Теперь я вижу.

Я просыпаюсь, вдыхаю свежий аромат улицы, что доносится из открытого на ночь окна. Лучи утреннего приветливого солнышка врываются в мою скромную обитель, насыщая ее своим теплом. Жмурюсь, с искренней улыбкой встречая природное явление, навестившее меня очередным утром. Встаю, свешивая ноги с постели, опираясь на слабые после вчерашнего матча стопы, и чувствую ноющую боль по всему телу. Казалось бы, обычный бег не может натренировать столько мышц разом. Сегодня Карл убедился в обратном. *** Бальзамировщик прибыл в особняк позавчера поздним вечером. Попал он в него по собственному желанию, его не приглашали, и Эзоп может спокойно уйти. Но что-то не даёт ему этого сделать. Любопытство и наслаждение странной игрой, в которую тому довелось впервые сыграть вчерашним днём. Чувство страха, пронизывающее каждый нерв человеческого тельца, парализующее тебя с ног до головы и вызывающее одышку, даже если ты не бежал. Хоть и не бегать в этой игре странное явление. Она - сплошная суета, она - это риск и холодный пот, стекающий каплями по спине каждого, кто в ней жертва. И тебе не сбежать из нее, если только ты не незванный гость, кем, собственно, и является бальзамировщик. *** Переодеваться не нужно и мыться тоже, да и от голода не умрешь - кажется, это единственные плюсы быть куклой. Тяжело вздыхаю и открываю защёлку на дубовой двери, ростом в самих кукл, выхожу в прохладный коридор. "Странно, почему я все это чувствую? Я чувствую боль, изменения в температуре, чувствую, когда ко мне прикасаются. Интересно, у остальных также?" Не глядя забредаю в главный зал, где из всех, с кем я вчера познакомился, была лишь Эмили. Она что-то делала со своим шприцом и проверяла наличие нужных лекарств в жидком виде, копошась в маленькой сумочке. Услышав размеренные шаги, девушка резко и с неким испугом подняла взгляд, направив его в сторону звука, что исходил из главного коридора. - Здравствуй, Эзоп! - выражение на ее лице сразу же изменилось, как только она увидела объект, заставший ее врасплох. Уголки губ расплылись в теплой улыбке, и та жестом указала на место рядом с собой. - Эмили, верно? - у бальзамировщика плохая память на имена, поэтому он решил переспросить, дабы не обидеть доктора. - Здравствуй - юноша слегка замешкался, будучи не уверенным в том, что Эмили действительно хочет, чтобы тот сел рядом, да и самому ему было бы комфортнее расположиться как минимум напротив. Карл пока не мог так просто, спустя день и один прошедший матч, доверять всем людям в особняке, ведь не знал их лично. Именно поэтому Эзоп не давал места наивности и лёгкой вере по отношению к другим, даже несмотря на доброту Эмили. Карл решил одергивать себя каждый раз, когда ему захочется привязаться к человеку, и даже если это начнет происходить неосознанно - парень поклялся себе, что его сила воли и холодность характера не дрогнет, ведь привязанность несёт за собой лишь боль. Несмотря на то, что бальзамировщик предпочитает живым людям мертвых, он не хочет видеть бездыханное тело дорогого ему человека. "Эмили кажется такой доброй, да и во вчерашнем матче она всех спасала. Но у каждого есть темная сторона. Я не знаю кем она была до того, как попала в этот особняк, не знаю ее цели, да и ни к чему мне это." Эзоп до боли сжал кулаки и если бы у него сейчас было человеческое тело, то он бы ощутил, как острые ногти впиваются в тонкую кожу, увидел бы красные следы после увечий, нанесенных самим собой же, смог бы насладиться вкусом собственной крови, как делал это по обыкновению - "Она ведь такая приторно-соленая... Я не могу не касаться этой красной жидкости, что течет в наших телах своих губ и языка, ведь кровь не сравнима ни с чем по вкусу, а то, что нельзя ни с чем сравнить, само по себе необыкновенно." В благоприятной друг для друга тишине, молодые люди просидели в зале около получаса, каждый думая о своем, пока, собираясь в одну большую команду братьев по несчастью, к столу не начали подтягиваться все новые лица. Часам так к десяти все уже были на месте, и последним ворвался заспанный пророк, вяло шагая на свободное место под укоризненные взгляды новоиспечённых товарищей. Так начался третий день их пребывания в особняке, который не обделил юных дам и господ своим вниманием и щедро предложил каждому снова окунуться в эту пучину страха и отчаяния, что можно было ощутить лишь находясь в игре. Кажется, охотники тоже только дебютируют, поэтому грешно сетовать не свою неопытность, так как "вы не одни такие". И вот, четыре куклы, что имеют каждый из органов чувств, сидят за столом ожидания, накрытом мрачной скатертью, сотканной из жёсткой ткани. Сегодняшний матч для жертв второй по счету, и в нем, вместе с бальзамировщиком принимают участие Эмили, Илай и Эмма. Кажется, я не упомянул лишь Эмму. Она садовница и умеет ломать стулья, что довольно полезно во время игры. Илай же пускает своих сов, чтобы помочь другим оторваться от преследования охотника, Эмили - профессиональный врач и лучше всех накладывает швы. Казалось бы, идеальная команда, но на их душу покусился не слабый монстр - гейша. И вот, их выпустили на карту, бросив, словно пешек играть в смертельную игру против дамы. Оказавшись на открытом пространстве, Карл тут же рванул к окраине, данной для игры зоны, и направился вдоль стены искать выход, чтобы установить там гроб. Добравшись, наконец, до спасительных ворот, бальзамировщик аккуратно и без особого шума поставил прекрасное творение из темного дуба, пока не записав в нем ничьё имя. Справившись с первой задачей, юноша облегчённо выдохнул и рванул к ближайшей цифровой машинке, за которой уже кто-то работал. Узнать парня в балахоне труда не составило. - Илай, я помогу - уверенным и относительно негромким тоном сказал Эзоп, принявшись включать устройство с другой стороны. Кларк лишь благодарно кивнул, расплывшись в теплой и чуть рассеянной улыбке, а затем продолжил печатать с ещё большей скоростью, безошибочно заполняя все коды генерации, так как у него появилась мотивация не тупить. Мотивация в виде недружелюбного с виду парня, которого пророку хотелось жутко узнать поближе. *** "Ведь тайна для того и нужна, чтобы хотеть стремиться ее разгадать." *** Закончив с одной цифровой машинкой, юноши решили пойти в дом и подекодировать внутри, да и там у них было значительное преимущество против охотника в виде нескольких окон через которые можно было быстро сбежать от преследователя, ну или хотя бы потянуть время, конечно же рискуя жизнью, но таковы правила игры, и не добровольцам, пришедшим на нее по собственному желанию, жаловаться. Когда они были на месте, то Эзоп решил разрядить обстановку и поэтому тихо задал Кларку вопрос: - Какую цель ты преследовал, подписывая себе смертный приговор, Илай? Тот лишь дрогнул и замер на мгновение, но затем, помотав головой пару раз, будто отгоняя скверные мысли, ответил: - Я всегда...хотел видеть мир обычными глазами, как у всех остальных людей...- продолжает сосредоточенно декодировать, но было видно, что Кларк погрузился в тяжёлые воспоминания, пучину ностальгии. - Я вижу тебя сквозь маску, вижу местность, но...для меня все это - серое...без красок, как говорят обычные люди...я не могу даже представить что существуют другие цвета, кроме того, что в наблюдаю изо дня в день...в этом нет ни капли радости, я чувствую лишь опустошение от осознания того, что никогда не смогу по-настоящему "прозреть"... - с этими словами цифровая машинка была заведена и, как ни странно, осталась лишь одна, а до сих пор никого не посадили. От этого становилось ещё страшнее и в один миг пророк с бальзамировщиком, направляясь к последней машинке, которую уже зводила Эмма, совершая множество ошибок, почувствовали как бьётся в диком страхе сердце, с каждой секундой все громче и быстрее, предупреждая, что охотник уже здесь. Карл спрятался за камень и хотел потянуть за собой Кларка, но того заметили, и юноша застыл в немом шоке, наблюдая за тем, с какой скоростью к нему подлетела дивная красавица в прошлом и страшный монстр сейчас - ее звали Мичико. Быстро сообразив, Илай приказал сове и та защитила его от первого удара. Пока гейша отходила от него, выживший прыгнул в ближайшее окно, убегая с такой скоростью, с какой только мог. Эзоп, видя эту картину, не медля побежал к гробу, но тяпать было до него через всю карту, что взбесило бальзамировщика, и он пообещал себе, что больше не поставит гроб в начале игры, а будет действовать на месте, ведь сейчас под угрозой жизнь человека, с которым он провел не так уж много времени, но, черт возьми, успел привязаться. Все эти пустые обещания самому себе держать чувства под контролем с крахом разлетелись на мелкие кусочки, словно разбитый стакан, что не собрать. Стакан, наполовину пустой и наполовину полный чувствами Карла. *** "Сердце сильнее разума и преобладает над людьми, как бы они не старались его контролировать." *** Мне с каждым шагом всё трудней Погряз в болото я сильней Дыханье сбилось уж давно, Но...сейчас мне все равно. *** Последняя машинка была включена и у охотника оказалось неизвестное ранее выжившим явление - красные глаза и смерть с первого же удара. Как только прозвучала сигнализация, врывающаяся своими потоками в голову выживших, проходя их насквозь и застревая где-то в кадыке, не давая возможности кричать. Это страх. Страх, потому что вы почти ушли. Осталось лишь открыть ворота, верно? Но именно когда остаётся лишь одна задача, поддаться панике проще всего. *** И вот, кого-то положили, А ты уж у ворот. Не так вы много вместе были, Но он сейчас умрет. *** Истошный крик пронзил в самое сердце всех, кто сейчас был на этой карте, но не охотника. Эзоп добежал, судорожно дрожа, уже начал лепить в гробу лицо Кларка...но не успел. Не хватило одной секунды. Его подняли на шарики. *** "Тебе так важна одна жизнь!? Забери меня если так хочешь, ты все равно проиграла!" *** Эмили схватила за руку садовницу, что хотела рвануть и спасти беднягу, однако доктор просекла, что эти красные, словно налитые кровью глаза у охотника не с проста и утащила за собой девушку, которая еле сдерживала слезы, не хотя прощаться с союзником. Однако обе все же остались стоять в воротах, дожидаясь Карла. Они не могли его так бросить. Сердце разрывалось от понимания того, что они не могут помочь пророку. Они умрут сами, если сейчас рискнут. Но Эзопу было все равно. Он добежал до стула, рядом с которым караулила прекрасная танцующая дива, распуская свои лепестки в танце, раскрывая всю свою красоту, словно лотос по утру. - Эзоп, беги, беги отсюда! - истошно закричал Кларк, у которого по щекам уже скатывались тяжёлые слезы горечи, а сердце сжалось, предчувствуя скорую смерть. Карл лишь замотал головой и потянулся к верёвке, что привязала к стулу его товарища. Однако охотник был быстрее и одарил бальзамировщика террор шоком. Кларк одними губами прошептал ему: "спасайся", перед тем как кресло с характерным звуком, словно запущенная в космос ракета, сорвалось с места и взмыло в воздух, унося за собой жизнь того, кто просто мечтал. Мечтал увидеть этот свет в красках. В этот момент в Эзопе снова что-то сломалось, хотя, казалось бы, уже нечему. Столько он пережил. *** "К боли не привыкают" *** Когда его посадили на стул, то он возродился в гробу и сбежал через открытые ворота вместе с доктором и садовницей. Стальные двери с шумом захлопнулись перед лицом неудовлетворенной уловом гейши. "Эзоп, теперь я вижу."