Где мне найти надежду?

Они просто сидели и… разговаривали. Это было удивительно. Рюноске сперва решил, что есть какой-то подвох, что после этого последует что-то ещё, но нет. Эта женщина, что выбрала его, просто курила, сидя рядом на кровати говорила с ним, легко и не принуждёно, словно они не клиент и шлюха, а просто встретившиеся на улице люди, что завязали простой разговор. Звали её Ода Саку, у неё были тёмно-рыжие слегка растрёпанные волосы и голубые глаза. Уже после нескольких таких встреч, Рю отметил, что взгляд у неё уставший, но и вместе с этим в нём были спокойствие и мудрость. Такой взгляд, был уверен Акутагава, у человека, который повидал многое в этой жизни, и, которая его неплохо так помотала. Она предложила ему сигарету, и парень не отказался, правда прикурил он не от зажигалки, голубоглазая клиентка притянула его к себе и кончики никотиновых палочек соединились, после чего не подкуренная зажглась, и теперь они курили вдвоём в тишине. Но было в этой тишине что-то приятное, словно, так и должно быть. И как не вовремя нахлынули воспоминания о человеке, с которым Рюноске мог сидеть в такой же тишине и не чувствовать себя неловко. Его старший брат, Гин, единственный родной человек во всём это ёбанном мире. Только он один мог успокоить его одним добрым взглядом или объятием, когда казалось, что всё летит к чертям. Лишь Гин один ласково звал его "Рю", когда другие бросали презрительное "оборванец", "уличное отребье" и что-то похожее. Весь мир был против них, но им было плевать, они были друг у друга, и большего им не нужно было. Он прикрыл глаза другой рукой, пытаясь отогнать такие болезненные воспоминания. На его несчастье Саку это заметила и поспешила спросить: - Что-то не так? Парень помотал головой, мол, нет и сцепил зубы. Но женщина не собиралась отступать и приобняла его свободной рукой. - Ты можешь рассказать мне. - Зачем? Вас не должно волновать, что я чувствую, - грубовато ответил Рюноске. - я просто развлечение на одну ночь! С чего бы Вам волноваться что у меня на душе!? - Если спрашиваю, значит волнуюсь, - парировала Ода, выдыхая в сторону дым. - расскажи мне, Рюноске. Парень сцепил зубы сильнее, сквозь них втянул воздух и чувствуя, как предательски намокают глаза. Почему сейчас? Почему не тогда, когда все спят? Или когда он останется в общей спальне один? Тогда он мог бы дать слабину, уткнуться в подушку, которая впитает его слёзы, и никто не узнает о его потере и боли, что плотно поселилась в его сердце с того самого дня. Но сдавшись, он судорожно выдохнул и произнёс: - У меня… у меня был брат. Саку чуть сжала руку на его плече, предчувствуя ужасный рассказ. ~~~ Брат был для Акутагавы целым миром, и он помнил тот день, когда этот мир разрушили. В бедной район пришли мародёры или кто-то другой, юноша уже не помнил, но помнил, как они с братом бежали прочь, спасаясь от них. Они стреляли и резали всех, кто попадался им на пути, не щадя никого, даже детей. Братья бежали не оглядываясь, лишь бы убежать, лишь бы спастись. И им это почти удалось, но внезапный взрыв здания, мимо которого они бежали прервал побег, заваливая обоих Акутагав. Рюноске помнил, как Гин резко прижал его к себе, закрывая собой. Младший быстро пришёл в себя и слушаясь брата выбрался из-под обломков, но Гин слишком сильно завалило, да и нога оказалась сломана. И как Рю не просил, не помогал, Гин не мог подняться, а убийцы подбирались ближе. И тогда старший Акутагава принял тяжелое решение: он сказал Рюноске бежать без него. Но тот, не соглашался, снова пытаясь убрать тяжеленные для него обломки. Гин кричал на него, грубо велел убираться, но младший плакал и всё ещё пытался спасти брата. Под конец Гин сам едва сдерживая слёзы сказал: - Я хочу чтобы ты жил, Рю. Младшенький смотрел в такие же серые глаза, понимая, что видит их в последний раз. И не хотел это принимать, ведь его брат такой сильный, он самый сильный на свете! Но почему, почему? Гин протянул руку к лицу Рюноске и прижал её к щеке плачущего мальчишки, который тут же обхватил её своими ладошками и стал тереться об ладонь щекой, словно котёнок, что просил ласки. - Братик. - Я люблю тебя, Рю, больше всех на свете. Всё будет хорошо. Эта ложь дала хоть какую-то надежду сердцу маленького Акутагавы. Ведь, Гин никогда его не обманывал, значит, и сейчас не обманывает! Он сдержит слово! После этого Рюноске прижался губами к ладони старшего брата и всхлипывая произнёс: - Я, я люблю тебя, братик! Я буду ждать тебя! - Ты мой умница, - ласковым тоном произнёс Гин. - а теперь беги. Беги и не оглядывайся! После этого мальчик развернулся и ринулся бежать прочь, борясь с желанием обернуться в последний раз. И стоило ему убежать недалеко от захваченного района, как он услышал автоматную очередь. В тот момент ему показалось, что сердце его остановилось. А после раздался громкий и отчаянный крик, похожий на вой раненого зверя. - Гин!!! ~~~ Закончив свой рассказ, Рюноске закусил губу, стараясь сдержать боль, и тут почувствовал, как Саку притянула его к себе и обняла, положив подбородок на темноволосую макушку. - Ода-сан? - удивился он. - Мне знакома твоя боль, Рюноске, - сказала женщина. - Знакома? - Да. После этого она слегка отстранила парня от себя и начала свой рассказ. - Я очень хотела быть матерью, но у меня проблемы со здоровьем, в подробностях не расскажу, но из-за них я не могла иметь детей. Мне было очень больно, но, спустя какое-то время я нашла выход: я решила взять ребёнка из дет.дома. Пришлось пройти долгую процедуру, но мне позволили. Так я и нашла Сакуру, она была совсем малышкой, но стоило её увидеть, как сердце сразу потянулось к ней. До четырёх лет я воспитывала её одну, а потом… я нашла ещё четырёх. Последняя фраза очень удивила Акутагаву. Нашла? В смысле нашла, как котят в коробке? Помолчав несколько секунд и потушив сигарету о пепельницу стоящую на тумбочке, Ода продолжила: - Неблагополучная семья с четырьмя детьми. Не кормленные, одетые в обноски, родителям было плевать на них. Я сперва дура, помогала им: приносила еду, одежду, игрушки и книги. Но в один из моих визитов мальчики рассказали мне, что вещи, которые я им приносила отец и мать либо пропили, либо продали, а деньги опять же уходили на бутылку. Я не могла на это смотреть и приняла решение забрать их. Мне помог друг с хорошими связями, и мне разрешили. Только, когда я и сотрудник по делам опеки пришли, там было только двое мальчишек. Когда этим горе родителям задали вопрос где двое других детей, они ответили… что пропили их. Рыжеволосая вновь замолчала, и мысленно переживала тот самый момент. Видела те самые опухшие от выпивки морды с отсутствующим на них выражением, словно они ничего такого не сделали. Ода достала новую сигарету и закурила. - И честно, будь у меня в руке тогда пистолет, я бы пристрелила этих уродов. Пропили, блять, пропили! - она также прикрыла глаза, как и Акутагава недавно. - и хуже всего то, что они даже вины не чувствовали. Сказали, у них ещё двое осталось. Саку рассказала, как они узнали у этих пьяниц кому они "отдали" детей, и тут же поехали с сотрудницей по указанному адресу. Это оказалась какая-та заброшка где жила банда попрошаек, но лезть туда вдвоём было опасно, поэтому женщина из опеки вызвала полицию. Банду успешно накрыли и "потеряшки" были найдены. Ода тогда обняла и расцеловала их, а на вопрос поедут ли они домой, она спросила не хотели бы они и их братья пойти жить к ней. - Юу, самый младший, он тогда заплакал и сказал: "Тётя Саку, заберите нас к себе!". Я тогда сама чуть не разревелась, и сказала, что заберу. И Саку сдержала слово, все четверо официально стали её приёмными детьми. Сакура не сразу привыкла к новым братьям, как и мальчишки к ней, но благодаря доброте и заботе Оды, дети подружились и называли девочку сестрёнкой. И пусть без мужа, одна, она смогла дать этим пятерым всё, чтобы они жили хорошо. Ребята подросли и пошли в школу, а Саку работала. - Это было самое счастливое время в моей жизни, - произнесла Ода, вспоминая с улыбкой. Но спустя несколько секунд эта улыбка исчезла, и её место занял взгляд, переполненный печалью. Она стряхнула пепел в пепельницу. - Но я не думала, что этому всему придёт конец. Акутагава положил руку на её плечо, оказывая хоть и малую, но поддержку, понимая, что у этой истории, как и у его, не будет счастливого конца. В один из обычных дней, Оде позвонил Коскэ и сообщил, что в школу пришли какие-то люди и у них оружие, из которого они расстреливают всех, кто попадается им на глаза. Женщина в ужасе сказала, чтобы он и остальные спрятались где-нибудь и не высовывались, после чего она сорвалась с места и кинулась на улицу, запрыгивая в машину. Она не сбросила вызов, ей было спокойней, когда слышала, что дети живы. Послышалось копошение, тихие шаги и такие же тихие переговоры между детьми, а спустя минуту послышалась приглушённая автоматная очередь, видимо, малолетний террорист стрелял в коридоре. Саку услышала тихий вскрик Сакуры, ей страшно, и она попросила старшего передать трубку ей. Снова копошение, и вот, Ода слышит всхлипы дочери и как, та зовёт её: - Мама, мамочка, мне страшно. Помоги, пожалуйста. Спаси нас. - Сакура, всё будет хорошо, я почти приехала. Обещаю, я вас вытащу! - У-угу. Мамочка, я люблю тебя-- После этого связь резко оборвалась. Ода кричала в трубку, а после взглянула на дисплей, всё нормально, зарядки ещё половина. Неужели телефон сына разрядился? Она гнала почти на всей скорости, пару раз проскочив на красный и чуть не сбив пешехода на одном из переходов. Саку ругалась, почему дорога до школы казалось сейчас такой долгой, чёрт побери?! Наконец, вот она! Женщина увидела несколько полицейских машин, службу спасения, скорую помощь, сотрудников, что сновали туда сюда, родителей и обычных зевак, что стояли перед входом. Чуть дальше был припаркован мини-автобус, на котором красовалось название одного из местных каналов, а рядом с ним был оператор и ведущая, что освещала происходящее. Саку выбежала из машины, готовая ворваться внутрь и найти своих детей, но её тут же остановили двое сотрудников полиции. - Пустите, там мои дети! Пустите! - кричала она, пытаясь вырваться. - Успокойтесь, вы сделаете только хуже! - ответил державший её мужчина. Вокруг суета и паника. Полицейские вызывают помощь, родители в страхе стоят и не знают, что делать, ведь их дети стали заложниками "Мимик", опасной группировки иностранцев. Послышались выстрелы. Кто-то замер в ужасе, кто-то стал кричать "нет!", кто-то в страхе и вовсе сбежал с места происшествия. Спустя несколько минут из главного входа выбежала раненная молодая учительница, Саку узнала её, Агата Кристи, учительница английского, к которой тут же подбежали два сотрудника полиции и проводили к машине скорой помощи, у неё было прострелено плечо. Репортёры тут же попытались вытрясти из неё информацию, но один из служителей закона тут же закрыл камеру ладонью и погнал их прочь. Учительница захлебываясь слезами и заикаясь сказала, что террористы караулят коридоры, но в внутрь классов не заходят, что директор по громкой связи сказал всем закрыться в классах, забаррикадироваться и ни в коем случае не выходить. Но класс, в котором оказалась она был ближе к выходу, и Кристи решилась выбежать, повторно наказав ученикам, у которых был как раз урок английского, закрыться и не выходить. Агате удалось убежать, хоть всё же одна из пуль попала ей в плечо, несмотря на боль, она смогла выбраться. И тут на первом этаже послышался ужасный громкий грохот, а из окон вылетели стёкла. Взрыв. Прошло несколько часов, прежде чем террористов уничтожили, а их лидер, Андре Жид сдался добровольно. Его упаковали и увезли в участок. Школа была похожа на поле бойни: повсюду кровь, стены теперь украшали следы от выстрелов. А ещё тела, тела в коридоре, в классах, учительской, туалетах, казалось им нет числа. Родители кричали и рыдали, в ужасе узнавая своих убитых детей. А кто-то плакал, прижимая к груди выживших. К сожалению, Ода была в числе первых. Тот первый взрыв в классе на первом этаже. В том классе прятались её дети и несколько их одноклассников, никто не выжил. Женщина кричала, роняя слёзы на пол и клялась убить того ублюдка, Жида. Саку роняла слёзы, не пытаясь их стереть, сигарета в её руке уже истлела, и окурок упал на красного цвета ковёр. - Что было потом, я помню плохо, - заговорила она хрипловатым голосом от слёз. - очнулась я в больнице, рядом был Анго, тот самый друг, который помог мне с усыновлением и опекой. Он обнял меня и сказал, что ему очень жаль. А потом были похороны. Тут же молчащий до этого Рюноске подсел к ней вплотную, обнял её лицо руками и повернул к себе, заставляя смотреть на него. Сейчас перед ним была несчастная женщина, пережившая ужасную потерю, как и он. Большими пальцами он стёр набегающие слёзы, и произнёс: - Мне очень жаль, Ода-сан. Саку моргнула и зажмурилась, всхлипывая. Акутагава обнял её за шею и прижал к груди, чувствуя, как на грудь капают горячие солёные капли. Он ничего не говорил, лишь гладил по голове и молча давал рыжеволосой выплакаться о своей потере.