Но не здесь же!

POV Гриммджоу Сегодня мне позвонил Иккаку и пригласил в клуб. Ну, а я, а что я? Конечно же, я согласился, что дома-то сидеть? Вот только осталось уговорить Ичиго. Одному идти лень, а вдвоём веселее будет. Вот только не любит он эти шумихи. Но ничего, убедить его я всегда смогу, особенно, если скажу, что его за это ждёт нежный секс, который у нас бывает не часто в силу моего темперамента. Мы с ним уже давно живём вместе и, соответственно, спим. Секс у нас страстный, жёсткий, внезапный и, буквально, до потери пульса. Ха, ну, а как иначе-то? Мы молодые, горячие, тестостерон зашкаливает. Спускаюсь вниз, на кухню, вот он – «моя хозяюшка», что-то у плиты хлопочет. Чёрт! Он такой сексуальный в этом фартучке, так бы и… Ладно, сейчас не об этом. Подхожу к нему и нежно обнимаю со спины, шепчу на ушко: — Ичи, мы сегодня пойдём в клуб. Ты как? — поглаживаю его руками через одежду. М-м-м, от него, как всегда, так вкусно пахнет. — Ну, я не против, — также шёпотом отвечает мне мой рыжик, разворачивая свою голову ко мне. — Ладно, тогда будь готов к девяти вечера, — аккуратно чмокаю его в губки. — Хорошо, — слышу я и, разорвав объятия, иду в ванную. Хм, странно, он даже не сопротивлялся, сразу согласился идти. Ну и ладно, наоборот хорошо, что я парюсь-то? Но ночью я его всё-таки отблагодарю. Мне не сложно. Я же с удовольствием. Так, надо в душ, а потом прикид подобрать, а то уже через два часа выезжать. Три часа спустя. POV Ичиго — Эй, Ичиго, привет. Давно не виделись, — ко мне подошёл Аясегава, видимо, он в клуб вместе с Иккаку приехал. — Привет, Юмичика, — мы пожали друг другу руки, а потом присели за мой столик. — Что, скучаешь? Где Гримм? — мы попивали коктейли, слушая громкую музыку и смотря на танцующих. — Он на танцполе пляшет, — усмехнулся я. — А ты почему не «пляшешь»? — в таком же тоне спросил Юмичика. — Не люблю я это дело, — кривясь от слишком громкой музыки и мельтешения в глазах из-за световых спецэффектов, ответил я. — Как так? Не любишь, но всё равно ходишь по клубам вместе с Джагерджаком? И ему нормально, что ты тут в одиночестве сидишь и скучаешь, пока он там развлекается? — удивлённо спросил парень. — Ну, мы с ним часто по этому поводу говорили, и в итоге он со мной согласился: он танцует, а я его здесь жду, — а потом, в спальне, он делает всё, что я скажу. — От этих мыслей у меня на лице появилась глупая улыбка. — Это, по-твоему, нормально? — вновь удивляется брюнет. — Да. Я иду навстречу Гримму, а он — мне. Всё честно, и никто не в обиде. — Странные вы, ребята, — смеётся Аясегава. — Ха, какие есть, — смеясь, мы чокнулись с ним коктейлями, и Юмичика продолжил: — Ну, раз уж я здесь, то давай развлекаться. У меня тут есть немного «радости». Хочешь? — Эм, нет, я, пожалуй, воздержусь, — у меня совсем нет желания глотать эти таблетки. — Да ладно тебе, Куросаки. Понемногу можно, даже нужно. Мы же в клубе. А здесь надо развлекаться. Давай по одной, а? — настаивал друг на своём. — Э-э-э, нет, всё же не стоит, — я немного отвернулся от него, намекая, что разговор окончен. — Да ладно, ну, давай. Тебе понравится, — чёрт! Вот почему я…? Час спустя. POV Гриммджоу — Бля, Куросаки, нахрена ты этих таблеток нажрался, а? — мы только что вышли из клуба, точнее, я тащу на себе этого засранца рыжего. — Котёнок, ну чем ты недоволен-то? Подумаешь, решил расслабиться, что такого? — поверить не могу! Ты же такой правильный, а тут такое… Ну, держись, гадёныш. — Что такого, говоришь? Да ты себя в зеркало видел? Выглядишь, как похотливый сурок, это, по-твоему, нормально? — я начинаю раздражаться. Куросаки хоть и лёгкий, но сейчас настолько расслаблен, что кажется, будто он в три раза больше весить стал. Да ещё этот его вид. Возбуждает чертовски. Приедем домой — я ему устрою такой секс-марафон, несколько дней не встанет. — Гри-и-имми-и-и, — пропел Ичи. — ЧТО? Как ты меня назвал? Гримми? А-ха-ха, Куросаки, ты — нечто! — вот насмешил-то! — Знаю, ты мне это часто по ночам говоришь, - мурлыкнул мой малыш. А взгляд такой сексуальный аж… встал?! О-о-о, плохо дело. Надо отвлечься. — Хех, ну, это другое дело. Так, всё, давай садись в машину, мы домой едем, — мы едем домой, всё хорошо, дыши ровно, Джагерджак. — Ну, хорошо, сажусь, - запихиваю его на переднее сиденье, а сам сажусь на водительское. *** Мы уже на полпути к дому как вдруг: — Ичи, ты что творишь? А-а-ах. Я же... за... за рулём. Ах, — он положил свою руку мне на член и начал настойчиво поглаживать. — Но тебе же нравится, — вот это взгляд! У меня аж сразу встал. А ведь только недавно я успокоился и вот опять. — Но… не здесь… ах... же! — вот гад, ширинку расстёгивает. — Ну и что? Ты не отвлекайся, и всё будет о-о-очень хорошо, — не смотри на меня так, Куросаки, — это же невыносимо. Я же могу… Сволочь. — А-а-ах, пре… прекрати. Мы же можем… разбиться, — Ичи вытащил мой член и начал его облизывать. Малыш никогда раньше не делал мне минет, для него это было слишком. Он же такой правильный. Ага, зато сейчас… Такой похотливый взгляд. Чёрт! Я вообще и не думал, что он умеет делать этот грёбанный минет! — А-а-а-ах. Ичи! Я… я… — Тише, следи за дорогой, сладенький мой, — и опять сосёт. Твою ж! Не могу! — Я сейча-а-а-ас кон… чу. А-а-ах. Ичи, стой. Умоляю. Мы же разобьёмся, — солнце меня, походу, вообще не слушает. Продолжает своё «тёмное делишко» и не обращает на мои слова никакого внимания. Я уже с трудом вижу и держу руль: сосредоточиться просто нереально, когда чувствуешь, как твой член поглощает самый любимый в мире ротик. О дьявол, стоило мне повернуть голову, как я увидел, что делает с собой Ичиго. Он не только меня, но ещё и себя удовлетворяет! Разлёгся тут, блин, засранец! Мне сосёт, а себе пальчиком в попу тычет! Ну, так же нельзя-а-а-ах. Гадство! Всё, не могу больше! Резко заворачиваю вправо и даю по тормозам. Ичи удивлённо хлопает глазками, а я поднимаю его со своих ног и сажаю на его место. Снимаю с себя рубашку и выкидываю её на задние сидения. Резко наваливаюсь на Ичиго и, найдя рычаг, жму его — спинка сидения опускается вниз, и я уже лежу на своём мальчике, страстно целуя его губки. — Я хочу тебя, — шепчет моё чудо, смотря на меня своими глазами с расширенными от экстази* зрачками. — Мне, конечно, это всё нравится, но больше ты эту херню употреблять никогда не будешь, понял? — грозно смотрю на него, сдавливая подбородок левой рукой, а правой — член рыжика. — Как ска-а-ажешь, — он даже теперь стонет. Хрень! Хочу! Грубо сдёргиваю с него джинсы, нарочно причиняя Куросаки боль. Терзаю губами его сладенький ротик. Руками ласкаю его соски. Втягиваю носом его потрясающий запах. Больше не могу, сильнее приспускаю свои джинсы и, вздёрнув своего мальчика за бёдра, вхожу в его растянутую влажную дырочку. — Гри-и-и-имм! Я люблю тебя! Я о-очень тебя люблю! — как же сладко ты стонешь, Ичи. Твой голос ласкает мой слух, и внутри меня что-то клинит. Я прекращаю бешено врываться и замедляюсь. Мне хочется доставить тебе абсолютно неземное наслаждение. — Гриммджоу, ты чего? — Спасибо тебе, шоколадный мой, — усмехаюсь я и очень нежно целую его. Ичиго в удивлении распахивает глаза, а потом расслабляется и с удовольствием отвечает мне. Я двигаюсь нежно и осторожно, стараясь как можно теснее прижаться к любовнику. Взамен, Ичиго извивается подо мной и стонет как никогда прежде. Я пока не собираюсь ускоряться, мне нравится то, как мой рыженький отдаёт всего себя процессу. Мне это так нравится. — Гриммджоу, не томи, давай, быстрее, пожа-а-алуйста-а-ах, — какой же у тебя голос красивый. Но ускориться всё-таки следует, мне уже и самому сложно сдерживаться. Мои движения становятся всё быстрее и быстрее, его стоны всё громче и громче, я вбиваюсь в это любимое и желанное тело всё сильнее и сильнее. Мой член всё резче и резче вгоняется в жаркую мокрую дырочку рыженького. Ещё несколько таких толчков, и я... и мы… — А-а-а-ах, — одновременно прокричали мы, кончая. Собрав себя и свои мысли в кучу, мы всё же решили доехать до дома. А зайдя в спальню, Ичиго сказал: — Ну что, продолжим?