Я знаю, мы найдем родителей! История Питера.

Камера, в которой предварительно находился Паркинсон, была довольно типичной для Азбакана: стол, стул, кровать, маленькое окошко, из которого едва ли хоть что-то можно было увидеть, но благодаря которому в комнате всегда было до ужаса влажно и холодно. Одним словом, мрачная коробка, пропитанная потом и кровью других подсудимых, от одной мысли о которой становилось очень мерзко и некомфортно на душе у любого, кому не посчастливилось там побывать, впрочем, на то и рассчитывали высшие чинны. Незачем тратить впустую деньги налогоплательщиков на каких-то убийц и насильников. Так и надо. «Пусть мрут там, где им и место, — думали они, — особенно после войны». Ничего здесь не поменялось с тех пор, что было вполне ожидаемо и логично. Но тем не менее, Лорд Паркинсон, по мнению Гарри, заполонил буквально все пространство этой камеры собой, окутав ее своей мощью, и казалось даже сейчас, что его ничто не сможет сдержать там, если он захочет выбраться оттуда на волю: слишком мощная аура была у этого мага, несмотря на то, что уже все было практически кончено. Через слишком многое ему пришлось переступить в борьбе за свою жизнь и жизни родных, отчего он и казался со стороны практически несгибаемым и непотопляемым, хоть это была лишь иллюзия для его врагов. У всех есть свои слабости, и, к сожалению для этого волшебника, всего его страхи были слишком очевидны для других. Именно поэтому он смиренно сидел сейчас на этой чертовой кровати, в этом чертовом месте, согнувшись пополам и, видно, думая о чем-то своем: вся его поза буквально кричала об этом, но, тем не менее, страха в нем не было. Он смирился и принял свою судьбу. — Вы пришли? — подал охрипший голос мужчина, повернув голову в его сторону, и Поттер неожиданно для себя отметил, что отец Панси очень сильно постарел и поседел, хотя, казалось бы, с их последней встречи в больнице прошло не более недели. Да, Азбакан никого не щадит, а может, тут дело было совсем в другом. — Мне сказали, что вы хотели меня видеть. — Где моя дочь? — поднял брови Лорд, видно, мысленно боясь услышать его ответ. — Юридически она больше не ваш ребенок, поэтому комиссия ее не допустила. Я смог к вам прийти, но только в качестве главного аврора по вашему делу. — Жаль, что она не пришла. — ответил он, но в его голосе отчетливо можно было различить облегчение: он боялся, что она просто не захотела. — Мы догадывались, что так будет. — Верно. Это вполне ожидаемо. На несколько минут в комнате снова повисло тяжелое молчание, во время которого они молча смотрели друг другу в глаза. Гарри в тот момент удивленно уловил для себя, что Паркинсон, видно, и правда уже был готов к своему приговору, ведь даже его руки не дрожали от испуга, хотя многие на его месте, даже самые прожженные Пожиратели, откровенно скатывались в истерику, но не он. Лорд сейчас больше напоминал гору: крепкую и несгибаемую. Он принял горькую для себя правду и готов к каре. — Она не простит меня. — неожиданно озвучил он то, что было и так понятно им двоим слишком хорошо. — Не простит. — не стал отрицать этого факта Поттер, ведь они бы оба понимали, что это будет лишь ложь с его стороны. Не стоит врать Паркинсону, особенно, когда у него остались лишь жалкие часы перед окончательным вынесением решения о его смерти. Гарри считал так. — А… Луи? Он… — Его полное имя — Пит Луи Поттер. Мы официально сделали все бумаги, как это и нужно было. Думаю, что вы должны это узнать хотя бы сейчас. — Пит? Какое странное имя. — поднял бровь Паркинсон, скосив глаза на аврора. — Мы полагаем, что Вест дал ему имя Питера, но… Сын отказался его носить. — Потому что это имя моего отца? — спросил его Лорд вполне равнодушным голосом, но его было не обмануть этой ложью. Гарри много лет проработал в Аврорате, чтобы четко улавливать это: Паркинсону было не по себе от того факта, что внук запомнит его именно таким — убийцей, но он уже ничего не мог с этим поделать, к сожалению. — Дело в другом. Вы должны мне поверить. — Что же, ладно. Он имеет на это полное право. — Вот тут я с вами согласен. — Надеюсь, что мой… мой внук, когда-нибудь сможет отпустить это. Я переписал на его имя все наше фамильное богатство: Питер — полноправный наследник рода Паркинсонов, это его по праву. Я рад, что хоть на закате своей жизни понял это. Гарри нечего было на это сказать. Он мало что понимал в этих чистокровных делах, но не мог не согласиться, что в этом отец Панси был прав — так правильнее. — Жаль, что дочь отказалась снова войти в наш род. — Это полностью ее право. — Тоже верно. На несколько минут между ними снова повисло молчание. — Значит, это правда, что поместье уберегло Луи от смерти тогда? От Авады? — У нас нет других идей на этот счет. — Все вы Поттеры, одинаковые. — усмехнулся Лорд Паркинсон, и в его голосе не было ни намека на злобу. Скорее только радость, что все случилось именно так. — Поэтому поместье и пустило вас, мистер Поттер? — Это правда. Я бы никогда не стал бы просить Панси о подобном, или своего сына, вы должны это знать. — Я рад, что вы думаете подобным образом, мистер Поттер. Правда, рад. — и это было действительно так. — Поэтому, я хотел бы, чтобы вы помогли мне кое в чем. Я знаю, что меня приговорят к Поцелую. — И в чем же я могу вам помочь? — Моя жена. — тихо выдохнул Лорд, сложив руки перед собой домиком. Он не мог посмотреть Поттеру в глаза. Слишком это все было личным, а парень был слишком проницателен. Паркинсон четко уловил это. — Вы очень благородно поступили, что взяли всю вину на себя. — Как она? — В больнице Святого Мунго. Врачи отпаивают ее успокоительными. — Это хорошо, что она там. Так надо. — кивнул Паркинсон, тяжело выдохнув. — Она слишком многое перенесла из-за меня. — Она вас искренне любит. — Я знаю. Поверьте, я знаю это. И я ей благодарен за это. — Вы правильно поступили, что кинули все силы на ее защиту. Признаться честно, я не ожидал. — сказал ему Гарри, и это была чистая правда. Он совсем не ожидал. — Знаю. Я, в ваших глазах, буквально зло во плоти, хоть и сам в этом виноват. — Вы не зло, но… Вы должны понимать, что поступили в корне неверно. — Я знаю. Я знаю, как виноват. Я понял, какой непоправимый ущерб нанес собственной семье: дочери и… вашему сыну. Хотя до сих пор не пойму, как так вышло, если честно, что мой внук — Поттер. — Что же, не вы один. С вами согласна большая часть магической Англии. — Вы встречались с ней? Прошу, скажите мне честно. Я хочу это знать, прежде… прежде чем… — Нет. Мы просто… Знаете, на выпускном мы оба были не в своей тарелке, перебрали и разговорились, а потом… Потом из-за недопонимания расстались. Жаль, что так вышло. На несколько минут в камере снова повисло молчание, когда неожиданно Лорд Паркинсон серьезно посмотрел на него: — Мистер Поттер, посмотрите на меня и ответьте мне честно: если бы моя дочь сказала бы вам тогда, что беременна, как бы вы поступили? Только честно, ведь… Она все равно об этом никогда не узнает от меня. — спросил мужчина, и Гарри по его глазам и взгляду понял то, что его и правда очень сильно тяготит этот вопрос. Он отец, оно и ясно. Он понимал. — Я бы не отпустил ее. — и это была далеко не ложь. Так бы было. Он уверен. — Женился бы? — Если бы понадобилось, то силой бы женил. Даже вы бы меня не остановили. — усмехнулся Поттер, нахально смотря ему в глаза, на что Паркинсон лишь поднял язвительно бровь. — А сейчас? — Я купил кольцо. Время неподходящее, вы и сами понимаете, думаю. Но так будет, можете не сомневаться. Мой дом уже принял ее как хозяйку. Паркинсон замер после этого заявления, тяжело покачав головой. — Ладно. Это хорошо. Я рад за вас. Очень. — Правда? — удивился Гарри в ответ, никак не ожидая от Лорда подобного. — Скажи только, что я люблю ее. — Она знает это, но я ей передам. Клянусь. — Хорошо. Позаботься о ней и о… о моем внуке. Он должен быть счастлив, несмотря на все это. — За это можете не переживать: я сделаю все возможное и невозможное для них. — Я понимаю, что не могу тебя об этом просить, но… позаботься и о моей жене. Она просто… Просто я заставил ее сделать все это. — Я читал ваши показания, Лорд Паркинсон. — кивнул ему Гарри, тяжело вздохнув. — Она здесь не причем. Это правда. Я заставил ее, и все. Скажите это и нашей дочери. Они обе заслуживают счастья, пусть будут снова вместе. Я люблю их. — Я скажу. Обещаю. — Я надеюсь на тебя, зятек. — усмехнулся Паркинсон, скосив глаза на него, а на губах отчетливо проступила кривая усмешка. — Хорошо, а теперь оставь меня. Хочу побыть один перед этим заседанием. — Как скажете. — Гарри лишь кивнул ему в ответ, внимательно посмотрев в глаза мужчине, и развернулся, направившись к выходу, но уходя, отчетливо чувствовал, что Лорд пристально смотрит ему в след. Он специально не сказал ему «Прощай», ведь это было бы слишком жестоко, а, впрочем, все равно уже и не важно. Они уже все сказали друг другу, что должны были. А на следующий день после этой встречи вышел Ежедневный Пророк с заголовком: «Еще одни Пожиратель получил по заслугам…».