Call me by your name

Бэррон встал рано, так как хотел проведать Колю. Вчера вечером, когда они вернулись к столу, Николаю позвонила мать, а Дональд затащил сына к каким-то чиновникам. Оторвавшись от них на пять минут, Трамп проводил Колю до его комнаты, так как тот был очень уставшим и один не смог бы нормально дойти до неё. Сначала собирался проводить своего сына Александр Григорьевич, но Бэррон смог уговорить отпустить его с ним. Трампа гложил интерес, но он ничего не спрашивал. Ждал того момента пока Николай сам расскажет, но если тот завтра не расскажет, то Бэррон уже спросит. Да и портить эту удивительную и прекрасную новогоднюю атмосферу ему очень сильно не хотелось. Как только парни пришли в номер белоруса, Коля лёг на кровать и извинился перед Бэрроном. Но тот его заткнул и сказал, что Лукашенко не за что извиняться и что для любимого человека, он готов на всё. После последней фразы Коля покраснел и перевернулся на живот. Трамп подошёл к нему и поцеловал того легонько в щёку. Видеть смущённого Николая это редкость. Трамп аккуратно снял с Коли его пиджак и туфли. Повесил пиджак на спинку стула, а туфли положил рядом. Пока Бэррон занимался всем этим, Николай заснул. Американцу очень сильно не хотелось уходить, так что он просто выключил свет и сел на пуфик. С его места прекрасно был виден Лукашенко. Бэррон наслаждался умиротворённостью и спокойностью Коли. Ему даже не было скучно, ему это было в радость. Просидев так двадцать минут, Трампу очень сильно хотелось запечатлить этот момент. Но ему не хотелось фотографировать Колю, не из-за того, что не было памяти или чего-то другого. Бэррону хотелось нарисовать Николая. Он встал и подошёл к столу и первое что парень увидел эта груда таблеток. В его аптечке их было в трижды меньше. Бэррон читал названия витаминов, таблеток и не знал почему Коля их все пьёт. Под одной из капсул лежал листок, исписанный колиным подчерком. Это был рецепт того, как и по сколько надо было пить всю эту «красоту». Рядом с этим листком был ещё один листок. Это тоже был рецепт, но на нём была печать. «Видимо от врача» - подумал американец. Хоть и Бэррон не понял ни одного слова, кроме названия зарубежных таблеток, написанных на английском, и чисел, он понял, что Коля всё переписал так как ни черта не понял на этом листке. Все буквы слились в одно большое месиво и тут ничего не было понятно, кроме даты написания и подписи. Хотя и на счёт того подпись это или нет можно было поспорить. Бэррона разозлило то, что он ничего не понял, но затем посмотрев на Колю, парень немножко успокоился. Но тут он почувствовал вибрацию и достав телефон из кармана, увидел сообщение от отца, тот спрашивал, где он потонул. Бэррон написал, что он наверно отравился или переел, из-за чего сейчас застрял в туалете. Ему не хотелось возвращаться. Он хотел нарисовать Колю. Потихоньку открывая каждый ящик стола, Бэррон в конечном итоге нашёл один пустой листок А4 и карандаш. Этого было достаточно. Найдя лучшее местоположение, американец начал медленно и аккуратно прорисовывать каждую деталь. Он не скрывал ничего, рисовал каким видел Колю. Рисование это было единственное увлечение Бэррона, которое его действительно интересовало и радовало. Он часто рисовал. Трамп нарисовал всю свою семью, даже своих маленьких племянников. А их общий портрет семьи было его главным достижением, хотя телефон не раз разряжался, пока он рисовал эту картину. Полотно даже повесили в Белом доме, что очень удивило парня. Рисованием он занимается с пяти лет. И ему очень сильно хотелось бы посвятить этому свою жизнь, но его отец против его. Считает этот род занятия чем-то пустым и ненадежным. Но если бы Бэррон и вправду видел бы что у него не получается, то он не стал бы. Парень, конечно, не считает свои картины чем-то великим, но по крайней мере они у него неплохие. Бэррон рисовал Колю до самого утра, а когда уже начало светать и на циферблате часов показало шесть утра, то парень решил поспать. Отложив рисунок в сторону, Трамп снял с себя обувь и пиджак и аккуратно лёг рядом с белорусом, так чтобы не разбудить его. Уснул парень быстро, держа Николая за руку. *** Первым проснулся Коля и первое что он увидел это то, что он в своей комнате. Белорус не помнил, как тут оказался. Голова болела, хотя парень не пил вчера. Повернувшись на другой бок, он замер от шока. Там лежал Бэррон. И забытые на долю воспоминания о необычным новогодним вечере, вернулись к нему. Коля обратно лёг и начал смотреть на американца, но тут почувствовал резкий приступ кашля и быстро сел. Трамп проснулся из-за того, что услышал, как кто-то очень громко и долго кашлял. Немножко открыв глаза, он увидел, что этот кто-то это Лукашенко и Бэррон резко сел, приобняв парня. Он хотел помочь, но не знал как. Вскоре парень перестал кашлять, но он не говорил. Молча смотрел на их сплетенные руки. -Ты как, Коля? Может тебе принести воды? – спросил взволнованный Бэррон. -О, если бы всё можно было решить водой. – с грустной улыбкой на лице сказал Коля и лёг на спину, закрыв руками лицо. Чувство уныния и безысходности вернулось к нему. Николай не хотел, чтобы Бэррон его видел таким, он сам не хотел бы видеть себя таким. Он был жалок, так думал Коля. И не хотел, чтобы кто-то, а в особенности испытывал к нему жалость. Николай хотел любить Трампа, но боялся, что вдруг во время поцелуя, из-за нехватки кислорода и из-за болезни, он умрёт. Бэррон этого не перенес бы, а это последнее что хотел Коля. Но он не хочет отдаляться от американца, но и мучать его всеми этими таблетками, антидепрессантами, врачами и процедурами, он не хотел. Лукашенко посмотрел на американца и заговорил: -Я умираю, Бэррон. Медленно и мучительно. Но ты не волнуйся, когда я умру я буду далеко. – тихо произнес Николай. -Нет. Я буду рядом. И вообще, кто сказал, что ты умираешь? Ты посмотри на себя, выглядишь как греческий бог или как римский гладиатор. – взяв того за руку, сказал Бэррон. Он видел, что Коле плохо и знал, что ему нужна поддержка. -У меня Хроническая обструктивная болезнь легких. – прошептал белорус. -Звучит страшно и непонятно одновременно. -Это быстроразвивающаяся болезнь, представляющая собой заболевание, характеризуешься неполной обструкцией дыхательных путей. – монотонным голосом, произнес Лукашенко. -Скажу честно, я ничего не понял, но я хочу тебе кое-что сказать. Коль, посмотри на меня. – попросил американец и погладил его руку. – Хорошо. – Бэррон выдохнул и заговорил. – Мне насрать на то, чем ты болеешь, не потому что мне это не важно, а потому что я знаю, что ты это переболеешь. Ты переживешь всех нас, дорогой. Здоровее человека чем ты я никого не знал. А твой живой и яркий ум не даст тебе умереть ни в коем случае. И будь у тебя рак, то эта твоя болезнь, я всегда буду рядом. Всегда. Мне всё равно на всех. Я сбегу от родителей каким-то способом, неважно каким. Но я буду с тобой. Да и это будет не особо нужно, так как ты преодолеешь эту болезнь. Ты Коля Лукашенко, парень, который умеет всё в этом мире. И эта болезнь временная преграда в твоём длинном жизненном пути. Тебе шестнадцать, у тебя вся жизнь впереди. И я хочу провести свою жизнь с тобой. И знаешь, что, Коля? С этого дня мы с тобой не будем скрываться. Насрать на прессу или на людей-гомофобов. На наш возраст или предрассудки. Я хочу быть с тобой и этому не помешает какая-та болезнь. Я раз сглупил, дал отцу управлять моей жизнью, но сейчас я не дам этому произойти. – закончил Бэррон, глядя на Колю. Николаю казалось, что мир замер. Слова, фразы американца крутилось у него в голове, и он не мог поверить им. Бэррон хочет остаться с ним. Бэррон останется с ним, и они будут жить вместе. Они будут жить вместе и создадут семью, преодолеют болезнь. -Коля, я люблю тебя и всегда поддержу тебя. Мы будем с тобой вместе ходить по врачам, пить таблетки и эту капсулы, их я не буду пить, но буду рядом. Буду помогать, я никогда не уйду. В этот раз точно. Я тебе обещаю. – продолжил Трамп. Коля молчал, но через пару минут заговорил. -Спасибо большое, Бэррон. – единственное что произнес белорус, а затем обнял американца. Парни пролежали ещё час в кровати, обдумывая их совместное будущее. Встали они только из-за того, что Николаю надо было выпить таблетки и сделать пару нужных процедур. Бэррон ему помогал с процедурой, и иногда даже целовал своего парня. Закончив всё, Коля переоделся и решил рассказать всё Трампу. -У меня депрессия, Бэррон. Настоящая. Мне диагноз поставили. Она начала у меня развиваться тогда, когда мы расстались. Я не мог смириться с этой мыслью и очень много пил. Помню на день рождение я хорошенько так выпил. Затем пошла вся школьная рутина, которая не приносила счастья. А затем ещё болезнь. Из-за этого я и игнорировал тебя. – Лукашенко кратко поведал всё американцу. Бэррон подошёл к парню, обнял его и поцеловал. -Это всё неважно. Мы и это преодолеем, дорогой. -Да. – заразившись уверенностью Трампа, поцеловал его Николай. Им было так хорошо. Впервые за долгое время. Поистине хорошо.