* * *
Оператор, вроде как собранный и всезнающий, стащил с головы наушники и потер уставшие глаза. Голубой свет монитора освещал его лоб, наморщенный в попытке придумать решение и этой проблемы, и пальцы, которыми он все тер и тер глаза, как будто не мог поверить в увиденное на мониторе. Да, передатчик Беркута отключен. Биосигнал утрачен, а миссия выполнена. Мужчина за монитором соблюдал корпоративную политику «не привязываться к подчиненным» и не выходил за рамки всех подписанных им договоров, но армейские байки и шуточки Сергея Беркута оказались слишком забавными (Пару раз приходилось убирать микрофон от лица подальше, чтобы боец не услышал его смешки и продолжал надеяться на непогрешимого оператора). Кэп своими указаниями провел спецназовца сквозь лабораторию, кишащую мертвецами с гнойными глазами и зелеными слюнями, поросшую отвратительным серо-зеленым мхом и угробившую многих сослуживцев Беркута. После такого задания, Оператор не удивился, что его рабочая собранность и сосредоточенность дала брешь, а в темных волосах появилась пара седых прядей. Он просто с хмурой сосредоточенностью выполнял свою работу, но, видимо, не ожидал, что взаимные подколы начнут его радовать.* * *
В короткие передышки между забегами по лаборатории Сергей иногда отвлекался на мысли о том, каким же человеком был кэп. Нужно было хоть на десять-пятнадцать минут перестать думать о поставленной перед ним задаче и об откровенно стремном месте, куда его послали. Беркут садился на приемлемую для этого гору кусков бетона и прочего мусора, переводил дух и прикидывал, как может выглядеть человек, который наверняка сейчас сидит в удобном офисе за компом. Мужчина ведь собирался найти Оператора после того, как выберется. Мысли были не то чтобы очень разнообразные. Наверное, Беркут увидит хилого взрослого мужчину с уставшим лицом, который будет пить кофе и не особенно радоваться встрече со спецназовцем. Корпоративная политика, «не привязываться к подчиненным» и все такое. В такие моменты боец уже поднимался с короткого привала, слушал шипение в передатчике, говорящее о том, что с ним скоро свяжутся, и надеялся, что кэп все-таки окажется неплохим мужиком. Жаль, что Беркут уже не сможет с ним познакомиться. Холодный пол под задницей, сердце немеет, вены черные как провода, выходящие из блока центрального компьютера, а из еле двигающихся пальцев выпадает пистолет. Плохо, что он выключил передатчик, и кэп не слышит, как в серверную заходят спецназовцы, «осмотревшие» кабинет заместителя начальника лаборатории.* * *
Надо сказать, что у Оператора тоже были кое-какие соображения насчет того, как мог бы выглядеть Сергей Беркут. Сидя за монитором поздно вечером, когда думать о работе уже было тошно, а старлей снова отключился, мужчина болтал в кружке кофе и думал, что его подчиненный мог бы выглядеть как герой попкорнового боевика. Ему бы подошла такая роль, уж больно поведение было похоже, а фразочки как будто писались для харизматичного главного героя, на которого клюнут фанаты. Внешность тоже должна быть соответствующая: квадратная челюсть, ежик светлых волос, высокая и мускулистая фигура, возможно, заметные шрамы на лице и теле. Такие мысли неизбежно тянули за собой и другие, напоминающие о том, что сам Оператор от сидячей работы несколько потерял форму, а от питания подножным кормом в перерывах между сеансами связи стал худощавым. В сочетании с неплохим ростом, благодаря которому он мог грустно ссутулиться из-за досадных мыслей, мужчина выглядел так, будто жена его не кормит. На этом моменте Оператор обычно раздраженно хмурился, допивал горький кофе, вставал из-за стола и шел на небольшую кухню, чтобы поставить очередную кружку в раковину.* * *
Беркут держит свое слово, поэтому сейчас стоит перед дверью квартиры, в которой, скорее всего, живет Оператор. Он же наемник и обещал найти кэпа после всей истории с лабораторией, к тому же, братья из спецназа практически вырвали его из рук смерти, в последний момент вколов ему вакцину от вируса. Заместителю начальника лаборатории она уже вряд ли понадобится. Около года на выздоровление от заразы и поиск кэпа, чтобы постучать в коричневую железную дверь типовой квартиры в многоэтажке. Беркут удивился, когда узнал, что такие сотрудники, как кэп, могут работать дома, лишь бы не светились и не слышались своим соседям. Так что, возможно, дверь ему открывают так долго, потому что в квартире хорошая звукоизоляция и его стука просто никто не услышал. Но нет, дверь скрипнула ― кто-то прислонился к ней и смотрит в глазок. Вот уж подозрительность! Сергей перестал рассматривать приквартирный холл с кафельным полом и на всякий случай встал прямо перед дверью, чтоб его было хорошо видно. Как будто до этого его почти двухметровую крепкую фигуру было сложно заметить.* * *
Оператор и сам был удивлен, когда утром делал себе какой-никакой завтрак без спешки и желания зависимого игромана поскорее сесть за компьютер, чтобы подключиться к каналу связи с Беркутом. В ванной утром мужчина смотрел в свои карие, почти черные глаза, и отмечал, как со временем из под них пропадают серо-синие круги от «ночных бдений» ― последствий того, что его бойцу срочно требовалась помощь. Да и выражение лица стало из хмуро-озабоченного просто...обычным. Лицом офисного работника на телефоне. Тем не менее, Оператор помнил об обещании Беркута. Помнил, но слабо верил в то, что когда-нибудь обнаружит на своем пороге неизвестного с лицом спецназовца и голосом, который с ним попрощался. Может, он стал сухарем, но сердце не колотилось в ожидании встречи, да и нервная неусидчивость не мешала работе. Каким бы иррациональным это ощущение не было, но мужчина знал, что Беркут отыщет его. Так же, как знал, что делать в темных лабиринтах лаборатории без права на ошибку. Услышав четыре ровных стука в дверь, Оператор нисколько не удивился, а только проверил, не показалось ли ему. Вдруг стучат к соседям, а полуденная тишина только делает звук отчетливее? Он отрывается от обеда и идет через полутемный, словно еще скрывающий тайну, коридорчик своей однушки и осторожно смотрит в дверной глазок. Сергей Данилович Беркут. Никого другого мужчина не ждет. Оператор чувствует, как теряет контроль над собой; правая рука, которой он уже вставил ключ в замок, дрожит, а со стороны его лицо, наверное, выглядит так, будто он наконец-то увидит старого и давно потерянного друга. Перестав неверяще пялиться на железную дверную ручку, он поворачивает ключ в замке (в абсолютной тишине квартиры это звучит как огромные повернувшиеся шестеренки древнего механизма) и открывает дверь в освещенный солнцем приквартирный холл. ―Беркут. Оператор не спрашивает, а констатирует факт и смотрит с нечитаемым лицом на рослого мужчину перед ним. Теплый солнечный свет из двери на внешний балкон подсвечивает короткие русые волосы Сергея, а сам он с бравой ухмылкой смотрит на кэпа серыми смешливыми глазами. ―Оператор, ― победно улыбается спецназовец. Беркут в обычной футболке цвета хаки, которая натягивается на плечах, когда он скрещивает сильные руки на груди и рассматривает кэпа. В теплый весенний полдень в кафельном приквартирном холле никого нет и даже соседей не слышно, так что можно позволить себе посмотреть в черные блестящие глаза, которые щурятся на непривычно яркий дневной свет. Сергей и сам немного щурится, так что шрам через бровь морщится и становится похож на червяка. Оператор наконец перестает так же тупо пялиться на человека напротив и опирается крепким плечом об дверной косяк, точно так же скрестив руки на груди. Широко ухмыляется, потому что дьявольски рад видеть бойца живым и потому, что дрожь в руках сменилась уверенной радостью в глазах. ―Заходи, я чертовски рад тебя видеть. Спецназовец проходит в небольшую темную прихожую, задевая кэпа плечом. «А он реально непохож на хиленького офисного работничка! Отжимался, что ли, каждый раз, как заставлял меня все осматривать и перепроверять? Ну, хоть нормальный мужик вроде», ― усмехнулся про себя Беркут. Двум взрослым мужчинам было тесновато в прихожей однушки, но Оператору хотелось смотреть на Сергея даже когда тот, нагнувшись, расшнуровывал ботинки, так что он встал против света в дверях кухни и снова оперся плечом об косяк. У Беркута хрустнуло где-то под лодыжкой, когда он снял скрипнувшие черные ботинки и покрутил ступней, чтобы размять ее после долгой ходьбы. ―Руки помой после улицы, потом заходи на кухню, хоть посидим за едой как нормальные люди. Ванная слева по курсу. ―Начинаю выполнять, кэп! Оператор взглядом проводил Сергея в ванную, которая из его дверного проема была как раз справа, подумал, что сидеть в зале-спальне слева по коридору будет не так душевно, что ли, отолкнулся от дверного косяка, лениво развернулся и зашел на кухню, где на простом светлом столе стоял недоеденный обед. В ванной перестала шуметь вода и Беркут зашел следом на кухню. Он попал как раз в поток солнечного света из окна, так что глаза, которыми он осматривал кухню со светло-зелеными обоями и белыми настенными ящиками, стали из стальных просто светло-серыми. Сергей плюхнулся на деревянный стул возле стола, мельком глянул на оставленную кэпом тарелку супа («Вот до чего одинокая жизнь доводит ― мужик начинает хорошо готовить!» ― мелькнула мысль в голове бойца), а потом встретился с вопросительным взглядом Оператора и просто сказал: ―Я так-то не оценивать твои кулинарные способности пришел. От чая с лимончиком не откажусь, но мне больше интересно кто ты есть такой, я ж все-таки тебе почти жизнью обязан. Хорошо, чай так чай. Тарелка супа отставлена ближе к раковине, электрический чайник со щелчком включен. Оператор оперся руками о столешницу и такими же нечитаемыми темными глазами рассматривает Сергея Беркута, облокотившегося об стол. Мужчина не знает, почему ему так важно смотреть, возможно, это бзик, появившийся из-за работы, на которой он общается с подчиненными только через наушники с микрофоном. Вообще, он хотел поговорить, но теперь это кажется бессмысленным, как и молчаливые переглядывания, и, скорее всего, такая же мысль сверкнула в голове Беркута, потому что тот резко встал со стула ― шаг навстречу ― и Оператора грубо обнимают. Они почти одного роста, разве что Сергей чуть выше, оба взрослые мужчины, одному тридцать три, а другому ― тридцать четыре, но их обьятия такие крепкие, как будто встретились двое разлученных влюбленных. Это неловкое сравнение приходит в голову Оператору, но он знает, что так и есть, и крепко утыкается лицом в шею Беркуту. Тот запускает большую ладонь в темные волосы кэпа и притискивается еще ближе. Хмурится от ощущения гулко бьющегося собственного сердца, чувствует собственной, обнимающей широкую спину, рукой глубокое дыхание Оператора и горькую, отчаянную радость в сердце. Сергей теперь понимал, что за него волновались по-настоящему, а еще оставшиеся синеватые круги под цепкими глазами кэпа, которые он поднял на него, отстранившись, подтверждали это. А Оператор...Он при свете дня увидел широкое лицо человека, который рассказывал ему забавные шутки и скрашивал не самые радостные рабочие дни. Для обоих было достаточно причин поцеловаться. Полуденное весеннее солнце освещало кухню, а чайник уже остыл. Все осталось позади.