Воспитание пьяного Мерлина

– У сэра Рональда Пятеро дочек, Маленьких дочек, Миленьких дочек! И встанут девочки В ровный рядочек, - горланил слуга Его Высочества незамысловатый мотивчик на всю округу. - Кочек… шажочек… эмм, сколько ж там строчек? Мерлин шел по темному коридору, выписывая ногами невообразимые кренделя, и мотал головой с такой силой, что любому прохожему дало бы весомое основание забеспокоиться, как бы эта часть тела у парня не отвалилась. Держась за стены, что, впрочем, нисколько не помогало, маг с трудом преодолевал невероятно огромное расстояние, имея твердое намерение добраться до комнаты Артура и приготовить этого венценосного осла ко сну. Нет, ну надо же было пойти на поводу у Гавейна и выхлестать тот бурдюк с вином! Кто его тянул за язык? А эти хмыри, более известные как рыцари Камелота, - Леон, Элиан и Ланселот (вот предатель!) – только подначивали. «На изнанку!», «На изнанку!» - именно таким подзадориванием сопровождалось опустошение бурдюка. Гавейн, отмечавший свой какой-то там день рождения (у Мерлина в голове роились смутные подозрения, что Гавейн предпочитал отмечать его несколько раз в году), поднес магу мех перебродившего напитка, от которого воняло скорее сивухой, нежели благородным букетом островных полей. Мерлину ничего не оставалось, как принять вызов. Иначе пришлось бы чистить доспехи всему рыцарскому корпусу, расквартировавшемуся в замке. И теперь, собирая в кружащейся голове троившиеся образы в единую картину, а волю в кулак, а кулак в зубы, дабы хоть как-то отрезвить себя, парень прилагал огромные усилия, чтобы доковылять-таки до обозначенной цели. Насчет Артура маг не испытывал никаких иллюзий (хотя в гуляющей по кругу голове они уже начинали появляться – правда, по другим обстоятельствам), что принц спустит слуге этот проступок с рук. Конечно же Его Высочество взбеленится! Однако почему-то Мерлина нависшая над ним туча угрозы мало беспокоила… Артур нашелся сразу же, как только взгляд мага сфокусировался. Принц сидел за столом у окна и писал какой-то жутко важный документ. Именно в момент его глубоких раздумий личный слуга и ввалился в покои, причем в прямом смысле. Мерлин толкнул тяжелые двери и, не успев вовремя отцепиться от дверного кольца, растянулся прямо на холодном полу. Артур тяжело посмотрел на своего оболтуса-слугу и горько вздохнул. Маг с видом «Ничего не было!» неловко поднялся и двинулся по направлению к господину. Но такая целеустремленность духа, к сожалению, не нашла поддержки у тела. Худые ноги так и норовили заплестись в косичку, руки же своевольно летали в пространстве, словно и не принадлежали парню. Артур, заподозрив неладное, сощурился. Вне всяких сомнений, с Мерлином творилось что-то не то. Что именно, Его Высочество понял после очередного падения слуги и последовавшей за этим неудачной попытки подняться. Артур снова вздохнул и, покинув свое место, направился прямо к лежавшему Мерлину. Когда Его Высочество склонился над валяющимся на полу слугой, принцу в нос ударил ужаснейший запах винища, которое почему-то очень жаловал сэр Гавейн. Значит, напоил Мерлина рыцарь. Не удивительно: Гавейн тот еще алкаш! Но этот-то почему ухлестался до такого состояния? - Пррривет! – пьяно заулыбался маг. – Я пришел тебя спать… то есть к тебе спать… или с тобой спать… Мерлин задумался, что хочет сказать, потому как вылетевшие из него слова показались ему полнейшей бурдой (как и вино, которое он все же допил). От тяжелой мыслительной деятельности глаза парня разъехались в разные стороны, отчего образ Артура в глазах задвоился. - О! Два Артура, - не растерялся Мерлин, - значит, будете спать оба. Я вас всех буду спать! - Или со всеми нами? – усмехнулся Артур. Почему-то принцу показалось, что пьяный слуга выглядел очень умильно. Эта мысль внезапно испугала наследника Камелотского престола. Мерлин же задумался о чем-то своем, насколько ему позволяли состояние и положение. Образ принца в глазах начинал опасно множиться, поэтому маг решил принять вертикальное положение. Однако эта воинственная попытка обратилась полнейшим крахом. Слуга упал бы снова, однако на пути к полу его перехватили сильные руки. Артур взял Мерлина за плечи и попытался встряхнуть, чтобы тот хоть немного пришел в себя. Однако от встряски голова у парня совсем закружилась, ноги подогнулись, и он с чувством исполненного долга рухнул на своего господина. - Мерлин? – от такой близости по телу Артура пробежала волна немыслимого жара. Тот что-то замычал ему в грудь, продолжая пускать слюни в его рубаху. Артур сделал попытку отстранить от себя это в мгновение ставшее таким желанным тело, но добился лишь того, что голова парня завалилась назад, а его руки цепко ухватились за одеяние Его Высочества. - Не надо, - капризно захныкал Мерлин. – Я еще не кончил, - почему-то магу показалось, что он одевает Артура, а тот в своем обыкновении уворачивается от своего слуги, не давая ему завершить процедуру облачения. «Если ты не прекратишь, - со страхом подумал принц, - боюсь, что кончу я». Мерлин снова прижался к Артуру, словно в принце заключался весь смысл его жизни. Отчего Его Высочество вновь почувствовал себя дурно. Нужно было как-то решать эту проблему – проблему пьяного Мерлина и начинавшего возбуждаться от этой картины Артура. Принц еще раз встряхнул мага, на что тот лишь закинул голову, будто напрашиваясь на поцелуй. Его Высочество кинул мимолетный взгляд на слугу и так и замер с парнем в обнимку. Определенно, пьяный Мерлин выглядел очень впечатляюще. Умиротворенный вид, почти детский, длинные ресницы, высокие скулы и эти губы… которые чуть приоткрылись, будто маня к себе. Словно под гипнозом, завороженный Артур медленно опускался к намеченной цели и, не удержавшись, приник ртом к алым губам. На вкус Мерлин оказался поразительно сладким. Пьяное в стельку создание чуть вздрогнуло и, к удивлению принца, начало неловко ему отвечать. Артур немного усилил натиск и переместил свои руки в более удобное для ощупывания положение. Мерлин что-то протестующе замычал в ответ, что заставило принца с сожалением отстраниться. - Артур… - парень отчаянно старался сфокусировать взгляд. – Мне надо тебя раздеть. Принц чуть не рухнул от такого заявления. Определенно, Мерлин был непроходимым тупицей, а алкоголь лишь усилил это качество его никчемного слуги. - Ну, валяй, - принц широко улыбнулся, гадая, как Мерлин будет исполнять это задание. Мерлин критичным взглядом косых глаз оглядел объект раздевания и потянул рубаху Артура наверх. Тот, собственно, не сопротивлялся. А смысл? Задирание предмета гардероба по пузу вверх лишь отдаленно и под градусным углом напоминало разоблачение. Оставив в покое задранную рубаху на груди своего господина, Мерлин то ли решил, что выполнил свою работу, то ли забыл, что делал и какую цель преследовал, но его руки переместились на голую кожу живота принца и стали тихо поглаживать. От соприкосновения с тонкими пальцами по телу Артура снова разлилась волна жара. Он посмотрел на своего служку и отметил, что тот с большим энтузиазмом (какой только мог сыскаться у пьянехонького) принялся за выполнение этого нового «задания», от увлеченности даже чуть высунув язык. От голого живота Его Высочества шаловливые руки переместились чуть ниже – на пряжку, державшую бриджи. Но координация движений все же подвела парня, потому как ремень никак не подчинялся. Неудача за неудачей начинали раздражать Мерлина. Парень стал нервно дергать кусок металла, когда поверх его рук легла пара других – господских. - Боюсь, - тихо проговорил принц, - ты и здесь потерпел сокрушительное поражение. Мерлин кинул на Его Высочество взгляд, полный такой сердитости, на какую вообще был сейчас способен. Однако тот почему-то только усмехнулся, но продолжил дело, которое не получилось у мага. На удивление пьяного Мерлина пряжка щелкнула и освободила из плена кусок кожи, вызвав у колдуна вздох недоуменного возмущения. То есть эта ледянющая штуковина этим вечером решила покапризничать! Мерлин прожигал пряжку ненавидящим взглядом, обдумывая, как потом сможет отыграться на ней. Оторваться от созерцания металла парня заставила рука, взявшая подбородок Мерлина и поднявшая лицо вверх. Маг непонимающе посмотрел на своего господина, который, в свою очередь, не отрывал глаз от слуги. Мерлин рассеянным взором отметил, что грудь Его Высочества была полностью обнажена. Значит, рубаху он все-таки снял. В смысле Мерлин. Или Артур? Или она сама снялась? Тут до нетрезвого мозга донеслось эхо звонкого удара. Видимо, то упала капризная пряжка. Вместе со штанами. Скосив один глаз, Мерлин увидел, что его догадка оказалась правильной, даже чересчур. Принц теперь стоял перед ним полностью обнаженным. Отчего-то такое обстоятельство заставило парня смутиться. - Ну, предположим, что ты меня раздел, - все так же тихо, почти полушепотом проговорил Артур. – Теперь, я так понимаю, тебе необходимо меня уложить в кровать. Красный Мерлин утвердительно закивал, отчего все на глазах заходило кругами. Поддерживаемый Артуром, маг «довел» принца до кровати. Но уложить венценосную особу на ложе без происшествий у парня не получилось. От качки в голове, которую было не способно вызвать ни одно море, слуга повалился на кровать, увлекая своего господина. Точнее – во второй раз заваливаясь на него. - Тебе не кажется, - горячим дыханием принц обжег ухо парня, - что лежать в кровати одетым неудобно? -Угу, - попытался кивнуть маг. Определенно, Артур был прав. Где это видано, ложиться одетым в постель? Нечеткими движениями Мерлин начал сдергивать свой платок, однако навыки раздевания покинули его этим вечером окончательно. - Может, мне стоит помочь? В пьяном мозгу где-то на окраине сознания появилась тень мысли, что этот вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд. Однако тень быстро была сдута горячим дыханием спросившего. Мерлин кивнул и уронил голову на плечо принцу. Через мгновение, как показалось самому магу, Мерлин почувствовал, что с его телом что-то делают. Один глаз открылся и послал в мозг, так и норовивший отключиться совсем, сведения о том, что их хозяина куда-то перекладывают. А, ну если так, тогда ладно! Артуру можно доверять, правда, иногда. Но сегодня можно. А самого Артура такая покорность только еще больше распаляла. Заключив о необходимости проучить Мерлина (чтобы больше не смел заявляться в покои к своему господину в состоянии нестояния), принц решил реализовать коварный план, сложившийся в его голове буквально за несколько секунд. Определенно, Мерлин не будет помнить ничего из вечерних событий, что происходило после того, как он нажрался расхваливаемого Гавейном пойла. А значит, наутро, проснувшись полностью обнаженным в объятьях так же раздетого принца, этот лопоухий оболтус присмиреет и – Артура не отпускала такая надежда – даже начнет более ответственно относиться к своей работе. А то мало ли, вдруг «жаркая» ночь повторится… Довольный своими находчивостью и коварством, принц покрепче прижал к себе сопящее во всю тело и после долгих самоуговоров об успокоении погрузился в сон. Утром по белокаменным стенам разнеслась такая отборная ругань, какую древнее строение замка не слышало со времен своего основания. К еще большему удивлению древней кладки, эти ругательства принадлежали не кому иному, как личному слуге Его Высочества. Сам наследный принц не прекращал хранить гробовое молчание, лишь довольно улыбаясь.