Hetalia х Reader

Как-то конунг Рагнар Лодброг сказал: «Я выбрал для своих сыновей такую мать, которая передала им своё бесстрашие». Эти слова, быть может, уже не раз переделанные на новый лад, Харек воспринимал слишком близко к сердцу. Их ему поведал отец, не так давно отправившийся в Вальхаллу — погиб как храбрый воин на поле бранном. Остался Харек один, окружённый жестокой жизнью, этими словами и любовью, что как солнце греет по утру. Только она лишь и спасала парнишу… Бросался бездумно в бои, ведь было важно, чтобы будущий муж проявил себя на поле брани, доказал свою храбрость и честность в сей сече. Мужчины, остающиеся дома и никогда не ходившие в военные походы, для местных девиц не лучшая партия. И юный Харек это знает, тайком наблюдая за Т/и, желая взять её в жёны. Он также знал, что те девушки, у которых есть отец и братья, не могут сами решить свою судьбу. Порядочная дочь всегда предоставляет отцу и старшему брату право выбора себе мужа. За редким исключением те не прислушиваются к своим дочерям и сёстрам. Йенсен же понимал, что старший брат Т/и, оставшийся точно также, как и он, без отца, просто прогонит его. Так как право выдать девушку замуж после смерти отца переходило к сыну, то тот вполне мог это сделать. «Будь она сиротой, было бы меньше проблем!» — подумал викинг, наблюдая за тем, как юная дева стирает в реке. Она была совсем одна — отчего-то держалась подальше ото всех, словно бы чужачка какая-то, и этого в ней Харек никогда не понимал. Но как же он мечтал об обручении с этой девушкой; желал, чтобы их руки соединили, как и подобает жениху и невесте. О, знаком совершения помолвки всегда был молот Тора, и Йенсен не раз представлял, как его положили бы на колени сидящей невесты, его Т/и, а её головушку прикрыли бы покрывалом. Да, определённо в это мгновение викинг был бы самым счастливым на свете. А после брака он смог бы любить её в полной мере! К сожалению, у них добрачные отношения с девицами не приветствовались, хотя сплошь и рядом только они и были. Пока не видят, то можно, главное далеко не заходить. Уж такова человеческая натура… Сам Йенсен воспылал страстью к красивой Т/и год назад, пожелал в первую же ночь возлечь с ней, но знал, что законно сможет получить её после обмена брачными клятвами. Понимал, что лучше этого не делать, ведь девичья честь и целомудрие были, непременно, украшением девушки, но также и возможности хорошо и удачно выйти замуж. А замуж девицы выходили не ранее двадцатилетнего возраста. Она и выйдет удачно замуж, рассуждал порой датчанин, за него, нужно лишь подождать. «Прекрасна, как зима…» — подумал в который раз Йенсен, когда Т/ф смахнула со лба пот. Была Т/и одета в свободное платье-рубаху с длинными широкими рукавами, а сверху на ней было платье-сарафан с незашитыми боками, бретели которого были закреплены на плечах парными фибулами-брошами. Сам сарафан был крепко перевязан поясом. Эта одежда так хорошо на ней смотрелась, пусть и была проста, что викинг не мог оторвать от Т/и взгляда. Она, чувствуя на себе чей-то прожигающий взор, обернулась. Прищурив глаза, быстро поняла, что это Харек на неё так бесстыдно пялится. Опять. — Выходи, Харек, я знаю, что это ты, — тяжело вздохнув, произнесла Т/ф. Ему ничего не осталось, кроме как подчиниться её словам, произнесённым чудесным женским голоском. Будь на то его воля, вечность слушал бы. — Я прогуливался, как вдруг увидел тебя. Ты тут совсем одна, впрочем, как и всегда, потому решил посторожить тебя, — оправдывался датчанин, плюхнувшись на траву рядом с девушкой. — Нужна помощь? — А, нет, спасибо, я уже почти закончила! — мило улыбнулась, да так, что сердце юноши опять пропустило удар. — Меня не нужно сторожить, Харек, я могу постоять за себя, и ты это прекрасно знаешь. Ещё как знал… — Да, точно, но всё-таки я останусь. Взглянула мельком на парня, застав момент того, как с его короткими и растрёпанными светлыми волосами играется ветер. Васильковые же глаза Йенсена, как успела заметить девушка, были каким-то печальными, потому поспешила узнать причину грусти викинга. — Ты сегодня какой-то сам не свой. Обычно ты полон энергии и веселья, а также и упрямства, хотя это вроде как на месте. Что-то случилось? «Она обо мне беспокоится! О, Один, как же это приятно!» — Да так, ничего. Т/и, — вырвав из рук девы одежду, заставил на себя внимательно и вопросительно посмотреть, — завтра я с другими ухожу в военный поход. Не знаю, когда вернусь, но обещаю, что ты встретишь меня прославленным воином. В этот раз сыщу я славу, и тогда мы поженимся! Только жди меня, моя бесстрашная и милая Т/и! Любовью страстною горя, свои уста с её губами соединил, нежно избранницу свою обняв. Знал, что дорого ему может обойтись этот поступок, но иначе не мог, слишком сильно мечтал о ней. А она и не против была, обняла в ответ датчанина, когда тот оторвался от нежных губ. Молила Богов, чтобы брат иль кто иной не увидел их вместе…