Hope dies last

Удар. Ещё один. Неожиданный и финальный промах. Колени, на которые тебе пришлось упасть, с болью соприкоснулись с твёрдой землёй. Дыхание сбито. Воздуха хватает, но создаётся такое ощущение, что его слишком много — переизбыток. Может быть из-за этого и чувствуешь тяжесть в области лёгких. Тренировка слишком напряжённая, особенно для тебя — человека, который не обладает сильными физическими качествами. Привыкла работать умом, а не махать руками, либо ногами. «Из тебя не выйдет солдат, соплячка» — именно в этот момент вспомнились события из жизни, произошедшие буквально год назад. Данные слова принадлежали Шадису — Кису Шадису — главному инструктору твоего кадетского корпуса. Этот мужчина вечно любил издеваться над своими подопечными, но тебя он «любил» больше всех. «Н-неправда» — представляешь перед собой Шадиса. Поджимая губы, пытаешься встать, но снова промах.  — Такое жалкое зрелище, — до слуха доносится спокойный, практически монотонный голос, так что ты быстро возвращаешься в суровую реальность, приподымая пушистые ресницы, уставляясь прямо на… Напарника. Леви не зол, говорит не грубо, но по его взгляду видно, что он недоволен тобой. С какой-то долей брезгливости смотрит на тебя, вздыхая.  — Извините, — как всегда принимаешь защитную сторону, тут же извиняясь.  — За что ты извиняешься? — сухо переспрашивает мужчина, не думая о том, чтобы помочь тебе встать.  — Ну…  — Ты даже не можешь толком ответить, что ты забыла в Разведкорпусе.  — Я стараюсь стать настоящим солдатом… Но у меня не получается.  — Если бы ты захотела, то смогла бы им стать.  — Но как? — делаешь обречённый вздох, опуская глаза вниз.  — С этим уже обращаться не ко мне. «А к кому же?» — хочешь спросить, но нельзя перечить капитану, так как будет только хуже, в любом случае Аккерман сделает тебя виноватой. Так всегда.  — Ты так и будешь сидеть на земле? Отвратительно, — его слова упрекают, поэтому ты незамедлительно подымаешься. Выравниваешь спину, отчего кости внутри приятно захрустели, обращаешь на брюнета взгляд, полный сожаления.  — Наверное… На сегодня всё, — сжимаешь ладони в небольшие кулачки, принимая сегодняшнее поражение.  — Приведи себя в должный порядок и зайди затем ко мне в кабинет, — резко проговаривает мужчина, поспешно уходя с поля для сражений.  — Да… Капитан, — бубнишь себе под нос, не ожидая таких поворотов судьбы. Паника внутри нарастает. Биение сердце ускоряется, пульс просто трепещет от переизбытка стресса. Думаешь о словах Леви, может он просто хочет поговорить с тобой об уходе из Разведкорпуса? Ты — полная неумёха и неудачница. Сражаться с титанами не умеешь, ведь в последний раз всё прошло бы с летальным исходом, если бы не Ханджи, успевшая вовремя спасти тебя из лап громилы. С опущенными руками заходишь в общую девичью комнату, заваливаясь на кровать. Мысли смешаны, от этого головная боль лишь усиливается, колко звенящая в висках.  — Вот и всё, Т/И, доигралась, — разговоры с собой стали привычным делом. — Что тебя ждёт теперь? У тебя появится супруг, дети, заботы, хлопоты, собака… Но, нет… Ты ведь даже этого добиться не сможешь, — закрываешь веки глаз, продолжая: — Супруга может и найдёшь, но остальное: за детьми уход, с заботами не справишься, с хлопотами тем более, а собака? Тебе даже рыбку в аквариуме доверить нельзя. Нет, Т/И, с такими амбициями у тебя точно не будет семьи. И что ты… Подашься в уборщицы? Или станешь девушкой лёгкого поведения, они зарабатывают нор… Нет! — резко подымаешься, понимая, что время идёт, а вот мысли заходят в совсем иное русло. — Всё будет хорошо. Главное поддержать себя! После последних слов начинаешь здраво мыслить, незамедлительно начав разбираться с внешним видом: волосы в порядок, переодеться в форму, забинтовать повреждённые участки тела — с этим проблем не сложилось. Последний штрих и всё готово. Не хватает лишь капли уверенности и гордости, чтобы пойти к капитану.  — Ну, ты сможешь, — подбадриваешь себя с каждым новым шагом. В корпусе почти пусто, ну ведь все заняты более важными делами, в отличии от тебя. Всего пару метров и ты прямо возле двери в кабинет Аккермана. Сердце колотиться, пот плавной струйкой стекает по лбу. Два негромких стука и заходишь.  — Слишком долго, — поднимает на тебя взгляд серых глаз брюнет, отставляя в сторону чашку, в которой, по всей видимости, налит чай, от напитка всё ещё исходит пылкий пар.  — Простите, — киваешь головой, не смея и шагу сделать.  — Можешь расслабиться и пройти. Чаю? — его излишнее гостеприимство заставляет насторожиться.  — Нет, спасибо, — отвечаешь, задерживая паузы. — Так для чего Вы меня пригласили сюда? — присаживаешься на небольшой диван, прямо у огромного просторного окна, облачённого в светлую вуаль шторы.  — Я хотел бы поговорить насчёт твоего положения. Самые худшие переживания с успешностью сбылись. Сейчас он скажет, что Разведкорпус не подходит для такой личности, как ты.  — Ты — стратег, но никак не боец. Каждая вылазка для тебя может стать последней, думаю, что ты это понимаешь, — безэмоционально произносит Леви. — Ты выбрала не то направление, Т/Ф. Но нельзя и отпускать такого человека, как ты.  — Что Вы имеете ввиду? — капля надежды поселилась в твоём сердце. Надежда умирает последней.  — Ты будешь стратегом в Разведкорпусе, помогать Ханджи с её новыми опытами. С Эрвином я уже давно насчёт этого беседовал. И он не против. Что-то не связывалось в одну цепочку. Тебе стало намного легче, но тень сомнения волной прокатилась по телу, оставляя после себя табун мурашек. Вопрос назревал внутри:  — Капитан, почему Вы так беспокоитесь обо мне? Вы бы могли меня просто…  — Исключено, я не давал права задавать вопросы, — перебил тебя деликатно Аккерман, отпивая глоток горячего напитка.  — Прошу прощения.  — Ты важна для меня, Т/И, — совсем тихо говорит, почти бубнит себе под нос мужчина.  — Я важна для Вас? Леви смотрит на тебя тяжёлым взглядом. Сейчас это не безразличный взгляд, а нечто большее. Большее, от которого внутри начинает бушевать тёплый, обжигающий всё ураган. Бабочки… Как многие называют подобные чувства. Несомненно, брюнет тебе нравится, всегда нравился. Но он капитан, да и ещё с такой репутацией. Но сейчас, когда он так смотрит на тебя, ты невольно краснеешь, отворачивая в сторону смущённый взгляд.  — Ты мне кое-кого напоминаешь, — почти шепчет мужчина.  — Я пойду… — не смеешь больше оставаться здесь. Не хочется теребить давно пройденные чувства. А прошли ли они?  — Останься, — былая холодность Ривая исчезла, хотя эмоций тоже не прибавилось.  — Зачем…? — безмятежно собираешься встать, но вместе тебя, со своего стула встаёт Леви. — Что случилось? — почти в испуге подпрыгиваешь, когда Аккерман идёт по направлению к тебе. И слов лишних не нужно. Капитан подходит к тебе, аккуратно садиться рядом, с бережностью обнимая тебя.  — К-к-капитан, — нервно посмеиваешься, но оттолкнуть этого человека не можешь. Не хочешь. Брюнет лишь сильнее тебя сжимает в объятиях, равномерно поглаживая по спине. Его нос утыкается в тонкую, словно лебединою шею, а губы невесомо соприкасаются к коже, даря головокружительный, не содержащий пошлости поцелуй.  — Хватит! — с резкостью отстраняешь от себя руки капитана.  — Если ты будешь так кричать, то я оглохну, — как ни в чём не бывало говорит мужчина, на секунду тебе показалось, что его уста приподнялись в лёгкой улыбке.  — Что Вы делаете, чёрт побери? Ривай затыкает твой красноречивый рот горячим поцелуем. Таким жарким, что тело начинает расслабляться, но не ты. Внутри всё взбудоражено. Всё переворачивается с ног на голову. Вместо сопротивления ты отвечаешь. Отвечаешь неумело, но пылко и страстно, будто была готова к подобному. Такие странные обстоятельства. Такое странное поведение со стороны всегда спокойного и отстранённого капитана Аккермана. Поцелуй разорвался нескоро, ты быстро одёргиваешь свои руки от рубашки Леви, выравнивая собственное рваное дыхание. Губы чуть покраснели из-за укусов, хотя сейчас тебя это не заботит.  — Мне пора! — говоришь невнятно, быстро вскакиваешь с дивана, разгоняясь вперёд, чуть ли не врезаясь в открывающиеся двери, какого же было удивление Эрвина видеть тебя всю запыхавшуюся.  — Что случилось? — спокойно в кабинет входит главнокомандующий, бросая удивлённый взгляд на брюнета.  — Ничего особенного, — холодно отвечает Леви, в глубине души он улыбается. Слишком напыщенно и гордо, но не без тепла и нежности.