***
После случившегося за воротами мы направились к бывшему складу. Мне предстояла беседа с группой. Собрав всех в нашем импровизированном штабе, я долго думал, как начать разговор об общении с местными. Не хотел, чтобы мои люди были слишком уж сильно вовлечены в него, особенно когда половина лагеря — красивые девушки. Ничего в голову не происходило, поэтому решил говорить сразу и в лицо. — Господа, ни для кого уже не секрет, что местные к нам стали очень лояльны, и даже проявляют симпатию. — я умышленно не рассказал о происшествии у ворот со Славей. — Поэтому хочу вас попросить, чтобы вы сторонились чересчур близких контактов. Напоминаю, что нашей первоочередной задачей является поиск выхода отсюда. Я знаю, что все вы здесь дохера крутые мачо, но не забывайте, что все тут больше восьмидесяти процентов — дети. В ближайшее время мы покинем это место и я не хочу наблюдать сопли, визги и слёзы при нашем прощании. Вы наёмники, вы на работе, а не на отдыхе со сраным курортным романом. Всё ясно?! — Sir, yes, sir! [Так точно, сэр! (англ.)] — ответил мне разноголосый хор моих подчинённых. Сидоров лишь тихо вякнул что-то. Надо его разговорить, что-ли. Молчит постоянно, а это напрягает, потому что я не знаю, чего от него ожидать можно. Однако сам в глубине души я сомневался, что наше возвращение домой пройдёт «бескровно» и без потерь. Хотя бы потому, что к нам уже некоторые привязались достаточно крепко: судя по рассказам ребят, сегодня они очень плотно общались с пионерией, всячески веселя их и проводя время вместе. Господи, я надеюсь, что никто не завёл себе «подружку», иначе прикопаю на месте.***
* … Не стоило даже оборачиваться, я и так уже знал, кто это. Поэтому лишь прикрыл глаза и произнёс: — Подходи… Она беспрекословно выполнила просьбу, подошла и встала рядом. Догадались? — Славя забрела на огонёк. Её постоянное хождение хвостом начинало раздражать. Какого чёрта ей надо? — Malditasea… [Твою мать… (исп).] — выругался я на испанском. Все наёмники, как правило, были полиглотами по долгу профессии, неизвестно, куда закинет нелёгкая. — Что ты вечно ходишь за мной? Пепел слетал с кончика сигареты и его ветром уносило прочь. Вот бы нас так же легко перенесло обратно, а? Этот мир хоть и привлекателен, но как же хочется обратно в Зону, где я чувствовал себя «дома». Верно Шеп тогда подметил, Аслановскойжратвы сейчас не хватало. Хоть она и представляла из себя всевозможные пайки разных армий, отбивные и стейки из местных кабанчиков, огромнейший ассортимент алкоголя и других напитков. Просто, но со вкусом. Хорошо нажраться можно даже одной просроченной банкой тушёнки на двоих, если действительно голоден. За пять лет нахождения в Зоне я привык к её постоянному ожиданию чего-то плохого или глупой, но быстрой и почти безболезненной смерти в аномалии. Или от пули, что было чаще. Однако люди там другие. Братья-сталкеры по-настоящему близкие друзья и соратники. Беда сближает людей. Люди, пережившие вместе не один десяток бед, становятся не разлей вода. Конечно, не все так ладят, одна война группировок чего стоит. Но война это война, она никогда не меняется. В Зоне заведено так: своих не бросать. Иначе сама Зона, которая в сталкерском фольклоре предстаёт в образе пожилой женщины, властной и жёсткой, но при этом справедливой. Накажет сурово. Впрочем, отвлёкся я что-то… — Ты избегаешь общения. — тихо констатировала она. — И мне это непонятно. Да, милая, так уж получается, что не очень умею я заводить друзей. Даже в Синдикате я тесно общаюсь только со своей командой и ещё парой наёмников. Но и им-то им я не рассказывал о себе многое, не мог позволить. Всю жизнь рос в детском доме, где каждый был сам за себя. Бесконечные драки, стычки и делёжка территорий влияния. А я вот был сам по себе, и меня сразу невзлюбили сверстники. Так уж вышло, что по натуре я такой, нелюдимый, за что и получал в своё время от ребят постарше. И настоящих, первых настоящих друзей, я завёл в армии. И их потерял однажды, взамен получив тех, что имею сейчас. И, знаешь, за них я готов отдать жизнь. Всё это я высказал Славе на одном дыхании, ни разу не прервав рассказ. Грёбаная исповедь получается, блин. Как она так меня развела на откровения? Манипуляторша хренова, потомок пресловутого контролёра, млин! Девушка внимательно меня слушала и не перебивала, а мои мысли всё неслись и неслись дальше и я продолжал рассказывал ей о своей судьбе.***
На заре своей сталкерской карьеры я был уже повидавшим многое за свою короткую жизнь. Терял друзей, убивал, терпел предательство. Поэтому влиться в суровый мужской коллектив Зоны почти не составило для меня труда. Надо мной и ещё парой новоприбывших новичков взял шефство Волк — главный и самый крутой мужик на южном Кордоне. Тёртый, прошедший огонь, воду и трубы какие-то там. Побывал в паре локальных вооружённых конфликтов, серб по национальности. И через месяцок полевого зоновского КМБ* он повёл нас в первую ходку. Было нас четверо… Вернулось двое. После вышеупомянутого КМБ, ко мне в местном баре как-то раз подошёл Фанат, заместитель Волка и третий по значимости мужик на Кордоне, и сразу, не церемонясь предложил работу. — Значит слушай, Маэстро, тебе здесь уже, в принципе, доверяют, так что Сидорович (а вот, кстати и первый парень на деревне) попросил собрать группу для одного заказа. Видишь ли, ему позарез нужен артефакт один, «Ночная звезда», знаешь такой? Так вот ему этот образец нашли, да вот сталкер, вызвавшийся доставить его из Тёмной лощины, погиб. Сталкер хлебнул из бутылки дешёвого и уже тёплого пива, поморщился и заговорил дальше: — А цацку эту прибрали к рукам местные бандюки, но пошли навстречу, пообещав отдать его за двойную цену. Команду поведёт Волк, с ним ещё двое, и вот нужен четвёртый. Стреляешь ты неплохо, опыт боевых действий, как рассказывал сам Волк, дак ещё и в первую неделю умудрился свиснуть ящик с бухлом из-под носа мародёров. Посему и предлагаю тебе идти с группой, стрелком. Так что, согласен? За оплату и волыны не волнуйся, Сидор по такому случаю расходы на экипировку взял на себя. Отчего ж не согласиться? Тем более, что уже недельки через две-три, я собирался двигать дальше на север, к Бару. Так что деньжата, которые обещал Сидорович за ходку, лишними не будут. Поэтому я согласился, о чём потом пожалел, правда. Спустя восемь часов мы уже находились под массированным обстрелом. Бандюки зажали нас у Ж/Д моста, в центре лощины. Снаряжение Сидор, сука, выдал аховое: три старых-престарых АКСУ, насквозь ржавых, но всё ещё стреляющих. Умеют же делать! Под огнём и руганью бандитов мы перебирались из укрытия в укрытие, продвигаясь к единственному спасению — тоннелю. Этот огромный мост проходил над дорогой, ведущей к выходу из долины, а сама железная дорога влетала в тоннель, прорытый в холме. «Жми, парень, жми! Жми на гашетку!» — вспомнились слова какой-то недавно услышанной песни у костра. — «Ведь в этой игре ты лишь марионетка!» И я стрелял и бежал, падал за очередным укрытием. Это мы, блин, ещё поглядим кто тут марионетка! Волк, кажется, вошёл в раж и выдавал такие фортеля, что морская пехота США позавидует. Скакал по полю боя, оттаскивал одного новичка от трупа товарища. Твою мать! Несём потери. Следующая пуля настигла нашего коллегу уже почти у входа в тоннель и его смерть я даже не увидел, так как первый влетел в арку, подгоняемый Волком. — Попали, так попали, твою мать. Штырь и Крыс убиты, отступаем по тоннелю, он должен вывести нас на Кордон. — старший лазал в наладоннике, матерясь сквозь зубы. — Хана, короче. Связь не ловит. Ладно, идём. Блуждали мы очень долго. Примерно через километр в тоннеле обнаружился обвал и мы были вынуждены пойти служебными катакомбами, еле как открыв туда дверь. Паутина, тьма и редкие шумы. И лишь на следующий день мы, обессиленные, голодные и изрядно пострадавшие в стычке с непонятной тварью, швырающей в нас мусором, в тоннелях, выползли из старой шахты вентиляции. Это был какой-то город. Почти не тронутый временем, даже стёкла в рамах кое-где сохранились. Волк с кем-то попереписывался по ПДА, и через некоторое время на нас вышел отряд. Четверо мужиков в синих комбезах на манер Британского SAS* и с патчами, на которых была вышита голова орла на синем фоне, на плечах. Наёмники. Среди них был и Майк. Много о них слышал, да вот до этого не видел. Волк переговорил с ними и нас сопроводили на Янтарь, откуда мы отправились на Кордон. Сидорович с нас тогда три шкуры спустил и чуть ли не затопил слюной, разоравшись. Хотя бы живы остались. А Волк не так-то и прост оказался, замолвил за меня словечко перед «синими». Сам бывший наёмник, потому нас и отпустили. А через некоторое время, уже в Баре «Сто рентген» на меня вышел Майк и предложил работу. Так я, вот, и попал в Синдикат.***
Выслушав мой рассказ, Славя надолго задумалась, а я и не пытался добиться от неё ответа. Пусть переварит. — У тебя была тяжёлая жизнь, это да. Но хоть ты и пытаешься строить из себя непробиваемого и хладнокровного… — её ладошка легла мне на грудь, где я предполагал нахождение сердца. — В душе ты очень добрый и хороший человек, я это вижу. Будь ты чёрствым и холодным, ты бы не помог нам сегодня. Да и смотря, как ты общаешься со своими подчинёнными, как с братьями… Она покачала головой, лукаво улыбнулась и скрылась в ночи. И как это понимать?! Хотя, отчасти она была права. По первачеству и в Зоне и в армии, на Кавказе, после каждой серьёзной заварушки, ночами я прокручивал недавние события, размазывая сопли вперемешку со слезами по лицу. Для девятнадцатилетнего пацана смерть товарищей перед глазами оборачивалась настоящей истерикой, иногда прямо в бою. Наш прапорщик, ветеран Афгана и двух чеченских, лечил после битв парой ударов для профилактики и двумя стаканчиками беленькой. Разговаривал с нами, успокаивал и уже в следующий раз был эффект. Хороший был мужик, земля ему пухом. Пару лет назад зелёный новичок, а теперь… Хладнокровный убийца с садистскими наклонностями, выполняющий грязную работу за деньги в забытом всеми богами месте. Хотя, вон некоторые увидели во мне добряка. Странно. Все пару дней знакомы, даже не говорили толком, а она уже заявляет так, будто знает меня лет десять, не меньше. Тоже мне, психиатр высшего разряда, блин. Ну её к ляпу. Я сошёл с пристани и направился было спать, как в кустах послышался треск веток. Чисто на рефлексах выхватил ствол и фонарь, луч света выхватил кусты, среди которых мелькнул силуэт, уходящий в глубь леса. Мне показалось, что он имел то ли рога, то ли уши на башке. Брр… Вроде не пил давно, а такое вижу. Обследовав кусты, я нашёл зацепившийся за колючий кустарник лоскуток красной ткани. Херня какая-то. Не выпуская Кольт из рук, я положил кусок чего-то в карман и отправился домой.***
Буквально влетел в дом, где обнаружил свою команду пьянствующую в компании Алисы и ещё двух незнакомых пацанов, недавно чинивших нам свет. Оба были высокие, худощавые и белобрысые. Отличия между ними только в том, что причёска у одного будто его током шибануло, а второй волосы имел покороче и носил очки. — Пьянствуете? — буркнул я, усаживаясь за стол рядом с вечножрущим Русланом. Сейчас сталкер уплетал говяжий гуляш вприкуску с крекерами. — Да вот, решила отблагодарить тебя за помощь, а тебя и нету. Не обижать же парней, а? — промурлыкала Алиса, откинувшись на спинку стула. — Принесла вот Столичную. Ещё скажи, что ты против, м-м? Выпить-то я завсегда рад. Но на своей территории. И предпочитал водке виски, но, что имеем, то и употребляем. Сверив рыжую взглядом, я посмотрел на братьев-акробатов, которые при моём появлении заметно стихли. Первым не выдержал обладатель пышной шевелюры. — Электроник! Настоящий! — протянул мне руку. Только сейчас я понял, кого он мне так напоминает. Точно! Его внешность была прямо-таки скопирована с главного героя детского музыкального трёхсерийника. — Настоящее имя Сергей Сыроежкин. Серёга пытался с силой сдавить мою ладонь, видно очень хотелось ему выпендриться, либо уже нализался. Его четырёхглазый друг был более сдержанным. — Шурик. Просто Шурик. — коротко представился он и протянул руку. — Командир, а отличная у нас компания собралась, а? Не переживай, пацанам уже можно. — проговорил Майк, который, судя по всему уже опрокинул в себя пару рюмок. — Так что всё законно! — Ты это Ольге скажи, придурок. — процедил я по-английски, чтобы никто кроме своих не понял. — Она за них в ответе, а не мы. — Ага. А ты своей блондинке! — заржал мой наставник. Я продемонстрировал ему известный американский жест и отвернулся. Урод, блин. Стоило заметить меня в паре с этой ходячей машиной психоанализа, как он меня уже с ней в пару записал. Чёрта с два, дружище. На столе стояли две бутылки «Столичной», а также множество бутербродов в качестве закуски и пара сублиматов из пайков. Алиса, шатаясь, поставила передо мной гранёный стакан и налила водки на три пальца, положила рядом бутерброд. У-у-у, мать, да тебе спать пора. Кивком поблагодарив её, я в опрокинул в себя содержимое стакана и поморщился, закусив бутербродом. — Алекс, а ты пробовал здешнюю водицу? Пока ты гулял, мы ходили на пляж. Сколько же лет я не плавал! Господи, какой кайф был. — поделился Джимми, мечтательно зажмурившись. — Я надеюсь, прошло без эксцессов? — спросил я. И тут же добавил по-английски. — Шеп, вы были в старом корпусе? — короткий кивок. — Отлично, завтра с утра доложи. Спустя пару часов когда водка кончилась, а наши гости мирно спали, мы быстро прибрались и отнесли тушки пионеров по домам под покровом ночи. Благо Майк откуда-то знал кто где живёт. Перед сном остановились покурить на крыльце нашего временного убежища. Майк мечтательно лыбился. Лейтенант Сидоров выпросил сигарету у моего учителя. — Господи, как же здесь классно! Это ли не подарок Зоны? И если бы не контракт, я бы остался тут жить. Посмотри, какая здесь красота, скажи, лейтенант, а? — Майк толкнул летёху в бок. — Д-да… Я как будто в детство ненадолго вернулся. — улыбнулся Сидоров. — Кстати, а зовут-то тебя как? Что-то и не удосужился спросить раньше. — А… Владом зовут. Позывной «Стая-4», ну вы знаете, наверное, раз за мной вас послали. Собственно, можете так и называть. Просто Стаей. — Стая, так Стая. Что, мужики, спать пора? Алекс? Уже пять утра, вставать через час, куда уж спать-то? Оставив дежурить полупьяного Руслана, я скомандовал отбой, но сам так и не уснул. Всё думал о том же, что и на озере. Но ещё к размышлениям прибавилась блондинка. Какого хрена ей от меня надо? Почему она меня преследует. О любви с первого взгляда тут и речи не было — не верил я в это. Да и возраст… Нет. Тут что-то не так, определённо.***
А утром, ровно в восемь тридцать, за нами пришли… Мужики занимались изучением карты, а я, сидя на крыльце, давился чересчур крепким энергетиком из банки, потому как и не уснул за оставшийся час, и наблюдал за приближающийся Ольгой Дмитриевной. Давно её заметил, когда она ещё выпрыгнула из-за поворота. На лице вожатой сияла улыбка, с которой она ко мне и обратилась. — Доброе утро! — короткий кивок. — Маэстро, я хотела вас поблагодарить за то, что вчера защитили моих подопечных! Снова кивок. Кто ей проговорился об этом? Вожатая замялась в растерянности, но продолжила. — В общем, я пришла позвать вас на завтрак. Сегодня очень хорошее меню! — она мечтательно закатила глаза. — Пойдёте? Нихрена себе. Они зовут нас за общий стол? Неужели я ошибаюсь в людях? Я долго не мог ответить, а вышедший Майк с присущей американцам улыбкой во все зубы, на чистом русском ответил. — Конечно идём, miquerida [Моя дорогая (исп.)] — он с хитрющей миной взглянул на меня. — Верно, командир? Я томно вздохнул. — Да… But remember our conversation yesterday! [Но помни наш вчерашний разговор! (англ.)] Ласково улыбнувшись мне, Майк нырнул в подсобку, откуда разнёся его громогласный крик, призывающей всех операторов собираться и выметаться на улицу. Все послушно выскочили на улицу и мы, сопровождаемые улыбающейся вожатой, двинули к столовой.***
Здание столовой было приземистым одноэтажным строением с множеством широких окон и огромным крыльцом, у которого расположился старенький Москвич, вызвавший у Руслана бурю эмоций. — Шеф, а она на ходу?! — с горящими глазами он накинулся на Ольгу, а та оторопело уставилась на него. — Ну… Он стоял здесь с прошлого года, как заглох. — ответила покрасневшая Ольга. Кажется, она к этому причастна. — Ольдмтириевна! Дайте мне инструменты и я эту красавицу поставлю на ноги! — получив от вожатой разрешение, Вано уставился на меня. — Босс? — Дерзай, что уж тут… На лицо Руслана нельзя было смотреть без смеха. Загоревшись идеей, он даже хотел было забить на завтрак, но отрезвляющий пинок от Дина заставил его передумать. Биба и Боба — два долб… Впрочем, ладно. Интерьер представлял из себя обычную заводскую или школьную столовую. Несколько широких столов со скатертями и стульями у них, столовыми приборами и всякими солонками. Лампы, тематические плакаты на стенах по типу «Мой руки перед едой». И конечно же пионеры, принимающие пищу. Нам выделили свой, отдельный стол, на котором уже стояли подносы на каждого из нас. На них были тарелки с картофельным пюре, котлетой и каким-то гарниром, стакан компота и куском белого хлеба. Пилот Влад, которого я про себя окрестил Сидором, пуская слюни, смотрел на еду. — Приятного аппетита. — улыбнулась вожатая и скрылась между пионерами. Знакомых мне аборигенов за столами я не заметил, так что приказал парням располагаться. За едой мы немало смеялись, наблюдая за Сидором, гоняющимся за Ульяной, которая стырила у него котлету с тарелки. А меня всё не покидали мысли о том, какие же чистые душой и сердцем люди живут здесь, в этом мире. Как? Почему? Это точно не наша вселенная. Не бывает такого у нас! Мой мозг словно кричал: «Хозяин! Тут что-то не чисто! Разберись, блин!» Постараюсь, дружище. Постараюсь…***
После завтрака мы с Русланом, Майком и Владом, пытались реанимировать тот злополучный Москвич. И через пару часов мучений на адской жаре, я уже хотел было плюнуть на эту затею и свалить куда-то, но случилось ЧУДО. Москвич завёлся. Вано устало плюхнулся на задницу перед машиной, счастливо улыбаясь. Вот же мастер, а? Он расслабленно закурил свой любимый Ротманс. — Ну что, мастер, счастлив ли ты? — Конечно! Охренеть! Я же на таком в детстве катался, на батином. Классика, блин, советского автопрома! — Это когда два часа чинишь и пять минут катаешься? — подколол его Майк. — Иди в жопу, Майк! Тебе не понять этого кайфа. — вояка закивал, подтверждая слова наёмника. — Это ты всю жизнь катался на сраных Фордах и Доджах, а у нас своё богатство. Он ласково погладил Москвича по капоту, будто ожидая от него послушности. В своё время Вано так же пытался починить БТР (успешно, кстати), стоявший у базы операций в Мёртвом городе, за что его приметил Хог, главный мастер на все руки Синдиката, и взял под своё крыло. И, как видно, чему-то да научил. Уже потом, при личном знакомстве, Руслан обмолвился, что выучился на автомеханика, да вот не срослось что-то в жизни и он вынужден был уехать из России-матушки, мигрировал во Францию и поступил на службу во Французский иностранный легион. Жарища сегодня стояла невыносимая и я, по-тихому свалив от компании, направился в лес. Майк подсказал, что где-то недалече от лагеря имеется отличное небольшое озерцо. И когда только успел, баламут чёртов? Зайдя в лес, я расслабился. Тихо, только звуки природы. А в Зоне… В Зоне звуков нет. Лишь редкое карканье ворон, отдалённая канонада и крики смерти. Да аномалии иногда «подают голос». Я полной грудью вдохнул лесной воздух… Красота. Озеро встретило меня минут через пятнадцать пути. Небольшая лесная поляна, в середине которой и находилось озеро. Круглое, с заросшими камышом берегами и небольшим, метров в пять, пляжем с почти белым песком. Однако место уже кто-то облюбовал. Я узнал знакомые фиолетовые хвостики. Лена, вроде, с какой-то незнакомой мне пионеркой. Нет, ну это уже не смешно. Эта девка выкрасила свои длиннющие космы в виде двух хвостов в… Аквамарин? Действительно, странно. Они увлечённо читали одну книжку вдвоём, даже не заметив как я встал за их спинами. — Кхм, кхм. — попытался я привлечь их внимание. Ноль реакции. Они что, вообще за свои шесть не боится? * — Привет, говорю! Обе девчули коротко взвизгнули и обернулись, ошалело глядя на меня. Книженция упала с колен Лены на землю, едва не угодив в костёр. Я натянул самую добрую улыбку из моего арсенала, скорее напоминающую хищный оскал, и ещё раз поприветствовал их. — День, говорю, добрый. — П-привет… — тихонько промямлила Лена, уперев взгляд в землю. Вторая пионерка, внимательно меня изучив, выдала такую пулемётную очередь, что прямо ОЙ! — Привет! Ты пришёл записаться в мой кружок? А, нет, ты из тех самых военных, да? Меня Мику зовут! Честно-честно! Никто не верит, но меня правда так зовут. Просто у меня мама из Японии. Папа с ней познакомился, когда строил там что-то… Или не строил… Он у меня инженер! «Не похожа ты что-то на узкоглазую.» — пронеслось у меня в голове. — Э-э… Понятно. — я заметил гитару, лежащую у её ног. — Твой инструмент? Она кивнула: — Ты умеешь играть? А как тебя зовут? — Зови Маэстро. Играть умею, но не всё и не всегда. Можно попробовать? — она радостно закивала. Обычная акустическая гитара, выполненная в чёрно-белых тонах. Я взял её в руки и плюхнулся рядом с Леной, которая чуть отодвинулась, опасливо глянув на мою кобуру с Кольтом. Настроился и взял первые несколько аккордов из песни Rammstein «Tier», от непривычки к такому быстрому темпу чуть не лишившись ногтя. А что? Уже месяца два не играл вообще. Закончив, я подул на раненный палец и глянул на реакцию девочек. Лена удивлённо смотрела на меня, а японка чуть ли в ладоши не хлопала. — Медиатор нужен для такого. А вообще здоровски сыграл, честно-честно! Ты учился где-то? — Нет. — усмехнулся я. — Самоучка, по юности баловался. А потом, в армии, один дед, выпускник музыкалки, меня учить стал. Дед в смысле старослужащий. — Отлично! Значит, ты сможешь сыграть ещё что-то? Приходи ко мне в клуб! Пожа-алуйста! — она со щенячьими глазами смотрела на меня. — Лучше соглашайся. — тихо сказала Лена и улыбнулась. Я кивнул, на что Мику чуть ли не запрыгала, и в этот момент у меня на плече зашипела рация. Я узнал голос Руслана, который явно был чем-то обеспокоен. — Командир, возвращался бы ты в лагерь… ___________________________________________________ 1. КМБ — курс молодого бойца. 2. SAS (SpecialAirService) — Особая воздушная служба, так же расшифровывается как Специальная авиадесантная служба (САС) — специальное подразделение вооружённых сил Великобритании, являющееся образцом для подразделений специального назначения во многих других странах по всему миру. 3. Шесть — в военной терминологии означает «тыл», спину, хвост группы.