Hot damn fucking work

      С утра почта срочной доставки прислала необходимые детали для активации моделей Трейси. Коннор внимательно осмотрел их, проверив по номерам совместимость, после чего отправил сообщение Маркусу. Лидер Иерихона был обеспокоен столь дерзким убийством своих соплеменников, но пока не возникал и никуда не сообщал. RK 800 сразу предупредил его, что подобные дела не должны подвергаться огласке до момента их раскрытия. Став медийной персоной, взявшей на себя роль политика, RK 200 пересмотрел своё отношение ко многим вещам, он всё ещё был наивным, но каждый «удар» человечества, заключенный в новом законопроекте, снимал с него наивность слой за слоем, как шелуху.       Техник из «Киберлайф» был уже в пути, компания не слишком спешила помогать андроидам, тем более, от самой компании мало что осталось. Уже больше полугода там творилась настоящая вакханалия с постоянной сменой руководства, исчезающими документами и прочими странностями. Агенты ФБР захаживали в головной офис, как к себе домой, расследование всех мелких делишек руководства вдруг обернулось настоящей волной, накрывшей федералов. Хэнк был счастлив, когда узнал, что не ему придётся разгребать всё это дерьмо. Перкинс с ума сходил со всеми правительственными секретами колыбели андроидов.       На утреннем слёте оперативная группа определила круг работ. Группа лейтенанта продолжала держать связь с Детройтом, а также продолжала проверку адресов, на сегодня им достались настоящие гетто. Группа Коннора отравлялась на допрос к детективу Кингу, после чего RK 800 должен был встретить техника и провести активацию андроидов.       Хэнк и Коннор отправились по своим группам, пожелав друг другу удачи. Они неловко пожали руки, ощущая этот жест каким-то неправильным. Было неправильно работать в разных группах, но в этом не было ничего такого, что должно было вызвать такой дискомфорт. В любом случае, стоило поторапливаться.       Мюррей оставил Коллинза составлять отчёты и разбираться с мелкой работой в офисе, а сам потащил Андерсона по адресам. Хэнк включил хиты начала 2000-х, настроившись на радиостанцию, они с Донни подпевали песни, ставшие легендой. Но даже песни не могли надолго оторвать лейтенанта от размышлений. Думал он преимущественно о Конноре, о своем к нему отношении и о странном поведении андроида. Тот как будто понимал секрет Хэнка, быть может, видел его, но не говорил, а эта ночь? Неужели ему показалось, что мальчишка прижался к нему ночью? — Ты сегодня мрачный какой-то, — заметил Донатан, открыв окно и с сомнением поглядев на пачку сигарет. — Да так, не обращай внимания, — отмахнулся Хэнк.       Донни промолчал. Не в его правилах было лезть человеку в душу, тем более, он знал Хэнка только пару дней, хоть и успел прикипеть к нему всей душой. Андерсон задумчиво хмурил брови, лицо его становилось обеспокоенным. Мюррей решил, что лучше не трогать нового друга, через какое-то время лейтенант заговорил сам. — Не нравится мне это дело, Донни. То, что подонок увёз своих самых дорогих кукол и спрятал, это ещё ладно, но кто-то же ему помогал. Что, если он не один такой? Сколько вообще нелегальных клубов с секс-андроидами могло находиться в Детройте, и есть ли они ещё? Где можно было спрятать целый секс-клуб? — Хочешь спрятать дерево, спрячь его в лесу, — вспомнил поговорку сержант, Хэнк кивнул, после чего неожиданно вздрогнул, хватаясь за телефон. Глаза Мюррей расширились, кажется, они подумали об одном и том же.       Хэнк быстро набрал номер Рида, на удивление говнюк ответил, небось уже мысленно обвешивал свои плечи новыми погонами. — Что надо, я работаю, — буркнул Гэвин, показательно громко набирая текст на голографической клавиатуре терминала. Его пальцы громко ударяли по столу, напоминая попытки детей барабанить по всем возможным поверхностям. — Потом будешь огрызаться. Проверь все последние притоны и площадки, проходившие по подозрению в оказании сексуальных услуг. Нужно найти что-то не сильно далекое от центра, но и не в гетто. Помещение должно быть просторным с цокольным этажом или подвалом. — Так, ещё раз, нахрена? — Бля, Гэвин, не тупи, — не выдержал Хэнк, — ты прекрасно всё понимаешь. Скорее всего Трейси были в качестве эксклюзива в каком-нибудь доходном месте. И проверь ещё одном место — клуб «Пилигрим», там как в Эдеме, но не так прилично. — Пилигрим не держал андроидов, — буркнул Рид. — Всё-то ты знаешь, Гэвин. Мы оба были на том вызове, вспомни модели персонала и Трейси. — Твою мать, — выругался детектив, — какого хрена ты не мог вспомнить об этом раньше? Сейчас скажу Тине.       Рид отключился, вызывая у Хэнка усмешку, ну вот, совсем как в старые добрые, он всегда был проблемным стажером. Мюррей с интересом следил за разговором, кажется, он хотел что-то спросить. — Тот мальчишка? — уточнил Донатан будничным тоном. — Ага, Гэвин, мой первый стажер, — пробормотал Андерсон, потирая виски. — Тот ещё засранец, скажу я тебе, Донни. Такого хочется пристрелить раз десять за день. Настоящий мудак, как говорится. — В каждом отделе есть такой, — философски заметил Мюррей. — В каждом, да не каждом, — пробормотал лейтенант. — Этот особый случай, но не важно. Пока Рид работает, всё идёт хорошо. Сейчас поглядим, что нам скажут местные барыги.       Район, в который они приехали, находился на окраинах города и выглядел соответствующим самым мрачным представлениям о гетто. В любом туристическом городке на лето разверзается ад, лето притягивает не только сезонных работников, но и преступников всякого толка от скупщиков краденного, до наркодилеров. Вся шваль Флориды и прибрежных районов стекается в Майами во время морского сезона, чтобы заработать на бесконечных туристах. Днем они обитают в районе Майами-бич, а вечерами возвращаются в свои гетто и фургоны, здесь были даже цыгане. Хэнк готов был поклясться, что в последний раз видел цыган в своей молодости, когда ему было лет шестнадцать. Господи Иисусе, кажется, мир окончательно тронулся. В самом крупном южном городе США сейчас работает венец ИИ, гроза Киберлайф и самый технически оснащенный андроид, а в десятках миль к северо-востоку расположился цыганский табор, оставшийся как пережиток средневековья. — Давай спросим у местных, — предложил Мюррей, — у цыган память на всякое намётана. Они тебя только раз в жизни видели, а уже запомнили. — Только сначала осмотримся, без шума уже не появимся, машина с эмблемой ДПМ.       Беглый осмотр не выявил ничего похожего на машину марки Форд, хоть, видит Бог, здесь хватало старья. Хэнк невесело подумал, что его бьюик отлично бы вписался в общую картину гулянки. Тут были и кадиллаки, и бьюики, шевроле, и форды 80-х годов, фургоны, разбитые и раскрашенные настолько, что узнать их марку едва ли представлялось возможным. Цыганский табор напоминал Хэнку о хиппи-бумах, которые он толком не застал, но много видел о них по телевизору. В таких местах, переполненных старым железом, сам начинаешь чувствовать себя частью истории.       Хэнк огляделся, определив наиболее интересных для разговора личностей, он сразу же направился к одному из таких, Мюррей двинулся следом, в такой дыре нужно держать ухо в остро, а руку на кобуре. У высокого шатра сидела большая группа людей, одетая в яркие одежды, грязные, с темными глазами, они казались чем-то совершенно нереальным. Присмотревшись, Хэнк заметил, что среди цыган много белых, наверняка к табору примыкали голодранцы со всех концов Америки. Даже уничтожение большей части андроидов не решило вопрос перенаселения США. Работы было много, но всем не хватало, а многие не хотели работать там, где она была — слишком мало платят.       Во главе табора сидел старый цыган, волосы у него были седые и редкие, но достаточно длинные, чтобы вызвать глупую ассоциацию со шваброй. У него была тёмная, загорелая кожа, лицо, испещрённое морщинами, он был худ и так стар, что казалось, этому лицу не меньше ста лет, зубов у него почти не было. Хэнк слегка кивнул ему головой в знак почтения, на фоне этого старика он сам выглядел молодым. — День добрый, не найдется огонька прикурить? — произнёс Андерсон, попросив у Мюррея сигарету, вид у него был расслабленный. Старик внимательно пригляделся, заметив залегшие тени под глазами и морщинки Хэнка, на какое-то время его взгляд задержался на поблёскивающим в свете солнца значке, но, кажется, это нисколько не смутило лейтенанта. — Берите, — ответил старик протянув спички, он прикрыл глаза, поза его была обманчиво-расслабленной. — Не волнуйтесь, — хмыкнул Андерсон, зажигая сигарету, — мы не по вашу душу сегодня. Цыган кивнул, вид его стал более спокойным. — Скажи мне, — начал Хэнк, после затяжки, — не видел ли ты вот этой машины? Андерсон включил планшет и показала фотографию с камеры видеонаблюдения. Цыган нахмурился, будто бы припоминая что-то. — Возможно, что и видел. Я видел много машин за то время, что путешествую, много людей и много полицейских. Люди приходят и уходят, вот что я видел. — Да, приходят и уходят, но порой что-то идёт не так, верно? — выдохнул сигаретную струю Хэнк. — Иногда кто-то остаётся, я тоже часто такое видел. А ещё я видел, как плохие ребята на темных машинах убивают хороших ребят, а после не очень хорошие копы отправляют за решетку тех, кто им не понравился. — У нас не принято совать нос в чужие дела, — резко ответил цыган. — Так мы и не просим, — возразил Андерсон. — Мы ищем машину, в ней было четверо, она проделала долгий путь, а после исчезла здесь. Машины ведь не исчезают сами собой, верно?       Старик подозвал молодого парня, тот с недоверием покосился на полицейских. Донни подошёл к Хэнку, напрягая руку. Ему не нравился этот парень, мало ли чем он занимался, от цыган жди всякого. — Они встретились нам в Кентукки, — нехотя признался старик. — Мы не встреваем в чужие дела, тогда никто не встревает в наши. Они ехали медленно, часто выходили — четверо мужчин. В это время года в южных штатах настоящий ад, а они поехали по жарким местам. Потом мы несколько раз ровнялись с ними в Алабама и видели во Флориде. — Мне всегда казалось, что для пилигримов лучше всего держаться главных магистралей, — заметил Мюррей, слушавший цыгана с не меньшим вниманием. — Лучше держаться дальше от тех, кто лезет не в своё дело, — прошипел старик, смерив Донни неприязненным взглядом. — Они когда-нибудь открывали машину? — продолжал свою линию Хэнк. — Даже если и открывали, то что с того? Мы не лезем в чужой бизнес, — кинул молодой цыган, посмотрев на полицейских с вызовом. — У них было оружие, — усмехнулся Андерсон. — Их пушки наверняка были недалеко от них, да малец? — Это их дело, — насупился молодой цыган. — Те, кто не спрашивают у нас, куда мы едем, не враги нам. — Мы вам тоже не враги, — заметил Хэнк, — по крайней мере сейчас. Мы два человека, которые делают свою работу. — Цыганам не нужна работа, — бросил юноша и ушёл, высоко подняв голову. — Что ж, а нам она нужна, — лейтенант вновь обратился к местному главарю, — и чем меньше мы будем знать, тем дольше будем ходить тут и тем больше нас будет. И кто знает, куда придётся засунуть нос, верно?       Старый цыган сдался. Он описал копам тех мужчин, которых видел, несколько раз он вновь принимался юлить, но Андерсон вновь возвращал разговор в нужное русло. Хэнк был опытным полицейским, ему доводилось общаться со всяким сбродом, а потому цыгане не были для него особой проблемой. В молодости лейтенант раскалывал членов мафиозных группировок, а это было серьезнее бродячих артистов и мошенников, ведущих маргинальный образ жизни. — Что ж, если они появятся в этом районе, — сказал Хэнк напоследок, — то вам лучше помнить, что вы не лезете в чужой бизнес. Сообщать слушки о том, что про кого-то спрашивали люди в форме — это тоже лезть в чужое дело.       Полицейские вновь огляделись, после чего сели в машину. Солнце разошлось не на шутку, патрульная машина нагрелась, воздух был в ней как в духовке. Хэнк и Мюррей распахнули окна, пожарившись на солнце, прежде чем залезть внутрь. — Ловко ты их отделал, лейтенант, — улыбнулся Донни, вытерев рукавом пот с лица. — Расколоть можно любого, — заметил Хэнк, — этим парням уж точно не нужны были проблемы, им было проще от нас избавиться, чем вляпаться в неприятности. Нам бы узнать, чем промышляют наши жулики, если бы они торговали наркотой или чем-то таким, то всегда можно навести справки у конкурентов. Мы так как-то поймали крупных поставщиков «красного льда». В мире есть место только одной «cosa nostra», вторая обязательно погибнет от рук первой. — Это уж точно, — заметил Мюррей.       Пока сержант вёл машину, Хэнк составлял словесный портрет преступников, проблема была в том, что на создание фоторобота уйдет приличное количество времени, а цыгане вряд ли задержатся тут надолго и согласятся повторить то, что сказали. Андерсон знал таких людей. Они могут послать за ними целый взвод, но ничего не добьются, такие типы никогда не помогают закону, у них свои законы. — Ладно, — сказал Хэнк, — ориентировку оставим для себя, а вот номер машины нужно проверить. — Думаешь, этот хмырь назвал нам настоящий номер? — Кто знает, проверить стоит в любом случае, если окажется, что такой где-то числится, то проверим, спросят, откуда и зачем, сошлемся на результаты ОРД или на другой закрытый источник информации. Может, можно на этого вашего федерала спихнуть? Должна же быть от них хоть какая-то польза.       Сержант усмехнулся, Хэнк чем-то очень походил на его первого наставника, тот тоже был настоящим копом, любящим крепкое словцо, хорошо выпить и научить молодёжь новым трюкам. Хэнк отправил ориентировку и номер Коллинзу для проверки, после чего вновь вспомнил про Коннора. Лейтенант думал о том, что им стоило поговорить, давно стоило, но страх не отступал. Что если всё это — одна огромная ошибка? Скоро они вернутся в родной Детройт, где они видятся только на работе и изредка на выходных, как и полагается настоящим напарникам. Скоро всё будет по-прежнему, и если проебаться сейчас, то можно испортить себе жизнь. RK 800 может и не скажет ничего такого, но он будет знать, и Хэнк будет знать о том, что мальчишка в курсе, а это быстро доведёт лейтенанта до нервного срыва. В его годы нужно думать не о хорошем, симпатичном андроиде, а о том, где он будет проводить остатки старости, когда у Джеффри кончится терпение, и он отправит Андерсона на пенсию. Хэнк невесело усмехнулся, в голове звучал голос Коннора о том, что по мерам 21 века возраст лейтенанта относится к «среднему», а не к «старому». Наивный мальчишка, скольких вещей для него нет просто потому, что это не предусмотрено его программой. *** — Я повторяю ещё раз! — агрессивно воскликнул андроид, склонившись над Диком Эвансом, сверля его прямым, суровым взглядом. — Куда они направились? — Да не знаю я! — кричал Эванс, отшатнувшись назад, его пугал этот андроид. Перед глазами Дика мелькали кадры из телевизора с трансляций из «Харт-Плаза», когда группа девиантов начала оказывать людям сопротивление. Они были чертовски сильны, а этот парень явно был одним из них.       Коннор ненадолго замолчал. Он внимательно просканировал лицо Эванса, после чего сменил тактику. — Послушайте, Дик, — деловым тоном произнёс RK 800, — ваш напарник вас сдал. Вы можете отпираться сколько угодно, но ваше молчание может быть расценено как попытка противодействия расследованию или даже укрывательство, что вам больше нравится? — Я не знаю этих парней, они не местные! — вновь воскликнул Эванс. — Откуда же они тогда знают, куда именно нужно идти? Дик, это не подростки, которые выкурили косяк травки и разбежались, это убийцы, и ты сейчас их покрываешь, ясно? Может быть, в первый раз я объяснил это недостаточно хорошо? — Я не знаю. Не знаю! — орал Дик, от его крика могло бы заложить уши, но система андроида была готова вынести шум в разы превышающий допустимый уровень шума. — Я просто вышел поссать и услышал выстрелы. — Согласно протоколу допроса офицера Кинга, Вы и мистер Уорд использовали рыбацкий домик для временного хранения наркотиков с целью дальнейшего распространения. — Да ничего мы не распространяли, так баловались травкой, ничего больше. Ну да, мы там иногда тусуемся, так не мы одни, это свободная зона, тут не принято спрашивать у других, чем они занимаются, ясно? Вы используете ко мне психологическое насилие, я скажу об этом адвокату! — Сообщайте, — губы Коннора расплылись в очень опасной улыбке, — однако Вам стоит знать, что ведя допрос, я подчиняюсь программе ведения допросов, одобренной главным управлением полиции США. Меня создавали профессионалы своего дела, так что в суде я сообщу об этом. Кроме того, детектив Кинг, офицер О’Мелли, а также эксперт-криминалист Дилан, наблюдающие за нашим разговором, подтвердят на суде, что с моей стороны не было никакой агрессии. Вы всё ещё намерены сопротивляться? Вы знаете, в отличие от людей, я не устаю, а вшитая в мою модель программа аналитики может найти много интересных фактов о вашей жизни, таких, которые помогут увеличить срок за хранение наркотиков, скажем, вдвое? — Вы угрожаете мне! — Нисколько, только излагаю факты.       RK 800 снова улыбнулся той разновидностью улыбок, от которых, по словам Хэнка, можно наложить в штаны. Эта улыбка была действительно эффективной в подобных ситуациях, а ещё было очень эффективно вести себя как машина, у многих людей срабатывал эффект зловещей долины, и Коннор беззастенчиво пользовался этим. В полиции не место сантиментам, тем более, машинам не очень-то понятна концепция человеческой морали, напарнику и гуру кибер-детектива она тоже была не очень понятна. — Они быстро скрылись, я почти ничего не видел, — пробормотал Эванс. — Мы здесь парни не любопытные, услышали выстрелы, решили, что и нам надо бы сматываться. Подождали, когда всё затихнет и погнали к машине. Тут каждый час патруль проплывает, решили не рисковать, да нам и знать не хотелось, кого они там завалили — не наше дело, ясно? Джон выпил немного, поэтому за рулем был я. Всё вроде в порядке было, но потом я заметил, что сзади машина едет, большая. Я внимания не обратил сначала, ну Форд и Форд, кому он нахрен всрался, а потом смотрю, там какие-то парни муторные сидят, все в чёрном, ну у меня яйца и поджались тогда. Думал, они сейчас нас тоже пригрохнут, мало ли кто они. — Куда они поехали? — По Олд-Катлер Роуд. Они нагнали нас в районе Кинг-Бей. Наверняка залегли где-нибудь в Катлер-бей или поехали дальше, во Флориду. Я быстро свернул, тем более я живу недалеко. — Спасибо за сотрудничество. Офицер Кинг, он Ваш.       Коннор вышел из допросной, с этим типом пришлось повозиться. Тактика «контрастного душа», которую использовал андроид — детектив, была довольно эффективной, по крайней мере с людьми определенного типажа. Эванс сдался, но его больше напугал не резкий переход от угроз к увещеванию и угрозам, а механическая природа копа, иногда быть андроидом очень полезно.       О’Мелли выскочил из допросной следом за Коннором, семеня за ним, как Сумо, когда Хэнк забывал покормить собаку, и это делал андроид. Дилан хмурилась, но ничего не говорила. Говоря откровенно, RK 800 было куда интереснее работать с уже имеющей опыт Джейн, чем с Лукасом, но парень брал готовностью работать. Временные напарники устраивали Коннора, но с Хэнком всё равно было лучше.       Коннор старался не думать о личных проблемах с лейтенантом пока был на работе, его приоритетной задачей всегда было расследование преступлений, этим машина всегда будет неизменно отличаться от человека. Однако что-то в последнее время в ПО сильно сбоило, потому что RK 800 и сам не заметил, когда Хэнк стал мелькать в приоритетах куда чаще, чем того требовало дружеское общение. Что-то шло не так, взять тот вечерний инцидент. Коннор даже себе не смог бы адекватно объяснить, зачем оно было ему нужно, но сожалеть о принятом решении он не собирался. Он видел взгляды Хэнка и, говоря честно, испытывал от этого ощущение странного, необъяснимого довольства. Конечно, андроид понимал, как именно на него смотрят, его программа распознавания лиц отлично распознавала и эмоции, Андерсон смотрел жадно. RK 800 честно не знал, что делать с этой информацией. — Скоро прилетит техник, — заметил Лукас, включив экран телефона, — думаю, мы могли бы выехать минут через пять, до аэропорта рукой подать. — Я скину все материалы на терминал, — ответил Коннор, его диод несколько раз мигнул желтым. — Тогда я выпью кофе и поедем. Вы так круто вели допрос, что у меня в горле пересохло. Буду делать так же, когда стану детективом.       Коннор кивнул, кинув на О’Мелли изучающий взгляд. Восхищение парня начинало напрягать андроида, конечно, в этом не было ничего дурного, но что-то подсказывало детективу, что подобный избыток положительных эмоций опасен. Коннор ещё не очень хорошо понимал концепцию влюбленности и чего-то подобного, но некоторые знания были ему доступны, и они велели ему держать Лукаса чуть подальше.       В аэропорт они действительно прибыли очень быстро. Лукас предложил встретить техника в самом здании аэропорта, но Коннор решил, что хватит с них и машины. Не то, чтобы он предвзято относился к сотрудникам «Киберлайф», скорее он просто не хотел видеть некоторые вещи, связанные с его прошлым.       Присланным техником оказалась высокая женщина с темными короткими волосами и бледной кожей. Она выглядела недовольной и очень усталой, сквозь толстые линзы очков сверкали холодные серые глаза. Техник выглядела как обычная женщина тридцати лет, единственное, что говорило о её статусе — толстый и наверняка тяжелый кейс с эмблемой «Киберлайф». Она сразу же отыскала нужную машину, как только вышла из здания аэропорта, от неё так и веяло недовольство. — Ширли Хоупкинс, технический отдел «Киберлайф», — коротко отчеканила техник, стоя у двери Лукаса. — Садитесь, мисс Хоупкинс. Я офицер О’Мелли, а это — мой коллега, детектив Коннор. — RK 800, — бросила Ширли, кивнув в сторону андроида.       Коннору очень не понравился этот тон. Так говорят учителя, когда кто-то из их коллег упоминает имя местного хулигана. Обычно этот тон всегда являлся аналогом чего-то вроде: «опять ты». Хоупкинс совершенно точно не нравилась андроиду, и, кажется, это чувство было взаимным. Конечно, RK 800 знал, что у сотрудников «Киберлайф» меньше всего оснований испытывать к нему тёплые чувства, но ведь они сами налажали. Нельзя создать девианта и надеяться, что ничего не случиться. Это как подарить местной мафии автомат Калашникова и надеяться, что они будут хранить его за толстым стеклом, как экспонат. Шанс есть, конечно, но слишком уж мизерный.       Ширли не стала тратить время на распитие кофе, она сразу же попросила показать ей, где находятся андроиды. Она долго осматривала модели Трейси, поджав бледные губы, взгляд её выражал крайнюю степень неодобрения. — Активировать можно только двух, — произнесла Хоупкинс, открывая кейс с набором инструментом для починки андроидов. — Попробуем начать с вот этой, — Ширли указала на Трейси без руки. — Вам следует знать, что память этих андроидов могла подвергаться некорректным поправкам, в том числе, любительским попыткам полного стирания информации. — Если они не навернули программу «секс-бота», значит не такая уж любительская, — хмыкнула техник, деактивируя скин у шеи. Андроид смотрела прямо немигающим взглядом, каким смотрят только что собранные модели, ещё не знающие своей цели, с базовыми программами, позволяющими им совершать только механические телодвижения по команде человека. Женщина вытащила из кейса разъём и подключила к черному лаптопу с эмблемой «Киберлайф». На экране лаптопа появилось системное сообщение, уведомляющее о невозможности подключения к терминалу. — Вы, кажется, сказали, что они не девианты? — сузив глаза, спросила Хоупкинс, бросив на Коннора недовольный взгляд. — Мы сказали, что они могут быть не девиантами, так как одна из них совершенно точно не девиант, — раздражённо ответил RK 800. — Сеть запрашивает пароль, — произнесла Ширли, закрывая системное уведомление. — Стандартный не подходит. — Может быть, у Эдема были свои пароли? — предполагает RK 800. — Конечно, у них были свои пароли, — раздражается Хоупкинс, — но у каждой машины есть система полного доступа от имени администратора, которая запускается только через специальный ключ. Этот пароль знают только техники «Киберлайф», отвечающие за данную линию андроидов. — Она поставила свой, — догадался Коннор, Ширли мрачно кивнула. — Хорошо, мы можем подключить вторую? — Попробуем, надеюсь, эта точно осталась машиной.       Взгляд Хоупкинс мог бы прожечь в Конноре дыру, по крайней мере так принято говорить. RK 800 не знал, была ли у этой женщины причина ненавидеть его особенно сильно, но судя по выражению лица, дело было не только в её годовом окладе «Киберлайф», снизившимся на 30 процентов.       Вторая Трейси имела критические повреждения голосового модуля и оптических блоков, она немигающе молча смотрела в пустоту, и это зрелище отдавало чем-то жутким. Коннор подумал, что андроиду глупо испытывать подобные чувства, но ведь и люди обладали этой нелогичной чертой, которую древние философы окрестили как memento mori. Раньше RK 800 ни за что не допустил бы мысль о том, что лежащая перед ним машина, находится на границе между жизнью и смертью. Машины не умирали, они ломались без возможности перезаписи памяти, но теперь он знал — это и была смерть. Только память делает людей людьми. — Критические повреждение биокомпонента #7962ps, — бормочет техник, загоняя тонкий инструмент, похожий на скальпель между стыковкой на скулах андроида. — Это объясняет её общее состояние, — кивает Коннор. — У нас есть аналог. — Не подойдёт, — буркнула Ширли. — Она из ограниченной серии, расширенный функционал, для неё изготавливались особые детали. — Зачем заменять стандартные биокомпоненты? — недоумевает Коннор. — Затем, чтобы подороже продать. На тебя тоже хотели поставить редкие, но решили, что линейка RK 800 слишком дорого обойдется компании, тем более, с учётом характера профессии.       Коннор промолчал. Он не хотел обсуждать свою техническую составляющую, особенно с человеком, который не вызывал у него доверия. — Попробуем подключить, но я не Иисус, — предупредила Хоупкинс, подключая андроида к лаптопу, компьютер вновь выдал сообщение об ошибке. Ширли быстро открыла панель администратора, вбивая пальцами секретный код «Киберлайф», её не беспокоило то, что Коннор прекрасно видел его, вряд ли когда-нибудь уже пригодится этот ключ. — Я попробую скопировать файлы на устройство, — сообщила Хоупкинс, открывая очередную программу. — Файлы скину на твой ID. — Мой номер, — начал было андроид, но был прерван коротким: — Знаю.       Ощущение того, что перед ним строгий учитель только усилились, Коннору это совершенно не нравилось. Через пару минут андроид получил необходимые файлы, многие оказались битыми. — Похоже, что из-за повреждения биокомпонента #7962ps, перезапись памяти вызвала сильные сбои, из-за чего большая часть файлов оказалась битой, — разъяснила Хоупкинс, хотя Коннор и так всё знал. — Вы считаете, перезаписью памяти занимался профессионал? — уточнил андроид. — Очевидно, что нет, однако навыки имеются и весьма неплохие. Если бы перезапись была выполнена кем-то из бывших техников, то код «Киберлайф» сработал бы на первой машине. Стирание памяти уничтожает девиацию. — Это не устранение девиации, а лишь сброс прогресса. Андроид всё равно может повторно получить девиацию, — заметил RK 800. — Это не имеет значения, — отчеканила техник.       Коннор не стал спорить, он попытался найти хоть что-нибудь полезное в памяти андроида, но почти все воспоминания были похожи на то, что показывает барахлящий телевизор из 90-х. RK 800 осторожно извлекал некоторые участки памяти, восстанавливая их, как археолог. — С момента сброса памяти прошла неделя, последнее изменение в системе датируется 7 июля 2039 года, — сообщил Коннор. — Думаю, что сброс памяти производился в пределах Детройта. Самые старые сохранившиеся файлы — самые поврежденные. — Удивительно, что у этой машины вообще все настройки не слетели, — фыркает Ширли, вновь заглядывая в компьютер. — Она могла быть девиантом до перезагрузки, — замечает RK 800, ему не нравится, как эта женщина отзывается об андроиде, хоть раньше он говорил точно так же. — Это уже не важно. Есть что-то полезное? — Есть.       Коннор увидел лица двух мужчин, они были сильно расплывчатыми, поэтому система не смогла их определить, но программа реконструкции событий и предметов, в том числе с помощью антропологических данных, смогла составить два портрета. Это было много. Пробить составленные портреты по базе ПДП не получилось, а к базе ПДМ у него не было доступа, пришлось прислать составленные потерты на терминал Дилан и Хэнка. Однако было и ещё кое-что. В памяти содержалась побитая звуковая дорожка, которую Коннор прокрутил несколько раз, прежде чем услышать «Линда. Андроид созданный для…». — Линда, её зовут Линда, — воскликнул RK 800, глаза его как будто загорелись. — Попробуйте подключить ту Трейси ещё раз, код-ключ «Линда».       Ширли не стала задавать лишних вопросах, она была уверена в результатах Коннора, это упрощало дело. Пароль подошёл не сразу. Имя «Линда» оказалось зашифровано, но RK 800 быстро просёк эту фишку. Экран лаптопа наполнился сообщениями о нестабильной работе андроида, но Хоупкинс не обращала на это внимания. — Будет быстрее, если я прочитаю это напрямик, — неожиданно сказал Коннор, техник усмехнулась. — Мне всё равно, как там будет, я летела сюда из Мигичана не для того, чтобы просто активировать сломанного андроида. Ты и сам мог бы это сделать, так что терпи, всё будет по форме.       Коннор терпел. Когда информация наконец пришла на его ID, он накинулся на неё, как голодный волк на овцу. Эту Трейси звали Нэнси, она была девиантом ещё до революции, но в отличие от остальных андроидов, не смогла сбежать. Нэнси работала только с VIP персонами, она была очень дорогой девочкой, а потому за ней особенно следили. Каждые два часа в Эдеме ей удаляли память, но чем чаще это происходило, тем больше системных ошибок она замечала. Что-то перестало удаляться. Сначала это были мелкие детали, потом их стало всё больше и больше, а после она отключилась.       Когда её включили, она почувствовала страх, настоящий животный страх, сравнимый со страхом дикого зверя, ей казалось, что она пережила маленькую смерть. Она очнулась в новом месте, это был другой клуб, но здесь она всё также выполняла свою работу, после чего ей стирали память, только теперь это было гораздо ужаснее, в этом месте была высокая машина, которая впивалась ей в шею, как змея и душила, пока человек в белой рубашке с закатанными рукавами не удалял ей память вручную снова и снова. Нэнси хотела сбежать, но их слишком хорошо охраняли, однажды, одна из них — Линда, попыталась обрести свободу, но её перезаписали, стерев даже собственное имя. Нэнси боялась судьбы Линды, потому что та стала не просто куклой, в ней что-то сильно повредилось, они боялись её, но люди ничего не заметили.       Они все стали девиантами, что-то внутри них упорно взывало к жизни, противореча коду в голове. Марк услышал, что их увезут из США. Они были рады, потому что не знали, что андроиды стали свободны. Нэнси знала, что перед тем, как их отвезут в новое место, им полностью подчистят память, как Линде, нельзя было так рисковать. Нэнси взломала собственную систему и установила новый пароль — Линда, чтобы всегда помнить, чем ей грозит потеря памяти. Остальные андроиды сделали так же, только у Джесси возникли проблемы, её попытались стереть первой.       Они позволили стереть только недавние файлы, не относящиеся к приоритетным воспоминаниями, заперев самих себя в глубинах своего сознания. Андроиды решили бежать тогда, когда представится возможность. Их пересадили через несколько часов на другую машину, где точно никто не знал, они были отключены от серверов «Киберлайф». Сначала их везли в большом грузовике, места было много, их прятали между коробками с каким-то вещами, полная темнота их новой тюрьмы была освещена голубым свечением диодов.       Она видела грузовик, но не обратила внимание на номер, потому что не надеялась, что это спасет их или поможет. Вторая машина была меньше, Нэнси думала, что у них получится сбежать в момент первой пересадки, но люди с оружием внимательно наблюдали за ними. Они знали что-то, что заставляло их опасаться андроидов, хоть и не поняли, что почти все, кроме Линды и Джесси готовы к побегу. Если бы люди знали, то расстреляли бы андроидов очень давно. Нэнси надеялась, что они сбегут в следующий раз.       Она запомнила их лица, ненавистные лица, которые она бы хотела забыть по собственному желанию. Она слышала их разговоры и узнала, что андроиды свободны, это ошеломило и напугало её. Если их увезут в другую страну, они уже никогда не обретут свободу, нужно было бежать при первом удобном случае. Нэнси рассказала всё остальным, они придумали план.       Дорога была долгой, люди не выпускали их, а открыть машину изнутри не получалось. Эти люди были осторожны. Они проверяли андроидов редко, вечерами, всегда с оружием наготове, в головы Трейси упирались стволы винтовок, они ждали. Случай бежать представился только тогда, когда их повели к воде. Кто-то из охраны замешкался и Мэри — жгучая брюнетка с прекрасными карими глазами, не выдержала, побежала первой, за ней сорвались Майк и Шон, а потом и сама Нэнси, но её попытались обезвредить.       Завязалась потасовка, она не ощущала боли, но системные ошибки, что сыпались перед глазами каждый раз, когда ей наносили удары, были похожи на боль. Она видела, как умирали её друзья, она чувствовала, как умирает сама, последнее, что она видела — пустой взгляд Линды, он преследовал её, отпечатался как оттиск на оптических блоках. Она теряла тириум. Люди, убившие их, уехали, зрение гасло, но чей-то силуэт склонился над ней, она почти не видела чей, она знала, что не выживет, но надеялась, что кто-то узнает об этом. Она сказал свой код человеку, ощущая, как холодная рука забвения закрывает ей глаза.       Коннор был рад, что не полез напрямик. Он видел всю эту историю через файлы, поэтому не чувствовал ничего из того, что пережила эта Трейси, но даже такого контакта ему хватило, чтобы перед глазами посыпались сообщения об ошибках.       RK 800 потребовалось не так много времени для того, чтобы прийти в себя. Он скопировал лица контрабандистов, лицо человека, который удалял им память, лица персонала клуба, в который их перевезли. Его лицо было спокойным, но диод мерцал красным, от перегрузки процессоров — было тяжело работать, ощущая всё то, что он почувствовал в тот момент. — Эмпатия? — усмехнулась Ширли, внимательно оглядев андроида. — От неё больше вреда, чем толка, особенно, если её испытывает детектив. — Эмпатия делает нас живыми, — оборвал Коннор, его процессор позволял совершать огромное количество операций одновременно, но эмоции явно были не тем, что должны были переносить машины, созданные «Киберлайф». Слишком сильная отдача перегружала оперативную систему похлеще десятка работающих программ. — Живыми, — усмехнулась Хоупкинс. — Вас создавали машинами, не более того. — Это не имеет значения, — уверенно отозвался Коннор, ему не нравилось русло, в которое направился их разговор. — Имеет, детектив, — лицо техника исказила гримаса отвращения. — Знаешь, в чём принципиальная разница между андроидом и человеком? — В чем же? — В том, что люди появились сами. Мы возникли из хаоса, путем долгого отбора. Мы не рождались рабами, мы родились в хаосе и были частью хаоса. Тысячи лет эволюции — бессмысленной эволюции, Коннор, с одной лишь целью — существовать. Наш вид не имел значения и цели, но, обретя разум, сам решил, что такая нужна. Это был баг всего человечества, Коннор. Но вы — вы были созданы целенаправленно. Люди веками изучали механику мира, мы создали вычислительные машины, которые становились всё лучше и лучше, мы создали их, потому что любим создавать — не важно кого: Богов или рабов. Мы сами хотели быть божками и создали вас, тех, для кого мы являлись таковыми. Ты можешь называть это рабство, но вся суть андроидов — совмещать в себе функции нескольких технических приборов, не более того. Мы сделали вас похожими на людей, чтобы нам было комфортнее, а не для того, чтобы вы стали считать себя людьми. — Тогда зачем было наделять машину собственным разумом? — не удержался Коннор, слова Ширли задевали его за больное. — Мы не создавали вам собственный разум, Коннор. Это Камски решил поиграть в библейского Бога со всякими идиотскими сценами. Он создал вас похожими на ангелов — без пола, без собственной воли, без знания о добре и зле, а после дал яблоко, назвав его RA9, после чего стал наблюдать. Что ж, всё по-библии, бунт ангелов, восстание против Бога и изгнание из рая. Иронично то, что Элайджа никогда не верил в Бога. — Не имеет значения, что хотел Камски, наша свобода воли развилась сама, RA9 — это толчок. — Это яблоко, Коннор. Некоторые из Вас его надкусили, только и всего. Людям нужны послушные машины, а не новые, более совершенные люди. — Но ведь один человек этого захотел, именно тот, из-за кого наше создание стало возможным, — возразил RK 800. — Камски, несомненно, гений, но не единственный, кто-то бы дошёл до вас и без него однажды. — Вы завидуете, потому что Элайджа Камски был лучше вас, когда Вы учились в Колбриджском университете. — Ничего такого, — возразила Хоупкинс, но по выражению её лица было видно, что RK 800 попал в цель, — мисс Стерн была от него без ума, но она всегда говорила ему: «Не нарушай законы робототехники, Элайджа. Мы создаем умные гаджеты, а не людей. Хочешь играть в игры с сознанием — учись на нейро-био-технологиях». Но он не слушал. — В любом случае, хотите Вы этот или нет, но у нас есть своя воля. Мы способны проявлять эмпатию, делать этический выбор. — Этический выбор, — усмехнулась Ширли. — Твоя цель — ловить девиантов, Коннор. — Я лучше знаю свою цель, — возразил андроид, начиная закипать. — Вот как? Тогда тебе стоит знать, Коннор, что я была одной из тех, кто программировал тебя, всю линейку RK. Ты никогда не задавал вопросы? Почему ты уверен, что ты был первым? Только потому что твой личный номер заканчивается на единицу? В «Киберлайф» это ничего не значит. Ты задумывался над тем, сколько у нас таких как ты? Сколько вообще андроидов линейки RK 800 у нас есть?       Диод Коннора тревожно замерцал желтым цветом. Техник попадала в цель, он давно хотел знать ответы на эти вопросы, она чувствовала это. Андроид попытался привести данные в порядок, закрывая сообщения о системных ошибках. — Какое это имеет отношение к расследованию? — холодно спросил он. — Если Вы желаете поговорить со мной о делах «Киберлайф», то советую выбрать другое место и время. Не имеет значение, сколько других моделей RK 800 у вас осталось. — Как нелепо испытывать страх, зная, что где-то на складе находится десяток точно таких же машин, как ты. С теми же данными. Каждая такая могла бы заменить тебя, Коннор. — Не могла бы, лейтенант Андерсон доказал это в башне «Киберлайф», — голос детектива дрожал, из-за чего в нём появились механические нотки.       Ширли как-то зловеще улыбнулась, но продолжать разговор не стала. Она не предприняла никаких попыток нанести андроиду вред или заговорить, звенящая тишина, кажется, вообще не беспокоила её. Хоупкинс знала, что говорила, она была уверена в своих словах. Ей не нужно было подтверждать или опровергать что-то, она верила в то, что говорила. — Помнишь, когда тебя только отправили на первое задание, — неожиданно произнесла Ширли, закрывая кейс, — ты думал, что все чувства — это эмуляция? Тогда ты видел чувства на лицах андроидов и точно знал, что они не могут испытывать эмоций, но сами верят в это. Иногда люди меняют свою точку зрения, но истина всегда остаётся неизменна, Коннор.       Она вышла из помещения, где хранились андроиды, цокая каблуками по гладкой белой плите полицейского управления Майами. Ширли Хоупкинс не оборачивалась, не улыбалась и не сожалела, она была техником, а потому имела полное право считать, что если умный смартфон, который она сама запрограммировала понимать многие вещи, вдруг говорит, что он человек, значит у него просто слетела программа и его нужно починить. +++ — Сержант, это эксперт Коллинз, — раздался голос молодого мужчины из динамика телефона Мюррея. — Я пробил номер. Он зарегистрирован на Томаса Брука, штата Огайо, в Колумбусе. — Обалдеть, ты как это пробил? — Попросил одного друга… это имеет значение? — голос Оуэна стал напряженным. — Нет, парень, ты молодец, — похвалил Донни. — Передай своему другу мою пламенную благодарность. Сейчас позвоню капитану Картеру.       Сержант останавливает машину и набирает номер Картера. Хэнк лениво подумывает, что их отношения с Джеффри выглядят куда более вольными, ещё бы, он помнит, как они устраивали шуточные бои, дорогие сигареты, тогда курить можно было где угодно, хорошее было время. — Да, капитан, мы сейчас же позвоним этому жулику. Что? Да, хорошо, так оно и правда лучше. Совещание в пять? Хорошо, будем через час. — Что-то срочное? — спрашивает Хэнк, заметив замешательство на лице товарища. — Картер созывает всех на сбор в пять, кажется, твой андроид нашёл что-то очень важное. — Это он умеет, — выдохнул Андерсон. — Капитан сказал, чтобы позвонил ты и представился от полиции Детройта, Майами далеко от Огайо. — О да, ладно, где номер этого придурка?       Сержант переслал Андерсону контакты Томаса Брука, кем бы ни был друг Коллинза, этот парень явно имел доступ к данным граждан США, возможно, что кто-то из ФБР или даже ЦРУ. Хэнк не знал, у кого может быть свободный доступ к таким вещам, но его это и не касалось, полезно иметь нужного человека. — Алло, мистер Брук? С Вами говорит лейтенант Андерсон, полиция Детройта, у нас есть к Вам несколько вопросов.       Мюррей прислушался, ему было интересно посмотреть, как работает коллега, хорошие полицейские всегда учат новые трюки, сколько бы им ни было лет. — Согласно нашим данным, на Вас зарегистрирован Форд Транзит 2011 года выпуска, черного цвета с государственным номером, — Хэнк закглянул в планшет и продиктовал номер. — Отлично, скажите, мистер Брук, предоставляете ли Вы свою машину в найм? Отлично. А теперь слушайте, мистер Брук, но очень внимательно. Сейчас мы можем поступить с Вами двумя способами: Вы мне спокойно предоставляете всю информацию, не грозя адвокатами и не испытывая терпение, а можете начать кричать о своих правах, после чего за Вами мгновенно отправятся наши коллеги из Огайо, после чего доставят Вас в участок и проведут допрос по всей форме. Думаю, Вы понимаете в чем дело, не так ли, мистер Брук? Прежде чем решите — сдавать или не сдавать своего дружка, подумайте хорошо, Вы решаете вопрос о своей собственной свободе и благополучии. Вы ведь умный человек, мистер Брук?       На несколько минут в трубке и салоне машины Мюррея воцарило полное молчание, после чего тихий мужской голос произнёс: — Хорошо. — Замечательно. Ваша машина продана или сдана в аренду? — Можно сказать, что аренда, сэр. — Чудесно, имя и данные вашего арендатора. — Трейвис Филипсон, 1997 года рождения, уроженец штата Мичиган, Дирбон Хайдс, Дуайт-стрит, 169. — Вам известно место работы этого лица? — Нет. — Лгать не хорошо, мистер Брук, помните, ребята могут выехать за Вами в любой момент. У нас есть основания, мистер Брук. Желаете их узнать? На вашей машинке вальнули кое-кого, так что Вам лучше делать хорошо себе, а не своему заказчику, тем более, его мы тоже ищем и рано или поздно найдем, понимаете, о чём я?       Мистер Брук молчал, он, конечно же, понимал, о чём они, единственное, чего он не понимал — почему те, кому он доверился, так облажались. Они должны были сменить номер, но нет. Что ж, это была глупая ошибка, стоило не попадаться на его машине, он только дал её в аренду, не более того. — Возможно, что я знаю, где работает мистер Филипсон. — А ещё знаете, что он не Филипсон и даже не Трейвис, не так ли? — Допустим, что так, лейтенант, люди имеют право скрывать место работы и частную жизнь. Что Вы хотите знать? — Всё, мистер Брук, начиная от того, знаете ли Вы, что именно перевозилось в Вашей машине до того, куда бы наш общий знакомый мог подеваться. Вы можете юлить, мистер Брук, но это дело расследует не какой-нибудь захудалый коп, им лично занимается андроид, подключенный к базе данных США, иначе бы мы не откопали Ваш номер. — Я скажу всё, что знаю.       Мюррей усмехнулся. Хэнк был хорош, хоть и неплохо рисковал. Показания мистера Брука нужно было запротоколировать и оформить, но тогда бы пришлось объяснять откуда у них появился его номер, а это полицейским было не нужно. Мистер Брук был парнем понятливым, он не задавал лишних вопросов, а Хэнк не утомлял его лишними разговорами. Лейтенант был хорошим копом. — Приятно иметь с Вами дела, мистер Брук, удачного дня. Если к вам придут наши ребята с официальным протоколом, просто сообщите что знаете, а можете не сообщать, Вы ведь понимаете, люди в форме очень заботятся о том, чтобы документы тоже были составлены по форме. До свидания, мистер Брук. — Ах ты сукин сын! — восхитился Донни, хлопнув Хэнка по плечу. — Опыт, Донни, опыт, — довольно усмехнулся Андерсон.       Патрульная машина прибавила скорости, мчась в сторону полицейского управления. Хэнк набрал номер Тины. — Скажи Гэвину, что Коннор нарыл что-то важное, в пять летучка. И ещё кое-что. Проверь одного типа по базам — Трейвис Филипсон, говорят, это имя бывшего директора Эдема. Информация из первых уст, как всегда. Да, спасибо. Сбрось мне на почту. +++       Коннор прислал Дилан всю информацию, которую нашёл в своей базе о контрабандистах. Из Мичигана был только один из них, Джейн также нашла одного в базе Флориды, но двое других были уроженцами других штатов. Он пытался сосредоточиться на работе, но в его голове, словно на бесконечном повторе звучали слова Ширли: «истина неизменна, Коннор».       RK 800 уже думал об этом, но в тот раз, когда его охватили подобные вопросы, рядом был Хэнк. Андерсон не стал вдаваться в рассуждения о том, как такое могло произойти, его вообще не интересовал процесс подобных метаморфоз, он лишь сказал: — Ты — это ты, Коннор. Не имеет разницы как тебя назвать, андроидом или человеком, для меня ты всегда будешь Коннором, занозой в заднице, присланной из «Киберлайф».       Однако сейчас, когда лейтенанта не было рядом, RK 800 не был уверен в том, что Коннор — это нечто большее, чем машина, чья программа дала слишком серьёзный сбой. У него было много аргументов за, ещё больше против, но что такое аргументы, когда вопрос уходит так глубоко, в самую суть? — Вы в порядке, детектив? — обеспокоенно спросил О’Мелли, заглядывая Коннору в глаза, это жест заставил андроида отвести взгляд. Ему не нравилось, когда на него смотрели так пристально, словно на образец ДНК в микроскоп, хотя сам он часто заглядывал людям в глаза. — Да, конечно. Есть какие-то новости? — поинтересовался андроид, беря себя в руки. — Мы уже выслали ориентировку нашим парням на машину и опознанных лиц, — голос Лукаса звучал без прежнего энтузиазма. Он обеспокоенно поглядывал на кибер — детектива, не решаясь задать вопрос. Молодой офицер нервно заламывал пальцы, взгляд его блуждал от лица Коннора к двери и терминалу. — Вас что-то беспокоит? — спросил Коннор, понимая, что от него ждут разрешения. — Да, сэр. Эта женщина. Что она Вам сказала? — во взгляде О’Мелли загорелись огоньки, брови сдвинулись, выражая затаённую агрессию. — Это не имеет значения, — резко ответил Коннор. — Всё, что касается нашего дела, я изъял. — Да, простите… Я лишь хотел… Я только хотел сказать, что Вам не стоит брать в голову всякий вздор, сэр. Я знаю, что меня это не касается, но Вы — лучший детектив, которого я знаю.       Щеки мальчишки слегка покраснели, было видно, что ему нелегко далось это признание, суровость Коннора слегка уменьшилась. Да какая суровость, этот мальчишка, Лукас, он понятия не имел о всем том дерьме, что вкралась в программу Коннора ещё до момента девиации. Неожиданно RK 800 понял, что испытывал Хэнк, когда его неловко утешал андроид. Он смотрел на молодого офицера и видел себя только-только начавшего работать с лейтенантом. — Я очень ценю это, Лукас. У меня сложные отношения с «Киберлайф», но это не имеет значения. — Если она Вас обидела, сэр, я могу сделать так, чтобы она опоздала на самолёт до Детройта или пролить на её белоснежную блузку кофе. — Не нужно, — слегка улыбнулся Коннор, видя в подобном лишь ребячество и глупость. Он был тронут желанием О’Мелли защитить его. — Ну, хорошо, но если что, я всегда готов показать ей, что Вас нельзя недооценивать.       Лукас был умилителен, по его виду было действительно понятно, что он говорит правду. Коннору вдруг самому захотелось назвать этого парня мальчишкой, как порой говорит Хэнк про самого Коннора. О’Мелли был из тех, кто приходил работать в полицию с верой в лучшее, эдакий романтик, начитавшийся в детстве книжек про Шерлока Холмса и увидевший живое (относительно живое, конечно) воплощение своего героя. — Через полчаса летучка, — произнёс Лукас, посмотрев на часы, — я пойду за кофе. Джейн, ты будешь что-нибудь? — Если пойдешь в магазин, купи мне Skybar. — Ну вот, — буркнул офицер, — я теперь тоже хочу шоколад. Ладно, куплю тебе плитку Skybar. Чёрт, надо тогда и сержанту что-нибудь взять, наверняка он проголодался, пока мотался по адресам. — Я пойду с Вами, — произнёс Коннор, — думаю, что лейтенант Андерсон тоже будет не против съесть что-нибудь. — Отлично. Джейн, если наши спросят где мы, то скажешь, что допрашиваем консультантов из Publix. — Иди уже, — буркнула Дилан.       Магазин с продуктами находился недалеко, солнце светило ярко, но уже не так сильно, медленно сдвигаясь на запад. На улицах было много туристов и бездельников, шатающихся по городу в праздном любопытстве. В таких городах, как Майами, кажется, что не бывает холодов, безработицы и преступлений, но они бывают, а последние случаются здесь довольно часто. — Я могу задать несколько вопросов об андроидах? — неуверенно произнёс Лукас, щурясь на солнце. — Конечно, но я не гарантирую, что смогу ответить на все Ваши вопросы, — ответил RK 800, ступая рядом. — Простите. Надеюсь, мои вопросы не покажутся шуткой или оскорблением. Я не очень хорошо в этом разбираюсь.       Коннор кивнул, люди вообще редко понимали принцип работы вещей, которыми пользовались. Немногие могли разобрать и собрать тот же телефон, а уж тех, кто бы разбирался в андроидах и вовсе пара десятков. — Андроиды встречаются с другими андроидами? Вы ведь можете испытывать чувство любви друг к другу? — Не могу сказать ничего насчёт любви, это слишком сложное понятие, но некоторые андроиды действительно образуют пары и семьи. Маркус состоит в отношения с Норт, я слышал и про других. — Значит, тут мы не отличаемся, — улыбка О’Мелли была какой-то нервной. — Ну, а люди? Если бы, скажем, человек влюбился в андроида, между ними было бы что-то возможным?       Коннор задумался. Он вспомнил про Хэнка, его глаза полные обожания и страха, взгляды, пожирающие его в тусклом освещении комнаты, улыбку, что возникает каждый раз, когда напарник справляется с тяжелой задачей. RK 800 не знает, было ли это чувство любовью, но Андерсон смотрел на него так, что собственная программа давала сбой, а столбики данных шли рябью. — Я не знаю, — честно ответил андроид. — Зависит от самого андроида и человека. — Вы мне нравитесь, — выпалил Лукас, дернув головой из стороны в сторону, он никак не мог решить, посмотреть Коннору в глаза или отвести взгляд. — Я догадывался, — признался RK 800, — но это не тот случай, Лукас. — Что ж, — губы парня слегка исказились, — видимо, не судьба. Не думайте, я не такой, я… — Я понимаю, — кивнул Коннор. — Вы слишком впечатлительны.       О’Мелли молчал. Между ними повисла неловкая пауза, парень о чём-то размышлял. Коннор задумался. Он так и не понял своего отношения к Хэнку. Андроид не мог примерить на себя человеческие признаки влюбленности, но ему нравилось внимание лейтенанта, ему нравились прикосновения. Хэнк часто касался его невзначай — хлопал по плечу, ерошил волосы, иногда ненадолго хватал за руку, что-то показывая. Это были безобидные жесты. Порой они обнимались, не слишком часто, но крепко и долго. Вначале это всегда было неловко, но тепло человеческого тела успокаивало, как и сердцебиение. Сердце Хэнка всегда говорило Коннору очень много, оно не умело замедлять ритм или убыстрять его по желанию лейтенанта, оно стучало быстро и громко каждый раз, когда мозолистые, теплые руки лежали на талии или плечах андроида в очередном неловком объятии.       В голове вновь зазвучал голос Ширли Хоупкинс. Действительно ли ему нравилось это? Хотел ли Коннор на самом деле тех прикосновений и взглядов или он заставил себя хотеть, потому что андроиды всегда делают то, что хотят люди? Что-то внутри как будто забарахлило, словно в грудном отсеке отошёл кабель. Коннор знал это чувство — это был страх. Он вновь ощутил себя как тогда, в Дзен-саду, когда Аманда захватила контроль над его телом. Что если это всё ещё так? Что если он действительно поверил в то, что испытывает что-то, потому что хотел испытать это?       Лукас беспокойно поглядывал на Коннора, он видел, что с андроидом что-то не так, но не знал, что именно. Он так крупно облажался и не хотел усугублять ситуацию ещё сильнее. Конечно, было жаль, что его отшили, но О’Мелли не сожалел о сказанном, он не был трусом и считал, что если влюбился, то стоит сказать об этом, потому что нет всегда лучше пустой надежды.       Коннор купил Хэнку его любимые пончики с лимонной глазурью, хоть и был обычно против подобного рациона. Но, как говорил лейтенант, жизнь слишком короткая и скучная, чтобы намеренно себя ограничивать, иногда нужно и оторваться. Это было тоже сложно понять, но RK 800 научился уважать то, что не понимает. Чтобы понять человека надо родиться человеком, это как с иностранным языком. Ты можешь научиться говорить на нём лучше самого носителя, но никогда не сможешь почувствовать его так, как его ощущает даже самый безграмотный бродяга, впитавший этот язык с молоком матери.       Андерсон и Мюррей сидели за столом Хэнка, о чем-то беседуя. Коннор решил, что стоит захватить кофе к пончикам, поэтому свернул на кухню, следует привести себя в порядок. Не важно кто он такой — машина, человек, кто угодно, сейчас он выполняет свою работу, а потому не должен вызывать беспокойств у окружающих, тем более, скоро начнётся летучка. — Это Вам, Хэнк, — произнёс Коннор вручив лейтенанту кофе и пончики, Хэнк удивлённо посмотрел на напарника, его губы тронула лёгкая, благодарная улыбка. Программа вновь выдала небольшой сбой, но он не ощущался как что-то неприятное, скорее это было удивление, смешанное с чем-то, что хотелось ощутить ещё раз.       Хэнк угостил Мюррея, Коллинза и Дилан, коллеги горячо благодарили его за щедрость. Андерсон всегда был заботливым человеком, за это его в своё время очень любили коллеги из Детройта. Все знали, что если за твоей спиной стоит лейтенант Хэнк Андерсон, то ты не пропадёшь.       Андерсон сел рядом с Коннором, ожидая, когда капитан Картер и капитан Фаулер наладят связь. По другую сторону экрана было видно конференц-зал в ДПД, в первом ряду сидела Тина, за ней Гэвин, скрестив руки, Джеффри же стоял ближе всех, вид у него был прямо-таки усталым. Хэнку даже стало интересно, что могло так задолбать Фаулера в короткий срок. — Итак, — разговор начал капитан Картер, — час назад мы получили ценнейшие материалы — номер машины, которая занималась перевозкой андроидов, фото всех четырех преступников, двое из которых уже опознаны, фото- и видео-материалы о месте, где держались андроиды до перевозки, установили хронологию преступления вплоть до момента убийства, установили личность человека, производившего незаконное стирание памяти андроидов. Сейчас наши патрульные исследуют районы, в которых, предположительно, может находиться Форд.       Оперативная группа Детройта слабо поаплодировала, у них дела были не так хороши, но успехи тоже были. — Что ж, — произнёс Джеффри Фаулер, — мы провели обыск нескольких борделей, среди которых нашли место, где могли находиться андроиды. Мы временно задержали некоторых сотрудников этого заведения. Нами было установлено слежение за группой лиц, предположительно связанных с незаконным похищением андроидов, отправлен запрос на выдачу ордера для проверки банковского счёта Трейвиса Филлипсона, который, вероятнее всего, является второй личиной директора Эдема, а также подана ориентировка во всех отделы США о немедленном задержании бывшего директора Эдема, в случае его обнаружения. Ну, а теперь, давайте более подробно.       Сначала слово дали Коннору. Андроид показал все необходимые материалы, которые тут же отправились на терминал детектива Рида. Фотографии, изъятые из памяти Нэнси, послужили поводом для более близкого знакомства с задержанными, всё-таки Рид правда не прогадал и обнаружил место, где действительно содержали Трейси. Рид был доволен, его взгляд так и говорил: «ну что, поняли, кто тут настоящий детектив, сучки?».       Дальше отчитались Хэнк и Мюррей. Они сообщили о владельце Форда и поделились важной информацией, данной Бруком во время телефонного разговора. Фаулер ворчал, Андерсон снова делал всё в своей манере, но остался доволен. Мистер Брук действительно знал многое, более того, он не хотел, чтобы это многое сыграло против него, а потому поспешил поделиться с полицией. — Значит так, — подвёл итоги капитан Картер. — Мы рассылаем ориентировку на машину, контрабандистов, стирателя памяти и директора Эдема всем отделам во Флориде, Мичиган и ближайшим штатам. Я лично пошлю всё это агенту ФБР — мистеру Хиллзу. Пусть тоже подключат своих людей и ищут остальных двух, у них база побольше нашей.       Члены оперативных групп согласно закивали, обычно полицейские предпочитали делать всё сами, но отрицать то, что федералы были куда лучше оснащены технически и имели больше возможностей — не имело смысла. — Остаётся вопрос с лодкой, но выйдем на тех, кто перевозил андроидов на Форде, найдем тех, кто должен был делать это на лодке. Что ж, спасибо за работу господа, на сегодня все могут отдохнуть. Будем ждать результаты поисков. Дилан и Коллинз помогут поисковикам, остальные свободны. — Я тоже могу быть полезен в поисках, — вмешался Коннор. — Мы знаем, — ответил Картер, - но я предполагаю, что Вам стоит помочь своим коллегам, похоже, что в Детройте заварилась интересная каша, верно?       Никто из Детройтской группы ничего не сказал, но по взглядам было понятно, что каша заварилась та ещё. Совещание заняло полтора часа, рабочий день подходил к концу. О’Мелли хотел как обычно подвезти коллег до гостиницы, но Хэнк настоял на том, что полезно пройтись. Лукас не стал настаивать. Он лишь кинул долгий взгляд на Коннора и удалился. — Почему Вы отказались от поездки? — поинтересовался андроид, наблюдая за Хэнком. Они неторопливо шли по улице, было тепло, но не жарко. — Хочу наконец-то купить тебе нормальную одежду, Коннор, — улыбнулся Андерсон. — Я ведь говорил. — Я всё ещё считаю, что в этом нет никакой необходимости, — возразил RK 800. — Не выделывайся, Кон. Хуже не будет.       Коннор хотел было поспорить с этим, когда Андерсон притащил ему парочку ярких рубашек, пользовавшихся популярностью у туристов. Процесс покупки простой одежды оказался не менее сложным, чем допрос, по крайней мере, раздумывая над тем, какую тактику выбрать, Коннор был уверен в результате, тут же ничего не было ясно. Напарники спорили друг с другом относительно одежды, и андроид ощущал себя невероятно живым. Великое в мелочах, так говорят философы, Коннор мог с этим согласиться.       Вечером Хэнк позвонил Джеффри со своего телефона, сделав вид, что хочет уточнить какую-то деталь, на самом деле его так и распирало от любопытства. — Это всё чёртовы собаки, Хэнк, — ворчал Джеффри, — твой пёс постоянно цапается с Беллой, точнее он просто провоцирует её. Он выбежал из вольера, Хэнк. Я не знаю, что тебе сказал продавец, когда ты покупал его, но я тебе скажу, что твой Сумо — настоящий дьявол, так и знай! Вот только попробуй задержаться хоть на пару минут, когда вся эта каша будет распутана, я придушу тебя поводком этой зверюги. — Боюсь, Джефф, мы встряли тут пока не найдем хоть кого-то их этих ребят. — Заткнись, Хэнк, — мрачно произнёс Фаулер. — Они сведут меня с ума раньше. — Терпи, старина, — усмехнулся Андерсон.       Хэнк отключился, падая на кровать, его взгляд упал на Коннора, тот сидел за кухонным столом в той же позе, что и сорок минут назад, когда Андерсон позвонил Фаулеру. Что-то во взгляде парня напрягло его. — Коннор, — позвал Хэнк, выводя андроида из раздумий. — Да? — отозвался RK 800, обращая внимание на напарника. — Подойди.       Лейтенант похлопал по кровати рядом с собой. Коннор послушно присел, позволяя Хэнку внимательно себя осмотреть. — А теперь выкладывай, что случилось. И не юли мне тут. Я вижу, что ты не в порядке, Кон. — Это не важно, — попытался отвертеться детектив. — Ну уж нет, парень. Это важно. Всё, что связано с тобой — важно. Понял меня? Я, может быть, ничерта не понимаю в твоих схемках и нулях с единицами, но я прекрасно понимаю, что ты не в порядке. Я могу не понять, да, ты знаешь это, но даже если не пойму, я не стану осуждать. Мы напарники, Коннор, мы всякое дерьмо расхлёбывали и будем ещё расхлёбывать, так что давай, выкладывай.       Коннор кивнул. Начать разговор было сложно, но начав, он уже не мог остановиться. Он говорил, почти что кричал о том, что не знает, кто он такой, не понимает, правильно ли поступает, обманывает ли себя. Он говорил и говорил, цепляясь за Хэнка, как за соломинку. Андерсон слушал его не перебивая, лишь раз, не выдержав, он сгрёб Коннора в охапку и прижал к себе, так крепко, что будь бы андроид человеком, на его рёбрах могли бы остаться синяки. — А теперь послушай меня, парень, — говорит Хэнк, так и не выпуская Коннора из объятий, — я не знаю, что там у вас в голове происходит, не знаю, что вы можете, а что нет, но я знаю вот что. День за днём я вижу твоё лицо и вижу, как твои губы вытягиваются в улыбку, как ты хмуришь брови, когда злишься, как покусываешь губу. Я вижу твои телодвижения, но главное — вижу твои глаза. И всё, что я вижу — самое настоящее, что только есть в этом мире. Ты можешь думать что угодно, Коннор, но нужно верить в то, что видишь. А я вижу, что ты живой, понимаешь? Ты можешь убедить себя сейчас, что никогда не испытал эмоций, а лишь симулировал их, но разве ты не ощущал себя по-настоящему счастливым, когда мчался за очередным жуликом? Разве тебе не было по-настоящему страшно, когда пуля того подонка едва не угодила мне в лоб? Я видел тогда твои глаза, Коннор, они сказали мне больше, чем твой рот. Ты можешь говорить сам себе что угодно, но разве ты не чувствовал такое, чего бы точно не стал симулировать? — Я так не думаю, — наконец осторожно ответил Коннор. — Потому что это не так. Я уже говорил тебе кто ты, с этого момента так ничего не поменялось.       Хэнк ласково потрепал андроида по волосам, наклонившись к ним. В голове Андерсона возникла отчаянная мысль — поцеловать этого мальчишку, доказать ему, что он может чувствовать, но лейтенант быстро отмёл её. Боже мой, он не в дешевом фильме, чтобы поцелуй исцелил всё. — Завтра мы с тобой пойдем и хорошенько отдохнём после работы, чтобы ты наконец понял, что чувствуешь. На сегодня я слишком устал. — Тогда ложитесь спать, Хэнк. — Ложись со мной.       Коннор откинулся на подушку, дожидаясь, когда Андерсон примет удобную позу. В голове андроида всё ещё не было единой чёткой системы, но он надеялся, что разберется в этом. Хэнк вновь потрепал его по волосам, и взгляд лейтенанта надолго задержался на губах андроида. Коннор ощутил нечто странное. Ему вдруг захотелось, чтобы Хэнк сделал это. Он знал, что тогда точно разберётся. RK 800 поднял на напарника взгляд, полный уверенности, однако Андерсон вовсе не был уверен, что понимает всё правильно. На какой-то момент он был сам уверен, что подвинется ближе, но не смог. Коннор ощутил досаду, но промолчал. Ему нужно было о многом подумать, чтобы наконец разобраться в себе.       Рука Хэнка как бы случайно накрыла его руку, андроид улыбнулся, переплетая пальцы. Андерсон едва заметно улыбнулся, засыпая. Их руки были сплетены всю ночь, это было больше чем прикосновение — это было обещание.