Leave Out All The Rest

      — У этого вашего Хордака и правда есть влияние, — хмыкает Мермиста, когда Fright Zone покидают гримерку в первых рядах. — Играть третьими — это круто. Удачи вам, или типа того.       Скорпия и Энтрапта в один голос говорят «спасибо», а Катра, крепче схватившись за ремень гитары, едва слышно цедит сквозь зубы «иди к черту», и Мермиста представляет это как очередной матерный мем, кинутый Катрой в чат. Не будь этих трех недель общения, Мермиста послала бы Катру в ответ, и все переросло бы в ссору, но часы переписок дали ей понять, что с Катрой нет смысла спорить, она будет стоять на своем, даже если сама будет понимать, что неправа.       Поэтому Мермиста просто закатывает глаза.       — Она всегда такой была? — спрашивает она, когда за трио уже закрылась дверь.       Адора кивает, едва улыбаясь уголками губ.       — К этому можно привыкнуть, — говорит Адора и тоже выходит из гримерки. Ее друзья провожают ее взглядами, но не останавливают: никто не запрещает слушать других исполнителей.       В зрительном зале темно, и из-за кулис невозможно высунуться незамеченной, чтобы понять, сколько там людей. Наверное, не так уж и много, куда меньше, чем на фестивале месяц назад, но слова Мермисты про миллионы подписчиков не дают Адоре покоя. Она чувствует, как бешено стучит ее сердце.       — Мы — группа Fright Zone! — представляет группу Катра. Она выглядит уверенно и невозмутимо, будто ей действительно наплевать, кто сидит в зале и какое у них влияние.       Катра объявляет название песни и кидает мимолетный взгляд за кулисы.       Адоре на секунду кажется, что Катра улыбается именно ей, но это, скорее всего, просто игра света. Скорпия ударяет по барабанам, и группа Fright Zone начинает выступление.       Катра поет и улыбается залу, и этот образ немного успокаивает Адору, чье сердце все еще быстро колотится, но уже по другой причине. Может быть, после сегодняшнего вечера она напишет в чат, что ей понравилась песня Fright Zone, что они хорошо постарались, что у Катры отлично получается…       Адора мотает головой. Нет. Это Катру только разозлит. Все, что можно делать сейчас, чтобы не провоцировать новые всплески агрессии — это просто смотреть и слушать, и выкладываться точно так же, как выкладывается Катра.       Катра ударяет по струнам последний раз и поднимает вверх кулак с зажатым в нем медиатором, тяжело дыша. Она пытается успокоить дыхание, но петь в закрытом помещении после шести часов сна и трех стаканов кофе оказывается не так просто. Сердце стучит в ушах, и вместо того, чтобы смотреть в зал и слушать аплодисменты, Катра снова бросает взгляд за кулисы, сама не зная, чего хочет там увидеть.       То, что она там видит никак не соотносится с любыми ожиданиями. Глаза Адоры выражают не удивление, как ожидалось, не уважение, как хотелось бы, а самый настоящий ужас, будто она только что вспомнила, что оставила на плите включенный чайник. Пальцы ее судорожно ощупывают карманы, и через несколько секунд Катра теряет ее из вида: Адора скрывается в глубинах кулис.       Катра дергает ухом, возвращая внимание к зрителям. Из зала раздаются аплодисменты, но Катра не может сосредоточиться на том, чтобы купаться в лучах славы. Что, черт возьми, такое с этой идиоткой? Ей петь через три минуты! О чем нужно было вспомнить в последний момент?!       Какое мое вообще дело.       — Спасибо! — благодарит она публику, и ведущий объявляет Bright Moon.       Они сталкиваются с Адорой за кулисами, и ужас в глазах Адоры сменяется отчаянием. Она прижимает пальцы к губам, и Катре кажется, что если выпустить Адору на сцену так, ничего хорошего из этого не получится. Она бросает вопросительные взгляды на Глиммер и Боу. Глиммер понимает вопрос без слов.       — Адора поранила палец вчера, и не может играть без медиатора… — отвечает Глиммер, и Адора вздрагивает от того, как это прозвучало. — Адора забыла свой, и… может быть не стоит сегодня…       Прежде чем Адора что-то отвечает, Катра хватает ее за руку и вкладывает свой медиатор ей в ладонь, после чего, ничего не говоря, уходит в гримерку, распушив хвост. Ведущий объявляет их еще раз.       — Сейчас или никогда, — тихо произносит Боу, и Адора, сжав кулак, делает шаг на сцену.       Эмоции захлестывают с новой силой: в зале темно, толком не разглядишь, сколько человек и какие они, сердце колотится из-за переживаний, палец болит, а в горле снова ком.       Но все это проходит, стоит ей удобно перехватить гитару и надеть на палец медиатор. Адора давно такими не пользовалась, но он удобный и сидит, как влитой, и она перебирает струны, мягко напевая сначала себе под нос, а затем и для всего зала.       It’s alright, It’s okay       Но в этот раз она поет скорее для себя, а не для зала.       It’s alright, It’s okay       Все обошлось. Все хорошо.       Адора чувствует, как улыбается, как успокаивается сердцебиение, как становится легче. В зале — такие же люди, как она. Со своими проблемами и страхами, со своими радостями и печалями. И кому-то из них эта песня, возможно, поможет так же, как тому подписчику их твиттера. Так же, как помогла ей вчера, и помогает прямо сейчас.       Когда звучит последняя нота, Адора широко и тепло улыбается залу. Зал молчит; Адора слышит только тихое дребезжание колонок. Затем, откуда-то с задних мест, раздаются медленные хлопки. Они плавно становятся громче, и громче, и через несколько секунд аплодирует весь зал. Это совершенно другие аплодисменты, не такие, какие были для Катры и Ко, Адора чувствует это.       Bright Moon выстраиваются в линию и кланяются залу — это что-то вроде их маленькой традиции. Увидев счастливую и расслабленную улыбку Адоры, когда они скрываются за кулисами, Глиммер не может удержаться от того, чтобы кинуться ей на шею.       — Мы сделали это! — радостно говорит она, крепко сжимая Адору в объятиях. — Ты молодец!       — Мы все молодцы! — присоединяется к объятьям Боу. — Хорошая работа!       — Мы молодцы, — эхом повторяет Адора. — Спасибо вам… И Катре… Нужно вернуть ей медиатор.       Но когда Bright Moon возвращаются в гримерку, Катры там уже нет, как и всех остальных из Fright Zone. Мермиста готовится к выходу через несколько минут, еще несколько исполнителей тихо переговариваются в углу, но Катры нигде не видно.       — Они ушли в зал, — бросает Мермиста, в последний раз проверяя идеально нарисованные стрелки. — Может быть еще пересечетесь. Классная песня, кстати. То, что нужно.       Мермиста дарит им широкую улыбку перед тем, как выйти из гримерки, и это первая искренняя улыбка, которую Адора от нее видит.       — Мермиста! — доносится со сцены, и Bright Moon в полном составе кучкуются за кулисами. Они еще не разу не слышали пения Мермисты вживую, только на записях, и ее образ, светящийся в свете люминесцентных ламп, заставляет всех троих раскрыть рты от восхищения.       Ooh that man is like a flame       And ooh that man plays me like a game       My only sin is I can't win       Ooh I wanna love that man       Ooh that man is on my list       And ooh that man I wanna kiss       My only sin is I can't win       Ooh I wanna love that man*       Она поет песню, благодаря которой стала известной, и, несмотря на то, что они слышали ее сотню раз на радио, весь состав Bright Moon заворожено ловят каждое слово из-за кулис. Голос и подача Мермисты вживую разительно лучше, чем на записях, и все трое переглядываются с одним и тем же вопросом в глазах: как она оказалась в одном чате с ними?       Someone call a doctor       Need some help to rescue me       One second I'm thinkin' I must be lost       And he keeps on findin' me       — Интересно, про кого она поет? — вполголоса спрашивает Боу, не отрывая глаза от сцены.       — Наверное про своего любимого? — выдвигает предположение Глиммер. — Про кого еще можно петь подобные песни?       Из зала раздается громкое «Мермиста, я люблю тебя!».       Адора молча стискивает медиатор в кулаке. Пластик больно врезается в палец, и Адора с тихим шипением разжимает ладонь, чтобы в следующую секунду замереть и перестать слышать прекрасные строчки из песни Мермисты. Звуки будто пропадают, когда Адора понимает, что за медиатор она держит в руке. Простой кусок пластика, покрытый царапинами, возвращает ее на много лет назад.       Держи, он поможет тебе не ломать когти!       Спасибо, Адора! И правда очень удобно!       Первый медиатор Катры. Адора купила его после того, как Катра в третий раз сломала коготь, пытаясь научиться играть на гитаре. Их воспитательница в приюте отпускала Адору гулять без присмотра, и в одну из таких прогулок Адора, засмотревшись на крутые гитары на прилавке магазинов, представила, как они с Катрой будут когда-нибудь вместе играть на сцене. Но Катра еще не умела играть, постоянно срываясь, когда длинные когти задевали струны не так, как надо, а состригать их она не хотела, они нужны были для защиты.       Там, в магазине с дорогими инструментами, единственное, что было по карману подростку из приюта — медиатор. Продавец пообещал, что он прослужит долго.       Но чтобы столько лет?..       Адора кусает губу. Нужно вернуть его. Нужно точно вернуть его как можно скорее.       Она не дожидается конца песни Мермисты, убегая в зал. Клубы всегда куда меньше концертных залов, найти Катру будет просто, Адора даже знает, где лучше ее искать, и ее догадки ее не подводят. Катра сидит за барной стойкой, равнодушно потягивая коктейль и почти не реагируя на Скорпию, что-то ей рассказывающую и активно жестикулирующую. Но стоит Адоре приблизиться, Катра дергает ушами, а зрачки ее сужаются до щелок. Рука в кожаной перчатке без пальцев сжимает стакан с вьющейся длинной трубочкой.       — Тебе чего надо? — рычит она, и Адора на задворках сознания понимает, что это, возможно, не первый стакан коктейля. Адора протягивает ей медиатор на ладони, но Катра отмахивается и отворачивается, резко дернув хвостом. — Оставь себе. Мне он уже давно не нужен.       — Но…       Катра посылает ей злобный взгляд, скрипя зубами и оставляя на барной стойке длинные следы от когтей. Цепочки на ее джинсах угрожающе звякают. Скорпия предусмотрительно отодвигается и отодвигает свой бокал мартини с оливкой на шпажке.       — Я сказала, оставь себе, и оставь меня в покое. Если он тебе не нужен, выброси, и не порть мне вечер.       Катра отворачивается; Скорпия посылает Адоре сочувствующий взгляд и отворачивается тоже.       Адора возвращается за кулисы как раз к моменту, когда Мермиста возвращается в гримерку. Боу и Глиммер, кажется, не заметили ее отсутствия, либо решили не задавать лишних вопросов, и Адора убирает медиатор в карман чехла гитары. Выбросить этот медиатор она бы ни за что не смогла, да и Катра тоже, наверное, сказала это в приступе злости. Раз она хранила его сколько лет, играла с ним, помнила, откуда он, значит, это не просто старая безделушка. Адора говорит себе, что обязательно его вернет. Просто не сегодня.       — После всех выступлений будет небольшое интервью, — раздается над ухом голос Мермисты. — Ваша единорожья компания останется? Ничего такого, просто поболтать с теми, кому вы понравились. Для выступающих бесплатные напитки и еда.       Глиммер приподнимает бровь, явно обдумывая вопрос.       — То есть, как афтерпати?..       — Хммм… В программе это называется просто «вопрос-ответ», так что…       — Если это не афтерпати, то мы остаемся!       Мермиста удивленно хлопает глазами, упирая руки в бока.       — А какая разница?       Глиммер растягивает губы в самодовольной улыбке. Адора знает эту улыбку. Она называется «выкуси, мам».       — Большая. Мы остаемся!