Педагогика

Первые лучи солнца уже начали пробиваться через окно, пока значение на часах постепенно перетекало за пять часов утра. Стилус неприятно громко соприкоснулся со столом, Дрим закрыла руками глаза, которые уже болели от пикселей в экране, что были подобны множеству острых точек, пялящих на тебя с плоскости экрана. Лена вздохнула и взглянула через пальцы на холст. Еще один вздох не заставит себя долго ждать. Она взяла стилус и стала водить им по графическому планшету, не особо вглядываясь в линии, появляющиеся на экране, однако когда посмотрела на результат, хмурясь, тут же все стерла, закрывая программу. Еще несколько часов и начнется учеба. Покидать место, за которым она провела всю ночь и желала провести, кажется, все оставшееся время, не особо хотелось. Учеба нормально еще не успела начаться, а уже задолбала. Задолбало вставать рано утром и переться в тот шумный дурдом, проверяющий тебя на прочность каждый день. Оставшиеся четыре часа слиплись в одно непонятное и тягучее нечто, пока часы размеренно делили его на равные части. В колледже часы казались громче. Или это просто все мозг, который придавал в данных условиях слишком большое значение щелчкам, доносящимися с другой стороны аудитории. Глаза болели, а голова слегка кружилась, казалось, еще вот-вот и стены помещения вместе со всеми учениками и молодым — а еще красивым, помечает Дрим — учителем поплывут перед глазами. В голове крутились бессвязные мысли, пока монотонная речь все добивала и добивала своей унылостью. Она была рада, что все эти части никак не могли собраться в одну целую картину, потому что иначе бы продолжилось то, что так и не дало ей заснуть этой ночью, практически не дало позапрошлой, и некоторое время назад оставило без спокойного сна на добрую неделю, выделяя лишь часа полтора суммарно на сутки. Дрим думала, что сейчас начнется новая жизнь. Новая жизнь со старыми проблемами. «Все хорошо?» — спрашивали у нее, отмечая излишне бледную кожу, излишне большие мешки под глазами и излишне подавленное настроение. Излишне нестандартная проблема. Ненужная оригинальность. Это даже проблемой назвать сложно, ведь все это происходило так давно, что некоторых моментов с того дня она просто не помнит. И все эти бессонные ночи просто от воспоминаний и от мыслей, что он вернется. Вернется ли? Интересный вопрос. Дрим посмотрела в окно, продолжая игнорировать слова учителя. Она глубоко вздохнула, мурашки пробежались по спине, а сердце вдруг решило биться чаще. На электропроводах сидели просто стаи воронов. В прошлый раз их было тоже очень много и везде. — Елена, — позвал ее учитель, когда она уже собиралась уходить из аудитории. Дрим остановилась и подумала, что надо было быстрее собираться и уходить отсюда. Она обернулась и подошла к высокому учителю, с интересом наблюдавшему за ней. — Все нормально? Ты не особо активна во время занятий, — нотки нежности слышались в его речи, и Лена готова была поклясться, что что-то здесь не так. — Да, все хорошо, — слегка смущенно быстро произнесла она, намереваясь уже уходить. — Если ты так и продолжишь вести себя на парах, то тебе придется оставаться еще и дополнительно со мной, — вслед сказал он, когда Дрим уже покинула аудиторию, но она его все равно услышала и в ответ лишь тихо раздраженно фыркнула. Проводя по струнам гитары, Лена пыталась излить в звуки всю свою грусть, все свои мысли, весь страх. Минор ее души, расходящийся резонансом по стенам. Пальцы скользили вдоль грифа, зажимая струны, отстраненно — Дрим не думала, просто чувствовала, что должна сейчас делать именно так. Иногда она промахивалась, зажимая не ту струну, и неприятный, не вписывавшийся в общую картину звук расходился по комнате, разрушая всю предыдущую мелодию как карточный домик. А все началось еще в тот день, когда вдруг в голове послышался чей-то голос. До ужаса заманчивый и красивый. А все началось еще тогда, давным-давно. Все уже успело стереться из памяти, оставляя от себя лишь невнятное пятно, однако только от одного его существования становилось страшно. Стараясь сбежать от часто всплывающих в голове воспоминаний, Лена стала рисовать, пытаясь хоть как-то отвлечься от этого, и у нее это получилось, пока не появились чертовы вороны за окном. На улице моросил мелкий и противный дождь. Капли стекали по лицу, впитывались в одежду, барабанили по лужам, возмущая круги на водной глади, стучали по крыше столь ненавистного кирпичного здания. Дрим смотрела на воронов, сидящих на проводах, на крыше. Их будто вообще не волновал дождь, они будто пришли вместе с кем-то и ждали, пока он уйдет, чтоб проследить за ним до дома. Мысли о том, что он вернулся, отдавались дрожью в руках. Мало ли что он может сделать? Да и учитывая, как все в прошлый раз закончилось, вполне возможно, что он пришел не за кем-либо другим, а именно за ней. Другого объяснения, почему бо́льшая часть воронов находится именно около ее колледжа, у нее не было. В тишине пустого кабинета часы тикали куда громче, даже если сравнивать с обычным уроком, тишина которого наполнена тихим шепотом и шелестом бумаги. Дрим посмотрела на учителя по педагогике, который разбирался с бумагами на своем столе, а потом, аккуратно поправив стопочку, подошел к Лене, устало наблюдавшей за ним. — Я говорил вам, Елена, об этом, — спокойно напомнил он. Дрим вздохнула, мысленно негодуя, почему же только ее оставили после пар, несмотря на то, что не она одна не демонстрировала должного усердия на занятиях. Она повернула голову в сторону окна, откуда на нее выжидающе пялил глазками-бусинками черный как смола ворон. Лена испуганно дернулась и услышала тихий смешок. — Этот мой любимый, — довольно говорил учитель, смотря на птицу, — Он даже был с нам во время того путешествия. Ты ведь помнишь то путешествие? — медленно проговаривал он, разворачиваясь. Вдруг стало холодно. Голос учителя, на который ранее Дрим не обращала особого внимания, резко стал до жути знакомым, и он больше не казался ласковым. Морго смотрел на нее сверху вниз, насмешливо улыбаясь. Дрим слегка привстала, уже готовясь бежать, однако какой-то холод в ногах не дал ей этого сделать. — Куда ты? У нас занятие, — безмятежно произнес Морго, погладив ее голове и похлопав по плечу. Лена чувствовала, как кожа под его ладонью горела, почти что плавилась. Она медленно села, так и не справившись со страхом, глядя прямо в его хитрые глаза, гадая, что же будет дальше, пока он довольно улыбался, успокаивающе гладя ее по щеке и что-то приговаривая про то, что все хорошо. Пока что.