Фиалки

Сома тяжко выдохнул, пытаясь отогнать накатившую сонливость во время истории блюда, название которого Сома не удосужился запоминать. Казалось, что урок идёт целую вечность, потому что даже его рука устала рисовать каракули на полях тетради. А солнышко за окошком так соблазнительно пригревало, что хотелось улечься на парту и немного подремать, пока учитель не закончит урок. Так бы он сделал, но как только тот надумывал отдохнуть, по ножке стула не слабо пинали ногой, от чего Юкихира вздрагивал и сон на пару минут отступал. Позади сидящим оказался одним из братьев Альдини — Такуми. Блондин громко фыркал, когда одноклассник поворачивался к нему с вопросом в глазах. Видимо, не судьба ему прожить этот урок. Рядом сидящая Мегуми что-то усердно писала в тетради, еле поспевая за словами учителя. По виску стекала капля пота, а от ручки оставались покрасневшие пятна, а в будущем — мозоли. И Сома понимал, что даже конспект просить не будет — слишком уж много надо читать. Он лучше изучил новую технику готовки, а не будет зубрить о том, как что-то там попало к какой-то королеве, но та отравилась им и потом случилось немыслимое... Дальше Юкихира увлёкся, рисуя чизкейк с вишенкой наверху. Ску-ко-ти-ща. Справа от скучающего раздался облегчённый вздох Тадокоро и, кажется, девушка отложила ручку в сторону, разминая кисть правой руки и блаженно прикрывая глаза. — Я так устала, Сома, — протянула Мегуми, а одноклассник поднял голову и кивнул на её слова, заметив, что на бумаге перестали оставаться чернила и нарисованный им цветок остался без стебелька, неудачно повиснув в воздухе, — О, смотри, Накири-чан что-то расскажет! Друг заинтересованно обратил свой взор на учительское место, рядом с которым стояла внучка директора с ровной осанкой и полуулыбкой на губах, говоря, как понял Юкихира, о приближающемся дне, куда академия Тооцуки пригласила важных гостей и их спонсоров, так что ребята должны будут постараться и удивить гурманов своей пищей. Сильного волнения на него не накатило, вообщем-то, как обычно, лишь небольшое любопытство, что не скажешь о уже нервной соседке по парте. Честно сказать, даже к словам Накири он не прислушивался, а лишь оглядывал её, делая вид, что внимательно слушает. И так случалось немыслимое количество раз, но Сома считал это нормой. Его внимания занимало кое-что другое — её золотистые длинные волосы с отливом мягко-оранжевого оттенка. Тоненькие волоски плавно извивались под лёгким ветром из чуть приоткрытого окна. Наверное, её волосы безумно мягкие и вкусно пахнут, они очень красиво обрамляли её тонкое личико. Отдельного внимания заслуживали духи девушки — тонкий аромат ванили, как она сама, а также иногда просачивающаяся кислинка цитруса, словно её характер. Вкус у неё был, и Сома не посмел бы спорить. Потому что он чувствовал, и когда находился рядом с ней, незаметно вдыхал столько, сколько мог, лишь бы успеть насладиться и навсегда запомнить этот необычный шлейф. А совсем недавно она что-то готовила — догадался перед уроком повар, почувствовав запах корицы и ещё нескольких специй на протянутой ему ручке, которую он принялся выпрашивать ещё на прошлом занятии. И вот сейчас в ней кончились чернила и, кажется, его ждёт ворчливый выговор Эрины, потому что он зря испортил её драгоценный пишущий инструмент. Но Юкихира понимал — даже не из-за злости, они просто привыкли так общаться — сквозь колкие и двухсмысленные фразочки, насмешливый взгляд и ворчливый тон с наивным выражением лица парня. Кажется, родное. А ещё, хоть это мало кто замечал, но он вслушивался во все слова девушки и мог подолгу вспоминать её тембр голоса, который будоражит его сердце и действует словно успокоительное, от чего Сома счастливо улыбается. Потому что у Накири красивый акцент и хорошо поставленная речь, а её умиротворённый настрой передаётся очень хорошо, как и секундное смущение при виде него. Юкихира всё понимал и, скрывая нежность в голосе, усмехался над её попытками в игре, в которую предложила поиграть Алиса. Потому что он её ценит. Фигура никогда не была особо важна для парня, но он не мог не согласится, что у Эрины она хороша, а кожа у неё бархатная, словно ненастоящая, её ноготки аккуратно подпилены и покрыты прозрачным лаком, который игриво блестел на солнце. Стройный ножки были обтянуты чулками, а на груди находился ярко-алый бантик школьной формы. Губки были пухлыми и немного розоватыми, а на щеках часто проскакивал румянец, которой очень шёл его обладательнице. А вы видели то, как она улыбается? Тогда Юкихира потерял дар речи, увидев широкую улыбку на её устах и дав обещание, что она так будет улыбаться каждый день — и выполнил. Накири всегда была изящной, но когда она готовит, это становится будто танцем на воде, лёгким и таким живым, со страстью и стремлению покорять новые вершины. На языке распускались цветы, когда он пробовал её превосходные блюда, а на губах сама по себе расцветала улыбка, ведь каждое блюдо напоминало ему о их прекрасном знакомстве и судьбе, что так любезно свела их. Но самое тянущее, что Сома заметил ещё при первой встречи, помимо безупречной готовки, оказались глаза сиреневого цвета с яркими бликами от света. Парень часто сравнивал их с цветами фиалки и мог подолгу смотреть лишь в них, утопая в нежных фиолетовых лепестках и задумываясь о том, как же она прекрасна. И Эрину никто бы не смог заменить, ведь только она может так изумительно, хоть и редко, смеяться, мило ворчать и сверкать своими полными надежд глазами. Он любил каждую часть её тела и характера. Ведь ещё с первого их знакомства, они были связанны тысячью маленьких и больших, наивных и серьёзных, отпущенных на ветер и сказанных в лицо обещаний. И Сома помнил каждое Он не заметил, как внучка директора села на место, а учитель закончил урок, парень очнулся от своих мыслей только тогда, когда до него дотронулась Мегуми и Юкихира поспешил к выходу, чтобы наконец размять затёкшие ноги, не забыв поблагодарить подругу. Когда повар спустился ближе к той, о ком так долго думал, и с усмешкой протянул пластиковую ручку, украшенную чёрными узорами. Накири моментально отвлеклась от сбора учебников и приподняла одну бровь, смотря в глаза пришедшему однокласснику. — Упс, она кончилась, — сказал Сома, следя за вмиг поднявшимися бровями и появившейся морщинком на лбу. — Только не говори, что ты использовал её на свои каракули в тетрадке! — воскликнула девушка, будто бы эта ручка была важнейшей частью её жизни. — Не скажу, — с наигранной невинностью пожал плечами парень и облокотился руками на парту, немного наклоняясь вперёд и видя, как в глазах подруги появляются искры раздражения. — Но давай тогда я пообещаю, что куплю тебе новую ручку до того, как признаюсь, что люблю тебя и каждый раз теряюсь в твоих глазах, ладно? Эрина опешила от его слов, а её лицо приобрело красный оттенок, сама она начала заикаться, приоткрыв рот. Накири даже не могла ничего вымолвить, вновь и вновь повторяя слова Юкихиры в своей голове. Рядом стоящая Хисако удивлённо ахнула, замерев словно статуя. Сома улыбнулся и положив ручку на парту, ушёл, беззаботно напевая незамысловатую мелодию и бросив последний взгляд на ошарашенных девушек. И ещё одно обещание за ним