краски.

светает. утро приходит так же тягуче, как и буквально месяц назад солнечная весна накрывала город, придя на замену снежной, блестящей и холодной зиме. весеннее еле теплое солнце пробегается лучами по лицу спящего парня, чей сон не смогла бы потревожить даже ядерная война, ведь сон в весеннюю ночь, особенно если это выходной - святое. он даже носом не ведёт, пока на его теле - над ключицами, на шее, на предплечьях, на животе, повторяя линии выпирающих тазобедренных косточек - распускаются прекрасные цветы. будто весна, что только-только своими нежными ладонями-лучами начала касаться деревьев и растений, раскрывая прелестные бутоны и, словно по волшебству, превращая их в волшебные цветы, кисть в руках художника с трепетом выводит каждый лепесток на торсе спящего парня. минхао откладывает кисть, дабы окинуть взглядом свое творение и легкая, как крылья бабочки, ухмылка касается его губ цвета чайной розы. нежно-лиловые цветы на теле его парня как всегда прекрасны; су любуется натюрмортом еще некоторое время, сидя на кровати в одном белье, а после потягивается и идет в ванну, дабы принять освежающий душ и лечь рядом с ним, уткнуться носом в чистую сторону шеи и выводить пальцем известные только ему узоры на тех участках тела, которых не коснулась краска. для су минхао настала весна. ___ вону привык просыпаться в цветах. он медленно разлепляет глаза и лениво потягивается; почувствовав привычно стянутую краской кожу, он слегка приподнимается на локтях и опускает взгляд вниз и замечает веточку фрезий, что за ночь выросла вдоль его выпирающей тазобедренной косточки и огибая тонкую талию. вону глядит на свои руки, одну из которых обвивает плющ, а по другой соскальзывая летят к тонким запястьям нежно-розовые лепестки сакуры. чон откидывается обратно на подушку и как-то весенне улыбается. для чон вону настала весна. ___ су выходит из душа, шлепая босыми ногами по полу и, зайдя в комнату, замечает своего парня, чье тело в умелых руках художника превратилось в холст, у зеркала во весь рост, разглядывающего цветочную поляну, что за ночь раскинулась на его торсе. мёнхо подходит сзади и мягко прижимается к крепкой спине своего парня, устроив подбородок на его плече, прямо над веточкой сакуры. вону слегка вздрагивает от контраста температур, ведь влажное тело младшего как всегда холодное после освежающего душа. -тебе нравится? - су проводит пальцем по ключице, под гроздью сирени, и смотрит на парня в зеркало, пытаясь поймать его взгляд через отражающую поверхность; ему удается- -ты снова переводишь на меня краски. - говорит вону в шутку, ласково улыбаясь и перехватывая лисий взгляд художника. -потому что ты - самый подходящий холст, а цветы на этом холсте превращают его в самое лучшее творение на свете. - минхао оставляет поцелуй под лопаткой и намеревается отойти, но чон разворачивается лицом и бережно притягивает его к себе за талию, накрывая его губы своими, его поцелуй словно клубничная сахарная вата, тает меж губ, оставляя сладкое послевкусие на языке. -лучшее творение на свете потому что твое. - шепчет ему в губы чон, углубляя поцелуй и позволяя парню зарыться в его волосы, но сохраняя дистанцию, дабы сохранить на своем теле цветы. хао пятится назад, утягивая вону за собой на кровать. чон с легкостью укладывает его на лопатки, осторожно нависая над ним, так, что бы не размазать цветы; художник на это лишь усмехается и проводит вверх по его левой руке, оставив от лепестков лишь дорожки розовой краски. -ты же их все утро рисовал, аккуратне... - не успевает он договорить, как изящные пальцы скользят по гортензиям под ребрами и сине-голубые линии под умелыми руками художника протягиваются за спину и превращаются в маленькие крылья. -я их нарисую вновь, и вновь сотру. ты - мое лучшее творение. - су обхватывает его шею, превращая веточки лаванды в фиолетовую абстракцию, которая заполоняет и бледную щеку парня, подчеркивая скулы под четким руководством творца. минхао вновь глубоко целует парня, переворачивая его на спину и седлая его бёдра. полотенце, в котором был су, летит на пол и только оно, ибо с вону снимать и так было нечего. чон обхватывает ладонями тонкие бёдра парня, поднимаясь к ягодицам и медленно раздвигая их. -надеюсь мы не будем краску в качестве лубриканта использовать? - посмеиваясь, спросил вону, сжимая ягодицы младшего. минхао хихикнул, слез с парня, оставив поцелуй на его чистой щеке, и пошлёпал в ванную за лубрикантом. спустя буквально пол минуты парень протягивает вону испачканный в краске тюбик. -раз уж мы решили не использовать в качестве лубриканта краску - подготовь меня сам, у меня все руки в ней. - он демонстративно помахал ладонями перед его лицом и вернулся на его бёдра. они оба проигнорировали тот факт, что тюбик лубриканта стоял над раковиной рядом с мылом. вону выдавил небольшое количество прохладного геля на пальцы и су слегка зажмурился, приготовившись к неприятному ощущению, но вону резко поменял их местами: -раз уж я твое творение - любуйся. чон сел напротив, раздвинув ноги и ввел в себя палец, слегка зашипев от боли. пока су опомнился, что происходит, вону начал растягивать себя двумя пальцами,а второй рукой превращать гладиолусы на груди в альпийский луг, настолько густо усеянный цветами, что выглядит как сплошное полотно, заполненное разными цветами. хао уже и забыл, каково это быть сверху. он подползает к нему и раздвигает его колени в стороны, оставляя на них следы краски, и рассыпает поцелуи на внутренней стороне худого бедра вону, дабы хоть как то отвлечь парня от неприятных ощущений, когда чон добавил третий палец. мёнхо, точно заворожённый, смотрел, как пальцы старшего входят внутрь с хлюпающим звуком смазки и медленно растягивают колечко мышц, как старший выгибается в спине, когда случайно ударяет по своей простате, как его косточки становятся видны настолько, что их все буквально можно пересчитать или изучать анатомию, как разводы краски обтекают его торс, как он низко и гортанно стонет... он даже на время выпадает из реальности, наблюдая на ним из-за его же раздвинутых ног и так бы и не вернулся обратно, если бы не низкий голос вону, прошептавший, что он готов. минхао становится на колени, приподнимая бёдра чона и медленно входит, давая парню привыкнуть, затем он постепенно наращивает темп, попутно уничтожая последние прекрасные фрезии, обвивающие талию парня. китаец переплетает свои пальцы с пальцами чона, не оставив его ладони чистыми и мокро целует вону, пытаясь спрятать в лепестках чайной розы каждый стон. су чувствует, как близится к финалу, и вновь заставляет старшего кричать, попадая несколько раз по его простате. чистая ладонь чона опускается вниз и, обхватив свой член у основания, начинает двигаться, подстраиваясь под скорость парня. минхао выходит из парня и липкая жидкость пачкает живот чона, они кончают одновременно. су наблюдает, как вязкая субстанция смешивается с краской и начинает стекать с живота вону на простынь, пытаясь отдышаться. китаец проводит по животу чона пальцем, вырисовывая узоры краской, и не только краской. -теперь я рисую только абстракцию. - глядя на тело вону сверху вниз, полностью перепачканное краской, - и только на тебе. - утверждает су. они лежат на кровати посреди разноцветных пятен и мелодично смеются в унисон. для них двоих настала весна.