Край Мира

Элизабет скептически относилась к Агвиду. Только нельзя сразу судить о существе по чужим рассказам. Да, этот здоровяк в какой то степени был хамом, не знал о простых нормах поведения за столом и был довольно странным. Очень странным. Хотя, ничего удивительного, раз Ньют смог подружиться с ним, что-то общее, да было у них. Только Ньют как омега с возрастом прогрессировал в житейский делах, а этот до сих пор кажется жил пиратской жизнью. Приятно было все-таки одно, что Агвид всегда спешил помочь Элизабет. Мыл посуду, помогал убирать и справлялся не хуже Бена, который кстати был рад видеть Йонсена. К тому же, с ним о многом можно было поговорить. Для пирата он был образован и умён, хотя по поведению и не скажешь что он даже умеет читать. Но опять же, нужно приглядеться к существу, узнать подробнее и только тогда судить. За эти каникулы женщина все-таки приняла тот факт, что ее сын дружит с этим большим песиком. Она и сама, отчасти, смогла с ним подружиться, ведь Ньют не выбирает дурных друзей. Время летело быстро за приятным вещами. Пора возвращаться в училище, правда теперь юноша отправится туда не один. Оборотня зачислили, а следовательно, парень не одинок. Дела пойдут чуть проще. Теперь же, когда Ньют шел рядом с двухметровым псом, никто не смел тыкнуть пальцем и унизить того. Йонсен замечал эти взгляды и иногда даже скалил пасть зевакам, что бы лишний раз не смотрели на него. Уже в корпусе им пришлось разделиться. Заочное отделение находилось отдельно от главного здания. Как правило, там обучались те существа, которые по каким либо причинам не смогли обучаться ранее. Беременность, ранения и долгое восстановление, либо направили сюда для повышения квалификации и дополнительных знаний. Имелся конечно крайний случай, когда ты обучался тут на очном, но забросил учебу по каким либо причинам (чаще всего разгильдяйство), а теперь решил вернуться и продолжить. Больше половины заочников были взрослыми. Конечно, тут не так весело и не такая программа, как у молодёжи. Придется осваивать все самому, так как все объясняется достаточно поверхностно. Ты имеешь право на отдельное жилье, а если есть где остановиться, то общежитие и не понадобится, но Агвид все-таки решил остаться здесь. Во-первых, одна из причин находиться в этом месте — Ньют, а получение диплома это уже второстепенное. Во-вторых, у него не было жилья, так или иначе ему придется тут остаться. После заселения заочное отделение распустили на некоторое время, что бы те смогли ознакомиться с академией самостоятельно. Не трудно было догадаться, куда отправился ворген. Он нашел мальчишку в ангаре, где обычно у инженеров проходил курс теоретической механики. Парень сидел в некой комнате с закрытыми шторками. Оттуда доносились звуки странных приборов и насвистывание Ньюта. Оборотень резко открыл шторку и гавкнул, от чего душа юноши вместе с сердцем провалилась в пятки. Парень стал закрывать собой свои чертежи и собственно, само незаконченное изобретение. — Какого хрена ты?!.. — Что это? –обротень приблизился ближе к Моранжу и принялся разглядывать чертежи. — Эй! Не смотри! Иди… Иди отсюда! — растерянно визжал тот и буквально ложился на стол, лишь бы не увидели его творение. Оборотень обратил внимание на чертежи, которые были прибиты к доске. Странное приспособление напоминало то ли люльку, то ли колыбель, размытые изображения, зарисовки… И вот, что то похожее на эмбрион, но точно не ясно, так как Ньют совсем не умел рисовать анатомические фигуры, он больше по чертежами. — Не смотри я тебе сказал! — более отчаянно крикнул он и оттолкнул волка от стола, тут же выгоняя его за пределы мастерской, выходя следом и закрывая шторку. — Ньют, разве мне нельзя сказать? — Нет. Я работаю над этим три года и пока я не сдвинулся ни на шаг. Я деградирую! Поэтому нет, не скажу, пока не закончу. — А не боишься, что в твою каморку могут зайти? — А чего бояться? Все эти каморки,–указал он на такие мини мастерские, которые стояли вдоль рядами у стены. – принадлежат мне. В каждой из них находится что-то мое. Понимаешь, у людей более развит талант у инженерии, нежели… Эй! Ты куда пошел?! Вернись сюда! Любопытная волчья морда стала соваться из каморки в каморку, желая узнать о том, чем же занимался Ньют все эти годы. Новые изобретения, странные приспособления, механизмы, все это было так интересно и не понятно для воргена. Ничего не понятно, но очень интересно. Когда дело дошло до мастерской №5, где Моранж был изначально, то путь ему перегородил Ньют и крикнул. — Не смей туда лезть. Я тебе сказал. Не смей! — Ты кому дерзить вздумал? — Не надо туда заходить! Пожалуйста. Я не хочу с тобой скандалить. Оборотень опустил уши и нахмурился. — Но потом скажешь? — В любом случае, скажу тебе первому. А теперь, мне пора идти, как и тебе. — Тебя проводить? — Нет, вряд-ли ты туда проводишь меня.–игриво фыркнул омега, заставляя волка недовольно завыть. Иногда их простое общение могло выглядеть как заигрывания в брачный период, но это лишь дружеские издёвки и подколы. Ньют достал из кармана голубых оттенков переливающийся камень и выставил на уровне груди. Странное свечение, искры, загадочная аура вокруг. Моранж что-то говорит одними губами, попутно закрывая глаза. Ворген наклонился и принялся нюхать камень, от чего мальчишка распахнул глаза, а правый нервно задергался. — Зачем ты?.. Зачем ты нюхаешь?! Фу! Ай! –искры ударили в нос оборотня, заставляя убрать морду, а омегу стало трясти в судорогах. Как позже станет ясно, в этот момент его било током от этого маленького камушка. Первым в это стёклышко затянуло оборотня и только потом Ньюта. *** Лёгкий ветерок, запах лесов и целебных трав, изящные ветвистые колоны из деревьев, пение птиц. Они очутились словно в лесу, но и владениями природы это нельзя было назвать. Ньют помог встать оборотню и тут же принялся посыпать его бранью. — Не дури больше. Кажется за время путешествий ты совсем бошки лишился… — А ты наоборот, приобрел занудность и стал походить на злую крысу. Омега промолчал, но судя потому, как поджались его губы, он обиделся. Молча пошагал к аллее и скрылся за углом. Агвид последовал за ним, попутно наблюдая за красотой здешних мест. Невероятная архитектура, а вид такой, будто природа поглотила эти места и жила сама собой. Конечно, после катаклизма Шандор смогла захватить разве что природа. Ньют подошёл к вратам, стукнул как то особенно, они открылись и омега спокойно прошел вперёд. — Ньют, объясни, что происходит… Но в ответ молчание. И впрямь обиделся. Они оказались в огромном зале, но и его пришлось миновать, так как шли они дальше и зашли на жилые этажи. Вновь тот же стук и юноша заходит в комнату. Оборотень вошёл следом и остановился, уставившись на молодого мужчину сидящего на краю постели, голову которого Ньют заботливо прижимал к груди. Не трудно было описать внешность этого мужчины. Ухоженный, статный, высокий, симпатичный, светлые волосы, голубые глаза, заострённые уши… Высший эльф! Агвид думал, что эта раса вымерла давным давно. — Что происходит?..Ньют, скажи мне! –чуть настойчиво рявкнул тот, ибо не понимал, какого хрена он тискает этого женоподобного самца и прижимает к себе. Первая ревность? Именно. Хотя какая первая, если ранее он приревновал его к Танотосу. Ньют молчит, но из объятий его выпутался тот самый мужчина эльф. — Ньют, ты не говорил про гостей…– болезненный голос раздался из уст владыки. — Здравствуй, Агвид. Оборотень сжал кулаки, ожидая увидеть страх, но нет, этот эльф держался спокойно, без капли эмоций. — Известно мое имя? — Все известно про тебя, даже твои мысли. Советую научиться держать их при себе. Ньютон не понимал ничего, но ему вообще не нравилось, что Агвид увязался за ним. — Послушай, сейчас не до тебя. Ему и так плохо, а ты… — Кто он? Нет, ты мне скажи, кто он? — Позволь мне самому представиться. Амодоер Ди Жонсьер, владыка высших эльфов. Эта реплика заставила воргена потерять дар речи. Он считал, что все это выдумка, а если и правда, то такая личность давно гниёт в сырой земле, столько лет ведь прошло… — Да не верю… Как же это?.. Бессмертие? — Да, но я бы называл это чуть более правильно — страдания.–Амодоер закашлял, поэтому Ньют помог ему прилечь и укрыл одеялом. — Прошу простить меня, что нахожусь в таком виде перед вами. Теперь Агвид молчал, переваривая всю информацию. Ньют неожиданно щёлкнул его по носу и заставил выйти. Закрыв дверь, он ткнул в его грудь пальцем. — Не надо его доводить! Ему и так плохо. — Ты мне ничего не сказал! Даже о местонахождении не упомянул! — Мы в Шандоре. — Не может быть… — Может. А этот эльф владыка, думаю ты не глуп, понял это, хотя кто знает, что у тебя с бошкой… Ворген зарычал, шерсть стала дыбом. — Глупый мальчишка! — Уже не тот мальчишка, который был! Запомни, я не потерплю унижений в свою сторону! — Сказал мальчик, который рыдал у меня на груди в больничной койке! Сученышь для битья! Ньют распахнул уста, опустил глаза и отвернулся, желая уйти, но его остановили. — Прости, я не хотел. — Да мне все равно, что ты хотел.–вырвался тот из цепких лап и зашёл в спальню к эльфу. Он остался в коридоре, имея некую растерянность, но услышав голоса, стал прислушиваться и глядеть в щелку меж дверей. — Вы опять за свое?.. — Нет, все нормально. Не думай об этом. — Он ведь скучал. Хочет больше времени проводить с тобой, лезет как озорной щенок, везде сует нос, пытаясь быть ближе, а ты хамишь… — Не могу я думать о веселье, когда мой наставник, учитель и просто друг умирает. Ворген за дверью прислушался. Учитель? Наставник?.. Агвид хотел думать, что являлся для Ньюта таковым, но оказывается, эту роль занимал ещё один товарищ. — Я свое прожил. Не надо оглядываться назад… — Замолчи. Не время себя хоронить раньше срока! Если бы не ты, не добился бы я ничего! Кто учил меня эти годы искусству, наукам, кто готовил к экзаменам, этикету и балам? Ты стал не просто учителем, понимаешь? Ты дорог мне. Очень дорог. Я уже ищу способы, как излечить тебя. — Это не лечится… — Нет ничего не возможного! Я ещё повоюю за твою жизнь. — Ньют, дитя, нас подслушивают. Агвид закрутил отрицательного головой и отошёл от двери, которая тут же распахнулась и напротив него стоял Моранж. — Заходи уже. Что встал?..–с этими словами он отвернулся от того, подошёл к постели и сел на стул, касаясь рукой лба мужчины. — Чем болен? –обратился Йонсен к Амадоеру. Тот слабо и болезненно улыбнулся, грустно глянув на того. — Одиночество, горе, душевная боль. — Эльфы однолюбы. Стоит потерять любимого и ты обречён. А он потерял семью, супруга, новорожденного сына и народ. Амадоер прикрыл глаза, пытаясь уснуть и только заботливая рука юноши ласкала седые прядки волос. Он умирал от старости. Источником жизни для каждого эльфа служила любовь, надежда и вера. Все то, чего Амадоер лишился в ту роковую ночь. Старость у эльфов наступала за два-три года перед смертью. За это время на вид молодой юноша или девушка буквально чахнули на глазах. Светлых тонов волосы становились седыми, появлялась слабость в теле, ломкость в костях, исчезал живой вид кожи, приобретая серые и бледные оттенки, в конце концов, жертва старения теряла вес. То же самое постепенно случалось и с Амадоером. Он угасал и жить вовсе не хотелось. — Ньют, выйди. Я хочу поговорить с Агвидом. — Хорошо.–он покорно встал и вышел из комнаты. Впервые Йонсен смотрел с жалостью и сожалением, а чувство ревности и вовсе исчезло. Появилось лишь уважение за парня, что тот поддерживает наставника и верит в его выздоровление. — Мне уже приятно, что желание убить меня у тебя исчезло. — Как ты узнал? — Я оракул. Хотя, сложно говорить обо мне как только оракуле… Я маг, освоивший за эти года все виды магических искусств, но основой все-таки является прорицание, воздействие на разум и гадание. — Тебе же на вид не более тридцати, как ты смог освоить все это? — Я родился ещё за долго до катаклизма. — А, ну… Ты хорошо сохранился! — Мы эльфы живём не так, как вы оборотни.– добро тот улыбнулся, слегка закашляв. — Агвид, хочу попросить. Удерживай Ньюта и не позволяй сюда приходить. — В каком смысле? Он не бросит тебя в такую минуту. — Моя смерть ему тяжело будет восприниматься, он слишком юн и не видел такого. Ты должен, пойми. — Он возненавидит… — Он скажет спасибо тебе. Агвид помолчал, закрыл глаза лапой, убрал лапу, пошагал по комнате и спросил. — Ну и зачем?! Я не понимаю! — Он не даёт мне уйти. Есть те, ради кого мы живём, но когда мы лишаемся этого и ждём своей гибели, приходит тот, кто дарует жизнь. Продливает, помогает справиться с болью. Не всем дано заполучить такой подарок судьбы, но Ньют, он… — А то я вижу, как у тебя бошка стала более золотистой! Не спорь, нет. Раз так, раз он помогает тебе справиться с болью и является единственным источником жизни, я не стану ему запрещать здесь появляться. Эльф распахнул голубые глаза и покрутил отрицательно головой. — У него должно быть будущее. Он не сможет всю жизнь сидеть рядом со мной! Рано или поздно я умру, а ему будет тяжело. Измучено произнес эльф чуть ли не со слезами, ибо ему все надоело, а желание умереть появилось ещё тогда, когда он потерял всех близких. Он стал воспитывать из омеги творца. Обучал музыке, научил играть на нескольких инструментах, изучал языкам, наукам, этикету, дал ему основы магии и попытался разбудить в нем другие таланты. Он стал для него учителем. В силу омежьей сущности юноша долгое время имел романтическое влечение к мужчине, даже осмелился и признался в любви, но тот дал хорошо понять, что он не тот, кто ему нужен. Тогда он был расстроен, но Амадоер умел правильно изъясняться и его грамотный диалог привел к тому, что омега все понял и продолжил с ним дружбу, а не побежал накладывать руки от неразделённой любви. Он раскрыл в нем омегу, которая долгое время боялась выйти наружу. Эльф дал ему понять, что это не проклятье, что быть омегой прекрасно и он вовсе не обречён на гибель, обязан жить и продолжить род. Этот юноша сможет многое доказать и в дальнейшем найти того, с кем свяжет жизнь узами брака. Впервые Ньют перестал бояться этого благодаря ему, но пока не видел смысла раскрываться. Не те его окружали существа, перед которыми он готов открыть самое сокровенное. Их отношения были очень хорошими. Как взрослый и ребенок, которые нашли общий язык и им вместе хорошо. Именно благодаря поэтому Амадоер приобрел такой дар в виде юноши, который заставлял его молодеть и вновь ощущать себя прекрасно. Разве сможет омега смириться с смертью того, кто заменил ему родителя? Амадоер стал для него именно отцом, который ушел от него, когда тот еще не умел ходить. Да, тот был слишком симпатичен, а эта эльфийская красота и ум покорили сердце омеги, заставляя его ошибочно влюбиться в него, хотя со временем он понял, что вряд-ли они бы были хорошей парой. Это исключено. Моранж был для него именно ребёнком, о котором хотелось заботиться и дать ему все самое лучшее. Именно дитя давало жизнь и веру в лучшее. — Просто пообещай мне это. Я не хочу видеть его боль в глазах и чувствовать ее вместе с ним… Йонсен был в замешательстве. Разве так можно было поступать? Это ему знакомо, когда твой наставник, заменивший семью, умирает у тебя на руках. — А что если есть ещё шансы? Нельзя сдаваться! — Они малы и невозможны. Агвид, ты должен понять это. Мне не под силу заботиться о нем, а быть для него обузой я не хочу. *** Вернулись они под утро в академию. Оба были подавлены и измучены. — Ньют, я хочу помочь… Моранж впервые за эти часы обратил на него внимание. — Ты веришь в то, что его болезнь излечима? — Верю. Нет, я знаю что это возможно! Парень помолчал, а потом через минуту раздумий произнес. — Знаешь, если бы его сын не умер, то возможно все бы было по другому. Дело в ребенке, которого он потерял. Вернуть ему супруга я не смогу, а вот дитя… Это в моей власти. — Как? –не понимал Агвид, а потом раскрыл пасть, вспомнив в мастерской те странные чертежи с колыбелью и эмбрионом. — Искусственным путем. Мое изобретение смогло бы помочь не только ему, но и в целом, всему эльфийскому народу, так как каждый потерял своих детей. У них упала рождаемость. Я могу помочь, создав некий инкубатор, скажем так, где искусственным путем смогли бы развиваться эмбрионы вне зависимости от расы. Нужна лишь частичка покойного и живого существа, ну не знаю, волос к примеру, слюна, что угодно… ДНК. Понимаешь? Если в случае с мертвым, то нужна кость, если это единственное, что осталось от усопшего. — Да, понимаю. Ещё как понимаю… Ты гений! Кто нибудь знает об этом ещё? — Нет, я пока не говорил об этом и не хочу распространяться научному центру. Шандор запретный аллод, скрытый, поэтому многие считают что это руины, а пираты до сих пор ищут его в астрале, желая обогатиться. Ты мне говорил, что родился на чужой земле, но могу сказать, что скрытых аллодов больше, чем два или один. Я исследовал это и знаю, что их где то десяток. А может и больше. Понимаешь о чем я? А ведь и впрямь, в первую их встречу Йонсен соврал мальчишке, ибо не знал, можно ли ему доверять тайну. — Ольборг. Мы называем наш аллод Ольборг. Ньют свёл брови на переносице. — Ольборг был разрушен сто лет назад… — Ну ничем тебя не проведешь! Мы называем так нашу родину чужакам и между собой за пределами нашей родины. — Знаю, что бы не нашли. — Именно. Я не могу тебе сказать, но уверен, что когда нибудь ты окажешься там и тогда узнаешь, как называется родина северных волков.