Моё лицо ещё не есть я

J: - Расскажи о чём мечтаешь? K: - Об однажды и навсегда. J: - И серьёзно в это веришь? K: - А ты? J: - Я? Да, нет, наверное. K: - Какая противоречивость. J: - Часто явление для тебя. А расскажи о чём молчишь? K: - О важном. J: - А о чём кричишь? K: - О важности. J: - Чего? K: - Действительно, чего? J: - Не люблю, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос. K: - На самом деле? J: - Да. K: - Эх, наивно думала, что любишь во мне всё. J: - Наивность твою большего всего. А веришь во что? K: - В рассвет. В завтрашний день. В праздники. В большой взрыв. В счастье. В грусть. В забвение. А ты? J: - В тебя. А любишь что? K: - Ну… Всё люблю. J: - Как это? K: - Просто. J: - Даже врагов любишь? K: - Кто же их полюбит, если не я? Я ведь и сама себе враг порой. J: - Странная. А ложь любишь? K: - Люблю. Если она во благо. Да и если нет. Я и сама много вру. J: - И о чём же? K: - Обо всём. Вру о любимом фильме, любимой песне, любимом городе. Вру о чужой красоте, привлекательности и интересности общения. А ты врёшь? J: - Ну, бывает. K: - А мне часто врёшь? J: - Когда приходится. K: - А часто приходится? J: - Не очень. В основном, когда ты без настроения. Ладно, лучше скажи мне: чем восхищаешься? K: - Завтрашним днём. J: - Потому что он никогда не настанет? K: - Потому что он существует. J: - А кем восхищаешься? K: - Людьми. Всеми. До единого. J: - Ну этого я и ожидал. А есть один человек кем больше остальных восхищаешься? K: - Возняк. J: - Почему он? K: - Не знаю. Первый в голову пришёл. Фамилия прикольная. J: - Действительно прикольная. А к кому идёшь когда плохо? K: - В кровать. Разве не очевидно? J: - А разве не к кому? K: - Ну, к тебе тогда. J: - А когда меня нет? K: - Тогда только к себе самой. Люблю, что тебя крайне редко не бывает. J: - А вот скажи мне, чего же ты всё-таки боишься? K: - Всего на свете. Боюсь темноты. Высоты боюсь. Собак. Кошек, кстати тоже. Да и всех животных раз на то пошло. Вообще трусиха жуткая. Взрослых дяденек, узких улочек, вечно недовольных тётенек, ночных автобусов, сенсационных новостей. J: - А сенсаций-то, почему? K: - Они всегда о плохом. J: - А одиночества, боишься? K: - Нет, его люблю. J: - А разве ты одинока? K: - А разве есть антоним к одиночеству? J: - Оставим эту тему на другую, очередную ночь. Скажи, а где конец? K: - Разве он есть? J: - А разве конец не смерть? K: - Знаешь, что написано на могиле Бродского? J: - Прямо на ней? K: - Да. На задней стороне. J: - Нет. А что? K: - Узнай. J: - Скажи так, зачем тянуть? K: - Не скажу и всё. J: - Зачем ты вообще знаешь, что у него там написано? K: - Не знаю. Прочитала где-то. Наверное на тамблере. J: - Очень в стиле тамблера. Ладно, а смерти боишься? K: - Смерть страшна тогда, когда забирает близких, а свою не успеваешь осознать. Есть ты, и нет тебя. Не помню чьё высказывание, может даже цитата из книги. Но вправду сказано. J: - Вправду. А часто плачешь? K: - Когда важно. J: - О чём плачешь? K: - О том, чего решить не могу. J: - А в людях что ценишь? K: - Неопытность во всём. Повторение ошибок во второй раз. И в третий. И в семисотый. J: - А что ценишь во мне? K: - Любовь ко мне. J: - А с чего ты взяла что я тебя люблю? K: - По глазам вижу. По касаниям чувствую. По словам между строк читаю. По наивности верю. Ведь да? J: - Да. А как думаешь, что ценю в тебе? K: - Ну-у, ты же знаешь, я такое не люблю. Не спрашивай такого. J: - Хорошо. Тогда закончим. K: - И к чему был весь разговор? J: - К тому, что говорить больше не о чём. K: - И вправду не о чём? ------------------------------ K: - Повесил. Как обычно.