***
Эовин смотрела на Призрака не отрываясь и никак не могла насмотреться, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось хорошенько врезать ему по физиономии, дополнив безупречную картину парой-тройкой синяков. Он тоже не сводил с нее глаз, почти черных в полумраке, и у Эовин привычно кружилась голова от этого дразняще-изучающего взгляда. Она никак не могла окончательно убедить себя, что все это происходит на самом деле, и ее потеря действительно нашлась и была теперь в ее полном распоряжении. Она то гладила Призрака по щеке, изучая пальцами слегка выступающие линии шрамов, то прижималась губами к его губам, требуя очередного поцелуя, то по-дурацки ерошила ему волосы и с мстительным удовольствием следила за тем, как он недовольно морщится в ответ. Вторая рука ее лежала у него на груди, так, чтобы чувствовать биение сердца — ровный ритм немного успокаивал, помогая остановить бесконечную круговерть мыслей. Мучительно хотелось спать, но Эовин сопротивлялась убаюкивающему теплу, как могла. Было грустно портить внезапную идиллию, и все же она собиралась получить ответы на свои вопросы. В конце концов, именно за этим они сюда и пришли. — Так как ты тут оказался? — начала она, игнорируя умоляющий взгляд из-под ресниц. — Обычно ты спрашиваешь по-другому, — заметил Призрак и крепче притянул ее к себе, будто боялся, что она сбежит, услышав ответ. — По-другому? — Ага. «Какого хрена ты сюда заявился?». Эовин невольно улыбнулась. — Могу спросить и так, если хочешь. — Наша старая добрая традиция, — ответил он. — Мне этого не хватало. — Если надеешься отвертеться, скормив мне пару светлых воспоминаний, то очень и очень напрасно. — Понимаю. Но попытаться стоило, ведь так? — Попытка засчитана. А теперь давай к делу. Я не собираюсь ждать до рассвета, — сказала Эовин, с трудом изобразив сердитый тон. — Ну хорошо. Вообще я здесь по делам, но мне захотелось лично убедиться, что у тебя все в порядке. Вот я и совместил приятное с полезным. — Да уж, убедился, нечего сказать. Меня чуть инфаркт не хватил. И что же у тебя за дела? — Нужно было решить пару вопросов с новым бизнесом. — Что за новый бизнес? — Гостиничный. Эовин недоверчиво хмыкнула. — Серьезно? Теперь вы это так именуете? — «Это» здесь под строгим запретом — таковы были условия Арагорна, — ответил Призрак. — Да и времена сейчас не те. После войны ваши рынки сбыта практически закрылись, и все каналы переместились на новые территории. Я ими уже не занимаюсь. — Только не пытайся меня убедить, что теперь ты чист перед законом. — Я и не пытаюсь. — Если не наркота, значит, оружие? — продолжала расспросы Эовин. Призрак покачал головой. — Всего-навсего несколько подпольных казино здесь и в округе. Видишь, все куда скромнее, чем раньше. — Арагорн тебе голову оторвет, когда узнает. — Он знает. Эовин недоуменно воззрилась на него, и Призрак рассмеялся. — У тебя такой вид — не хуже, чем когда мы только встретились. Конечно, Арагорн все знает. Он не может не понимать, что на обычной публике много не заработаешь, да она сюда и не поедет, эта самая обычная публика. А значит, нужны подходящие развлечения и атмосфера… Сама понимаешь, в общем. — Значит, собираетесь организовывать тут притоны для южных наркоторговцев, которым наскучил пляжный отдых? — подытожила Эовин. — Почему сразу наркоторговцев? У нас в планах политики, звезды местной эстрады, кино… — У нас? — Ну да. — Я слышала, этот городок отстроила какая-то иностранная компания. — Я один из совладельцев. Под другим именем, конечно, и мое участие особенно не афишируется в официальных документах. — Как тебе это удалось? Я имею в виду, ты же вроде как мертв, и с Сауроном все закончилось… В общем, так, как закончилось. — Пришлось постараться, — неохотно ответил Призрак. — После побега мы с Холлдором и еще одним товарищем — ты его видела внизу — какое-то время торчали в Кханде. Потом меня нашли старые знакомые, которым потребовалась помощь, и я вернулся в Умбар. Там удалось кое-что предпринять, чтобы поправить свое положение, и мало-помалу все стало налаживаться. Эовин почувствовала, как он напрягся, когда заговорил об этом. Дыхание его стало реже и тише, а задумчивое выражение на лице сменила маска холодного спокойствия. Она обняла его, притягивая ближе к себе. Призрак успокаивающе провел ладонью по ее спине в ответ. — Как видишь, ничего особенно интересного я тебе не могу рассказать. Я числюсь мертвым, у меня документы одного ныне покойного харадского гражданина, и задерживаться здесь надолго мне нельзя. Арагорн закрыл глаза на мой побег, и теперь я ему должен, а он очень хотел иметь надежный канал связи с нашими южными друзьями и… Скажем так, проверенную информацию. Собственно, он получил то, на что рассчитывал, и пошел на уступки в том, что было связано с моими визитами на гондорскую территорию. Потому мне пришлось ждать так долго. — Значит, Эомер был с тобой в сговоре? — поинтересовалась Эовин. — Мы договорились, да, — переиначил Призрак ее слова. — Видишь ли, мое соглашение с Арагорном распространяется только на Друадан, по крайней мере, пока, а нарушать условия было слишком рискованно. — И ты был так уверен, что я обрадуюсь твоему возвращению? Молчание тянулось так долго, что Эовин успела сто раз пожалеть, что задала этот вопрос. И все же она должна была спросить. — Мстишь за наш последний разговор? — начал Призрак наконец. — Я понимаю. Но и ты меня пойми. Я не знал, что со мной будет дальше, а торчать до конца дней за решеткой в мои планы в любом случае не входило. И потом, ты ведь не пришла, пока тебя не приволок Эомер. — А что изменилось теперь? — Ничего. Я не был ни в чем уверен. Если честно, я ждал, что ты пошлешь меня куда подальше и вызовешь патруль. — Наверное, это было бы самым разумным решением. Но мы оба знаем, что разумные решения — это не по моей части, — ответила Эовин. Призрак внимательно всмотрелся в ее лицо, и его губы тронула слабая улыбка. — Вот и хорошо. Завтра позвоню кое-кому, и оформим по-быстрому брак. Потом попросим Арагорна найти тебе место поближе, или, если согласишься, устрою тебя прямо здесь. Никаких больше мотаний по лесу и полоумных любителей живности — это слишком опасно. Или нет. Переедешь ко мне в Умбар. Все равно вы с Эомером видитесь только по праздникам. Эовин выдохнула сквозь зубы длинное ругательство и спрятала голову под подушку.Часть 17
19 ноября 2020 г. в 20:36
Пикап, за рулем которого был Эомер, катил по трассе, изредка обгоняя груженные бревнами лесовозы. Эовин задумчиво смотрела в окно. Все складывалось лучше некуда: начался ее первый отпуск за четыре года в Лесной службе, Эомер организовал поездку на новый курорт в горах, а еще приближался Йоль, и воздух остро пах снегом и колдовством. И все же Эовин не могла так просто признать, что идея бросить работу посреди зимы пришлась ей по вкусу. Они с Эомером, который, отчаявшись зазвать ее в Рохан, подбил Фарамира на совместную дружескую поездку, спорили до хрипоты несколько дней. Эовин не сдавалась, держась на чистом упрямстве, пока в поединок не вмешался ее непосредственный начальник и не пригрозил, что отстранит ее от службы, если она наконец не воспользуется своим законным правом на отдых. Прием был откровенно бесчестный, но противопоставить ему было нечего, и Эовин под смех товарищей по отделению все-таки позвонила брату, чтобы сообщить, что сдается. Он едва не оглушил ее победным кличем, а Фарамир, выхватив мобильник, пообещал, что они будут у нее на следующее же утро. Обещание было выполнено в точности — пикап припарковался у базы, едва рассвело, так что Эовин пришлось в спешке закончить сборы и, торопливо распрощавшись с сослуживцами, отправиться обратно в большой мир в компании Эомера и Фарамира.
На самом деле ей было немного страшно, но она, конечно, ни за что не признала бы этого вслух. Отбиваясь от подначек веселившегося Эомера, Эовин говорила о куче каждодневных дел, с которыми ее ребятам будет труднее справляться без нее, о горе отчетов, которые нужно было отправить еще на прошлой неделе, и о браконьерах, которые должны были снова объявиться, едва установится погода. Все это стало ее жизнью — одновременно насыщенной и однообразной, трудной и невероятно простой, и — наконец — безраздельно принадлежащей ей и только ей одной.
Эовин пробыла в Рохане от силы месяц и сбежала обратно в Гондор, как только убедилась, что Эомер справится без нее. Оба они были разбиты потерей, но общее горе не сближало их и не делалось легче от того, что они делили его на двоих. Шатаясь по дому, в котором каждая деталь напоминала о Теодене, и пытаясь делать вид, что не замечает срывов Эомера, Эовин почти физически чувствовала удушье. Ничто больше не держало ее в Эдорасе, кроме воспоминаний. Эомер попробовал было спорить, когда она сообщила о своем решении, но Эовин слишком явственно слышала облегчение в его голосе, чтобы дать ему малейшую возможность что-то изменить.
Оказавшись в Гондоре, она явилась прямиком на базу Лесной службы, где ее прятали, и попросилась в команду стажером. Ее взяли тотчас же, как будто ждали, что она вернется, и с того дня Эовин почти не покидала леса — разве только для того, чтобы съездить в ближайший городок, где находились полицейский участок и супермаркет. Карьера ее быстро пошла в гору, она закончила обучение, не отрываясь от работы, и была если не счастлива, то, по крайней мере, спокойна. Мысли о Призраке не оставляли ее ни на минуту, но Эовин смирилась с ними, как смирилась с дождями, которые вечно размывали дороги и тропы, и с холодным северным ветром. Осторожно расспросив Арвен, она выяснила, что в подготовке побега участвовал старший сын Призрака, которого за это выслали из Минас Тирит на границу с Итилиэном, и что все было сделано во время короткой остановки по пути через лесистый перевал. Никто из конвоиров не пострадал — их нашли связанными в машине, а Призрак и еще один из назгулов, Холлдор, который до того содержался в Рохане и был отправлен в Гондор по требованию Арагорна, бесследно исчезли. Обоих объявили погибшими, конвоиров обязали молчать под страхом наказания, а прессе скормили остросюжетную историю о том, как рейнджеры предотвратили дерзкий побег опасных преступников. Спектакль был разыгран с размахом: кому-то даже выдали государственную награду. Больше Арвен о судьбе Призрака ничего не знала, а обращаться к Арагорну Эовин побоялась. Страх и тоска понемногу сменились робкой надеждой на то, что Призрак сумел воспользоваться представившимся шансом, и теперь у него тоже новая жизнь: возможно, даже счастливая. Эовин не ждала, что он появится снова — она слишком хорошо помнила их последнюю встречу, чтобы мечтать о будущем, но это не мешало ей бережно хранить воспоминания. Эомер иногда пытался завести разговор о том, что женщине необходима семья, обязательно с кучей малышни, но, к облегчению Эовин, не слишком решительно. Она не собиралась ни выходить замуж, ни обзаводиться детьми, даже если бы Призрак вернулся и вздумал настаивать на этом, а другие мужчины тем более были ей не нужны.
Курортный городок, в который держали путь Эовин, Эомер и Фарамир, расположился у края Друаданского леса. Он был совсем новый — после войны Арагорн занялся развитием туризма и привлек южных инвесторов, которые разрекламировали гондорские достопримечательности в своих краях. Фешенебельные отели и бюджетные хостелы росли как грибы после дождя, принося казне немалые доходы, и гондорцы с воодушевлением взялись развивать перспективный бизнес. Друадан был идеальным местом для того, чтобы построить там что-нибудь шикарное, изысканное и элитное. Компания, которая заполучила право аренды, по слухам заплатила баснословные деньги за то, чтобы заниматься освоением территории. Эовин предпочла бы что-нибудь попроще и поспокойнее, но Эомер, которому удалось как-то договориться через Арагорна о двухнедельной путевке, был в восторге, и она решила не портить ему настроение.
К вечеру они добрались до городка, который горел сотнями огней, похожий на нарядную, мастерски сделанную игрушку. Эовин невольно залюбовалась хорошенькими домиками, ровными рядами расходившимися от подножья островерхой горы. Она еще раз мельком просмотрела рекламный проспект, валявшийся на сидении: их отель располагался на краю городка, и от него было рукой подать до канатной дороги и прочих местных достопримечательностей. Эомер немного покружил по улицам в порядке поздней экскурсии, а потом, сверившись с навигатором, нашел нужный поворот. Через несколько минут пикап торжественно въехал за черные кованые ворота. Фарамир восхищенно присвистнул — трехэтажное здание, стилизованное под старинный замок, выглядело вычурно, но это лишь придавало ему очарования.
— А я что вам говорил, — рассмеялся Эомер. — Ни дать ни взять башня какого-нибудь графа.
— Непременно разбойника, — в тон ему ответил Фарамир.
— Точно! Бандюги вроде тех, что раньше грабили купцов на перевалах.
— И похищали прекрасных белокурых дев.
Эовин преувеличенно громко вздохнула, прерывая обмен фантазиями.
— Да уж, вовремя ты придумал эту поездку. У вас обоих профессиональная деформация. Какие, к балрогам, разбойники?
— Фарамир, о чем она вообще? — поморщился Эомер, сдерживая смех. — Лично я за годы на посту шефа полиции напрочь разучился понимать такие сложные слова. Профессиональная деформация! Это тебе белки в лесу нашептали, сестренка?
— Просто я, в отличие от некоторых, умею планировать время, поэтому мой кругозор не ограничивается полицейскими протоколами.
— А может, вам местами поменяться? — предложил Фарамир. — Эовин отправим в Эдорас, а тебя, остолопа, в лес к медведям. То-то будет радости в департаменте!
Все трое расхохотались. Эомер явно был настроен на продолжение спора, но в это время дубовая дверь, выходившая на широкое освещенное желтым фонарем крыльцо, открылась, и по ступеням спустился человек в строгом костюме. Эовин выбралась из машины вслед за Эомером и Фарамиром. Вышедший — видимо, администратор, — вежливо поприветствовал их несколькими фразами. Через минуту они уже стояли в роскошном обшитом дубовыми панелями холле, ожидая, пока им выдадут ключи от номеров. Эомер и Фарамир были вне себя от восторга, а Эовин не могла избавиться от внезапно охватившей ее странной неловкости. Прежде она бывала в таких местах только в сопровождении Призрака, который всегда вел все разговоры и решал мелкие вопросы. Тогда его спокойная уверенность передавалась ей, а теперь она чувствовала себя потерянной и даже немного испуганной. Привыкшая к грубоватой простоте и непринужденности, она никак не могла привыкнуть к мысли, что ей придется провести следующие две недели в такой обстановке. В довершение ко всему человек, встретивший их во дворе, показался ей смутно знакомым. Его обыкновенное, ничего, кроме выученного радушия, не выражавшее лицо почему-то притягивало ее взгляд и тревожило память, но, как она ни старалась понять, где могла видеть его прежде, ничего не получалось.
Наконец с формальностями было покончено. Номера располагались на третьем этаже по соседству друг с другом. Фарамир и Эомер сразу же исчезли за дверями своих, а Эовин несколько минут простояла в коридоре, пытаясь успокоить не к месту расшалившиеся нервы. Все шло прекрасно — просто замечательно, и никто, кроме нее самой, не был виноват в том, что она оказалась не в состоянии справиться с непрошеными воспоминаниями. А ведь они с Призраком, кажется, бывали в похожем месте: то ли в Дунхарроу, то ли в Альдбурге. Не то там так же пахло деревом и хвоей, не то ковры были такие же…
Отдышавшись, Эовин все-таки вошла в свой номер, освещенный мягким светом нескольких ламп. Обстановка, к ее облегчению, оказалась простой и довольно уютной: все то же дерево и темный металл, наводившие на мысли о старинных замках и их обитателях. Эовин даже задумалась о привидениях, но тут же выбросила опасную мысль из головы: не хватало еще, чтобы ей начал мерещиться кто-нибудь вроде Саурона. Ее вещи уже успели доставить в номер, и она переоделась — усталость давала о себе знать, но голод был сильнее. Через несколько минут в дверь забарабанил Фарамир, который явно уже успел изучить содержимое мини-бара. Дождавшись Эомера, они спустились вниз и отправились в ресторан, чтобы отметить успешное начало отпуска за поздним ужином.
Когда с едой было покончено, мужчины принялись за выпивку. Эовин это не нравилось, но особенно она не переживала — знала, что пристрастие к крепким напиткам обычно не лишало их самообладания. Она задумчиво смотрела на огонь, плясавший в камине, и вслушивалась в затянувшийся разговор о громких арестах и новых законах. Эомеру и Фарамиру было, что обсудить, а она могла рассказать лишь о паре драк в городке, нескольких заблудившихся туристах и бесконечной охоте на браконьеров, сбывавших дорогие меха на юг. Отступившая было тягучая тоска снова заскреблась под ребрами, а во рту разлился фантомный привкус сигарет. Эовин не курила уже давно и возвращаться к привычке не собиралась, но теперь закурить хотелось почти нестерпимо. Она до боли прикусила губу и, беспомощно оглядев сверкающий начищенными подсвечниками зал, снова наткнулась на того же человека. Он стоял у стойки и о чем-то разговаривал с барменом. На мгновение они столкнулись взглядами, и он вдруг улыбнулся ей, как старой знакомой. Эовин нервно дернула плечом и демонстративно отвернулась — чем дальше, тем больше ей хотелось прыгнуть за руль пикапа и уехать куда подальше. Через пару минут Эомер вырвал ее из задумчивости, потрепав по плечу.
— Ты чего?
— Все нормально, — улыбнулась Эовин, надеясь, что улыбка получилась не слишком кривой. — Я просто устала.
— Мы с Фарамиром отойдем на пару минут, ладно? Вытащу его на свежий воздух, а то беднягу совсем развезло.
— Иди ты, — рассмеялся Фарамир. — Мы пойдем покурим, а то здесь нельзя.
— Я пойду с вами, — ответила Эовин, вставая, но Эомер положил руку ей на плечо, заставляя снова опуститься на стул.
— Нет, нет. Жди нас тут, в тепле. Мы ненадолго.
Эовин изрядно удивилась, но спорить не стала: мало ли, куда понадобилось отправиться двоим пьяным товарищам. Она вынула из кармана толстовки телефон, проверила погоду: на завтра обещали снегопад и ветер, — потом принялась листать новостную ленту, но ее отвлекли звуки негромких голосов у стойки. Она почти инстинктивно обернулась и застыла как громом пораженная, увидев, с кем говорили бармен и тот самый странный администратор.
Он улыбнулся ей так, как будто с их последней встречи прошла всего пара дней, и снова углубился в разговор. Эовин смотрела на него широко раскрытыми глазами, уверенная, что у нее что-то вроде галлюцинаций, но минуты летели одна за другой — стрелки на циферблате настенных часов с маятником безразлично отсчитывали время до полуночи, — а видение все не собиралось исчезать. Он изменился, и довольно сильно: непривычная одежда, другая прическа, больше морщин на загорелом лице, и все же Эовин почти сходила с ума от мучительного, режущего по нервам узнавания. Она привыкла к его отсутствию — к тому, что он остался только в ее мыслях неотступной, но эфемерной тенью, а теперь тень снова обрела жизнь и плоть, и весь тщательно собранный из обломков мир пошел трещинами.
Разговор за стойкой наконец закончился. Бармен и администратор, обменявшись с Призраком рукопожатиями, исчезли за дверью для персонала, а он подошел к столику, за которым Эовин отчаянно пыталась не упасть в обморок, и сел напротив нее, отодвинув полупустую бутылку виски.
— Доброй ночи, Эовин.
Она с трудом заставила себя заговорить.
— Прошло четыре гребаных года.
Ей показалось, что на лице Призрака мелькнула растерянность. Он помолчал, делая вид, что изучает этикетку на бутылке.
— Недурной выбор. Но ты же вроде бы предпочитала вина.
— Это Эомера и Фарамира, — машинально ответила Эовин и тут же похолодела от испуга. — Только этого не хватало! Уходи отсюда скорее! Чем ты вообще думал? Они сейчас вернутся, и…
К ее удивлению, Призрак только пожал плечами, будто перспектива встречи с двумя полицейскими чинами его ничуть не волновала. Эовин настороженно вгляделась в его лицо, и мало-помалу разрозненные элементы цепочки стали складываться для нее в единое целое.
— Я их обоих прикончу, — выдохнула она, схватила бутылку и сделала несколько глотков, тут же позорно закашлявшись. Призрак отнял у нее виски, отставил подальше и осуждающе покачал головой.
— С ума сошла?
— А разве вы все не этого добивались? — справившись с удушьем, поинтересовалась Эовин. — Какого балрога тут вообще происходит?
— Я тебе все объясню, как только ты успокоишься, — примирительно сказал Призрак. — Давай пойдем ко мне — мой номер напротив твоего. Поговорим в спокойной обстановке.
— Никуда я с тобой не пойду, даже не надейся! — почти прокричала Эовин. — Сейчас дождемся возвращения моего братца, тогда и будете объясняться.
— Не дождемся.
— Ну разумеется, — процедила она сквозь зубы.