Мой секрет

Я открыла глаза. Свет больно резанул по зрачкам, и я поспешно запахнула веки. М-да уж…Пробуждение не из приятных. Вокруг пахло сырой землей. Я огляделась. Рядом с местом моего вынужденного ночлега возвышалась свежая кучка. Н-нет, не того самого, видимо, судьба все же решила меня пожалеть. Это был дом крота. Аккуратненький такой. Молодец, ничего. Внезапно я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд…Этот кто-то откровенно пялился на меня и ничуть не боялся оказаться замеченным. Скосив глаза к переносице, я с удивлением обнаружила у себя на груди кузнечика. Наглого такого. Большого. Он зырил на меня и изо всех сил трещал своими этими трещотками. Может собратьев своих созывал посмотреть на такую красавицу, как я… С лохматыми рыже-русыми волосами, в грязной одежде и с, кстати, все еще идиотски скошенными глазами. Представив, какая тяжелая участь досталась кузнечику, увидев такое чудовище, я поспешно попыталась встать. Тело мучительно заныло и мне пришлось опереться на локти, чтобы подняться. Кое-как пригладив волосы, я осмотрелась. Полянка вполне милая. Кустик вот растет, под ним какой-то болезненно-умирающего вида погрызенный грибочек. Светит солнце, зеленеет травка. Просто идиллия. Вампир вчера ночью здесь смотрелся очень кстати. Для колорита так сказать. Вспомнив детали нашей с ним вчерашней битвы, я шумно выдохнула и с опозданием решила проверить – все ли мои органы уцелели. Закрыв левый глаз, я с удовольствием отметила, что все еще вижу правым. Подвергнув левый такой же тщательной проверке, пошлепала губами и постучала зубами. Челюсть справа немного побаливает, но вроде все на месте. О наличии носа я даже не беспокоилась. С его-то длинной, он постоянно у меня перед глазами. Синяки и ссадины я считать не стала, я знала, что причиной моей потери сознания стал удар затылком. Этак я последние мозги вышибу…Хотя, хуже, уже наверное, даже и не станет. Более того - мало что изменится, разве что моя голова станет относительно легче, а от того более удобной в носке и использовании в качестве посадки для волос. Я направилась в сторону дачи, дома, куда я приехала на выходные, отвлечься от всех городских забот и нажить на свое мягкое место других, потусторонних проблем. Нет, я конечно и раньше знала, что моя деревенька очень загадочная и, c чересчур повышенным коэффициентом смертности на душу населения ( осталось три семьи, зато куча заброшенных ветхих домов), но предположить, что выйдя прогуляться, наткнусь на очень недоброжелательно настроенного вампира не могла. Хотя насчет ОЧЕНЬ недоброжелательного, я, пожалуй, перегнула. Он мне даже комплимент сделал: «Какой восхитительный вечер для такого нежного и свежего ужина, как ты!» Я на сладкие речи новоиспеченного собеседника не польстилась и с большим удовольствием плеснула ему в рожу святой водой. Пожалуй, на этой грустной ноте наши шансы на приятное общение испарились бесследно, что, в принципе, и требовалось ожидать. Далее последовала ожесточенная борьба за право на жизнь, в которой я, к своему великому счастью победила. А я еще не хотела брать с собой осиновый кол! Анализировав уровень опасности моей деревушки, я была уверена, что как раз вампиров-то в ней быть и не должно. Народу очень мало, соответственно кормиться им нечем, сейчас же я поняла в чем дело – близость проезжей трассы давала им неплохую возможность к существованию и пропитанию. С такими, несвойственными мне логическими рассуждениями, я добралась до дома. Поспешно приведя себя в порядок, я подвела глаза серебристым карандашом и выдвинулась в путь. В город из деревни я всегда приезжала, будто попав из другого измерения - все дышало жизнью людей и безжизненностью природы. В деревне все было в точности наоборот. Выпрыгнув из нутра маршрутки я ступила на теплый асфальт и окончательно стряхнула с себя остатки пережитого кошмара, хоть и знала, что с наступлением темноты мой город становится вряд ли менее опасным. Дома, скинув кеды, я сразу прошла в комнату, легла на кровать и тихонько застонала от усталости и плохого самочувствия. Я начала изучать магию с 14 лет. То менее углубленно, то более, периодами в общем. В один прекрасный день, я поняла, что теперь не просто изучаю разного рода загадочные явления, но и притягиваю их к себе. Я начала видеть призраков и узнавать в обычных скорченных бабульках ведем и чернокнижниц. А про свой первый опыт общения с домовым я вообще молчу. Я долго пыталась задобрить его, ставя под кровать стаканы с теплым молоком и блинами, в надежде познакомиться с древним обитателем дома, пока, наконец, через два месяца он не разбудил меня, тряхнув за плечо и деликатно заявив: - Мать, ты совсем забесилася! Ну видишь же, что не ем я твои пресные блины без песку! А про молоко твое – так это вода из лужи полезнее, чем из твоих пакетов с химией… Эх, никакого уважения к старшим! Хоть бы постыдилася! Да и готовить, ты, признаться не мастерица… Лучше уж к печи вообще не подходи. А то, давеча чуть не сдохнулсий в твоем чаде горелом… Я с трудом заставила свои глазницы принять свои очи обратно, на их законное место существования и похлопала снизу по своей челюсти, заставив принять рот хотя бы прикрытый вид. Больше всего меня возмутила оценка моих кулинарных способностей, нет, я, конечно, знала, что готовлю неважно, но мои родные и друзья обычно отводили глаза в сторону, а руки под стол, в поисках кота, а в лицо мне никто подобного сказать не осмеливался. -Зато я яичницу хорошо жарю! – выкрикнула я вслед закрывающему дверь низенькому старичку. - Кто ж тебе замуж-то, окаянную возьмет с твоей яичницей?! – укоризненно покрутив пальцем у виска изрек он. Такой наглости я уж терпеть не собиралась, но замуж не собиралась тоже, поэтому заставила себя закрыть рот, но губы надуть не забыла. Наверно все-таки мне удалость отыграться и отомстить за свою обиду тем, что подкармливать хозяина своего дома я перестала вообще, приняв суровое решение – не нравиться так – не будет никак. Хотя сомневаюсь, что от этого он сильно пострадал, скорее наоборот. Терпеть под носом мною приготовленную, с позволения сказать пищу сможет не каждый человек, и уж тем более не каждый домовой. Я проснулась от тревожного стука в голове. Именно в голове, так как внешне все было очень даже спокойно. Я вообще боюсь разного рода стуков. Стук – это всегда беспокойство, вторжение, нарушение покоя и баланса. Он заставляет оторваться от дел, а уж меня и вовсе выбить из колеи. У меня какая-то «стукофобия». Не знаю, существует ли такая болезнь на самом деле, но нужно вплотную заняться изучением этого вопроса, так как ежели данного заболевания в природе не существует, нужно просветить мир о том, что первый экземпляр все-таки появился. Тут уж два исхода – либо мне дадут патент за открытие, либо белые доктора и уютная белая рубашка с оригинальными длинными рукавами. Я слышала, они сейчас как раз возвращаются в моду. В общем, в проигрыше я в любом случае не останусь и при деле буду. И так, с такими замечательными, но абсолютно безалаберными мыслями я пролежала минут десять, проснувшись около семи вечера. Очень хотелось сладкого чая и очень не хотелось вставать, чтобы исполнить свою прихоть. Я вообще по натуре очень ленива, причем ленива настолько, что мне лень даже оправдываться в том, что я ленива. Пожалуй, это крайняя степень лени. Мне вообще всегда есть чем гордиться. Все-таки лежать на одном месте мне очень скоро надоело, хоть и безумно понравилось, но я все же встала с любимой кровати. Шатающейся походкой гусыни подошла к зеркалу, поплевала на палец, вытерла им растекшуюся тушь под левым глазом и решив, что на сегодня макияж закончен, двинулась на кухню. Я поставила чайник на плиту, когда услышала в комнате странный звук. Ох, как я не люблю это все. Я забежала в комнату, и в лицо мне дунул порыв ветра. Всего лишь открылось окно. С большим энтузиазмом я начала ловить шторы и запихивать их обратно в помещение. Несколько раз запутавшись в них, сорвав две петли и употребив пару словечек непечатного текста я все же справилась с ненавистными занавесками и закрыла окно на щеколду. Отдышалась и вспомнила про чайник. Тут мои глаза и вовсе закатились за лунки. Вот как можно ничего не успеть и безумно устать за пять минут в собственном доме в минуты покоя? Я ринулась на кухню, но хочу сказать, что в запасе моих недр организма и намека на серое вещество, у меня есть еще одна интересная деталь – я очень хорошо вижу боковым зрением. Слева от меня на кровати лежал конверт… «Я не знаю, к кому обратиться. Мне очень страшно. Мне кажется, что ОНО теперь всегда рядом, следит за мной, не дает покоя. Мне страшно спать, и страшно открывать глаза с утра. Это мой крик в никуда. Мне очень страшно… Помогите кто-нибудь…» Классное письмо. Нет, ну на самом деле. И причем попало-то именно мне. Это судьба или еще одно преддверие чувства вины за безразличие к окружающим? Моя спина покрылась мурашками, а тишина стала настолько звенящей, что, казалось, сейчас взорвется в ушах. Возникло странное параноидальное ощущение, что на меня кто-то смотрит, будто наблюдая за моей реакцией. Странно…Может это чья-то глупая шутка? Но как сделать так, чтобы конверт попал прямо мне в окно. В ЗАКРЫТОЕ окно, которое распахнулось ему навстречу. Предположим, что кто-то выбросил послание с балкона. Возможно это мой сосед, но я живу на пятом, последнем этаже. Предположим, оно сброшено с моего же этажа, но силу земного притяжения еще никто не отменял – оно бы мигом улетело вниз. Я снова приоткрыла окно. На деревьях не шевельнулось и листочка, хотя я до сих пор ощущаю прохладу порыва ветра на лице, когда вошла в комнату. Какой, к черту ветер? Откуда?... Из состояния «зависания» меня вывело воспоминание все о том же чайнике и я опять двинулась на кухню. Но чая уже не хотелось. Я знала, что это письмо не даст мне теперь спокойно жить. Хочу сразу сказать, что детективом я себя не считала, относя себя к разряду людей, которые заглядывают в конец книги, с удивлением обнаружив, что убийца – садовник, продолжить столь же увлеченно читать книгу и в конце опять забыть, кто убийца, и, искренне удивиться тому, что это окажется милый, доброжелательный садовник. К чему я это веду – я не имею не малейшего представления о том, как найти человека, приславшего мне послание. И даже не знаю, с чего начать. Сидение на мягком и вообще, месте, мне ничего не даст. Нужно выйти на улицу, хотя бы чтобы освежить черепную кость. Я люблю лето, за исключением нескольких его моментов, например, лавочек, обвешанных гроздьями подвыпившей молодежи, писклявых криков девушек-акселераток и смачных плевков и ругательств молодых представителей сильного пола. Ах, да, забыла сказать – я вообще не люблю общество. Я вышла из подъезда и быстрым шагом двинулась в никуда. То есть конкретного маршрута у меня не было. Люблю железные дороги – пойду в их сторону… На удивление тихо. На удивление светло. Более того – на удивление горят все фонари. Но безлюдность улицы как-то одновременно настораживает и успокаивает. Асфальт пружинился под ногами, а воздух был каким-то свеже-вязким. Я бесцельно (что мне вполне свойственно) шла вдоль по улице, но вспомнив о злополучном письме, моя спина вновь похолодела, а уши, кажется, навострились. Я потянула ноздрями и прислушалась. Нервы тут же приняли форму гитарной струны – так же натянулись, и кажется, даже запищали. Тело мгновенно напряглось – животный инстинкт о приближении опасности давал о себе знать. А у меня уж он развит очень хорошо. Даже слишком, чтобы принять надвигающиеся признаки угрозы за очередные беспочвенные тревожные мысли. Я обернулась корпусом тела. За мной никто не наблюдал – я совершенно одна стою посреди освещенной улицы. Я снова развернулась, через долю секунды мимо моего уха ровно по заданной прямой траектории пролетела стрела, и я ясно увидела, как колебался воздух, рассекаемый ей – как вода, от камня, брошенного в озеро. Первая мысль молнией пронеслась в голове – это магия, а не лук. Иначе воздушное пространство не изменило бы своих свойств. Я слышала приближающуюся стрелу еще за несколько метров от моей спины и резко свернула за угол, развив бешеную скорость. Следующая стрела со стальным наконечником свернула за мной… Все мои нервы натянулись по струнке, сердце бешено застучало, виски завибрировали, асфальт пружинил мой бег, а воздух становился вязким. Я обернулась…Три одинаковых стрелы, рассекая пространство совершали поворот на девяносто градусов…Они сворачивали! Я застыла, как вкопанная, не зная, стоит ли еще надеяться на спасение, как вдруг мой мозг начал быстро (что ему свойственно редко), анализировать ситуацию…Я, кажется, упоминала, что логика у меня отсутствует… хотя нет… иногда она очень даже интересно работает. Когда я хочу вывести человека на чистую воду, я начинаю очень тщательно складывать все подробности его вранья, и в последующем, абсолютно не связанные между собой детали сложатся в моей голове в абсолютно полную и красочную картину, причем я буду настолько уверена в своей правоте, что даже еврейский адвокат не будет в силах предоставить мне опровержение невиновности оппонента. Так вот, анализируя ситуацию, в которую я попала я задала себе главный вопрос: какого черта я вообще бегу? Нет, конечно, в буквальном смысле ответ я знала – чтобы парочка-другая острых стрел не сделала во мне несколько лишних отверстий, но…Я, не в чем невиноватая, честная девушка стала жертвой какой-то ненормальной городской охоты. Очень хотелось выяснить, чем, собственно, обязана, но времени не было. Наконец, я разозлилась – ну что за дела, в конце концов?! Воздух, рассекаемый за спиной стал слишком громким. Я нагнулась и коснулась холодного асфальта дрожащими пальцами. Ногти почувствовали опору и вытянулись. Кисти стали необыкновенно гибкими. Я оскалила зубы и оттолкнулась задними ногами. Огромной длинны прыжок увеличил мои шансы. Бежать стало легче и быстрее. Двухметровый забор слева… Я уцепилась когтями и перепрыгнула. Затаилась. Принюхалась. В воздухе витал еде уловимый запах серы и чего-то кисловатого. Стрелы перелетели через забор и уткнулись в землю в полуметре от меня. Я знала – кто-то придет проверить, жива ли я. Я выдернула стрелу из земли и побежала прочь… Сидя дома на кровати, я пыталась сосредоточиться. Я слишком выдохлась и устала, но мне нужно было разгадать, какой магией была наделена стрела. То, что черной, сомнений не возникало. Я понюхала кончик стрелы. Знакомый кисловатый запах ударил мне в ноздри и я осознала, что это яд. Кто-то не просто хотел меня убить. Кто-то ОЧЕНЬ хотел меня убить…