и с покрасневшими от жары щеками сидела посреди комнаты на коленях, пересматривая на повторе очередное едва записанное видео и озадаченно покусывая кончик большого пальца в длинной черной атласной перчатке. Она помолчала пару секунд, дождавшись конца видеоролика и вздохнула в очередной раз за вечер — это дело было отнюдь не из лёгких. - Нет, выглядит плохо. - Плохо? - выгнула бровь с явным сарказмом собеседница. Коллега? Подруга?... Эм… Альтер-эго! Именно, это слово. - Ну… Недостаточно хорошо. Ясно? Можно и лучше, - смирилась дама в красном, с раздражением, но признав, что просто в очередной раз завышает стандарты касательно своей работы. - Не хочу. У меня болят колени. И мне невероятно жарко, ты знаешь это как никто. На улице под тридцатку всё ещё, а на мне эта блядская рубашка, - заныла вторая, указывая на упомянутый предмет одежды, даже не удосужившись напрячь пресс, чтобы взглянуть на оппонентку в своём лежачем положении. Такого рода споры в последнее время возникали всё чаще. Одна сторона была не из тех, кто ищет лёгкие пути. Излишне придирчивая, цепкая к мелочам — она вымучивала каждый кадр, делала миллиарды версий конечной работы и тратила часы на просмотр, перепросмотр, перепроверку конечного результата и последующее обновление ленты со скоростью пять раз в секунду. Вторая же молила о помощи, желая лишь поскорее смыть макияж, принять душ и лечь спать. Очевидно, Первая сторона сейчас сидела на полу в роскошном платье, сшитом вручную, сетчатых колготках, перчатках и украшениях на шее и в ушах, недовольная выполненной работой и пыхтящая от духоты и негодования — но всё такая же изящная (с определённого ракурса) и легкая на подъём. Вторая же мадам была одета в плотную белую рубашку и узкие темные джинсы. Она отличалась от первой своей мускулинной манерой поведения и, разве что, причёской — в остальном они, пожалуй, были абсолютно одинаковыми. Не удивительно, ведь они всё ещё один человек. - Слушай сюда… - в попытке обратить на себя внимание, понизила голос первая, - Если я сейчас падала на колени тридцать раз в этом колючем и неудобном платье и колготках, которые впиваются в кожу при соприкосновении с полом, как тупые ножики… - нотки ярости прослеживались в голосе мадам. Не просто прослеживались — безостановочно источались всеми фибрами тела и души. И от этого даже немного плохело, - То и ты сможешь поднять свой ленивый зад и трахнуть воздух ещё один грёбаный раз. Прозвучало достаточно убедительно. Вторая помолчала слегка, а после со вздохом встала с дивана и приземлилась на колени рядом со своей тираншей. Колени и впрямь саднило. Но если не согласиться и не попасть в рекомендации — саднить начнёт кое-что ещё. Без лишних вопросов первая настроила камеру, поставила таймер на одном из черновиков, установила яркость и нажала пуск. С первой попытки попасть в такт не вышло, как и ожидалось, удивительным это не было, так что никто не начал раздражаться. Раздражение пришло на пятнадцатом разе… - Ты издеваешься?… - Я тебе сказала, что у меня болят колени. Они дрожат и я не могу держать лицо, ещё и попадая в этот тупой бит. Я сдаюсь. - А я нет. Мне плевать что там у тебя болит. Если так не нравится — давай мне свои тупые шмотки, я сама сделаю, подмены не заметят. - НЕТ. - Первая знала на какие кнопочки надавить, чтобы заставить Вторую работать. Каждая хотела, чтобы слава «папочки» досталась ей. Роль «мамочки» всё ещё была неплохим вариантом, но приоритет есть приоритет. Ну, и стоит ли говорить, что уступать свою очередь на обрюхачивание подписчиков Вторая точно не собиралась? - Я сделаю. И что в итоге? Вышло? Нет. Очередной фэйл. На этот раз уже Вторая вздыхает обречённо, понимая, что сегодняшний вечер явно не удачный для неё. Мадам напротив поняла — ситуация серьёзная. Такого ещё не было, что-то не так. Чего-то не хватает в предыдущих кадрах. И… Тут до неё начало доходить — чего именно. - Эй, дедди Мастер? - окликнула она поникшую девушку, на что та отозвалась с неподдельным интересом и поднятой бровью, - Может тебе порно посмотреть? -...Что? - В тебе сейчас ни грамма хорни энергетики, такое говно даже мне не вкатывает, понимаешь? - пояснила та с полной серьёзностью, в то время как Вторая не понимала, что делать первым делом — уржаться или обидеться. - И как мне, по-твоему, должно помочь порно? Ты же в курсе, что это… Не так работает? И Первая снова озадаченно устремила взгляд в пол. - Да… - всего пары секунд хватило, чтобы в голове созрел новый план, и ещё нескольких — чтобы решить как именно его воплотить в жизнь. Она расслабила напряженные бедра, до этого сведённые вместе для поддержки осанки, развела колени для более устойчивой позы, наклоняясь вперед, перешагивая ладошками камеру и подползая таким образом ближе ко Второй, которая от неожиданности содрогнулась и уставилась на Первую. - Так, а сейчас, - спокойно и тихо проговорила Первая, глядя очень пристально и глубоко, как к никому другому, в глаза - Ты берёшь и трахаешь воздух так, чтобы хорнинесс левел повысился у меня. И у тебя. Не у зрителей — у нас. Ясно? - и взгляд не отвела, явно ожидая ответа, причем, ответа чёткого и внятного. - Ты намекаешь, что мы… - Да. Вторая сглотнула. Всё было ясно, сейчас они опять играют. Не на камеру, а всерьёз. Друг с другом. И это было последним толчком который был нужен — стимул, который заставляет Вторую вовсе хоть немного двигаться в каком бы то ни было направлении — вожделение. Она кратко кивнула, её взгляд стал совсем другим и Первая поняла — сейчас всё выйдет. Камера поставлена, таймер, музыка… Идеальный кадр. Пока Первая просматривала видеозапись, молча добавляла эффекты, писала текст, Вторая сидела напротив, лишь размеренно дыша и глядя на ту сверлящим взглядом. Обе знали что происходит и обе ждали, но Первая, играючи, специально черезчур долго строчила описание, пару раз стирая и дописывая один и тот же текст слово в слово. И на пятый раз Вторая заметила. - Издеваешься? Дама напротив слегка вздрогнула от чужого голоса и не смогла сдержать игривой улыбки, поднимая свой взгляд от телефона, как бы говоря: «Прости, не сдержалась». И от этого у Второй сносит крышу, она со злющей улыбкой бросает угрожающее «ах ты ж» и поднимается на ноги, утягивая за собой Первую, смеющуюся и уронившую телефон, лампу, подставку для камеры и всё что только можно ещё. Видео так и не загружено в аккаунт, но сейчас это не так важно. Вскоре девушка в платье оказывается на диване — благо, идти далеко не надо, комнатка маленькая — а Вторая неспешно наклоняется над ней и привычно проводит рукой по бедру, выступившему в разрезе платья. Ещё несколько секунд Мастер нависает над её сегодняшней «Маргаритой», дразня и подступая слишком близко к лицу, однако, не касаясь, что работает отличной местью и заставляет Первую дышать чересчур размеренно в слепом ожидании. Единственной нитью, связывающей с реальностью, было тёплое дыхание Второй на своих губах, ведь открыть глаза сейчас было бы сродни поражению. Проигрывать не любит никто. Поцелуй всё-таки нашёлся, и совсем близко. Такие знакомые губы, такой же привычный — а оттого не менее приятный — поцелуй. Такой, как не мог предложить никто другой — собственный, правильный и присущий обеим. Внизу живота синхронно заиграло истомой от тянущего предвкушения, но спешить некуда — в душ всё равно идти вместе. Пайетки вдруг стали неприятно щипать и колоться, что стало толчком для устранения этого препятствия. Вторая слегка приподнимает Первую и усаживает на коленки, добавляя краткое «повернись». Та поворачивается беспрекословно и ждёт, когда Мастер потянет змейку и выпустит её из прекрасного, но ужасно неудобного наряда. За этим поступает легкий и мягкий поцелуй в плечо, едва касаясь, потом в лопатку, чуть ниже под ней, что заставляет млеть и плавиться медленно и мучительно. Руки Второй бережно, чтоб не царапнуть, спускают мягкий корсет платья ниже, а после проходят этот же маршрут по бокам личной принцессы, поглаживая, сжимая несильно и давая прочувствовать своё сегодняшнее превосходство. Новый поцелуй касается шеи и заставляет таки Первую вздрогнуть едва заметно, но этого хватает Второй, чтоб понять, что всё идёт по плану. Платье стягивается через низ и летит куда-то в сторону перевёрнутой камеры и лампы вместе с мешающими атласными перчатками и часами Мастера. В комнате становится жарче с каждой секундой — то ли от излишне жадного дыхания, то ли в принципе от их горячего тандема, но это практически незаметно сейчас. Первая теперь лежит под своей сегодняшней мамочкой (или папочкой — без разницы) и лишь томно дышит, понимая, что сейчас является ведомой в этой игре не на жизнь, а на смерть. И ей нравится. Грудь вздымается как никогда высоко в томном ожидании, и Вторая это видит, сидя между разведённых, обтянутых в сетку, ножек. Она смотрит сверху вниз и наслаждается минутным помутнением, лишь усмехаясь надменно, когда наконец проводит руками плавно от коленей по ляжке — и к тазобедренной косточке, с восторгом наблюдая, как Первая тянется за касанием, приподнимаясь неосознанно над поверхностью простыней. Проделав этот маршрут ещё пару раз, переходит к новому виду манипуляции — целует в коленку, чуть выше. После приподнимается и чмокает ту самую косточку, а ладонью гладит по внутренней части бедра — как-бы небрежно, невзначай. «Как-бы». Снова их лица близко, Вторая нависает сверху и смотрит в искрящиеся и расфокусированные глаза Первой, но взгляд невольно падает на губы — и снова поцелуй, который собирает пазл, словно отпечаток на искажённом зеркале мира фантазий. Её фантазий — их общих. Губы спускаются ниже — к бледной шее — и целуют влажно, кое-где задевая зубами, но не решаясь прикусить тонкую кожу. Останется след — вопросов не оберёшься. Время тянется густой карамелью, такой же сладостью отдаваясь в теле (хотя настоящая карамель ничем не уступала метафорической, если четно), когда касание Второй всё же переходит с бедра к промежности, переходя в мягкое поглаживание сквозь ткань кружевного (такого удачного) белья. Это пробирает Первую на мягкий вздох и довольную улыбку, вот дразнилки и закончились. Абсолютно ненужные больше колготки стягиваются и пропадают где-то на полу тёмной комнаты, освещаемой сейчас лишь упавшей ранее лампой. В этом полумраке отблеск глаз Второй заводит Первую, как никогда, и даже думать ни о чём не приходиться, как бывало раньше между ними. Вторая подтягивает Первую к себе ближе, целуя теперь более увлечённо и долго, как обеим нравится, а та, в свою очередь просто обвивает ногами чужие (или не совсем) бёдра и обнимает за шею, почёсывая беспорядочно и почти лениво выбритый затылок, цепляя прядки на загривке и потягивая их, чем заставляет партнёршу почти мурлыкать. Она гладит снова её талию, спускается ниже и подбирает жопку ладонями, запуская кончики пальцев под кружево трусиков. Сжимает несильно, но ощутимо — как свою личную игрушку-антистресс. Целуются они не более, чем минуту, но и этого хватает, чтобы раззадорить нервные окончания до предела. Вторая всё ещё одета и жесткая ткань джинс при соприкосновении с голой кожей Первой слегка трёт, но ей нравится. Когда это Мастер вообще претендовала на излишнюю аккуратность? Только рубашка, надетая на голое тело слегка оголяет ключицы и грудь, отчего Первую ведёт сильнее. Фетиш на одежду? Вероятно. Но только на красивую и модную — от такой дух захватывает и заводит сильнее любой обнажёнки. А Вторая знает, поэтому и не спешит ничего снимать. Daddy issues, мать их. Тут же в голове проносится кадр с траханьем воздуха, недавно отснятый ими, и Первая просто не может больше лежать пластом, а потому начинает всячески обращать на себя внимание, прижимаясь сильнее ко Второй, притягивая её ногами ближе, суетясь. И у неё получается. Краткий взгляд в глаза, а после дорожка из поцелуев — от шеи до живота и ниже. Внутренняя часть бедра — горячая, как плавленый металл, разведённые колени и уверенное касание к самому приятному месту, всё так же через бельё. Раззадоренная Первая прогибается и льнёт к касанию, так будто оно вот-вот испарится, но этого не происходит, ласка лишь усиливается. Становится влажно и Вторая, сосредоточенно наблюдавшая за реакциями партнёрши, зачёсывает волосы назад, ощущая как по спине катится капелька пота: «Горячо». Такая же мысль проносится в голове у Первой, когда она замечает этот небрежный жест. Daddy issues, мать их [2]. Вторая ловит пристальный взгляд на себе и усмехается — то-то же. Пользуясь моментом, она цепляет резиночку пальцем и стягивает бельё наконец, не без случайной задержки на щиколотках в суетливом порыве, но теперь Первая, наконец совершенно голая. Самое время. Внезапно нижнюю переворачивают на живот. Руками Вторая проходится по плечам, спине, не забывая мягко надавить на талию и лопатки и поцеловать во впадинку на спине, а после сжать ягодицы и легким движением руки заставить развести колени шире. Теперь они не могли смотреть в лицо друг другу — и неспроста. Заботясь о чистом удовольствии Первой, Вторая, как всегда сделала это предусмотрительно на случай, если та захочет представить себе кого-нибудь ещё. Нет, о ревности и речи быть не может. Ведь они обе знают, что не лишаться друг друга, что бы не случилось. Однако же сегодня фантазировать не приходится, перед глазами всё тот же видео-фрагмент, своё собственное горячее отражение, сегодня хватит и его. Но и так было неплохо — всё чувствуется острее, когда не видишь, куда прилетит очередное касание и чего в принципе ждать от партнёра. И прилетает действительно неожиданно — одна рука попадает в волосы, прочёсывая их, а вторая — пока губы целуют шею сзади — мягко мажет по «нижним» губам и входит сразу двумя пальцами, надавливая на переднюю стенку. Первая на секунду давится тихим стоном и жмурит глаза от (слишком) приятного удара по нервам, а как только истома слегка спадает — снова шумно выдыхает в простыни от нового движения пальцев. Это заставляет Вторую улыбаться и Первая будто видит эту самодовольную ухмылочку, но всё равно в полу-стоне шепчет: - Твою мать… - У нас одна мать, дорогуша, - неуместно отвечает Вторая, отнюдь не прекращая ласкать Первую. - Боже, блять… - раздраженно хмыкает она. - Можешь называть меня просто папочкой. - Заебала! - О, нет, нет, нет, принцесса. Это ещё впереди, - и очередная усмешка прямо слышится в этой фразе, отчего раздраженная Первая уже готовится зарычать недовольно, но не успевает — её снова как будто пронзает иголочкой по нервам. Но она точно знает, что отомстит позже, когда они поменяются ролями и ведомой будет Вторая.