Смотри на меня

      Он мог быть романтичным. В развевающейся блузке, словно только спустился с палубы корабля. Он мог быть невинным. С растрёпанными волосами, шутливо-недовольно надув губы, когда прятал руки в огромных рукавах толстовки. И он мог быть соблазнителем. В чёрном, с открытым лбом и наглым недвусмысленным намёком во взгляде. От такой красоты захватывало дух и...       — Это Чимин? — Чизи заглянула в экран моего телефона.       В ответ я кивнула и, опомнившись, закрыла ленту Пинтереста. Отвлекаться на телефон не было времени.       Всё произошло в Париже.       Как эстетичная подборка, мелькали образы: хороший кофе и свежая выпечка, эта традиционная музыка, яркие огни и, конечно, виды. Елисейские поля, Триумфальная арка, Эйфелева башня.       И вот, мы сидели в офисе Живодана на мастер-классе по созданию парфюма. Мы — это я и три моих подруги, приехавшие в Париж насладиться уходящим летом и делать то, что под стать всем двадцатилетним, — любить жизнь.       — Сообщите, пожалуйста, как мы можем к вам обращаться, — с мурлыкающим французским акцентом произнесла девушка в голубом лабораторном халате. Она указала на таблички, стоящие перед каждым из нас.       В конференц-зале поднялось шуршание. Мы сидели на самом первом ряду, поэтому я не видела, что происходило сзади, но по звуку легко представила, как все с щелчком снимают крышечку с маркера и скрипят им по пластику таблички. Маркеры пахли спиртом и лимоном. Даже у них был свой особый аромат — очень продумано со стороны Живодана. Я раскрыла свой маркер и на секунду задумалась над табличкой.       — Вы назовётесь настоящими именами? — спросила моя миниатюрная подружка, постукивая коготочком по табличке. Она приподняла бровь.       — Нет, — ответила я уверенно. — А ты?       — Да ну, нет, конечно.       Она понаблюдала, как я вывожу «Лия», и засмеялась. На своей табличке она написала «Алис».       Мы и в повседневной жизни не обращались друг к другу по имени, используя прозвища. А здесь, в другой стране, где никто нас не знал, это была слишком ценная возможность, чтобы не воспользоваться ею.       Подруга, сидящая с Алис, рассмотрела наши таблички.       — Ну, тогда и я Чизи, — согласилась она.       — Ах, это так банально, — посмеялась Алис. «Cheesy» с английского переводится как «банальный», и мы заценили каламбур.       Мы трое одновременно обернулись на четвёртую подругу, которая и притащила нас сегодня в Живодан почти насильно. Она была так взволнована возможностью создать себе свой уникальный парфюм, что совсем не обращала внимание на нашу болтовню. На её табличке уже было написано «Маринетт».       Мурлыкающая девушка в лабораторном халате продолжила свою лекцию.       — Когда создаёте аромат, вы должны заранее иметь в голове то, к чему идёте. Идея, стихотворение, мудборд. Всё, что душе угодно. Одна японская компания предложила нам в качестве ориентира только слово «чёрный». А из Америки нам поступил заказ сделать парфюм специально под этот флакон.       Девушка вынула из кармана элегантную бутылочку с узором из астр и эмблемой известного люксового бренда. Она продемонстрировала флакон аудитории и распылила немного аромата, показывая, как хитро работает помпа. Передние ряды получили возможность оценить запах духов. Я уловила аромат дерева с нотами сладкой амброзии. Он был насыщенный и неожиданно крепкий для такого нежного оформления. Мне понравилось.       — Но вместе с флаконом мы получили ещё и название. Tempter. Искуситель, — девушка сделала многозначительную паузу. — Потребовалась много работы, чтобы создать из этих составляющих идеальный аромат. Вместе с флаконом и названием он воспринимается по-другому и рассказывает целую историю.       — Он такой крутой! Я хочу его купить. — Маринетт обернулась ко мне с искрящимися восторгом глазами. Такая презентация восхитила и меня, но парфюм заставил как будто бы смутиться. Неужели я застеснялась духов? Вот это эффект...       Я задумалась над эстетикой своего собственного парфюма и оглядела помещение поверх голов людей в поисках намёка. Из приоткрытого окна веял прохладный влажный воздух. Погода не была похожа на августовскую. И затянутое пеленой облаков небо, словно прикрытое вуалью, не прибавляло мне идей.       Маринетт уже во всю ворковала над заготовкой духов. Под чутким руководством нашего лектора она перемешала специальный спирт и осторожно капнула в него парфюмерную композицию.       — Добавлю лаванду, — прокомментировала она, светясь от счастья. — Очень много лаванды. И что-нибудь, чтобы оттенить её. Может, лимон?.. Нет, нет, секрет в ванили...       Я и Алис переглянулись и улыбнулись друг другу. Мы знали, что Рин увлечена творчеством и поиском вдохновения так же, как и мы, поэтому сегодня мы все были здесь. Но было просто невозможно не умилиться её поведению «в деле».       — Знаешь, — начала я, наклоняясь к Алис, — она, может, сейчас найдёт призвание всей жизни. У неё такой красивый «концепт» для духов!       — Да. И университет бросит. И останемся мы с тобой и Чизи одни. Вместе с духами «Мимолётно» от Рин.       Мы тихо засмеялись, и Чизи, глядя на нас, тоже не сдержала улыбки. Рин подняла на нас наигранно раздражённый взгляд и пожаловалась, что мы отвлекаем её.       — И вообще, хватит издеваться, — добавила она, разбрызгивая на нас немного «мимолётности» из своего флакона. — О, нет. Что же это я делаю? Мои драгоценные духи!..       Я и Алис зажмурились и попытались закрыться руками, но это не спасло нас от парфюмерной атаки. Почти всё облачко капель попало на нас. Чизи успела вовремя отойти, и теперь она успокаивала Маринетт, помогая ей с её творчеством.       — Пойдём найдём туалет, нам надо отмыться, — позвала Алис, вытирая лицо и пытаясь открыть глаза без вреда для них.       Мы вышли из зала.       Недалеко от туалетной комнаты, в холле, мы наткнулись на зеркальную стену, напротив которой располагалось широкое окно с изумительным видом. Это место было идеальным для селфи, и мы с подругой тут же достали свои телефоны и начали позировать перед зеркалом.       Волосы Алис были похожи на уши кинг-чарльз-спаниеля, и каре делало её непривычно милой для её капризного характера и bitch face, без которого не обходились её фотографии. Она выглядела очень хорошо. Я к своему удивлению заметила, что в объективе камеры моё лицо тоже выглядело отлично. Было ли дело в освещении, или макияже, или Париже, но уже давно я не чувствовала себя так непринуждённо уверенно.       И тогда это и произошло.       Анастасия искала в Париже семью. Молодые художники ищут в нём себя. Мы же здесь ничего не искали. Но иногда приключения находят людей сами.       Маленькая девушка, ещё ниже, чем миниатюрная Алис, возникла за нашими спинами. Я тут же испуганно отскочила и схватилась за сердце.       — Извините, — виновато улыбнулась я. — Должно быть, мы мешали вам пройти.       Девушка — азиатка, очень милая с её двумя чёрными косичками — улыбнулась в ответ и помахала руками.       — Нет, нет, что вы. Это я вас напугала, мне жаль, — она слегка поклонилась. У неё было замечательное английское произношение. — Я проходила мимо, и мне понравился аромат ваших духов. Вы же с мастер-класса, верно? Я хотела спросить, что вы добавили, чтобы добиться такого сочетания?       — Это лаванда и лимон, кажется, — ответила Алис.       — Секрет в ванили, — добавила я, цитируя Маринетт.       — Оу, — девушка засияла от счастья. — Спасибо огромное!       Мы уже начали неловко кланяться друг другу, прощаясь, как тут девушку окликнули.       — Вот ты где! — голос я узнала безошибочно.       Мы обернулись и увидели, как к нам идут два парня. Азиатка поманила их рукой, тыльной стороной ладони вверх, в этой особенной корейской манере. Одного из парней я узнала бы даже из тысячи — это был Пак Чимин.       Первое, что пришло мне в голову, когда я заметила его, это: «ох, какой же он на самом деле красивый». Все, кто говорил в интернете, что он «крошечный» и «малыш», нагло врали мне в лицо. Чимин выглядел высоким, особенно вышагивая модельной походкой. Азиатская девушка едва доставала ему до плеча, а меня он был выше почти на голову.       Алис оглядела Чимина без особых эмоций и посмотрела на второго парня. Тут поза её характерно изменилась, и я поняла — она запала. Этот второй парень был, судя по всему, близнецом маленькой девушки.       — Здравствуйте, дамы, — молодой человек завёл руку за спину и слегка поклонился, скорее как француз, чем как кореец. — Как вас зовут?       — Алис, — ответила подруга, не раздумывая ни секунды, и я немного удивилась, что она решила продолжать использовать наши выдуманные имена.       — Лия, — не отставала я.       — Меня зовут Хваён, — представился парень.       — Хвамин, — сказала девушка-азиатка и сразу исправилась, — просто Минни.       Чимин решил представиться последним. Я заметила, как он колеблется и оглядывается на друзей в поисках поддержки. Минни ответила за него:       — А это Чим. Он стесняется своего английского.       Парень одарил подругу взглядом с упрёком: то ли за не слишком утончённое имя, то ли за оскорбление его языковых навыков.       Я слегка посмеялась, но замаскировала это под вежливую улыбку.       — Enchantée, — проворковала Алис. — Приятно познакомиться.       — Аншанте, — повторила я чуть менее кокетливо.       Я не знала, что мне делать дальше и как себя вести. Набрасываться и выпрашивать фотографии и автографы я и не думала. Конечно, мне очень хотелось, но это было бы некрасиво и стыдно. Но, к моему счастью или сожалению, мне не уже не нужно было ничего придумывать. Минни поблагодарила нас ещё раз, и, элегантно откланявшись, компания удалилась, весело щебеча по-корейски.       Когда они скрылись за поворотом, Алис крайне эмоционально выругалась и мечтательно опёрлась плечом о зеркальную стену.       — Господи, какой же Хваён горячий, — она помахала на себя ладонью, как веером.       Я кашлянула, приходя в себя. Сухость в горле прошла, и лёгкий шок наконец отпустил меня.       — Алис, — позвала я, и подруга обернулась. — Алис. Это был Чимин...       ***       Мы вернулись к нашей компании. Ничего в конференц-зале не изменилось, кроме того, что Маринетт успела закончить свой парфюм и сейчас подбирала красивый картон для коробочки.       Я не могла решить, что чувствую, встретив Чимина.       — Блин, я бы многое отдала, чтобы хоть раз просто подышать рядом с ним, а теперь жадничаю. Я с ним познакомилась. И чего мне не хватает… — пожаловалась я скорее сама себе, чем подругам.       — Так может ты, ну, соблазнишь его? — предложила Алис, поправляя кольца на своих пальцах.       — Соблазнишь кого? — вмешалась в разговор Чизи.       Я набрала в лёгкие воздуха, собираясь пересказать эту невероятную встречу, приключившуюся с нами, во всех красках. Но мне не удалось сказать ни слова.       — Да мы тут Чимина встретили, — легко объяснила Алис, и я позавидовала её спокойствию.       — Вы что? — Маринетт оторвалась от упаковывания личного парфюма и подняла голову.       Пытаясь не показывать своего волнения, я помогла Мари закончить коробочку из приятного бархатистого картона фиолетового цвета и тем временем рассказала девочкам, как только что в коридоре мы столкнулись с Чимином и его друзьями.       Когда рассказ был окончен, мы ещё несколько мгновений стояли молча. Видимо, не только я не понимала, как в такой ситуации следует реагировать.       Настроение с готовностью спасла Чизи.       — Пожалуйста, пойдём уже в ресторан, — сказала она. — Я хочу вино и сыр с труднопроизносимым названием. Мы всё-таки в Париже или где?       На улице уже стемнело. Воздух посвежел, и стало намного легче дышать. Мы быстро нашли в гугл-картах, как пройти в ресторан, который мы заприметили для ужина ещё сегодня утром.       Вечерний Париж был совсем не похож на утренний. Если утром хотелось прогуливаться в летящем платье и говорить об искусстве, то вечер так и подбивал пробежаться по цветастым улицам в драных джинсах и смеяться, пока силы есть.       По пути в ресторан мы дошли до абсурда, обсуждая различные способы закадрить Чимина, которые подруги наперебой предлагали мне. Их игривое настроение передалось и мне, и я решила, что обязательно воспользуюсь возможностью, если встречу своего кумира ещё раз. Легко было думать так, зная, что мои шансы почти равны нулю.       Мы вошли в ресторан.       С официантом мы поздоровались на английском, и он сразу же предложил нам меню, в котором названия блюд прописывались на нескольких языках.       — Ого, у них есть вариант меню на эсперанто! — показала Чизи.       — Зачем? — Алис заглянула в текст. — Его же вообще никто не учит больше.       — Ну, мы не все хорошо знаем французский, зато понимаем эсперанто, — заметила я, задумчиво разглядывая рисунки салатов.       — А нахрена мы все знаем эсперанто? — философски вопросила Алис, разводя руками. — Мы же можем использовать английское меню.       Официант подошёл к нам и что-то сказал. Алис и Маринетт принялись кокетничать с ним, судя по их улыбочкам. Чизи и я знали французский не так хорошо и влиться в беседу не могли, хотя я примерно понимала, что именно молодой человек говорит, при этом не зная из сказанного ни слова.       Делая свой заказ на английском, я никак не могла перестать отвлекаться на милый французский акцент официанта. Я смеялась над собой, а девочки — надо мной. И в итоге Алис извинилась и заказала за нас сама.       — Французский такой красивый, — мечтательно протянула я, когда парень отошёл от нашего столика. — Вы обязаны научить меня!       — Всё, что тебе нужно знать, это «са ва» и «бьян», — ответила Алис.       — Вот это сила невербального общения! — Чизи как будто прочла мои мысли. — Я практически понимала официанта…       — Может, у тебя просто сработала универсальная грамматика Хомского? — предположила Маринетт. Она говорила о теории, утверждавшей, что каждый человек уже с рождения имеет представление о структуре всех языков на свете.       — О, а можно у меня тогда и картина мира неожиданно французской станет? — воодушевилась Чизи. Теперь речь шла о том, что носитель каждого языка обладает своим видением мира, определяемым его языком. — Хочу любить, как французы…       — Пока мы здесь, мы все французы, — заключила Маринетт. Я посмотрела на неё с восхищением. Девушка была порхающей и сияющей, а на её острых плечах мягко сидела шёлковая блузка. Вот настоящая француженка.       Рин поймала мой взгляд и улыбнулась.       — Если нам не принесут еду прямо сейчас, — сказала она вполголоса, — я позову сюда крыс, и это будет совсем не Реми из «Рататуя».       — Я очень жду вино, — согласилась Чизи. — Официант заинтриговал меня, описывая все тона его вкуса… Конечно же, это чисто научный интерес: вино понижает температуру тела и стимулирует выработку гормонов сна…       Мы тут же обернулись на Чизи с вопросительным взглядом. Мы часто проводили время вместе за бутылочкой вина… или не одной. Но мы не особенно изучали влияние напитка на организм.       — Что? — спросила она как ни в чём не бывало. Но объяснила: — Это я дораму цитирую…       Все засмеялись.       Покинули ресторан мы довольно поздно, уже к полуночи. Улицы были по-прежнему живыми: мелькали огни, куда-то спешили люди. Чизи и Маринетт сразу пошли в сторону дома, в котором мы остановились, а я и Алис вызвались зайти в облюбованную нами круглосуточную пекарню и купить круассанов к завтраку.       Выпечка в этой пекарне особенно понравилась не только нам, поэтому, подойдя к магазинчику, мы встали в очередь. Хвост этой очереди выходил из помещения на улицу. Я и Алис прилипли к витринам, решая, что именно мы возьмём, чтобы разобраться с покупками как можно быстрее.       — Мадемуазель, — окликнула меня какая-то молодая женщина, и я обернулась. Она заговорила со мной по-английски, протягивая мне свою визитную карточку: — Я представляю модельное агентство. Сегодня только и встречаю красивых молодых людей! Скажите, не могли бы вы и ваша подруга прийти к нам на кастинг?       Я растерялась. Алис часто писали в соцсетях агентства и зазывали к себе. Но вот так на улице модельные скауты к нам никогда не обращались.       — Не думаю, что мы вам подходим, — вежливо ответила я, но всё равно взяла визитку.       — А вы приходите, и мы решим, подходите и нет, — с неизменной улыбкой настаивала скаут.       Я оглянулась на подругу, но она смотрела куда-то в другую сторону с потерянным и даже каким-то нерешительным взглядом. Она совершенно не замечала, что прямо сейчас рядом с ней я не могла отбиться от скаута.       — Простите, но мы действительно слишком низкие для вас, — я указала вниз, на массивные подошвы своих ботинок и белых кроссовок Алис.       Женщина-скаут поджала губы.       — Если вдруг передумаете, у вас есть мои контакты, — наконец сказала она и удалилась, громко стуча каблуками по плитке тротуара.       — Алис, — окликнула я, и подруга обернулась, словно очнувшись. — Всё в порядке?       — Да, просто задумалась, — она ответила неуверенно, в последний раз взглянув туда, куда так задумчиво бросала взгляды минуту назад. — О, наша очередь. Пойдём быстрее!       Мы вошли в пекарню.       Я ожидала, что Алис расскажет, что так взволновало её, как только наши круассаны будут упакованы в бумажный пакет, но я ошиблась. Подруга решила не продолжать тему, обратив внимания на необычные поделки в виде птиц. Разноцветные, блестящие лаком, фигурки заинтересовали и меня.       Мы как раз обсуждали, что символизировали птицы и какие сакральные смыслы закладывают в их фигуры, когда выходили из магазинчика. Алис замолчала посреди фразы и внимательно посмотрела вперёд. Я посмотрела примерно в том же направлении, но не заметила ничего необычного. Не успела я спросить, в чём дело, как Алис схватила меня под локоть и потащила за ней в переулок.       — Видит бог, я дала им шанс свалить, — прокомментировала она.       Я вырвалась из хватки подруги и остановилась.       — Ты объяснишь, что всё-таки происходит? — теряя терпение спросила я.       Подруга вздохнула.       Она потянула меня дальше и принялась объяснять:       — Я видела Хваёна, только что мы встретились взглядом. Я заметила их компанию ещё перед тем, как мы зашли в магазин, но решила, что следить за ними будет очень тупо, и ничего тебе не сказала. Но теперь он попадается мне на глаза второй раз, да ещё и ловит мой взгляд!       — Как можно! — шутливо ужаснулась я, и Алис улыбнулась. — Что мы делаем теперь?       — Я не знаю. Идём за ними...       Я совсем не чувствовала вины, преследуя Чимина и его компанию. Улица была такой многолюдной, а нам по совпадению могло быть просто по пути... но я была как-то по-детски обрадована тем, что могу немного походить за своим кумиром.       Я не сразу поняла, что моя радость на самом деле была почти преступной. Надо же, прямо сейчас я была сасенкой.       Я потянула Алис за рукав, и она обернулась ко мне.       — Ну все, хватит. Так не пойдёт.       Мы остановились посреди улицы. Шерстяной пиджак Хваёна скрылся из виду. Алис не стала спорить, хотя, зная её любовь к острым ощущениям, я ожидала протестов.       — Ты права, — ответила она разочарованно. В чём (или в ком) она разочаровалась, я не уловила. — Нам нужно идти обратно.       Я кивнула.       По пути домой мы перебрасывались редкими фразами. Ни одна из них не касалась темы преследования Чимина. Я размышляла о том, какой захватывающей байкой из отпуска это может стать.       И стало бы. Если бы не было лишь началом истории.