Maybe бэйби

      — Ты становишься медлительным.       Уэйд раздраженно вздыхает и, не целясь, стреляет в позади бегущего на него бандита. Тот падает замертво.       — Слева! — восклицает девушка, с наигранным безразличием наблюдая за наемником. Дэдпул закатывает глаза и выпускает всю обойму. Второй бандит падает на землю. Пока он перезаряжал пистолет, едва сдерживая ярость, девушка успела устранить нескольких преступников.       Внимание снова рассеивается и уже акцентируется не на цели. Она переводит взгляд на дядю. В бою он хорош. Уэйд знает свое дело и справляется с задачами на отлично. Племянница не хочет отставать от него, поэтому постоянно путается под ногами. Не столько, конечно, помогает, сколько мешает.       Самый живучий находит в себе силы поднять оружие и выстрелить наемнику в единственную здоровую ногу. Колени подгибаются, но организм выдерживает. Регенерация всегда позволяет оставаться в сознании. Только боль ощущается, как если бы подстрелили обычного человека.       — Упс. Момент, дядюшка, — она ловко раскручивает нож-бабочку и торопится разобраться с выжившим бандитом, насвистывая какую-то песенку. Уэйд, кажется, слышал ее из плеера племянницы. Она часто слушает ее на повторе.       — Ты отвлеклась! — наезжает он на «напарницу» с обвинениями. — Нехуй было лупиться на меня, Несс.       Она продолжает буравить его взглядом, выпуская большой розовый пузырь от жвачки, который лопается вместе с терпением наемника. Он впивается пальцами в ее щеки и замирает в миллиметре от лица.       — Ведешь себя, как я. Бесит, — ядовито замечает Уэйд и совсем тихо добавляет: — Отбитая.       Она в курсе своих проблем с головой. Безумие передается половым путем по наследству. Уэйд не был таким психом до эксперимента, она просто копирует его, как цирковая обезьянка. Способности лишают мужчину рассудка, но он не додумался бы переспать с племянницей. Правда, в определенные моменты мысли такие были: когда девчонка надевала слишком короткую юбку или шорты, едва скрывающие ягодицы. Она намеренно провоцировала дядю и добилась желаемого.       Его взгляд опускает ниже. На бледной шее красуется колье-чокер с надписью из стразов «BITCH». Резким движением он срывает с нее аляповатый чокер и с насмешкой говорит:       — В следующий раз на лбу напиши несмываемым маркером. Не все же еще знают, какая ты сука, — проговаривает он сквозь зубы, с насыщенной интонацией выделяя последнее слово.       Серое небо озаряет вспышка молнии, и тишину прорезает раскат грома.       — Отсоси, — она показывает ему средний палец. Звонит телефон. — Ой, это Питер. Рот не раскрывай, пока я разговариваю, иначе он узнает, что мы знакомы, — ее свирепый тон сменяется на милый голосок, обращенный к другу. — Привет, Пит. Как дела?.. Угу, да. У меня тоже всё пучком. Что? Погулять с тобой завтра после уроков? Где?.. В кино сходить? — Несс прикрывает телефон рукой и строит дяде гримасу умиления. — У меня нет планов на завтра. Я вся в твоем распоряжении.       Перед Уэйдом живо рисуется картина со смущенным Питером.       — Увидимся в школе. Пока, — девушка нажимает на сенсорную кнопку сброса вызова. — Он так заикался.       — Паркер знает, кто ты?       — Нет. Будешь снова отговаривать не общаться с этим милым мальчиком? Он такой душка. Затискала бы.       — Не лезь к нему.       — Говоришь так, будто я собираюсь затащить его в постель. Хотя…       — Почему он?       — Считай, — она берет мужчину за руку и загибает первый палец, — Питер — это Человек-паук. Спасибо за твой болтливый язык. Отсюда вытекает второй пункт — он супергерой. Я люблю супергероев.       — Любить и ебать — совершенно разные вещи. Вырастешь, поймешь.       — Хочешь сказать, что между нами только секс? — ее глаза сужаются. — Почти год прошел со дня смерти моих родителей и ты взял меня под опеку. Думаешь, я не благодарна тебе за всё, что ты делаешь? Неумело, но делаешь. Болван. Тупой кретин! — она швыряет в него пистолет и пытается коленом ударить между ног. — Урод несчастный!       — Насчет этого согласен. Буквально, — он хватает ее за руку и тащит к машине. Водителем такси теперь является Несс. Допиндер был повышен с должности водителя до навигатора, торчащего в душном фургоне.       — Мы умеем открыто говорить о чувствах? Смешно. Ты сразу не догадался, что своим поведением я старалась привлечь твое внимание? Мне нужно было тепло родного человека! Отвали! — девушка отталкивает от себя Уэйда, не собираясь садиться в машину.       Землю окропляет кристально чистая капля воды. Кап-кап. Еще капля.       — Пешком дойду!       — Я сказал, садись.       — Мне по… — она протестующе мычит ему в губы, не пуская в рот. — Пошел к черту!       Пощечина по усыпанному шрамами лицу. Несс гневно выдыхает, чувствуя, как заводится, но не от страсти, а от злости.       С новым раскатом грома начинает стеной лить дождь.       — Угомонилась?       — Нет!       Ни один не собирается сдаваться и признавать поражение. Они живут вместе, делят постель на двоих, работают сообща, но они никогда не были настоящей семьей. Завязать с дядей сексуальные отношения было проще, чем признаться в страшном. Его, очевидно, всё и так устраивало.       — Как ты не замечал этого раньше? — она внимательно смотрит ему в глаза, часто моргая. Из-за проклятого дождя почти ничего не видно.       — О чем ты?       — Дело не только в сексе. Я иногда пиздецки устаю трахаться с тобой. Мы редко обедаем за одним столом, не играем в компьютерные игры, не делимся проблемами. Всё время проводим либо на поле боя, либо в кровати. А любые разговоры заканчиваются скандалом. Почему ты ничего не замечал? Мы же родня.       — К чему ты ведешь? — он хмурится, отпуская ее руку.       Типичный мужик.       — К тому, что я люблю тебя, Уэйд!       Он дергается от нее, как от очередного удара пощечины.       — Люблю как дядю, как любимого мужчину, как друга, — она делает шаг вперед. — Ты — всё, что у меня осталось. Мне нужен ты. Весь! Я готова отдать тебе всю себя… Ты можешь сделать то же самое? Я устала от этих отношений. Будь частью моей жизни.       Впервые Уэйд не затыкает ей рот поцелуем, не предпочитает разговорам секс. Он растерянно принимает племянницу в свои объятия, не имея представления, что делать дальше. Агнесс прижимается к его груди, вдыхая запах грязи, пота, крови и дождя.       — Прости меня за все выходки.       — Ты подросток… В твоем возрасте я был еще более невыносим.       — Расскажи, каким ты был.       — Дома. За обедом.       Девушка напоследок жмется к дяде и целует за ухом, шепча:       — Тогда едем.       Уэйд был тем дальним родственником, с которым Агнесс виделась всего пару раз в жизни и семнадцать лет стабильно получила на день рождения бесполезные подарки. Впадлу было подбирать что-то стоящее, но статус обязывал. Племянница находилась за сотни километров, она не доставляла неприятности, за ней не приходилось таскать хвост.       Но после смерти брата всё изменилось. Вариантов было не густо: сдать племянницу в детский дом либо забрать к себе домой. Долг перед братом обязывал Уилсона поступить правильно. На тот момент он уже был Дэдпулом, и с таким образом жизни юной девушке не было места рядом с наемным убийцей.       Она не рыдала в голос над общей могилой родителей, не вопрошала, почему так получилось, почему с ней. Оплакивала молча. Только плечи дрожали. С детских лет девочка проявляла характер, заступалась за слабых и не боялась получить сдачи. Она сильна духом — в дядю.       В мальчишеских компаниях ее принимали за свою. Отсюда возникали конфликты с одноклассницами. Агнесс не опровергала все подозрения, что на нее взваливали. Парень бросил? Из-за нее. Причины искали в ней, не в себе. Со временем девушка поняла, что дружить с парнями проще. Они не настолько мстительные и подлые.       Агнесс привыкала жить с почти чужим ей человеком. Притом с антигероем. Методы жесткие, но ее тянуло бороться за права и свободы слабых. Уэйд был для нее примером. Она чувствовала некую схожесть с ним, поэтому девушку влекло к дяде. Как могла, она добивалась взаимности. Благо долго стараться не пришлось — Уилсон не был порядочным джентльменом.       С психов нечего взять. Они поступают так, как поступают. Их действиям не ищут оправдания. А родственно-сексуальная связь между двумя психами была звеном в единой цепи…       — Я хочу тебя не из жалости. Просто уточняю, а то мало ли, — Несс обхватывает ногами его талию и давится воздухом, когда мужчина вжимает ее своим телом в стену. — Мое детство было прекрасным, в отличие от твоего. Ты был всего лишен. Сочувствую.       — Вынуждаешь заткнуть тебя.       Она выгибается в спине, ощущая внутри себя твердую плоть. Ногти впиваются в широкие мускулистые плечи до крови. Царапины на коже бесследно исчезают, но шрамы на сердце от всего пережитого дерьма не исцеляются. С каждым толчком бедер он чувствует приближение свободы.       — Ты больше не… Ох, твою мать. Не один, — несдержанные стоны вырываются из ее груди. — Ты не один, Уэйд.       (Не)вовремя она вспоминала про его мать-алкоголичку. От колкой обиды на самого близкого человека Уэйд наказывает ту, которая отдаст жизнь за него.       От ритмичных ударов со стены осыпается штукатурка.       — Всё хорошо, я с тобой, — бессвязно шепчет Несс, заключая его в свои объятия. Уэйд рычит ей в шею и прикусывает зубами кожу. Боль отзывается в теле вспышкой наслаждения. Он не кончает дольше обычного, из-за чего Несс несколько раз накрывал оргазм. От переполняемых чувств на глазах собираются слезы. — Я люблю тебя.       — Чокнутая.       Ее усмешка растворяется в жадном поцелуе.       Движения бедер замедляются. Уэйд прижимается щекой к пылающей щеке племянницы и запечатлевает в памяти этот момент: как по ее животу стекают капельки пота, как руки с животной страстью хватаются за напряженные плечи, над ухом, не прекращая, раздается хриплое: «Я люблю тебя».       Он наваливается на нее всем весом, ощущая настолько тесно, насколько возможно.       — Это не будет продолжаться вечно, Несси.       — Откуда тебе знать? Живи сегодняшним днем, ни о чем не беспокойся, и получай удовольствие, — она сжимает член внутри себя, подгоняя Уэйда к разрядке. — Тебе хорошо со мной?       — Боже, да. Сделай так еще раз, — он толкается резче, крепко подхватывая племянницу за ягодицы. — Сожми сильнее.       От повелительного тона ее внутренние мышцы смыкаются вокруг него. Уэйд совершает последний размашистый толчок, загоняя до основания, и замирает, отдаваясь во власть оргазма.       — Мы достойны друг друга, детка…       — Не забывай об этом.