Край Мира

Ньютон долго не мог свести глаз с оборотня. Что-то пугало и отталкивало от него, а что именно, трудно было объяснить. Агвид имел пока смутное ощущение, хотя предчувствовал, что этот мальчишка в каком-то смысле может быть опасен для его команды. Слишком умный, а умных не любят. Долгие расспросы, подозрительные гляделки, крайне тяжёлый разговор с этим пацаном и оборотень отмахиваясь посылает его на палубу, мысленно к самому черту. Моранж чувствует некую победу в дискуссии и уходит, тем самым вызвав у Агвида облегченный вздох. Тяжелую же ношу на его шею повесила Амелия, будет крайне нелегко ему и его «юнге на побегушках». На палубе была суета. Матросы готовили корабль к отплытию, точно следуя командам капитана. Ощутив себя свободным от этой работы, парень забрался на ванты, ожидая скорейшего отчаливания. *** Цель есть у каждого в жизни. Кто-то хочет завести большую семью, другие же предпочтут карьеру вместо этого дна под названием «семья». Остальные имеют другие понятия и жизненные ценности, но в это суровое время ценилось лишь одно: карьера и выживание. Рождаемость упала у всех представителей рас, некоторые и вовсе вымерли. В межрасовых браках, чаще всего, рождались больные дети. Бывали существа, которые имеют что-то общее и могли заводить потомство, несмотря на разные гены, внешний облик и прочие биологические данные, но их ужасно мало… Потихоньку, мир вымирает. Поэтому брак хоть и ценился, считался важным, никто не ставил его превыше остального. Лишь осознание того, что ты не сможешь поднять детей, а в мире так тяжко, что они будут страдать — внушали существам одно: это все лишнее.

Жизнь — это борьба. Смерть — это финальный аккорд. Счастье — это единство. Астрал — это реальность.

Ньютон и сам имел цель выучиться, стать инженером, отправиться на далёкий аллод, где он смог бы цениться как специалист, а в дальнейшем путешествовать. Это скорее всего мечта, нежели цель… Он никчемная омега, слабый человек, хрупкое существо. Его желания казались такими невозможными. Но все-таки, в сердце ещё тлел уголёк надежды и веры в то, что у него обязательно все получится. *** Палуба никак не поддавалась чистке. Уже темнело, а он все возился наверху и драял эту чёртову палубу. Спина и руки болели от тяжелого труда. Одно дело, когда ты моешь полы в таверне, а другое, когда драешь палубу гигантского коробля. Это только начало. Дальше — больше. Матросы отдыхали, играя в азартные игры и попивая странную жидкость из кружек, остальные шушукались и травили байки, но внимание привлекли другие. В углу сидела небольшая компашка и тихо обсуждала шепотом какие то новости. Чтобы как то передохнуть, Ньютон выровнился, оперся о швабру, глянул на них и нахмурил брови. Подозрительные ребята… Те в свою очередь быстро заметили любопытство юнги и прекратили общаться, но один из них не мог это так просто оставить. — Заняться нечем?! Не суй свой нос в чужие дела… Такой гневный тон, шипение и мерзкое клацанье зубов этого создания заставили Ньютона поморщиться и усмехнуться. — А тебе есть что скрывать? Поделись, мне тоже интересно. Урен’Хет, а именно так звали это змееподобное создание, явно был недоволен наглостью юнца и прошипев, схватил его за ворот, поднял вверх и прижал к мачте, тут же оскалив клыки. — Выбирай выражение, сопляк… Ты не в том месте, чтобы так говорить! На корабле поднялся шум. Большинство матросов стали поддерживать дебошира, подбадривать на подвиги и прикрикивать «Бей его, бей *прокаженного!» Моранж дёргался и пытался вырваться, что бы дать отпор, но что он может? В край мачты влетел острый кинжал, слегка порезав хвост змееподобного ящера, которым он сжимал шею мальчишки. Тот зашипел и закрутился, тут же отпуская хама на свободу. — Так-так-так, что за бунт на корабле?! –зарычал ворген с такой силой, что Ньют ощутил, как заложило уши, а сердце сильнее забилось, то ли от страха, то ли от шока и нехватки воздуха. — Чего вы столпились? Драка на корабле? Немедленно разошлись каждый по своим делам! А вас, мистер Урен’Хет, предупреждаю, что за шум и рукоприкладство вы можете загреметь в карцер на все плаванье. Я понятно объясняю? –процедил грубым голосом старпом. Возражать не было смысла и змей прошипел: — Слушаюсь и повинуюсь… Остальные быстро разошлись по своим делам, так как не желали слушать нудное отчитывание заместителя капитана. Стоило всем уйти, как к лежащему на борту юноше подошёл Агвид, протянул руку, но тот оттолкнул ее и сам привстал, тут же гордо выравниваясь. — Я бы и сам справился… И это вместо слов благодарности. — Да ни хрена бы ты не смог…–махнул он рукой, явно разозлившись на отсутствие заветного «спасибо». — Чего разлёгся? Живо за работу! Ты у меня спать не ляжешь, пока я не увижу блеск палубы! –киданул он в пацана шваброй, покинув быстро место происшествия. Дни тянулись довольно быстро, а все потому, что Моранж все это время работал как не в себя. Драял палубу, мыл горы посуды, чистил овощи, помогал коку, стирал зловонное белье матросов и многое другое. Отдых являлся настоящей роскошью, а юношеский организм страдал от недосыпа. Агвид загонял человека. Помимо работы, он также давал ему жизненные советы и наставления, чему Ньют был очень благодарен. За месяц они смогли найти общий язык и узнали о друг друге больше. К примеру, что Ньюту 15, а Агвиду 33. Что тот, что другой, честно, были шокированы, узнав возраст. Ньютон выглядел на все 13, а по облику волка и вовсе трудно сказать, сколько ему, человеческий он не показывал. Не понятно только почему. Агвид почему-то ощутил странные чувства. Отцовский инстинкт? Желание заботиться? О боги, ну что за чушь? Он суровый волк на пути жестокого и беспощадного астрала, путник, идущий по пути разбоя, коварства и грабежа. Зачем ему этот ребенок? Все таки в душе этот суровый волчара был ласковым волчком, который умел любить и заботиться. Но все же, эта забота была отцовской. Моранж всегда получал большие порции, оборотень отдавал ему все самое вкусное и питательное. Частенько тот освобождал мальчонку от опасной работы, такой как прочищать гальюн, после того как… Ну это не важно. Помогал во всем, наставлял, заступался. Ньютон в свою очередь был благодарным, но сильно не откровеничал с тем, предпочитая рассказывать лишь малое, а иногда и вовсе врать. Не так кок ему близок, чтобы рассказывать ему о себе. На корабле больше не было драк и конфликтов, хотя Ньют боялся спать, ибо чуял всей душою, стоит ему уснуть, как он больше не сможет проснуться. Теперь его мучала бессонница. Провиант был на исходе. Благо, до ближайшего аллода было пять часов плаванья, поэтому кок составлял списки покупок, а юнга помогал с подсчётами. Аллод, на который они прибыли, называли пустынным, а ещё иначе, Кимиратом. Маленький, безжизненный клочок земли, состоящий из центра города, бедных районов и садов, где росли фрукты, характерные для этой местности и климата. В порту велась торговля, в центре города были приличные таверны, где можно было снять комнаты путешественникам, а бедные районы — это рассадник болезней, руин, грязи и бедности. В садах росли фрукты, которые отбирали у местных жителей для продажи. Простая классика этих дней. Так везде. Только кому то повезло, а кто-то совсем живет в нищете и там же умирает. Закупившись заранее и сняв четыре комнаты в приличном районе, Моранж решил прогуляться по городу и осмотреть его со стороны. Амелия осталась отдыхать, Долорес предпочёл почитать с чашкой чая, старпом Гэтсби ушел ужинать. Остальная команда корабля предпочла снять комнаты подешевле, рядом с борделем. По началу казалось, простой городишко с сухим климатом, но выйдя из центрального квартала, самого ухоженного для вида, парень наткнулся на бедный квартал. Разбитые глиняные дома, кривые и дырявые крыши из черепицы, волнистые тропинки вдоль домов. Вот она изнанка. Когда то этот аллод откололся от материка Кельдос, где проживали восточные народы и среди них была раса авиаков. Пернатые существа, исповедующие язычество и верующие в духов вели кочевой образ жизни в степях, разводили различную живность, чаще всего птиц, занимались охотой, рыбалкой и в целом являлись мирным народом. После катаклизма они одними из первых были готовы вступить в союз, который предложил новый владыка. Вождь авиаков не мог знать, что в дальнейшем его предки будут горбатиться в садах и выживать в руинах чужих домов на чужой родине. Они тут рабы. Моранж не заметил, как забрел в темные кварталы, наблюдая за этой разрухой. Вроде бы, не его родина, а сердце кровью обливалось от мучений народа, который батрачил тут изо дня в день. Мысли заставили на момент отключиться и он просто шагал вдаль, даже не услышав шаги позади. Чья то тяжёлая рука легла на плечо и резко потянула назад. Из уст юнги раздался крик и он стал вырываться, ибо тот, кто его тянул назад, делал это с дурными намерениями. У левого бока ощутилось холодное лезвие ножа сквозь рубаху. Ну конечно! За ними следили. Так как он вышел из богатого квартала, где жили путники, военные и простые путешественники, значит обязательно у него должно быть что-то ценное. Из сильных лап трудно было вырваться, рот зажали, крепко скрутили в тисках и потащили во тьму кварталов. Визжать в руку нападающего и терять сознание — все, что он мог делать в данный момент. В конце концов, раздался звук удара, толчок и руки нападающего ослабили хватку, а затем он и вовсе повалился наземь. Дышать было крайне тяжело, но Ньют держался, что бы не потерять сознание и увидеть своего спасителя, но вместо этого он увидел высокий силуэт под два метра, пол лица незнакомца прикрывал капюшон, а плечи закрывал плащ. — Тише, тише, держись давай…–произнес незнакомец бархатным мужским голосом, тут же поймав за плечи шатающегося мальчишку. — Поспи чуть-чуть.– и последнее, что Моранж запомнил, как коснулись лба и он провалился в царство Морфея. *** Сегодня его не мучали кошмары и сны на больную тему. Все было спокойно и тихо. Вокруг него царил уют и тепло, просыпаться не хотелось, ведь он впервые спал так хорошо. Сон был прерван случайно… Незнакомец принес горячий чай и пресные овощные лепешки для гостя, а тот, учуяв приятный аромат, быстренько распахнул глаза и оглядел комнатку. Изящные ветвистые колонны, жёлтые расписные фонарики, парящие сами по себе в воздухе, шелковые диванчики, подушки, столики, много растений, предметы роскоши… Интерьер замечательный, но совсем не похож на тот, который он увидел на аллоде Кимират. Одновременно эта роскошь казалась и простым антиквариатом, но вся эта роспись, узоры, сама атмосфера напоминала ему одно… Эльфы. Среди эльфов тоже были национальности. Лесные эльфы, ночные, высшие, горные и.т.д. Судя по архитектуре, предметам и природе за пределами этого помещения, это было владение высшего эльфа. А вот, собственно, сам незнакомец. Над ним возвышался молодой мужчина невероятного роста и телосложения. Его прекрасные длинные волосы блондинистого оттенка спускались ровно до середины спины, нефритовые яркие глаза, белая кожа, ровные черты лица, темные брови, довольно суровое выражение лица. Эльфы являлись самыми прекрасными существами. Внешность, наука, магия, искусство, красота, эти талантливые существа повелевали многим. О их красоте и искусстве слагают легенды. И нет ни одного уродливого существа, который хоть раз в жизни, рассматривая контрабандные эльфийские товары или внимая слухам о великих балах на эльфийских аллодах, не проклинал свой день рождения, в который его угораздило родиться не эльфом. Их можно называть по праву непорочными и чистыми, так как каждый эльф являлся однолюбом, а измены и предательства для эльфов и вовсе были чуждыми. Ньютон смотрел на мужчину приоткрыв уста, как будто он увидел диво, хотя так и было. Эльф приоткрыл едва губы и произнес тихонько. — Тебе плохо?.. — А-а-а, я… Нет, все в порядке. Мужчина добро улыбнулся, заставляя сердце омеги буквально вырываться из груди. — Хорошо. Присаживайся.–указал на мягкие подушки у столика, где находились лёгкие мучные изделия с чаем. Мальчик ещё долго не сводил глаз с того, но пялиться было крайне неприлично — Это… Нет! Спасибо. Я не хочу. Мужчину ни капли не смутило такое поведение, он ведь знал причину такого резкого отказа и испуга в глазах юноши. Ещё три года назад, когда Моранж учился в другой школе с уклоном на музыку, а ему было 12, они с матерью не имели даже средств на пропитание. Много раз юного омегу подкупали за еду и подарки, а потом просили что-то взамен, в особенности это делал концертмейстер, который склонял юношу на такие «подвиги», о которых не должна знать его мама. Этот старый оборванец подлизывался к ребенку, делал подношения, дарил разные безделушки и прочее. Но Ньют был умнее. Он брал все, продливал момент, а когда настал пик их «отношений», в ходе которого тот стал домогаться, он подрался с мужчиной, разбив ему челюсть. Именно тогда непокорного юнца исключили в первый раз, а он предпочел скрывать свою сущность. Эльф знал это. Знал, потому что являлся провидцем, иначе говоря, оракулом. Видел то, что не дано другим. — Мне взамен от тебя ничего не надо. Садись и ешь.–более резче ответил он, помог привстать юноше и подвёл его к столику. Ньют в свою очередь краснел как помидор, когда сильные мужские руки придерживали его за талию и спину. Раз уж тот приказал… Вскоре чайник с чаем был опустошен, а овощные лепешки шли одна за другой. — Кто вы? Это ведь вы… — Я не спас тебя. Просто вырвал из лап негодяя. Я Амодоер Ди Жонсьер. А ты Ньютон Плеядус Моранж, а вернее Дженкинс, но изменил фамилию на дедову, так как отцовская тебя не устраивает. Как красиво звучало его полное эльфийское имя и как убого у Ньюта. Неожиданно парень смутился. Откуда тот знает про фамилии? Мальчишка распахнул уста, но ничего путного сказать не удалось, да и ему не дали. — Ньют, без волнений. Я оракул. Маг — мыслитель. Понимаешь? — Кажется да…–побледнел тот и опустил глаза вниз. — Ньют! Меня не смущает что ты омега! Совсем! Выше нос, глупый…–присел тот рядышком и взглянул на юношу с доброй улыбкой. — Пожалуйста, не надо говорить об этом. Давайте сделаем так, будто этого нету, что я… Нормальный, я такой как все. — Зачем скрывать то, с чем ты был рожден?.. Это не проклятье. И ты далеко не такой, как все. Ты намного лучше. Либо тот пытался успокоить его, либо Ньют совсем ничего не понимает. — Не надо меня жалеть! Не надо! Знали бы вы, как тяжело маяться в этом теле, как мерзко мне жить и страшно, что я могу закончить как все те омеги, которых с юных лет заставляют работать в борделе… Я ненавижу себя, ненавижу вот это вот все. И не нужно мне говорить, что я лучше других. Я хочу жить. Семья мне не нужна, а следовательно это тело...оно мне тоже не нужно. Ведь я всегда мечтал о другом, но не о том, что меня будут иметь до конца моих дней. Эльф на момент замолчал и оглядел собеседника с ног до головы. — И все же, ты глупый… — Спасибо! И без вас знаю, что я таков. — Ты глупый потому, что не можешь принять себя таким, какой ты есть. Ты слеп, ведь во всем есть плюсы. — Нет! Это вы слепы! Это вы живёте в роскоши, попиваете чаек в таких хоромах, просиживаете пятой точкой мягкие подушки и рассуждаете о том, как все хорошо! — Я не говорил, что все прекрасно. Я то знаю, как это… — Да ничерта ты не знаешь! Ничерта! Самому поди всего 20, а уже рассуждаешь на высокие темы! –переходил он на «ты» и дерзил эльфу. — Ньют, ты дашь мне договорить? — Да пожалуйста, неси истину, о всезнающий!.. Неожиданно распахнулись врата в небольшой зал, а на пороге стоял стражник в латах эльфийской работы. — Ваше Величество, портные уже заждались. — Да, да, я помню, благодарю.–склонил он голову в знак благодарности, стражник в ответ поклонился и удалился прочь. Ньют распахнул глаза и глянул на Амодоера. — Напомните пожалуйста вашу фамилию… — Ди Жонсьер.–улыбнулся он как лис, ровно держа спину и смотря с верху вниз на эту искривленную мордашку. Все таки тот понял, с кем разговаривает, раз его зелёные глаза забегали в стороны, а мысли стали путаться в устрашающий клубок. Догавкался, Ньютон… Снесут тебе голову в два счета за твои скверные разговоры и необдуманные действия.