каждый из нас — свой собственный дьявол, и мы превращаем этот мир в свой собственный ад. оскар уайльд
Мы часто повторяем, что о человеке судят по его делам, но забываем иногда, что слово тоже поступок. Речь человека — зеркало его самого. Всё фальшивое, лживое или вульгарное, как бы человек ни пытался скрыть это от других, вся пустота, черствость или грубость прорываются в его речи с такой же силой и очевидностью, с какой проявляются искренность и благородство, глубина и тонкость мыслей и чувств… То, о чём говорит человек, отражает его внутренний мир… Но то, о чём говорит Кэтрин Пирс, мягко говоря, сплошная гниль. Ей до лампы то, что вы думаете, её волнует только она сама. И эта чертовка гордиться тем, кто она есть. Все свои деяния привыкла совершать на высоком каблуке. Качественная обувь может привести тебя, куда пожелаешь. Будь то ад или рай. Если хочешь, пара лаковых туфлей могут сделать твой день, так чтобы запомнили твою ауру. Это просто — сделать себя центром внимания. «Ты — лидер, так будь им», — думала она, когда другие девушки пытались забиться в свою раковину и боялись собственной тени. Но для неё такая жизнь сущий ад. Ограничивать себя и жить по чьим-либо правилам было табу для Кэт. Новый день она встречает с огромным удовольствием, потянувшись на кровати. Кэтрин избавляется от остатка сна, вбегает в душевую. Даже сонное личико кажется ей привлекательным. «Попадешь в ад, хотя бы притворись, что тебе весело, сучка», — приходит ей электронное сообщение от неизвестного. Девушка недовольно хмурится, но всё же не в состоянии сдержать нервный смешок. — Как только заберу тебя вместе с собой, кретин, — недовольно шипит себе под нос и лениво бросает телефон на кровать. Выполнив все водные процедуры, Пирс обмотала вокруг тела полотенце и подошла к панорамным окнам, открывающим вид на небоскрёбы и бескрайнее небо. » Изменив будущее, мы сможем путешествовать во времени» — гласит таблоид напротив. Если честно хочется безнравственно смеяться, когда читаешь подобное. В случае Кэт точно. О каком будущем идёт речь? В том, где ей никогда не будет места и она будет бесследно сосуществовать с людьми? Ходить по земле и видеть то самое будущее, точно призраку?***
Гляжу, выползаю, вхожу, истекаю кровью. Я корчусь, порванная кожа ожила, возродилась, И теперь я попробовала то, чего не знала, что мне нужно.
— «Я…правда должна зайти туда?!» — мысленно задаётся вопросом, в то время, как женщина преклонных лет, на второй половине лифта, начала медленно «выползать» на первый этаж и провожать меня добродушным, но в тоже время усталым взглядом, хорошо подходящим под определение «старость». И почему-то почувствовала с ней какую-то схожесть. Чтобы пройти, ей нужно было немного отойти в сторону и пропустить её, потом зайти в кабину самой. Вместо этого просто несётся к свету, опасаясь того, что двери той громадины закроются перед ней она сможет выбраться из этой тьмы. «Чёрт, я не хочу быть съеденной ей. Пусть этот лифт выведет меня отсюда», — думает она, но после страх потихоньку утихает, ведь она знает, что ничего не сможет причинить ей физическую боль. Она неуязвима перед смертными. Но смертный ли хочет навредить ей?Мы одинаковые. Мы жертвы, голодные… С пустыми венами, Это ты истекаешь кровью, это ты мне нужен.
«Боже, пусть будет нужная кнопка…» — судорожно набираю первый этаж, и свет начинает медленно угасать. Питание начинает давать сбой. Лампа мигает, создаёт пляс её нервной системе. Чувствую, что вот-вот сойдёт с ума от ужаса. — Кэтрин… — до боли знакомый бархатный голос ласкает ей слух. Вампирша чувствует, как из-за подступивших слёз начинает щипать глаза и медленно разворачивается. «Не может быть», — промелькнула у неё в голове, но она тут же остереглась своих мыслей. Тот, кого она не надеялась больше увидеть, кого хотела и искренне ненавидела многие годы сейчас стоит перед ней. Деймон Сальваторе стоит перед ней и надменно ухмыляется, с заметным интересом рассматривал её, наклонив чуть голову в бок. — Ну хоть в кое-то веке мы вместе, — с ноткой иронии саркастично пролепетал он, и как только Кэтрин, словно ошпаренная ринулась к закрывающимся дверям, вальяжно приблизился почти вплотную, заключая её в ловушку, подобно зверю загоняющего добычу в свои цепкие лапы. — ты сильнее, но даже не пытаешься ударить меня… Я приятно удивлён, Кэт. — Что происходит?! — скривив губы, спрашивает она и его дыхание начинает обжигать ей шею. — Мы застряли, — невесело рассмеялся брюнет, но при виде злой мордашки бывшей, оссекся. — у тебя есть объяснения получше? Вообще-то я надеялся, что ты расскажешь. — Почему я? — удивилась Пирс. — Потому что из нас двоих ты больше всех задаёшь вопросы, — раздражённо вздохнув, заключил мужчина и отпрянул от брюнетки. Для того, чтобы дать обоим пространство, облокотился о поручни. — если ты не заметила мы оба в западне. — Ладно, я поняла, просто замолчи, — взявшись за виски, девушка начала медленно массировать их. Ей пришлось прикрыть глаза для того, чтобы боль начала уходить намного быстрее, но когда открывает их и всё ещё видит перед собой Сальваторе, то примирилась с тем, что он никуда не исчезнет, и, если его присутствие не чья-то прихоть Свыше, то определённо проскользни самого Сатаны. — Ты там молишься что ли? — усмехнулся, пытливо рассматривая её сверху вниз, пока та пыталась заглушить тревогу внутри себя, сидя на корточках. — Вряд ли это нам поможет, но спасибо за попытку. — Я пытаюсь понять, почему оказалась здесь с таким придурком, как ты, — язвительно выплянула брюнетка, поднявшись на ноги. — Также как и я, наверное. Ножками пришла. Или приползла, не знаю. Но, прости, у тебя какие-то проблемы? Чем плоха моя компания? — Слишком шумно, невозможно думать… — Расслабься, не трать понапрасну силы, как-нибудь выберемся, — отмахнулся старший Сальваторе. Девушка посмотрела на него как на идиота без чувства собственного самосохранения. Тот факт, что даже у животного он есть, а у Деймона нет — сбивал с толку. — Может, через вверх? — Ну конечно, — наигранно поддержал он её и подытожил: — через вверх и туловища нет. Кэтрин ненавистно пихнула его в грудь на что он только вымученно улыбнулся. — Я хоть что-то предлагаю! — Кэт, не паникуй, — грубо отдёрнул он её, слегка тряхнув за плечи, и казалось, вполне было достаточно просто заглянуть в его холодные бледно-голубые глаза, как всё остальное переставало беспокоить или как-либо причинять ей моральный дискомфорт. — мы выберемся, я обещаю. — Но мы… больше не двигаемся, — слегка замялась, прежде чем на одном дыхании сказать эти угнетающие слова. И несмотря на то, что Пирс говорила о движении лифта, зависнувшего где-то между тринадцатом и пятнадцатом этаже отеля, звучало очень двусмысленно. Словно это также относилось и к их отношениям, которые незадолго до этого потерпели крах. Но из-за чего? Трудно было вспомнить. Кэтрин неосознанно пялиться на своего бывшего, как на призрака и тот, какое-то время скрывает, что уже давно это заметил, делая вид, что осматривает помещение. — Кэт, хочешь мне что-то сказать? — спрашивает он раздражённо, но нервная усмешка все ещё играла на его губах. Теперь ему ещё больше хочется подразнить её. Холодный взгляд Деймон заставляет поёжиться и вспыхнуть от смущения, создавая на щёках живой румянец. — Да-да, знаю, можешь не говорить на твоём лице всё всегда написано. Я ведь красавчик? Пирс обескураженно хихикнула, пытаясь осмыслить им сказанное: — С ума сойти… я конечно, знала, что ты чсв, но не настолько же! — она вскинула скептично брови. — Ты так себя любишь?! Мужчина сделал несколько медленных шагов вперёд, заставляя её наоборот отступить и задержать дыхание. Кислорода и так катастрофически мало, так ещё его действия напросто лишают её этого права. — Будь уверена, я себе нравлюсь. И, кстати, тебе я тоже больше, чем приятен. Я разве, когда нибудь ошибался? — его глаза пошло пробежались по её лицу, останавливаясь на малиновых губах, ключицах, и, если говорить с точки зрения мужчины «все эти участки тела хотелось расцеловать и оставить на них любовный след». Брюнет запустил свои пальцы ей в волосы, подушечками нежно массируя кожу, что заставляет её блаженно прикрыть глаза, затем оттягивает за волосы голову назад и нависает над ней всем телом, припечатав к стене, — я знаю, что тебе хорошо, когда я рядом. Знал это всегда. И даже теперь, когда мы расстались, я всё ещё в твоей голове, заполняю важное место в твоих мыслях… Всё что удавалось девушки это покорно поднять на него свои темно-шоколадные глаза и заглянуть в его, полные желания, по-мальчишески смеющиеся над ней только в первые минуты спора, позже им на смену приходят только нежность и томность. — В нашу последнюю встречу ты сказал, что я должна усмирить свой эгоизм, но разве это возможно? — вымученно улыбаясь, тихо спросила она и нежно проводит рукой по его шее, спускаясь всё ниже по спине. — Ты только это запомнила с того вечера? Забавно… — он игриво рассмеялся, соблазнительно облизнув пересохшие губы. Её это и смутило, и застало врасплох… тем не менее, он продолжил: — Не знаю, но скрываясь от меня все эти годы, ты могла хотя бы постараться это сделать, — он хмыкнул, по-хозяйски разместив руки на её бёдрах, скользнув пальцами ей под короткий топик. — к примеру тогда, когда выбрала вместо меня моего брата или когда трахалась с ним, водя меня вокруг своего изящного пальчика. Не отрицай, тебе не составило труда повести себя плохой девчонкой со мной, не думая о моих чувствах к тебе или к моему брату. Её лицо побагровело от стыда, о наличие котором она даже не подозревала. Всё это время он был ей неведом. Внутри образовалось нотка вины за свой проступок. — Не очень-то красиво с моей стороны, — наигранно поморщив нос, девушка стыдливо отвела взгляд в сторону, пытаясь привыкнуть к его касаниям… — Да, за такое полагается хорошая порка, мисс Пирс, — его хищный взгляд переместился на её ягодицы, которые скрывала ткань завышенной юбки. — какие ненужные вещи на тебе… — Деймон, — взвизгнула Кэтрин, пытаясь отодвинуть его от себя. — расскажи, что ещё было в тот день. — Нет, ну надо же, какая серьёзная, — едко усмехнувшись, Деймон ретировался на пару шагов назад. — я едва могу сдержать себя, чтобы не взять тебя прямо тут, а тебе интересны пережитки прошлого? Прежняя «ты» предложила бы сначала поразвлечься и только потом говорить… — А ты не задумывался, что, может быть, никогда не знал меня настоящую, — напрягшись всем телом, нахмурилась, пытаясь сфокусировать все свои мысли только на том, что презирает в нём больше всего, а именно его навязчивость, которая столетиями только мешала ей. — Ну на самом деле, я и правда был идиотом, — мужчина издаёт громкую, совсем недобрую усмешку, которая могла полностью передать его обиду. — но в свою защиту могу сказать только одно: ты смеялась над моей любовью к твоему нерушимому образу чистоты и целомудрия, и так, и не дала мне ни единого шанса узнать тебя. Но справедливо ли, Кэт, то, что ты дала его Стефану?! Подумай об этом.***
Страдая, я развлекаюсь. это мой давний обычай.
— Я знаю, что сделала много плохого, но я просто боялась, на самом деле, боялась многое, что могло причинить вред мне или моему сердцу, — жгучие слёзы подступали к её глазам, в горле давно встал ком и всё что девушка могла это притупить глаза в пол, чтобы хоть как-то притормозить их не скатываться по щекам. — однажды мне сказали одну важную вещь, которую я не могу забыть… «Кэт, в хорошей обуви приходишь в хорошие места», я подумала, что он ошибся, и те люди уже там. И для того, чтобы соответствовать им, нужно быть лучше, чем я есть. — И кто же сказал тебе те слова? — Стефан, — вздохнув, ответила та и вытерла с правой щеки слезы, но они предательски продолжали скатываться. Деймон молча кивнул, в знак понимания и она всхлипнула, впервые почувствовав благодарность за его терпение. Кэтрин осознала, что она в нужном месте, хорошо подходящее под определение «личный ад», с нужным человеком, в нужное время для того, чтобы примириться со своими ошибками и с собой. — несмотря на то, что он знал меня хорошо, чтобы быть добрым и снисходительным к моей жуткой натуре, мне кажется, я даже рада, что я с здесь с тем, кто похож на меня. Я бы не хотела его больше видеть. — Если ты соврала мне, получишь наказание, — уголки его губ приподнялись в непривычно тёплой улыбке, которую она видела всего раз за много лет знакомства, затем он снова приблизился, но уже на расстоянии вытянутой руки. Но только для того, чтобы погладить её по щеке и вытереть слёзы. — впервые вижу тебя такой, от этого я очень сильно бешусь. Ох, и я так рад. Сколько бы идеальных парней ты не встретила, всё равно ты будешь упрямо идти ко мне. — И что мы будем делать теперь? — с заминкой спросила она, посмотрев на него с вызовом. — Грешить, Кэт, грешить… — с жаром произносит и дерзко берёт её лицо в свои руки, жадно впиваясь в губы, ласкает своим языком её, затем с ярко-выраженным желанием оттягивает нижнюю губу. Сальваторе рывком приподнимает её за ягодицы и вжимает в стену так, что она обхватывает его бёдра ногами, руками обхватывая шею. Пирс зарывается пальцами в его тёмные волосы и испускает тяжёлый вздох через поцелуй, когда он медленными движениями оттягивает вниз её трусики, сжав ткань так, чтобы она скаталась в один узел. Элемент одежды был отброшен в сторону. Он кусает её в шею, «попробовав» её саму на вкус. Струя крови выступила на её одежде и коже. — Так нечестно, — недовольно сморщила нос брюнетка и вмиг лишила мужчину футболки, впившись ему в спину ногтями до крови, ерзая на нём. Наградив её довольной ухмылкой, принялся целовать её шею, спускаясь ниже к ключицам. — Что ты будешь делать когда всё закончиться? — вполголоса задал он ей вопрос. — В смысле? — переспросила она, слегка отстранившись. — Когда нас вытащат из этого лифта, поднимусь к себе домой и если захочешь мы могли встретиться в любое другое время. Сходить куда-нибудь… Деймон горько усмехнулся и покачал головой, будто порицал её, что не могло не возмутить. — Что? — Кисло..., а я ведь уже начал думать, что ты правда понимаешь что к чему, — Деймон приподнимает её подбородок, всё также держа её в своих объятиях, которые вмиг могут разомкнуться… — подумай хорошенько, ты уверена в том, что у наших отношений есть ещё какое-то будущее? — А разве не к этому мы пришли? — она искренне удивилась, но также осознала, что всё куда запутанней, чем она думает. — Да, но только потому что этого хочет твоё сердце, Кэт, — он улыбнулся так грустно, насколько это вообще было возможно, и в груди будто что-то начало сжиматься. — Перестань уже говорить загадками, чёрт возьми! — Ты ходишь кругами, — аккуратно опустив её на ноги, Деймон возвышается над ней, не позволяя разрушить зрительный контакт между ними. — начиная с того момента, когда начала хотеть родительской любви, которой тебя ограничили в юном возрасте и заканчивая тем, что при жизни так и не научилась любить. — Заткнись, — гневно прошипела Пирс, оттолкнув от себя мужчину, и в миг помешательства схватилась за голову. — Но по итогу что? — повысил он немного голос. — Ты стала злодейкой, которой все восхищаются и ненавидят. Вместо того, чтобы научиться человечности ты её игнорировала и позволила тёмной сущности вскружить себе голову. Да, и мне тоже. — Нет, это не так… — Только ты знаешь, что правда, а что нет. Меня же, на самом деле, даже нет здесь, но ты всё ещё веришь, что я, несмотря ни на что, захочу провести с тобой остатки вечности в этом аду. Ты должна прийти в себя, котёнок, — рассмеялся тот и её начало трясти от ужаса, от той правды, что она услышала. До чего же она докатилась? Деймон нереален и даже то, что она может говорить с ним, прикасаться и чувствовать его присутствие имеет место быть только в её подсознание. Всего лишь собирательный образ из воспоминаний и пережитых ощущений. — Но как же тогда лифт? — по её щекам скатились горячие слёзы, которые тоже казались ей выдумкой… — Он есть? — А сама как думаешь? — он раздражённо фыркнул, затем провёл рукой по его стене и постучал несколько раз, что проверить «материальность». — Это «прибежище» реальнее, чем что-либо на этом свете. О его существовании знаешь только ты, Кэт, как и о своём тоже. Ты же реальна, сверхъестественное существо как никак. — В таком случае, что мне сделать, чтобы закончился этот бред? — подавлено уточняет она, насовсем позабыв как жалко она выглядит внешне, в её тоне проскальзывала безысходность, а взгляд выражал отрешённость. — Я хочу выйти, говори. — Никто тебя не держит, Кэтрин. Если бы хотела, ты давно могла бы выйти, но ты держишься за свои воспоминания и поступки, которые совершала. Просто примирись с ними и с тем, что случилось… Будто по щелчку пальца начали вырисовываться обрывки из памяти, которые ясно дают понять, что произошло незадолго до того, как они разошлись; их ссора, повлёкшая за собой необратимые последствия и боль, от которой хотелось избавиться. Деймон Сальваторе навсегда ушёл из жизни, утратил возможность ходить по той земле, которую она так ненавидела. Но благодаря чувству времени, которое успешно избавило её от боли, это также заставило забыть о том, что Деймон именно тот, кто был ей нужен, о чьём сердце она так и не позаботилась, хотя очень хотела. И если бы Сапфо была ещё жива, то определенно сказала бы, что «любовь — сладострастно-горькое чудовище, от которого нет защиты». — Ты мёртв, а я здесь сижу и снова жалею себя, — с удушающим чувством вины и сожаления тихо говорит девушка. — Нет, Кэт, — присев к ней на корточки, Деймон нежно погладил её по щеке, по крайней мере, она очень хотела, чтобы и это было по-настоящему. — я умер в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году. Из-за эгоизма или нет, но обратив меня, ты дала мне второе дыхание. Я смог полюбить, увидеть мир и его историю. Когда-то я говорил тебе об этом, но это приятно, что ты не забыла. — Я выбрала Стефана, — голос Пирс сорвался на всхлип, он дрожал. — а должна была быть с тобой, прости… Брюнет поджал свои губы, сочувственно погладив её по голове, стараясь подбодрить. — Тебе нужно лучше заботиться о себе, как и прежде. Ты — Кэтрин Пирс, разве нет? Нет ничего, с чем ты не можешь справиться. Просто будь добрее с теми, кто полюбит тебя. Не отталкивай...