too young to fall in love.

Элис ждала мужчину в гримерке, потому что он зачем-то попросил её об этом. Она не особо понимала для чего, но так как у нее был доступ к такому времяпрепровождению, то почему бы и нет. Они давали очередной концерт в одном из баров на Сансет-Стрип, в которых когда-то началась их история. От скуки девушка начинает рыться в вещах басиста: разглядывает все его принадлежности для нанесения эдакого макияжа, вещи и так далее. Но затем открывается дверь и русоволосая слышит сначала голос Никки, а затем еще чьей-то. Противный и писклявый женский голос. Приехали, чтоб его. Лойд оборачивается и видит, как в гримерку заваливается гитарист и с ним под ручку какая-то блондинка. Он что, совсем забыл про нее и привел себе девку для того, чтоб потрахаться? Просто великолепно! Мудак. Какой же он, блять, мудак. — Сикс, ты совсем охринел? Ты для какого черта меня попросил здесь остаться? — девушка подходит к Никки и оглядывает весьма недовольным взглядом блондинку, что стояла рядом с ним. Затем она хмыкает и выталкивает очередную шлюху мужчины за дверь, совсем не обращая внимания на ее крики и закрывает гримерку, — Решил, что я буду смотреть на то, как ты трахаешь эту блондинку? — Элис, да успокойся ты, блять! Эта девушка, которую ты только что вытолкнула за дверь, всего лишь хотела получить от меня автограф, — мужчина вел себя куда спокойнее, в отличие от разъяренной подруги, и даже улыбался. Видимо считал, что это поможет спасти очередной скандал между ними. Но Лойд закипала с каждой минутой все больше; казалось, что она скоро разнесет эту гримерку в пух и прах, а затем еще и на куски порвет самого гитариста. — Не вешай мне лапшу на уши, я не идиотка! Я терплю все твои выходки, позволяю тебе заваливаться в свою квартиру, когда ты просто НЕРЕАЛЬНО пьян и накурен, помогаю тебе в некоторых вещах. А ты мне платишь таким дерьмом в ответ. Ты сраный мудак, Никки! Ко мне даже ваш менеджер относится с большим уважением, чем ты! Русоволосая заносит руку для удара, желая в этот момент со всей силы дать пощечину своему другу, но не успевает даже и поднести её хотя бы на миллиметр к лицу басиста. Он резко перехватывает руку, сжимая свои пальцы на запястье девушки. Эл ощущает, с какой силой он сжимает их и шипит от боли. Даже тут её ожидал облом. — Все сказала? — Да пошел ты нах.. Мужчина без каких-либо промедлений затыкает разъяренную девушку перед ним поцелуем. Каждый раз, когда их конфликты выходили из-под контроля и не могли решиться с помощью извинений, Никки прибегал к тому, что просто целовал русоволосую и та, буквально размякая в его руках, успокаивалась. Хотя потом еще некоторое время бурчала, но все же. И даже сейчас ярость Элис постепенно спадала, хотя она все еще пыталась то ли оттолкнуть басиста, то ли пнуть его ногой. Возможно все уже должно было закончиться, но в этот раз Лойд не могла отпустить его просто так. Черта с два она позволит этому придурку уйти на следующее выступление спокойно. Поэтому девушка в наглую углубляет поцелуй, проникая языком в рот басиста и прижимаясь к его телу сильнее, зарываясь пальцами в волосы, которые сейчас были просто до ужаса залачены ради поддержания прически. И несомненно Сикс рад такому развитию событий, поэтому он, быстро сориентировавшись, подхватывает русоволосую на руки и несет её к столу с зеркалом, сметая с того все ненужные вещи и усаживая на него девушку. Элис скрещивает свои ноги за спиной у мужчины и стонет ему в губы, когда одна из его рук так удачно размещается под её кожаной юбкой. Басист спускается с поцелуями вниз, кусая почти с некой злостью мягкую кожу девушки, которая выгибалась в его руках, как кошка. За дверью все еще вроде бы орет та самая блондинка, но этим двоим все равно: они слишком сильно погрузились друг в друга. Эл почти разрывает рубашку на Никки, из-за чего пуговицы разлетаются по всем углам небольшой комнаты, а мужчина в этот момент стягивает с нее кофту и почти аккуратно снимает бюстгальтер, кидая его куда-то на пол. Сикс никогда не был с ней груб во время секса: даже под кайфом он не позволял себе брать её так, будто она та самая проходная шлюха после концерта. Русоволосая чувствует, как сжимаются его пальцы на её бедрах и снова целует мужчину, пока он рукой движется все выше. И стоит ему только прикоснуться пальцами к ткани трусов, как девушка вновь стонет и затем в отместку кусает его за нижнюю губу, проходясь следом по ней кончиком языка. — Неужели так соскучилась, что стонешь с каждого действия? — Завались, Никки. Гитарист усмехается и спускается снова к её шее, проходясь по ранее оставленным укусам и засосам. Он никогда позволял себе этого с другими девушками, ведь нужна ему была только она. Поэтому Никки каждый раз «помечал» Лойд, желая тем самым показать, что она принадлежит ему и только ему. Мужчина понимал, что в каком-то плане ломает ей этим жизнь, но он не мог представить, чтобы Элис кому-то улыбалась так же, как ему; чтобы она стонала под кем-то еще так же, как под ним. Нет, нет, нет. Она его вся и ничья больше. Русоволосая раздвигает ноги чуть шире, когда Сикс стягивает с нее трусы и теперь она куда ярче ощущает все его манипуляции под юбкой. Басист усмехается, проходясь языком меж её грудей и надавливая слегка пальцами на половые губы. Элис всхлипывает и закатывает глаза, неосознанно поддаваясь бедрами навстречу. Она и вправду соскучилась по нему; по тому, как ей может быть хорошо с ним во всех планах. Девушка никогда не отрицала, что именно этот чертов басист умел доставить ей наслаждение так, как никто другой. Ей казалось, что она сейчас сойдет с ума: пальцы мужчины проникали глубже, мучительно медленно двигаясь в ней, что одновременно было и хорошо, и крайне хреново. Никки же буквально упивался телом своей подруги, которое было сейчас в открытом доступе для него: он прошелся кончиком языка по ее груди, не оставляя без внимания соски, не забывал при этом оставлять свои некие метки, но затем возвращался к губам Элис, ловя каждый стон с них, пока он почти издевался, имея лишь пальцами. Это всегда было удивительно: Эл знала и подозревала, как мужчина обходился с группис и прочими подобными девушками, с ними явно проходило все куда быстрее и грубее, но с ней все было иначе. Сикс делал все медленно и заботился в этот момент не только о себе. Девушка всхлипывает и царапает ногтями спину басиста, когда тот с довольной улыбкой начинает быстрее двигать пальцами, позволяя весьма неприличным хлюпающим звукам разносится по комнате. В этот же момент басист зарывается пальцами свободной руки в волосы Лойд, слегка сжимая их, что заставило ту слегка откинуть голову назад, и снова буквально прикипает к шее подруги, будто это самый лакомый кусок торта. Казалось, что это длиться гребанную вечность, но наконец-то Элис кончает, позволяя стонам вперемешку с именем мужчины вылететь из ее рта. Но она знала, что это не конец, потому что кое-кто из них все еще оставался неудовлетворенным. Девушка чувствует горячее дыхание басиста возле своей шеи, но все же заставляет того поднять голову и посмотреть на нее. Она видела это безумие и желание в глазах напротив, понимая, что это не вызвано только алкоголем или дозой «ангельской» пыли (или чего похлеще). И это заставляло русоволосую почти глупо улыбаться, несмотря на то, что она полуголая с раздвинутыми ногами сидела в данный момент. Лойд водит пальцами по лицу Никки, пока он гладит её бедра, а затем произносит: — Я хочу видеть твое отражение в зеркале, поэтому ты знаешь, что делать. Сикс усмехается, немного отходя от девушки, и позволяя той слезть со стола. Но затем он весьма резко стягивает с неё кожаную юбку, оставляя Элис лишь в чулках и туфлях. Они явно уже слишком долго уединяются в этой гримерке, но было уже как-то наплевать. Подчинившись действиям мужчины, русоволосая поворачивается лицом к зеркалу, а спиной к нему, и почти замирает: остатки помады на его губах были размазаны, волосы взъерошены и взгляд был почти что безумным, а про красные полосы, оставленные ее ногтями, она и вовсе молчала. Это было чертовски сексуально. И Эл в какой раз понимала, почему она полюбила этого мудака. Он подходит к ней и прижимается почти вплотную, снимая теперь с себя все лишние вещи. Басист ведет пальцами от бедер девушки, поднимаясь выше, а затем останавливается возле груди. Все это время Лойд почти неотрывно смотрела в зеркало, наблюдая за действиями своего друга. Еще несколько мучительных секунд переглядок в зеркале и русоволосая хватается за края стола, простонав весьма не тихо, потому что наконец-то вместо чертовых пальцев она ощущает в себе его член. Каждый последующий толчок отдавался лишь приятным наслаждением по всему телу, а Элис ничуть не сдерживалась в плане стонов и криков, иногда хватаясь то за стол, то за татуированные руки мужчины. Никки Сикс был ее личным дьяволом, с которым она была никогда не прочь согрешить, поэтому когда он резко ускоряет темп и хватает ее за волосы, мотая их на кулак, девушка лишь усмехается и поддается бедрами навстречу, понимая, что ему это нравится. В дверь начали вновь долбить со всей силы и теперь слышался не женский голос, а Винса. Он был готов уже вынести нахер эту дверь, потому что им надо продолжать выступление. Но когда он слышит голос Эл, а затем непонятно какой звук со стороны своего друга, решает прекратить выносить дверь. Ведь если бы блондин сейчас зашел туда и закончил увеселительное мероприятие этой парочки, то это было бы сродни самоубийству. Поэтому вокалист лишь усмехается и разворачивается обратно, все же позволяя тому дурдому в гримерке продолжаться. А у Лойд в этот момент буквально сносило крышу, потому что басист изводил её всю: сжимал руками грудь, снова кусал, шептал почти в бреду, что она все, что ему нужно, и почти грубо держал пальцами за подбородок, заставляя тем самым иногда её смотреть в зеркало, пока по гримерке разносились до безумия неприличные звуки. Небольшая комната буквально пропахла сексом и это абсолютно устраивало данную пару. Никки снова заставляет смотреть подругу только в зеркало, а затем одна рука спускается вниз и он снова начинает ласкать клитор девушки, при этом не прекращая иных своих действий. И мужчина был готов продать душу за то, чтоб снова услышать, как Эл почти на выдохе произносит «блять, Никки». Русоволосая чувствовала себя уже выжатой, как лимон, поэтому когда наконец-то приходит ощущение оргазма, она почти с облегчением стонет и обмякает в руках гитариста. Сикс следом достигает пика и, под недовольный вздох девушки, кончает на её бедра. Элис шумно дышит и облизывает пересохшие губы, но при этом улыбается, все ощущая на своей талии руки мужчины. Басисту не нужно было выпивать или занюхивать кокс с её задницы, потому что с ней все было не ради удовлетворения своих животных потребностей. Мужчина отходит от русоволосой и протягивает той в руки салфетки, чтоб она могла вытереть себя, хотя.. чулки отчасти были теперь испорчены. Он смеется, наблюдая за тем, как Лойд пыталась стереть с них остатки спермы. — Никки, блять, ты испортил мне чулки! Я недавно их купила! — почти возмущенно произносит девушка, пытаясь быть серьезной, но видя довольную мину друга, сама начинает смеяться и кидает в того использованной салфеткой, лишь бы не видеть этой самодовольной рожи. Эл постепенно одевается и хоть немного приводит себя в порядок, чтобы не выглядеть, как только что отраханная подружка Никки Сикса. Хотя.. только так она сейчас и выглядела с покрасневшим лицом, смазанной помадой и потрепанной прической. — Я куплю тебе новые, так уж и быть. И не ори, ты и до этого походу привлекла внимание людей за дверью, — Сикс в наглую издевается над русоволосой, за что получает удар в плечо от нее. Одевшись почти следом за Элис, он оглядывает себя в зеркало и буквально забивает хер на то, что у него весь грим попортился. Зато эдакая щепетильность подруги его забавляла. — Боже, заткнись уже! Иначе я тебя закидаю нахрен салфетками. — А ты попробуй заткнуть, детка. Лойд фыркает и сначала демонстративно отворачивается от басиста, заставляя того улыбнуться. Но затем поворачивается обратно и целует его, обнимая за шею. И несомненно гитарист ответил на ее манипуляции, смещая одну свою руку на задницу девушки. А та в наглую спускается ниже и, будто ради удовлетворения своего чувства собственника, оставляет засос на его шее, проходясь по нему затем кончиком языка. Когда-нибудь эта «дружба» закончится каким-нибудь концом света для всех, а пока.. они оба смеются и выходят из гримерки, будто ничего и не было. Будто они не трахались только что в той гребанной комнате и не помечали друг друга с ног до головы. И Никки вновь продолжит играть со своей группой, а Элис будет стоять то возле сцены, то за кулисами, и понимать, что она словила гребанный карт-бланш и заполучила своего личного дьявола.