Осадочек

— Так значит ты решил наконец свалить из этой богадельни? — Берт развалился на кровати в комнате Алена с самым вальяжным и самодовольным видом, на который только был способен, наблюдая за тем, как сам Ален поспешно собирает вещи в дорожную сумку. Вещей у теперь бывшего мага было не густо. Пара сменок одежды, писчие принадлежности, деньги, мольберт, набор бумаги, краски, статуэтка Стеллы и кинжал, подаренный Льётольвом. На последнем предмете руки дрогнули, и парень едва не выронил всю сумку на пол. Оказавшаяся рядом Тиана поспешно поймала и вручила ее ему обратно в руки. Берт, подорвавшийся было с кровати, сделал вид, что так и надо, а он просто поправлял себе подушку. — Спасибо, — наконец подал голос рыжий. Тиана, поняв его, и сама вздрогнула. Что ж, природа получила сполна. Долги ведь нужно отдавать. И раз Ален не хотел того, что видел в книге судеб второй раз — пришлось платить. А как иначе-то? — Ты будешь брать книги? — тихо спросила Агата, созерцая книжный шкаф. При этих словах Алена, похоже, перекосило. — А зачем? — криво улыбнулся он, глядя на эти бесконечные ряды трудов по стихийной и боевой магии. Агата осознала промашку раньше, чем на нее с укоризной уставились Тиана со Стеллой, и поспешила извиниться. Вот только было поздновато да и не так уж больно. Хотя нет. Еще как больно! Дыра от исчезнувшей навсегда магии ныла в душе бесконечно. И Ален прекрасно понимал, что это был его выбор. Понимал. Но осадочек оставался. После того, как узнал, что мироздание продало его в ответ на воскрешение матери, он много раз пытался с ней поговорить. Было всего шесть попыток. На шестой ему залепили пощечину прямо как в детстве. — Я не просила себя воскрешать! — это все, что она ему тогда сказала. — Но решила посадить меня на поводок! — не выдержал он, стискивая кулаки. Теперь, став простым, пугающе беспомощным человеком, он внезапно понял, что повзрослел. Окончательно и бесповоротно. Да, он фактически отдал дань равновесия за жизнь матери… Матери, которая лично ему никогда хорошего не делала. Матери, которая откровенно издевалась над ним в самом детстве. В тот раз все закончилось еще одним ударом, и Ален понял — ему нет места в этом доме. Он может хорошо ладить с отцом. Но осадочек… Нельзя так просто опустить то, что тебя решили посадить на поводок вместо того, чтобы отдать наставнику на обучение. И ведь если бы отец хоть что-то решал… Да только Ален уже был большим мальчиком и с горечью понимал, что его отец просто подкаблучник. Каким бы хорошим он не был, все в семье всегда решает мать. А с ней Алену не по пути. — Эй, придурок, ты там живой? — похоже, он слишком задумался, и Берт не преминул отвесить ему смачный щелбан по лбу. — Берт! — хором возмутились девушки, и он поспешно поднял руки в мирном жесте. Впрочем, по корявой и ехидной усмешке Ален понял, что тому даже весело. — Ну что, все готовы? — белобрысая голова Джереми появилась в окне. Следом появились ноги с руками и сам Джереми. Он вообще после первого же визита завел привычку залезать к нему в комнату через окно. Академия для Алена осталась давно позади, но, похоже, разрешение вламываться в его комнату для Джереми действовало до сих пор. — Ага. Было бы что готовить! — усмехнулся Ален, приобнимая стоящих рядышком Стеллу и Тиану. Первая радостно улыбнулась, прижимаясь теснее, а Тиана замерла и, только переведя дух, позволила себе расслабиться. Ага, приложила ладонь к лицу, Джереми улыбнулся, а Берт фыркнул. Уже выходя прочь, Ален подумал, что если у него появится новый дом, то комната должна быть такой, чтобы все его… (он даже не знал, кем их теперь считать) могли спокойно в ней находиться. А то эта мало отличалась от комнаты в общаге. Джереми прикатил крытую повозку, в которую теперь взгромоздилась вся компания. За то, кто будет ехать с Аленом, а кому руководить повозкой развернулась целая борьба. Джереми с Бертом опять едва не подрались. Агата же вежливо предложила жеребьевку. Тиана приложила ладони к лицу, заявляя, что вокруг одни идиоты, а Стелла радостно поддержала жеребьевку. Робкие попытки Алена предложить свою кандидатуру на поводья вежливо проигнорировали. — Берт у нас, кстати, революционером заделался! — заявил Джереми, которому как раз выпало сидеть на козлах. — М? — заинтересованно подался поближе к нему Ален, хотя историю узнал еще утром от Стеллы. Та просто не могла не рассказать о подобной новости. Сам Берт, примостившийся рядом, лишь нахмурился и фыркнул. — Да, наш Берт так рьяно отстаивал твое доброе имя в перепалке директором, что обозвал его старым полоумным дебилом и бросил академию, — безмятежно продолжил Джереми. Берт опять фыркнул. Все это Ален правда уже знал. Стелла практически не приврала. Что ж, все к тому шло. Когда Ален лишился магии, бывший враг навещал его чаще всех. Доходило до совместных ночевок. После некоторых было очень стыдно смотреть в глаза родителям. Да и… Берт давно дал понять, что на академию ему как раз плевать. А вот на Алена уже не очень. Стелла, впрочем, тоже явно была не против, чтобы бросить академию и пуститься в странствия с бывшим ныне магом. — Кстати, я тут подумал — после того, как обнародовали, что Ал был учеником того самого Льётольва, учиться стало крайне весело! — продолжил Джереми. В это время Агата, мило краснея, прибилась Алену под бок. Стелла же просто уселась на колени. Берт лишь цыкнул. Еще полгода назад он был готов носиться вокруг Алена и нокаутировать всех, кто осмелится до того дотронуться. Они с Джереми до сих пор готовы были чуть что бить друг другу морды. Но с девчонками было проще. Ален же трясся в повозке, чувствуя, что переворачивает очередную страницу своей жизни. Магии больше нет. Зато есть Джереми. Громкий, заливистый и легкий смех, блестящие на солнце белоснежные волосы, мягкие, как шерстка котенка. Мягкие ладони и его легкий дружелюбный нрав. Джереми, который будет улыбаться до последнего и сыпать шутейками. Лучший друг. С ним никогда не будет скучно. Есть Стелла. Хрупкая и изящная фигурка, которую так удобно обнимать, удерживая на коленях; мягкие волосы цвета золота и полные участия васильковые глаза. Болтушка и чудачка Стелла, которая никогда не откажет нуждающемуся в помощи и готова рвануть прямо на поле боя, спасая даже неприятного ей человека. С ней мир, потускневший с утратой магии, иногда становится ярче. Есть Агата. Ее блестящие каштановые волосы, умные и всепонимающие карие глаза. Девушка, с которой можно поговорить практически о чем угодно. Ее истории, которые она готова рассказывать на ночь, словно сказки для маленького ребенка. Есть Тиана. Ласковая и немного застенчивая улыбка. Тиана, которая поддержит и поможет, даже понимая, что так окажется по другую сторону баррикад. Тиана, готовая помогать в достижении мечты. Тиана, такая теплая и искренняя в своей любви. И, наконец, есть Берт. Практически кривое зеркало Алена. Непримиримый противник и такой же закомплексованный бедняга, как и сам Ален. Берт, готовый бросаться в бой сломя голову на врага, который точно во много раз сильнее. Берт, который никогда не позволит себе отпустить то, что ему дорого. У такой паскудной штуки как любовь множество видов и обликов. Алену повезло. У него их пятеро. Нет больше магии. И сложно сказать, что любовь может все компенсировать. Но достаточно просто вспомнить, что несмотря на отсутствие магии, у него есть все пятеро, чтобы понять — да, он будет жалеть о потере магии наверняка еще очень много лет. Возможно всю жизнь. Но никогда не будет жалеть, что не пошел с Льётольвом. Потому что тогда ИХ у него точно не было бы. Все еще дико осознавать, что все они готовы всё бросить и отправиться с ним в странствия так, будто это какой-то пустяк. А это очень дорого стоит… Ален не знает. Но пятеро таких разных людей собрались вокруг него все вместе просто потому, что он их солнце. Солнце, потускневшее, почти затухшее, обретающее былой блеск лишь когда рядом все они… Не только Берт так одержим им. Остальные просто слишком хорошо притворяются. Сейчас Алену искренне плевать на родителей. У него есть все. Во всяком случае, он в это пытается верить. Когда-то это станет чистой правдой. Как и блеск в глазах. Все маги немного художники. Но он уже год как не маг. Почему-то в присутствии всей дружной компании рисунки Алена становятся все лучше… Интересно — почему?