Перемены

- Я Куууук! – яростно заорал Джеймс. Он уже не осознавал, что психопат-доктор стоял перед ним с битой, и ему ничего не стоило переломать Куку все кости. Единственным, что крутилось у него в голове, было: «Окровавленные вещи. Фредди. Он мертв. Мертв! Лучший друг, всегда вытаскивающий его из передряг, самый близкий, самый родной. Его больше нет. И никогда не будет.» Гнев переполнял парня изнутри; если бы мыслью можно было убивать, без сомнения, психопат был бы уже мертв. Однако мыслью нельзя не только убивать, но также и защититься от биты, да и ситуация была слишком напряженной для размышлений. Кук стремительно налетел на Фостера, он не видел, куда бьет, не понимал, что происходит – просто размахивал кулаками по сторонам. Доктор не медлил с ответом. Он со всей дури ударил битой Кука по плечу, при этом про себя пожалев, что не попал в голову. Оно, кажется, хрустнуло, но Кук сейчас был слишком ослеплен яростью, чтобы это заметить. Парень так и продолжал бить наугад: когда-то он попадал в цель, а когда-то его кулак встречал лишь воздух. Так продолжалось несколько минут, пока Фостер не заехал Джеймсу по животу. От боли Кук согнулся пополам. В глазах потемнело, закружилась голова. Он отстранился от доктора-психопата, чтобы не угодить под очередной удар. В этот раз Кук не дрался просто ради того, чтобы драться, он осознавал, что ему нужно беречь свои силы. Потому как сейчас он должен выйти победителем. Он должен ОТОМСТИТЬ. Джеймс отошел еще на пару шагов, пока не уперся в стену. Всё, отступать некуда. К тому времени его сознание прояснилось, а боль слегка утихла. Он взглянул на ядовито улыбающегося Фостера, видимо, решившего, что Кук уже на последнем издыхании. То, что сделал Кук далее, стало сюрпризом для него самого. Он, подбежав к Фостеру вплотную, потянул доктора-психопата за ухо, коленкой треснул ему по яйцам и, схватив руку, державшую биту, впился в нее зубами. Доктор-психопат от неожиданности ослабил хватку, Джеймсу даже не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы отобрать биту. Теперь перевес сил был определенно на его стороне. Он ударил Фостера кулаком в солнечное сплетение, сбил его с ног, затем пару раз ударил битой, переломав несколько костей. Кук стал предельно хладнокровен, его ледяной взгляд не выражал никаких эмоций, казалось, он превратился в машину для убийства. Фостер завопил, поливая Кука бранью и в то же время умудряясь молить о прощении. Джеймсу это действовало на нервы, к тому же лишний шум мог привлечь соседей. Не долго думая, он взял какую-то грязную тряпку, по стечению обстоятельств лежавшую прямо рядом с психопатом, и затолкал ему в рот. Теперь изо рта Фостера доносилось лишь невнятное мычание. Кук навалился на Фостера: парень хотел посмотреть в глаза доктора перед смертью. Быть может, в них хотя бы сейчас промелькнет искра раскаяния? Но нет: в них отражался лишь страх за свою тушку. Кук поднес биту к его шее и со всей силы надавил. Психопат отчаянно брыкался, пытался столкнуть Джеймса с себя, однако все попытки были тщетны, его сопротивление скорее напоминало конвульсивное дерганье. «Гори в аду», - прошептал Джеймс. Глаза доктора замерли, глядя куда-то в потолок, руки беспомощно опустились, сердце остановилось. Кук слез c мертвого тела Джона Фостера. Его дыхание было тяжелым, ныло плечо. Парень никак не мог разжать руку с битой, как будто ожидая, что Фостер вот-вот оживет. Его захлестнуло отчаяние, разум был как в тумане. Он думал о Фредди, о том, почему он так легко сдался, почему не боролся, почему позволил себе умереть. Вдруг Джеймс резко вскочил, схватил контейнер с вещами своего лучшего друга, вылез через окно и побежал. Он не знал, куда и зачем, но чувствовал необходимость скрыться от улиц города, фонарей, освещающих их, машин, изредка проносящихся мимо. Со стороны Кук смотрелся довольно странно и устрашающе: парень, несущийся по ночному Бристолю, держа в руках полный контейнер с вещами в крови и биту. Он бежал долго, а может быть и нет, времени как будто больше не существовало. Наконец, обессиленный, Джеймс рухнул на землю и, не сдержав эмоций, закричал во весь голос; в этом крике были и ненависть к Джону Фостеру, и сожаление, что не смог спасти лучшего друга, и боль от утраты, и в то же время озлобленность на Фредди. Черт подери, как мог этот засранец так просто уйти из жизни?! Крик перешел в рыдание, слезы, не переставая, скатывались по щекам. Не имея никаких сил, чтобы подняться, Кук так и остался лежать на холодной земле, вцепившись в принадлежавшую Фредс одежду и, как в бреду, повторяя: «Я офигенно люблю тебя, друг».