Звездопад

      Небеса не терпят промахов. Все должно быть абсолютно идеально от начала и до конца. Оступившись раз, назад дороги нет. Всех провинившихся жестоко наказывали, изгоняя из Небесного Чертога. Память о них стиралась, их имена забывались, а все их поступки вычеркивались из райских летописей раз и навсегда. Если вклад падшего ангела имел особое значение для Вселенского Баланса, то все его заслуги приписывали кому-либо из вышестоящих по чину. Пожалуй, именно из-за этого люди считали архангелов настолько великими — им приписано слишком много чужих заслуг из-за допущенных ошибок других, ныне забытых ангелов.       После проливного дождя Эдем словно преобразился. Каждый лист сиял сотнями мелких капелек, переливающихся в солнечных лучах. После знойного дня теперь в воздухе витала приятная прохлада. Демон и ангел неспешно прогуливались по саду, размеренно беседуя. Азирафель все еще старался держаться официально, проявляя осторожность в отношении Змия-Искусителя, который, в свою очередь, вел себя расслабленно, почти умиротворенно. Наверное дело было в его змеиной натуре, — сделал вывод ангел, искоса наблюдая за идущим рядом с ним демоном. Змеи хладнокровные, поэтому при понижении температуры они начинают вести себя более вяло, экономя энергию.       Дойдя до освещенной солнцем опушки, беседующие остановились. Неожиданно демон опустился прямо на траву, щурясь на теплые лучи. Мгновение ангел колебался, не зная: последовать ли примеру Змия или остаться стоять, следуя своему статусу Хранителя Восточных Ворот Эдема. Хотя, какой он теперь хранитель. Охранять больше было нечего — Адам и Ева, наверное, были уже далеко от сада. Азирафель все же повторил действие своего собеседника и осторожно опустился на траву, прислонившись спиной к оказавшемуся рядом дереву.       — Чем, говоришь, ты занимался наверху? — продолжил ранее прерванную беседу демон, приоткрыв один глаз.       — О, я помогал сортировать летописи и учеты различных творений Божьих, — довольно откликнулся Азирафель.       Он выглядел чрезвычайно довольным собой, считая свою работу очень важной. Демон тихо вздохнул. Каждый ангел считал свой труд невероятно важным и весомым. Потому что именно это им каждодневно внушали все вышестоящие чины, уверяя, что вклад каждого ангела имеет колоссальный вес для Всевышней и для Вселенной. И все ведь верили в это. Спроси любого ангела, чем он занимается, и тот, даже если в его обязанности входит просто подносить свитки, ответит вам с таким видом, будто он сам чуть ли не Господь Бог, создавший бытие. Только после Падения демон осознал, насколько сильно все они заблуждались. На самом деле, все они просто безликие муравьи, которых не сложно заменить другими. И труд их ничего на самом деле не стоит на фоне Всевышней.       — …Однажды мне даже попался свиток, в котором описывалось строение крайне странного существа. Тентавра, кажется.       — Кентавра, — машинально поправил демон, пребывая в своих мыслях и не особо вслушиваясь в болтовню ангела, который успел разойдись за последние пару минут.       — Да, точно, кентавра, — улыбнулся Азирафель, но тут его улыбка сменилась удивлением. — Постой, а откуда ты знаешь?       — Не забывай: я тоже был ангелом, — лениво отозвался Змий, растягиваясь на молодой траве.       — Ох, точно, как я мог забыть, — сконфуженно пробормотал ангел. — Позволь спросить.       — Позволяю, — разрешил демон, вновь прикрыв глаза и подложив руки под голову.       — Что входило в твои обязанности, если ты, конечно, помнишь?       После Падения многие забывали, чем занимались раньше. Это было некой мерой предосторожности, благодаря которой можно было отсеивать потенциальных бунтарей, что в будущем могли поднять восстание. Тем же, кого Небеса сочли менее опасным, оставляли их воспоминания.       — Так, по мелочи, — отмахнулся демон. — Помочь там, помочь тут. Не самая плохая работенка, — открыв глаза, он увидел, как ангел недоуменно хмурил брови, явно не понимая, о чем конкретном говорил демон. — Хм. Думаю, будет лучше показать, чем пытаться объяснить. Сейчас как раз самое время, — с этими словами он поднялся на ноги, отряхнул черную тогу и, жестом указывая следовать за ним, направился в сторону ближайшего открытого холма.       Азирафель, все еще не понимая, что собирается показывать ему демон, все же пошел следом. На сад начали опускаться сумерки. Стрекот дневных насекомых начал стихать, сменяясь тишиной вечера. Откуда-то донеслись трели соловья, а воздух пронизали тонкие ароматные нотки ночных цветов, раскрывающих свои бутоны. Дневное светило клонилось к линии горизонта, освобождая место луне и звездам. Ночь обещала быть безоблачной. Взойдя на вершину холма, демон остановился и снова опустился на траву, неотрывно смотря на темнеющее небо. Ангел последовал за ним.       — Объясни, что мы здесь делаем? — все же решил спросить он.       — Скоро сам все увидишь, — уклончиво ответил Змий, все также смотря ввысь. Повисла тишина.       Азирафель краем глаза изучал внешность своего собеседника, пытаясь прикинуть, для какой должности мог подойти падший ангел. Высокий, стройный, с ярко выраженными чертами лица. Да больше половины ангелов подходили под то же описание и могли заниматься чем угодно. Тем не менее, ангелу было крайне интересно узнать, чем же занимался его бывший коллега и как с этим связано именно темное время суток. Посмотрев на словно застывший во времени профиль, Азирафель вдруг заметил несколько темных маленьких точек на коже демона, находившихся на носу и скулах. «Веснушки? — пронеслось в голове у ангела. — Разве у демонов бывают веснушки? Я видел нескольких ангелов с золотыми веснушками на лицах, но они очень редко показывались на Земле, потому что, в основном, работали с… » — Началось, — произнес вдруг Змей, прервав мысль Азирафеля. — Посмотри во-о-о-он туда, — указал пальцем в сторону южной части небосвода.       Азирафель послушно перевел взгляд в указанном направлении. Они просидели на холме достаточно долго, поэтому вечернее небо успело смениться черным бархатом ночи. Теперь в окружающей их темноте над головами то там, то тут начали мелькать отдаленные огоньки звезд. Над самым горизонтом, именно там, куда указывал демон, виднелось яркое скопление звезд.       — Не может быть, — потрясенно выдохнул ангел. — Ты создавал звезды?!       — Ну да, — самодовольно ухмыльнулся Змий, прищурив глаза: — Вон та звездная система называется «Альфа Центавра», и я участвовал в ее непосредственном создании и выборе названия.       — Теперь понятно, откуда ты знал про «кентавра», — понимающе протянул Азирафель, откидываясь на траву, чтобы лучше видеть звездные россыпи в вышине. — Это тяжело — создавать звезды?       — Зависит от размера и яркости звезды, — начал было демон, — иные получалось создать быстро, другие… — тут от запнулся на полуслове. Во взгляде его промелькнуло беспокойство. — Что-то не так.       — О чем ты? — спросил ангел, приняв сидячую позу.       — Что-то не так сегодня со звездами, — ответил Змий, пристально всматриваясь в ночное небо.       Вдруг через весь небосклон промелькнула яркая вспышка. Затем вторая, третья, пятая и вот уже сотни вспышек рассекали собой темное полотно неба, быстро погасая, но тут же заменяясь новыми вспышками. Казалось, будто в небе пролился золотой дождь и каждая его капля сияла, как маленькое Солнце.       — Это невероятно, — только и смог вымолвить ангел, наблюдая, затаив дыхание за новым чудом Всевышней. Вдруг до его ушей донесся тихий пораженный шепот:       — Не может быть… Как же так? Доротеантус, Эустома, Гелиопсис, Капелла…       — Зачем ты перечисляешь названия цветов? — недоуменно обратился Азирафель к застывшему демону, продолжавшему что-то бормотать.       — Не цветы… — подозрительно тихо отозвался демон. — Звезды. Это названия моих звезд, которые я создавал. Это потом в честь них стали называть цветы, — он неотрывно смотрел вверх стеклянными глазами. Казалось, будто в мгновение ока все краски схлынули с его и без того бледного лица, сделав его похожим на мраморное изваяние.       — Хорошо, зачем ты перечисляешь названия своих звезд? — спросил Азирафель, все еще не до конца понимая, что происходит и на что демон так отреагировал.       — Они падают, — голосом, полным тоски, ответил Змий.       И тут ангел наконец понял, что происходит. Змий был Падшим ангелом, а значит, всю память о нем должны были уничтожить, а, следовательно, все его работы и заслуги тоже подлежали уничтожению, если не имели большой существенности и значимости. А если имели, то их создание припишут кому-то другому. Все те звезды, которые он когда-либо создал, сейчас горели в вышине ярким огнем, сгорая дотла, стираясь, исчезая с будущих звездных карт.       — Мне очень жаль твои звезды, — сочувствующе произнес Азирафель через пару минут, когда в небе погасла последняя падающая вспышка: — Я не сомневаюсь, что они были великолепны.       — Да, были, — эхом повторил его слова, расстроенный демон. — Я в каждую старался вложить что-то особенное. Таких звезд больше не будет, — с сожалением и горечью.       — А как, все-таки, создаются звезды? — вновь задал вопрос ангел, желая отвлечь демона от печальных мыслей.       — А тебе интересно узнать? — грустным сарказмом в голосе парировал Змий.       — Очень!       — Ну, слушай…

***

      Так они просидели до самого утра. Ангел заваливал Змия десятками вопросов про все, что как-либо касалось звезд и их создания. Порой были совсем нелепые вопросы, которые заставляли демона прыскать в кулак. Например: «Почему звезды светят?» или «Могут ли они быть разных форм?», — их разговор прервался в тот момент, когда ангела в срочном порядке вызвали наверх. Наверное, из-за пропажи Адама и Евы. Его это больше не касалось. Змий остался один в саду. Решив, что более ему здесь делать нечего, он отправился назад в Преисподнюю, докладывать о проделанной работе. По пути он размышлял, что теперь, как минимум, один ангел точно будет помнить о нем. Может, они даже встретятся в будущем. Кто знает.