Я знаю, мы найдем родителей! История Питера.

Голова раскалывалась, как от ударов молотка, а сердце учащенно билось, отчего трудно было собраться с мыслями. Панси очень медленно, буквально теряя равновесие, зашла в свою небольшую квартиру, тяжело привалилась к стене и сползла по ней вниз прямо в коридоре, ведь сил на большее не осталось совсем. Его слова вновь начали мелькать в ее затуманенном разуме как на повторе. «Счастливого Рождества!» желает ей маленький мальчик так похожий на него. Это невозможно. Он не может быть ее сыном, как бы сильно ей этого не хотелось, но сердцу этого не объяснишь, к сожалению. Чем еще оправдать эту невыносимую боль в груди? «Счастливого Рождества!» улыбается ей Питер, и ей до чертиков хочется обнять его, поцеловать и сказать: «И тебе, Луи!». Но как бы сильно не молило ее сердце об обратном, это не ее сын. Ее Луи мертв. Пора признать это. Она видела это собственными глазами, а от Авады спасения нет. Мысли отскакивают одна от другой, как стая Пикси, когда неожиданно в полной тишине квартиры раздается противная и раздражающая трель мобильного телефона, который ее буквально вынудила купить когда-то Луна. Паркинсон медленно протягивает руку к сумке, чтобы взять так раздражающий ее предмет и наконец ответить: — Да, Луна? — выдавливает из себя девушка, все также сидя на полу в прихожей. Сил встать нет, да и зачем? Ей и тут неплохо. — Панси? Панси, ты как дорогая? Как прошло? — тут же начинает щебетать Луна, очень обеспокоенным голосом. Похоже, не одна Паркинсон волновалась из-за этой встречи в Хогвартсе. — Панс, мне приехать к тебе? — Нет, не надо. Я в норме. — выдавливает из себя девушка, прислоняясь головой к стене и смотря в потолок. Это странно, но почему-то ей в тот момент кажется, что это помогает сдерживать горькие слезы. Главное не думать. Ни о чем. — О чем вы говорили с Макгонагалл? — обеспокоенно интересуется Луна, ведь определенно слышит подавленность в голосе подруги. Лавгуд явно сейчас нервно расхаживает по своему дому, в любой момент готовая аппарировать к подруге, если ей это понадобится. — Я ей рассказала. — медленно констатирует Паркинсон и усмехается сама себе. Она горда этим. Давно пора. Не стоило держать это в себе. — Все рассказала? — Ага. — Как ты себя чувствуешь? — откровенно начинает паниковать Луна, уже, видно, мысленно начиная искать палочку, чтобы немедленно аппарировать к лучшей подруге. Паркинсон это чувствует, поэтому с усмешкой выдыхает в трубку. — Луна, я в норме. Правда. Думаю, мне даже стало гораздо легче, когда я все рассказала Макгонагалл. Такое ощущение, что гора с плеч свалилась, понимаешь? Мне нужно было выговориться. — Тогда что с твоим голосом? Не отрицай, Панси, я слышу, что что-то не так! — упрямится Лавгуд, ведь подруга действительно начинает ее пугать. Такой обреченности в ее голосе она не слышала уже очень давно. — Дело не в этом. — А в чем тогда? Что случилось? — Я была в Выручай-комнате сегодня, и… — Подожди, но откуда ты про нее знаешь? — удивленно выдыхает Луна, от неожиданности даже перебив подругу. — Поттер показал мне ее на выпускном, ну, ты понимаешь. — мнется Панси, и даже сейчас ей немного стыдно говорить об этом Луне, хотя в общем-то что в этом такого? Все самое ужасное Лавгуд уже и так знает, а это так. Мелочь. Но очень личная, впрочем. — Подожди, так вы там тогда? Оу, хмм, что же продолжай. — усмехается Луна в трубку. — Зачем ты пошла туда? — Сама не знаю. Просто гуляла по замку, пытаясь успокоиться, и ноги сами меня туда принесли. Но суть не в этом. Я там встретила кое-кого. — Кого? — Питера Левента. — Друга сына Гермионы, Демиана? — Ага. — И что? — Ты не понимаешь? — интересуется Панси у Луны, хотя не удивительно, что та тоже не в курсе. Все внимание прессы было приковано к младшему Снейпу до этого. — Чего именно? — Он копия. Просто копия. — Кого, Мерлин тебя побери?! Я не понимаю к чему этот глупый диалог. — наконец выходит из себя Луна, топая ногой. Не для того она сегодня ждала вестей от подруги, сидя как на иголках, чтобы сейчас вести этот глупый допрос. — Он копия Поттера в детстве. На несколько минут повисло молчание. Лавгуд удивленно замерла на месте, кажется, даже перестав дышать. Глупая и мимолетная догадка всколыхнула ее сердце, но тут же погасла. — Панс, ты думаешь …? — Это не может быть Луи. — отрезала Панси сразу, предчувствуя следующий вопрос и сдерживая слезы, которые вновь потекли из ее глаз. Ну вот, она сказала это вслух, отчего на душе стало еще гаже. Как будто, когда она произнесла эти слова, они приобрели еще большую весомость и значимость. Стали осязаемы. — Панс, но может …? — Нет. Я видела, как отец убил его, Луна. — убежденно, но с долей обреченности произносит Панси твердо, но к концу речи ее хватает только на шепот. — Это — не мой Луи. Это Питер. — Но ты сама сказала, что он копия Гарри. Думаешь …? — Это не мое дело. — Но если это сын Гарри, то он точно о нем не знал. Он бы его не оставил сиротой. — совершенно не сомневаясь продолжает говорить Луна. Панси ничего не ответила. А что еще ей на это сказать? Не оставил бы, это верно. Святой всея Поттер не из таких, как она недавно для себя выяснила. — Панс, я скажу Гарри, ладно? — Да, обязательно скажи. Питер… Питер очень хороший мальчик. Я хочу, чтобы у него все было хорошо. Хоть у него. — выдыхает Панси, утирая предательские слезы, но, думая о ребенке, все равно не может сдержать улыбки. И вновь повисает молчание. Каждая из них думает о своем, но их чувства поразительно схожи между собой. Обе хотят для ребенка все самого лучшего. — Луна? — Да? — Мне кажется, что Поттер и сам уже о нем знает. — заключает Панси наконец. Она уверенна в этом, как и в том, что это без сомнений его сын. — Правда? Почему ты так решила? — приободряется тут же Луна от ее слов. — Они проводят много времени вместе. Даже Рождество вместе отмечать будут. Питер в таком восторге от этого. — Это очень хорошо. Значит он и вправду догадался. Гарри далеко не дурак, он не зря получил место главного аврора. Уж не за красивые глаза, это точно. — Это верно. — соглашается Паркинсон полностью, помня его фееричный маневр с этим интервью. Снейп бы оценил, узнай об этом. Впрочем, все может быть, как недавно выяснилось. — Панс, может да ну его, эту конференцию в Париже? Может, никуда не поедем? — тем временем тянет Лавгуд, чувствуя, что все равно из этой поездки мало что выйдет. — Нет, Луна. Мы и так пропустили прошлое мероприятие. Будет непрофессионально прошляпить еще одно. Нам нужно ехать. — твердо отвечает ей Панси. — Но ты …? — Я в норме. Так даже лучше. Отвлечемся там, чем будем киснуть дома в Рождество. — пытается казаться более воодушевленной, отзывается Панси, впрочем, Луна все равно слышит, что подруга это говорит больше из упрямства. — Ты уверена? — На все сто. — Ладно, пойду собирать вещи. Панс? — Да? — Мне точно не приезжать к тебе сегодня? — снова интересуется у нее Лавгуд, ведь весь сегодняшний день ее не перестает одолевать плохое предчувствие, которое, впрочем, она не может понять до конца. На сердце очень неспокойно и тревожно. — Да. Точно. Спокойной ночи. — тем не менее легко отказывается Панси, ведь ей физически необходимо побыть в тишине и все обдумать. — Спокойной ночи. — выдохнула Луна, как будто через силу, ведь ей действительно было почему-то не по себе, оставлять подругу в таком состоянии. Впрочем, Паркинсон далеко не ребенок. Луна отключилась, и Панси тяжело выдохнула через рот, вновь уставившись на потолок. Мысли разбивались одна об одну, и собрать их никак не получалось. Перед глазами девушки вновь появился маленький мальчик, что улыбался ей так открыто, отчего у нее снова сильно защемило сердце. Не выдержав новую волну самобичевания, Панси решительно встала и быстро начала собирать необходимые ей вещи для их поездки, которая начнется завтра с утра. Делать это руками было глупо, поэтому она управилась с помощью магии, не особенно заморачиваясь с тем, то она взяла с собой в поездку. Сил на это не было. Когда все было закончено, девушка прошла в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркало и оценить масштаб проблемы. Опухшие глаза и следы от слез явно не делали из нее красавицу, впрочем, а чего она ожидала? Быстро приняв душ и приведя волосы в порядок, Панси было уже направилась в спальню, чтобы выпить снотворного и лечь спать пораньше, когда в дверь неожиданно забарабанили со всей силы, отчего стало казаться что весь дом ходит ходуном. Сил позже еще и выяснять отношения с чудоковатой соседкой напротив не было совсем, поэтому девушка поспешила к двери сразу, с самым враждебным взглядом открыла дверь, чтобы быстро решить нежданную проблему, и ее сердце буквально за секунду ушло в пятки. Время остановилось, и дышать вновь стало невозможно. Она так и застыла напротив открытой двери. — Отец? — выдохнула она, глядя пораженно на высокого темноволосого мужчину перед собой, по лицу которого сразу же можно было сказать, что тот в бешенстве. — Какого черта?! — с порога завелся родитель, с перекошенным красным лицом подлетая к ней и сжимая в руках какую-то газету, которую буквально чуть ли не замахнулся на нее со всей силы, но видно вовремя опомнился. — Я тебя спрашиваю, мерзавка, это что такое?! — О чем ты? — опешила Панси, удивленно глядя на отца, которого не видела уже больше десяти лет. — Я многое могу спустить тебе с рук, дочь, но не это! Как ты могла?! — продолжал кричать он, все также наступая на нее. — Да, черт побери, о чем ты говоришь, отец?! — не выдержала Панси его совершенно бешенного взгляда, обращенного прямо на нее. — Я многое могу принять: твои эти никому ненужные и неинтересные статейки в газете, дружбу с этими полукровками и грязнокровками, но шашни с Поттером?! Нет, дочь, этого я тебе точно не позволю! — Какие еще шашни с Поттером? — удивленно замерла Панси, чье лицо буквально за секунду превратилось полностью в белое. «Откуда он узнал?!» — панически забилась у нее одна единственная мысль о том, что он узнал, кто был все-таки отцом его внука. — Не смей отрицать этого. Вон, глянь, в газете даже фото опубликовали! — истерично завопил отец, бросая на пол сегодняшний номер ежедневного пророка, в котором и правда была та самая фотография ее с Поттером, когда она брала у него интервью. После этого дышать стало гораздо легче, но мозг буквально затуманился ни с чем не сравнимой яростью. — Серьезно? Нет, правда, серьезно, отец?! Мы не виделись с тобой почти тринадцать лет, и ты заявляешься ко мне через все эти годы только из-за этой статьи?! — выкрикнула она ему в лицо. — Это другое, дочь! Слышишь?! Другое! Я многое могу тебе простить, но не это. Имей ввиду, если и дальше продолжишь крутиться с этим предателем крови, который погубил нашего повелителя, то я не пощажу и тебя, тебе ясно?! Не лезь в это! — подняв палец вверх, завопил отец как ненормальный. Казалось, еще немного и он действительно ударит ее. — Что ты несешь?! Что значит не пощадишь и меня?! — воскликнула Панси, пораженно застыв на месте. Жуткая догадка озарила ее, моментально отрезвев. Лорд Паркинсон лишь гаденько ухмыльнулся ей в ответ и еще ближе придвинул свое лицо к ее. — Это не важно. — Важно и… — Довольно, дочь! — выкрикнул отец, продолжая буравить ее своими черными глазами. — Довольно, тебе ясно? Я довольно терпел все твои выкрутасы, но пришло время все исправить. — Что ты несешь? — Ты совершила ошибку в прошлом, но я понимаю, что ты была достаточно молода и неопытна. Как бы то ни было, я дал тебе достаточно времени, чтобы переступить через это. — Что …? — выдохнула Панси на одном дыхании, будучи совершенно в шоке от всего того, что сейчас происходило с ней. — Дочь, ты Паркинсон, моя единственная наследница. Ты принадлежишь к очень знатной и чистокровной семье, и в глубине души ты это понимаешь, поэтому прекрати все это. Я готов закрыть глаза на все что было в прошлом. — выдал ей отец, уже гораздо более спокойно. — Что …? Что ты несешь, черт побери? — шепотом выдохнула Паркинсон, во все глаза уставившись на отца. Она не могла в это поверить. Не могла. — Ты, я уверен, ты и сама понимаешь, что все это в прошлом. Ты совершила ошибку, но я готов забыть об этом и вновь принять тебя в семью, как и прежде. Но ты должна сказать мне одну вещь перед этим, чтобы мы окончательно оставили этот вопрос в прошлом и забыли о нем как о дурном сне. — совершенно не заметив ненависти в ее глазах, продолжил свою речь отец. — Кто отец твоего ублюдка, которого ты родила тогда? Панси молча взирала на отца, не в силах выдавить и слова из-за шока. Это была последняя капля, или скорее точка невозврата. — Кто он, дочь? — с надеждой уставился на нее отец, приобняв ее за плечи. — Его звали Луи, и он не ублюдок, а твой внук. — прямо в лицо выдала ему Панси. — Что? — совершенно опешил от ее ответа мужчина, пораженно глядя на свое единственное дитя. — Пошел прочь. Лорд Паркинсон даже не сдвинулся с места, все также зло глядя на дочь. — Ненавижу тебя. — продолжила девушка, со слезами на глазах глядя на него. — Ты еще пожалеешь об этом.