Самая невезучая торговка в Карнаке

Оглушающие мины, пружинные мины, гранаты с ворванью, пули с ворванью — каких только чудес у нее тут не было. Вот бы великий изобретатель зашел к ней в лавку. Хотя наверняка ушел бы, зевая, он же изобрел часовых солдат! Никогда еще их видеть не доводилось, кроме как на сребрографиях в «Карнакской газете». Сребрографию тоже, кстати, он изобрел. И все потому, что учился в Академии натурфилософии. И она тоже мечтала туда попасть, учителя говорили, у нее есть способности. Но мать всегда твердила, что женщине там делать нечего. Гипатия, однако, тоже женщина, и она училась в Академии, и теперь она главный алхимик Аддермирского института, ее микстура спасла многие жизни. И в мужика она от этого не превратилась. Но вот она так и не смогла противостоять давлению матери, так что пожалуйста: сидит в затхлом подвале в Авенте, перекладывает мины и нервно ждет визита стенателей и их главаря, Паоло. Корво уже прикончил Джиндоша и забрал Соколова. На пути к лодке Меган, впрочем, встало другое препятствие: три странные женщины, которые просто не затыкались, да еще и изъяснялись так же понятно, как Чужой. Еще и зачем-то перебили всех, кто им на глаза попался, что стражников, что простых горожан. Что ж, таких дам надлежит угостить огоньком. На всех трех не хватило, пришлось поработать клинком. Выяснилось, что они умеют исчезать и перемещаться почти как он. Ох, ну вот где Аббатство, когда оно так нужно?! Еще пришлось и бардак убирать. Кого-то — в мусорный бак за станцией, кого-то просто в световую стену. Иначе в Карнаке нельзя, живо налетят трупные осы. Отдыхая на скамейке, Корво снова приметил сейф в здании кассы. Вот только закрыто и никак без ключа не пролезть. Может, он на черном рынке найдется? Меган упоминала, что есть лавочка неподалеку, да и он те отметки видел. Так, что еще купить? Зажигательные болты закончились, усыпляющие тоже, обычных мало осталось, пули почти все перевел, оглушающие мины порасходовал до последней на железки Джиндоша… Ох, да тут на пару тысяч список тянет, а денег мало. Может, получится где бесплатно поживиться? Корво проскакал по трубам и балконам, залез в пустую квартиру, где кроме трупов и ос мало чего ценного обнаружилось. Внизу оказался магазин, закрытый и разгромленный, оттуда разве что кусок китовой кости унес. Еще и на выходе уткнулся в запертую решетку. Возвращаться тем же путем не хотелось, благо, нищий подсказал, что с подвале засели какие-то «ребята с ворванью». Они и правда там были, разве что не ребята, а девчата. И ключик от решетки оставили на столе. Корво хотел было уйти, но привычки начальника тайной службы пересилили: подслушал разговор. Они хотели взорвать стену, чтобы ограбить черный рынок, и уже принесли два бака с ворванью. Но, по их прикидкам, этого бы не хватило, чтобы развалить кладку, нужен третий. Ограбить черный рынок? Забрать все даром? Чем не отличная идея. Но таскаться туда-сюда с этим баком так не хотелось, он уже здорово набегался и с Соколовым на плече, и с трупами убитых ведьмами, и трупами самих ведьм. Можно же решить дело гораздо проще. Кинув последнюю гранату в баки, Корво и проход открыл, и конкуренток устранил. Бедная продавщица, светловолосая женщина лет тридцати - тридцати пяти, от страха сжалась в углу и даже не пыталась бежать, пока Корво грабил прилавок и сейф. Еще бы она молчала. А то стонет, как так вышло, она же платит за защиту, и как бы ей теперь головы не лишиться. Устав это выслушивать, Корво просто взял ее в тивианский захват, а как сомлела, положил в кресло. Можно было уже уходить, но послышались чьи-то шаги и разговор. Стража? Темное зрение не подвело: в лавку вошли трое, но на стражников не похожи. Они уже увидели закрытые ставни. Но Защитник Короны решил: чего бы и не поторговать, барахла тут столько, что ему все не унести, а деньги не помешают. И открыл лавочку. С той стороны прилавка на него в ужасе таращился невероятно уродливый, похожий на крысу, человек в черном костюме. — Что за? — изумился урод и схватился за громоздкий меч. — Я за нее, — поспешил объясниться Корво, но быстро понял, что сегодня торговли не будет. Пришлось спешно закрываться и ждать, когда недоуменные гости уйдут. Теперь она работала в Садах Кирии, рядом с Кунсткамерой. Еще недавно продавала всякие побрякушки и фолианты, вытащенные из музея. Не прототип Роузберроу, но тоже кому-то очень надо, и деньги текли бодрым ручейком. Все изменилось, когда Аббатство оцепило район. Привет, пули-гранаты-мины, давно не виделись. Авантюристам и контрабандистам они были весьма кстати. Еще и костяные амулеты. Говорят, в Кунсткамере сидели ведьмы, так что этого добра хватало. Смотрители уничтожили еще не все, так что оборот был хороший: кто-то продавал, кто-то покупал. Но в последние дни посетителей не было, а смотрители подбирались все ближе, так что она заколотила вход досками. Стояла варила суп. Ночью печку лучше не жечь, вдруг они там свет увидят. Конечно, окна Кунсткамеры почти все закрыты, да и наверх в ее сторону эти фанатики пока не смотрели, но осторожность лишней не бывает. Если найдут — прикончат на месте, что за «еретические артефакты», что за контрабанду, что просто за нахождение в карантинной зоне. И тут доски прямо взорвались от удара мечом! Она аж подпрыгнула от испуга, чуть кастрюлю на себя не перевернула. Но это был не смотритель, нет. Клиент. Женщина в красной куртке, правая рука как будто обуглена и развалилась на части, непонятно как вообще держится и даже работает. А в правом глазу и вовсе торчал жуткий угловатый обломок чего-то. Но закупалась она по-полной, словно собиралась штурмом брать Кунсткамеру. Билли грабила лавку в Верхней Кирии два раза. Так смешно было смотреть, как продавцы-подпольщики, едва поняв, что происходит, бежали, обмочив штаны и спотыкаясь на собственных шнурках, на всю Карнаку вопя «Помогите! Взломщик!». Прямо к гвардейцам, которые их же в первую очередь и повяжут. Меж тем далеко не все в городе предпочли бы местную тюрьму смерти. Билли, конечно, проявляла милосердие: бежать бедолагам пришлось бы долго, все стражники в округе либо спали, либо померли, так что она подлавливала их на выходе из подвала и тивианским захватом укладывала баиньки. Даже прямо в кресло в лавке сажала. Ну и зачем останавливаться теперь? Конечно, можно было бы все необходимое просто купить. Там, куда она идет, деньги не понадобятся. Но просто так интересно посмотреть, куда побежит торговка. Она же на третьем этаже сидит, потолки высокие, падать долго, приземления простому человеку не пережить. Ну, скоро увидим. Открытый балкон вел в комнату с кроватью и печкой, а крысы возле норы, да и просто болтовня торговки, подтвердили: за запертой дверью именно магазин. Протаскивать через маленькую нору всю свою тушку Билли не умела, но и не требовалась. Просто прошла, поставила метку, куда потом переместится, и снова вернулась к прилавку. Вот и метка стоит, уже можно. Эй, ну отойди ты хоть на пару шагов туда или сюда… АП! ААааайййй! Что ж так больно-то?! На чем это она поскользнулась?! — Абелло, говорят, ты на полуострове по скалам лазить научился? — Да, брат, все верно. — Значит, именно ты нам и нужен. Как ему объяснили, в здании по соседству с Кунсткамерой нашли подпольную лавочку. Вроде бы уже не работающую. И можно было бы подумать, что оттуда все давно ушли, но братьев беспокоил смрад. Бездна и что-то гниющее. Снести конструкции быстро не удалось бы, но было предположение, что в лавочку можно попасть через балкон, а на него — вскарабкавшись по скале. И лучше бы с этим не тянуть, а не то налетят трупные осы. Он довольно ловко забрался на этот импровизированный карниз, прошел до балкона. Жужжания еще нет, это хорошо, но вонь невыносимая. Когда он увидел, что там, то быстро снял маску и пробежал до раковины, чтобы прострогаться. — Брат, что там?! Ты жив? — Тут труп еретички. Во имя Запретов, руки вместо ног, ноги вместо рук, кто мог сотворить такое?! Смотрители внизу недоуменно переглянулись, но растянули ткань. Абелло скинул труп. Женский. Без рук и ног. Потом докинул конечности, один раз немного промахнулся и попал брату по голове ногой в ботинке. Напоследок швырнул амулет из куска кости. Смотрители потащили останки в костер. Хорошо, что еретики сами друг дружку убивают.