Давай сгорим... вместе?

Пуанты легко скользили по отполированному гладкому дереву. Мысли, какие-то проблемы и вся остальная жизнь осталась за дверью танцплощадки. Только легкость, свобода, в каждом, казалось бы, невесомом движение была вложена сила, которая со взмахом рук и ног приобретала пластику и грацию. Эта сила танца завораживала ни сколько зрителя, а самого танцора. — Достаточно, Антуанетта, — вдруг резко проговорила мадам де Мариско. От неожиданности я отступилась и чуть не упала на травмированную ногу, но вовремя сгруппировалась и упала на попу. Наверное, из-за своей невнимательности я и попала под машину, которая привела к трагическому случаю, из-за которой меня ни одна балетная студия не хотела брать танцевать. — Мадам де Мариско, но вы видите, что я могу танцевать! — воскликнула я, вставая с пола и поправляя чуть задравшуюся черную пачку. Боль в колене остро отозвалась. Я прикусила губу, чтобы не взвыть. Статная женщина покачала темной головой и прошлась вдоль зеркал зала. Каблуки отозвались негромким цоканием. — Так много талантливых балерин уходит со сцены при повреждение миниска, и мне очень жаль, что ты вошла в их число. И я понимаю, что уходить не хочется, в особенности, когда это произошло из-за нетрезвого водителя, но, Антуанетта, я не имею право рисковать твоим здоровьем, в особенности, когда всё знаю. Если случится какая-нибудь трагедия, то меня также в этом обвинят. Я опустила голову, скрывая слезы. Как я могла так легко отказаться от того, чем столько лет жила? От того, без которого даже не представляю себя… — Извини, но тебе лучше сюда не приходить. — Но… — Иди в раздевалку, — непреклонно сказала мадам де Мариско. Взяв сумку с пола, повесила её на плечо и вышла из зала. По пути распуская волосы, я не выдержав, по-детски передразнила: — Ифини, но тее лусе сюа ни пиходить. — Затем развернувшись, с бессильной яростью крикнула: — Да что вы понимаете вообще! В раздевалке вытащив последнюю шпильку, я запустила пальцы в волосы, массируя у корней голову. Пепельно-белоснежные волосы упали на спину тяжелым покрывалом до самой талии. Когда я сходила в душ и переоделась, за окном уже давно стемнело. Вообще Новый Орлеан редко спал, поэтому очень трудно не поддаться этому веселью. Но сегодня мне не хотелось ни смеяться, ни улыбаться. Это очень трудно принять поражение, когда занимаешься любимым делом с шести лет. Целых четырнадцать лет, пока на тебя не выскочит из поворота мудак-водитель. — Ничего… — Я посмотрела на себя в зеркало. Изумрудные глаза на бледном лице в форме сердечка хоть и светили подавленным светом, но уже новая надежда рождалась в них. — Если не балет, то я найду что-нибудь другое. Обязательно. Может стану волонтёром или… кем-нибудь. Я обязательно придумаю, чёрт побери! — Ещё раз повторила я хрупкой девушке, одетой в сиреневое легкое платье с длинными свободными рукавами и такие же кроссовки. Где-то я читала, если очень часто говорить перед зеркалом то, что ты хочешь запомнить, и заложить в подсознание, то это обязательно сбудется. Ведь люди обычно доверяют только своим суждениям. Выйдя из студии я с легким беспокойством перешла дорогу по пешеходному переходу, проверив раз десять каждую сторону. Не то что бы у меня появилась фобия, но я все же стала действительно очень педантичной в вопросе по переходу дорог. Я направилась в небольшую кафешку, заодно проверяя время на телефоне… Ладно, вру. Я пошла в стриптиз-бар. И нет, я не настолько отчаялась, так что перекрестись и сплюньте, так как Антуанетта Уиндхем — не собирается трясти филеем перед десятками похотливых мужиков. Просто у меня работает там подруга… которая как раз и танцует. — Привет, Бриджит, — поздоровалась я с одной из танцовщиц, когда зашла в интимно затемненное место. Музыка, в которой были элементы женских стонов, обволакивала и от неё странно кружилась голова. Темные глаза стервозной латиноамериканки презрительно на меня посмотрели. Она сложила стройные руки на большой груди, закрывая вид на умопомрачительный, ничего не скрывающий синий лифчик. — Неужели решила с отчаяния поддаться к нам? — ехидно спросила она, наклоняя голову. — Только боюсь постные цыплята — не привлекут клиентов. — Ну тебе лучше знать, — обаятельно улыбнулась я. — В особенности, на счёт того, что среди отвисших петухов ценятся как раз перекормленные куропатки. Бриджит зло на меня посмотрела, а затем достала пачку сигарет. — Геры нет. Опаздывает, как обычно. Похоже опять закрутила с клиентом. — Спасибо, — поблагодарило мило я, собираясь выйти. — Не понимаю до сих пор — как такая принцесска, как ты, подружилась с такой истеричной шлюхой, как Гера? — Латиноамериканка выпустила сигаретный дым из полуприкрытых полных губ. Я мрачно посмотрела на стриптизершу. — Может и так, но в ней хотя бы нет столько желчи и гнили, как в тебе. — Девушка закатила глаза. — Лучше я пойду, говорят всё гнилое, когда перепревает, выдает отвратительную вонь. Ох, Гера… Ну почему же ты иногда выбираешь такое время для своих секс-машин, чтобы об этом все знали? Достав телефон, я начала набирать номер подруги, но та неизменно сбрасывала, пока вдруг совсем не выключила телефон. Не поняла. Это что ещё такое? Засунув телефон обратно в сумочку, я пошла домой. Когда снимаешь квартиру сама, не принимая помощи родителей, то это очень даже хорошо и похвально. Но когда она находится в самом обветшалом районе, то ты задумываешься о финансовой помощи. Поморщившись, я зашла в подворотню, обставленную с одной стороны мусорными баками. Надо было её пройти, свернуть налево, спуститься прямо и всё, я дома. Внезапно я услышала сзади себя шаркание чего-то острого по асфальту. Что-то противное и липкое скользнуло в груди. Я посмотрела назад и увидела большую крысу, шедшую за мной. Красные глазенки в темноте противно блестели. А так как я с детства боюсь крыс, то вывод был очевиден… — И-и-и-и-и-и-и! — завизжала я, побежав вперед и придерживая рукой сумку на плече. Крыса почему-то последовала за мной. В углу я увидела какое-то движение. От удивления я даже приостановилась. Как оказалось очень резко, так как что-то липкое и теплое уткнулось мне в щиколотку. Я снова чуть не завизжала, но приглядевшись я увидела как какой-то парень прижимал к стене… Геру? Глаза подруги закатились, и с каждой секундой она сильнее бледнела, а парень рычал что-то ей в шею и стягивал с силой черные волосы в кулак, подставляя губам шею. — Пусти её! — закричала я, запуская крысу в темную шевелюру парня. Не знаю кто больше удивился: парень, поймавший мордой помойное создание, Гера, в шоке посмотревшая на меня, я, которая почему-то решила обороняться крысой или сама крыса, не ожидавшая, что ею так бессовестно воспользуются. Времени не было. Я подбежала к подруге и попыталась её взять за руку, чтобы бежать, но та вдруг выдернула ладонь у меня из рук и прошипела: — Ты что чокнулась, Нетти?! А я только сейчас увидела, что у неё из шеи течет кровь, затекающая за шиворот серого топа, да и сам парень, покончив с крысой, вытирал платком кровь с губ и подбородка. Твою мать. Обычно я не выражаюсь, но тут… случай располагает! — Ты клялась, что больше не свяжешься с кровососами! — закричала я в негодовании. — Тебе было мало прошлого раза, когда ты чуть не сдохла?! Я неделю сидела возле тебя в больнице, чёрт побери! Подруга опустила виновато серые глаза и тихо проговорила: — Это не твоё дело. — Ты перестала принимать вербену? — допытывалась я, пытаясь заглянуть в глаза. — Да отстань ты! — вскричала она, отталкивая меня от себя. Гера пыталась заодно поправить задравшуюся короткую юбку и вытереть салфеткой кровь с шеи. — Со мной всё в порядке! Слышишь? Стью был просто новообращенным. Ясно? — Не бойся, малышка. Я буду аккуратен с твоей подругой, — промурлыкал сзади тип, подходя к Гере и целуя её в засос. Та тут же прильнула к нему, страстно отвечая на поцелуй. Руки девушки потянулись стягивать с него черную рубашку. Я брезгливо скривилась. Судя по виду и тому как держался парень, он был действительно довольно старым вампиром, в смысле долго живет уже. Привлекательный и обаятельный, и прекрасно об этом знает. Плюс, похоже, здоровый нарциссизм, и отношение к людям как к тупым побрякушкам. Типичный мерзкий вампир. Я достала из сумки кошелёк и выудила сто баксов. — Гера, — окликнула я. Не стала задавать тупых вопросов типа «почему вы здесь?», и так понятно, что Гера шла на работу, а этот ее ждал. — Что? — недовольно отозвалась она, когда они отцепились друг от друга. Всучив ей в ладонь деньги, я сказала: — Снимите нормальный отель. Не хочу, чтобы кто-то из знакомых увидел тебя здесь. — А затем посмотрела в глаза вампиру: — Или были невинные жертвы. Застегнув сумку, я было собиралась идти дальше, как чуть не уткнулась лбом в нос… скажем кавалера Геры. Я не осуждаю её за… пускай будет любвеобильность. Это не моё дело. Главное, чтобы с ней потом ничего не случилось. — Вообще-то у меня есть пентхаус… — Применил силу воображения? — брякнула я на секунду забыв, что это вампир. Серо-зеленые глаза зло сузились. Я осторожно отошла на шаг. Люди сходят с ума за какой-то год. А вампиры могут сойти с ума ещё раньше! Надо звонить в полицию… Ага, чтобы и они пошли на десерт! Парень склонил голову набок, рассматривая меня оценивающим взглядом прохладных глаз. Затем сделал плавный шаг ко мне, я снова отступила. — Даже не смей, — прошипела Гера, втискиваясь между нами. Разъяренно посмотрев на вампира, она уперла руки в бока. — Тебе меня мало, Люсьен? Я видела как подруга была напряжена, да и взгляд, который она бросила на парня был полон обиды. Похоже Гера увлеклась вампиром. Блин, но как? В смысле, понимаю, что симпатичный тип и хочется ей «разнообразия», но зачем заходить так далеко с тем, кто считает тебя едой? — Заткнись, — едко сказал он Гере. — Я просто хочу предложить твоей подруге присоединиться к нам. Она довольно… хорошенькая. Мои глаза от шока сами расширились и стали размером с теннисные мячи. Что?! Мне?! Я что похожа на такую?! Меня ещё так никто не оскорблял! — Ищи себе другую шлюху, придурок, — прорычала я, удобней перехватывая сумку и обходя парочку. Но и на этот раз мне не дали пройти. — Постой, постой… — Крепкие пальцы перехватили меня за основание локтя. Я в панике посмотрела на руку вампира. — Я не шутил на счёт пентхауса. Ты можешь получить за эту ночь всё, что захочешь. Подумай об этом. Это же так заманчиво для такой, как ты. Я попыталась выдернуть руку, но потом поняла, что это бесполезно. — Если ты так и не смог развить в себе хоть какую-то глубину, то зачем мне деньги? — спокойно сказала я, глядя прямо в серо-зеленые глаза. Вампир удивленно посмотрел на меня, не ожидавший похоже такого ответа. — Деньги полируют только внешнюю оболочку. Я не продаюсь. Так что пусти меня, и найди того, кто согласится на столь «заманчивое» предложение. Ночь только началась. К удивлению, меня отпустили. Не оборачиваясь даже, рванула вперед. Наконец, я смогла пройти дальше. Нагруженное недавними танцами колено отдавалась болью, поэтому приходилось чуть-чуть хромать. Ничего, сейчас дойду до дома, вколю лекарство и оно перестанет болеть. Забрав почту, я поднялась по лестнице. Ввалилась я в квартиру как хромой верблюд. Доковыляв до аптечки на кухне, достала ампулу с обезболивающим и шприц. Когда начала вводить лекарство в колено, то чуть не взвыла от боли. Но вскоре обезболивающее охлаждающим эффектом подействовало на всю коленную чашечку, мышцы, связки и далее. Внезапно затрезвонил телефон. — Привет, мам, — улыбнулась в трубку я, заодно взваливаясь на диван. — Привет, моя красавица, — мягко ответила она. — Как твои дела? Нашла работу? — Всё нормально, — пробубнила я, решив умолчать о своих попытках снова войти в балет. — В поиске. Думаю, что-нибудь поискать связанное с благотворительностью. Как вы с папой? — Тоже ничего. Только знаешь, мы тут с папой подумали… — Она неуверенно закончила: — Может ты домой приедешь? Прошло ровно три месяца с той ужасной аварии, и два с тех пор как тебя выписали. — Нет, мам. Я останусь в городе. Поболтав с мамой ещё минут десять, я кинула телефон на кресло и забросила ноги на спинку дивана. Мне нравилось жить одной. Многие меня спрашивали «тебе не скучно» или «не страшно». Нет. Я люблю побыть в одиночестве. Я врубила на всю громкость песню Florence and The Machine — Breath Of Life. В основном, я снимала эту квартиру из-за просторной гостиной. Я прошла по периметру, отсчитывая шаги и покачивая головой в такт музыке. Подстраиваясь под счёт «раз, два, три, четыре и пять», встала на носочки и развернулась кругом, когда песня зазвучала более медленно. Согнув запястья, я расправила пальцы, вскинула руки вверх, склонила голову, двигаясь по наитию желанию тела. Я позволила песне унести меня и поглощать, пока сердце трепещет в груди, будто ненормальный заведенный мотор. Знакомый восторг дурманил голову. Я кружилась и исполняла па, стараясь через подавленный и мрачный стиль песни вытолкнуть весь тот негатив, что накопился во мне. Отчаянье, боль и… принятие. Это надо все же сделать. Танцуя, я улыбалась, чувствуя как слезы текли по щекам. Так и прощаются с тем, что тебе дорого. Улыбаясь и плача. Это даже красиво. Разве нет? Этот танец отличался тем, что он был далек от классики. Танец показывал меня, и именно поэтому его никто не должен видеть. Иногда такой танец может сказать больше то, что надо скрыть и просто забыть. Кружась по практически пустой гостиной, я чувствовала, как пот каплями стекал по спине, охлаждая ее, а волосы бешено бились об спину и щекотали лицо. Я провела руками по щеке и шее. Закусив нижнюю губу, я запрокинула голову назад и продолжила двигаться. Захотелось исчезнуть в этом водовороте ощущений и вернуться наполненной силой этих эмоций. Я просто хочу предложить твоей подруге присоединиться. Она довольно… хорошенькая. От всплывших в голове слов, я запнулась и сбилась с ритма. Гребаный сукин сын. Я села на пол и поджала под себя ноги. Не знаю почему меня это так взбесило и задело, если честно. Наверное, потому что со мной никто себя так не вел… да и поводов не было! Как Гера находит таких уродов? Снова пиликнул мой телефон. Покачиваясь, я подошла к креслу и взяла в руки телефон. Звонила мадам де Мариско. — Алло? — удивилась я. — Добрый вечер, Антуанетта. Надеюсь ты ещё не спишь. — Нет. — В общем, у меня на лето набралась ещё одна дополнительная группа. Первоклассниц. Узнала только что. Я бы и сама справилась, но мы с мужем собирались на месяц уехать во Францию, у нас медовый месяц. А так как я тебе доверяю, не хочешь поработать? Подобный вопрос мне был сейчас как соль на рану. Да и учить тех, кто, в отличие от меня, сможет исполнить мечту — мне не особо хотелось, но… Я не могла так сразу отпустить свою мечту. — Да, я согласна. Во сколько подходить?