Тебе лучше не знать, Драко (от 18)

1 часть цикла Всего частей восемь. "Тебе лучше не знать, Драко" "Тебе лучше не знать, Нарси" "Тебе лучше не знать, Рон" "Тебе лучше не знать, Гарри" "Тебе лучше не знать, Люциус" "Герми,лучше бы тебе не знать" "Пусть узнают все" "Пусть никто пока не знает" 1998 г - А что, Поттера уже выпустили из Мунго? – Люциус удивленно поднял бровь, услышав в промелькнувшем разговоре имя Избранного. - Не только выпустили, но и пустили между нормальных людей, - проворчал Драко. – Когда он явился в Хогвартс, его едва на сувениры не порвали. - Хороши «нормальные люди», - хмыкнул Малфой-старший. - Нет, чтобы пылинки с него сдувать, так они рвать взялись. Или Поттера не так сильно любят, как я думаю? Драко скрипнул зубами: - Любят. Еще как любят. Проходу не дают, что парни, что девчонки. Люциус покосился на сына и с ехидством сказал: - Завидовать нехорошо. Драко ухмыльнулся и хитро посмотрел на отца: - А мне и завидовать не надо. Малфой-старший заинтересованно наклонился над столом: - Ты с ним?.. Мерлин, какой позор… И как он? Драко с изумлением посмотрел на отца и пожал плечами: - Да никак. Ни опыта, ни энтузиазма. Было у нас пару раз и то только потому, что я застал его полирующим древко, - Драко смешно сморщил нос. – Ненавижу общие душевые. Представляешь, нас в одной спальне поселили. Хорошо еще, что Уизли отказался заканчивать обучение. Драко помолчал, а потом, видя странную заинтересованность отца, продолжил: - Застал его в душе врасплох, ну и помог немного. Потом мы решили отпраздновать перемирие, выпили и наутро проснулись в одной постели. А почему тебя так интересует Поттер? Люциус посмотрел на сына своим коронным взглядом, но до ответа снизошел: - Он постоянно у меня под ногами путался. Волей-неволей начнешь интересоваться судьбой врага. Хотя, какой из него враг. Так… назойливая помеха. Драко допил свое огневиски и поднялся: - Пойду я, отец. Рад был повидаться, но завтра экзамены начинаются, мне нужно возвращаться в Хогвартс. - Поттеру привет передавай, - небрежно махнул рукой Люциус, провожая сына взглядом. - Передам, если не спит еще. Поттер спал. Разметавшись на кровати и уткнувшись лицом в подушку. Как можно было в таком положении спать, Драко не понимал. Раздевшись, Малфой наведался в ванную и устроился на своей постели. Прежде чем погасить свет, взглянул на Поттера. Взгляд задержался на обтянутых тонкой тканью пижамных брюк ягодицах. Хмыкнув, Малфой отвернулся и щелчком пальцев погасил свечи. Уснуть не получалось, хотя Драко честно пытался это сделать. Но, стоило закрыть глаза, как под веками возникала не такая уж и давняя картина – Поттер под струями воды, раскрасневшийся, изогнувшийся в судорге оргазма. Драко открыл глаза и тяжело перевел дыхание. Тогда у него просто снесло крышу. Да у кого бы не снесло при виде такого. У Поттера оказалось довольно красивое тело. Он как-то сильно вырос за тот год, что Драко его не видел, но стал еще более худым. Не болезненно худым, а узким и подтянутым, с небольшими, но сильными на вид мышцами. Драко видел каждую мышцу этого напряженного тела, по которому стекала вода. Видел, как размеренно двигается небольшая ладонь на красивом члене, как от каждого движения слегка покачиваются яички. Слышал негромкие стоны, которые Поттер явно пытался сдержать, и его тяжелое дыхание. И странное шипение, которое вырвалось через стиснутые зубы, когда Поттер кончил, выгнувшись всем телом, запрокидывая голову и выбрасывая вперед руку, чтобы упереться ею в стену. А потом Поттер повернул голову и посмотрел Драко прямо в глаза… Малфой сел на кровати и обхватил напрягшийся член прямо через штаны. Нет, он не будет дрочить на это воспоминание. Их короткий роман уже закончен и закончен по обоюдному согласию. Правда, что-то в их отношениях изменилось – ушла извечная вражда и острое желание больно уязвить друг друга. Они перестали быть врагами, перестали быть любовниками, и теперь не пойми кто. Поттер шевельнулся на своей кровати, и Драко вдруг захотелось подойти к нему, разбудить и поговорить о том, что им дальше делать в этой жизни. Малфой даже свечу зажег и приподнялся на локте, но потом, выругавшись сам на себя, упал обратно на подушки и со злостью посмотрел в сторону Поттера. Возле кровати Гарри лежал какой-то прямоугольник, которого раньше там не было. Заинтригованный Малфой сполз с постели и нагнулся, чтобы поднять. И едва не выронил, когда перевернул. Колдография. На которой, во всем своем великолепии, сияющий идеальными белыми волосами и немного насмешливой улыбкой, стоял Люциус Малфой и беззаботно помахивал своей тростью. Драко помнил этот снимок. И даже оглянулся туда, где лежали альбомы с колдографиями. Неужели, Поттер рылся в его вещах? Зачем? С его-то патологической честностью… Так-таааак… Драко едва сдержал рвущийся смешок. Значит, зря он тогда грешил на перевозбуждение, и ему правильно послышалось в шипении Поттера знакомое имя. Да, Гарри. Ты либо сумасшедший, либо… сумасшедший. В опасные игры решил поиграть? Что же… подыграем. - Пооооттер, ну не будь занудой, поехали со мной в мэнор на пару дней. Вспомним наши подвиги. – Драко поиграл бровями. - Мне в твоем мэноре и без того есть что вспомнить, - спокойно ответил Гарри, складывая свои скудные пожитки в сумку. Драко на секунду запнулся, а потом нашелся: - Вот и будем избавлять тебя от плохих воспоминаний. Обещаю, отец не будет кидаться на тебя с криком Авада Кедавра. Он сейчас – просто пример для подражания, законопослушный и чистый, что даже скрипит. - Он сейчас в мэноре? – Поттер спросил очень равнодушно. Слишком равнодушно. - А где ему быть? Мать дала ему полную свободу действий, а он заперся в мэноре и почти не выходит никуда, - Драко пересел на кровать Гарри и заглянул в его лицо. – Поехали, а то я там скоро выть начну от скуки. - Так делом займись, - Поттер вытащил из-под Драко свои штаны и запихал их в сумку. – Я хочу немного отдохнуть перед поступлением в школу авроров и не собираюсь тратить время на пребывании с тобой в вашем семейном склепе. И насчет секса мы с тобой уже решили, кажется. Драко проследил за свитером, которого постигла страшная участь быть втоптанным в набитую битком сумку. - Да как хочешь, что я тебя упрашиваю – много чести. - Малфой уменьшил вес своего чемодана и повел его палочкой на выход. – Надумаешь – шли сову. И сова прилетела, чему Драко совершенно не удивился. В отличие от Люциуса, который спустился к ужину и застал в столовой не только сына, но и совершенно неожиданного гостя – хмурого, как грозовая туча, Гарри Поттера. От изумления потерялись все ехидные слова и осталось только: - Рад снова видеть вас, мистер Поттер, - сказанное довольно радушно. Весь ужин Драко наблюдал за отцом и Гарри, которые даже пытались общаться на нейтральные темы. Веселее стало в гостиной, куда они перебрались, чтобы выпить традиционный бокал коньяка или виски. К удивлению Драко, Поттер слегка поплыл от нескольких глотков ароматного напитка. Он даже улыбнулся несколько раз удачным репликам Люциуса. А еще немного расслабился, словно поняв, что никто его убивать/пытать/насиловать не будет. Хотя, насчет насиловать Драко погорячился. Папенька бросал на Поттера довольно неоднозначные взгляды, которых тот, казалось, не замечал. Где-то в глубине души кольнула ревность. Даже не ревность, а собственнический инстинкт. Драко удалось подавить его без особого труда, но настроение упало. А Люциус тем временем лихорадочно соображал, что ему теперь делать с ценной добычей. То, что добыча уже в его когтях, Малфой не сомневался. Опыт и наблюдательность подсказывали, что Поттер, так неожиданно появившийся в поле зрения, с какой-то неожиданной радости заинтересовался им. И, несмотря на гипертрофированное самомнение и здоровый эгоцентризм, Люциус задавался вопросом – с какого Мерлина Избранный Поттер вдруг пожирает голодными глазами бывшего врага, которому чудом удалось избежать Азкабана. В этом тоже была своя загадка, ведь не могло же Люциусу так ПОВЕЗТИ? Но эти мысли отошли на задний план, когда слегка разрумянившийся Поттер вдруг улыбнулся и пригладил подрагивающими пальцами слегка разлохматившиеся волосы. При виде этих пальцев в Люциусе проснулся охотничий инстинкт… ммм… нет, просто инстинкт. Основной. Ему даже на миг показалось, что он улавливает исходящие от Поттера флюиды возбуждения, и захотел проверить свою догадку. Покосившись на безучастного Драко, Люциус вдруг поднялся с места и подошел к креслу, где сидел Поттер. - Мистер Поттер, я вижу, вам нужно что-то мне сказать в более приватной обстановке. Гарри вскинул на него широко открытые и какие-то наивные зеленые глаза и нерешительно кивнул. Люциус протянул ему руку, но Поттер поднялся сам, оказавшись в непосредственной близости от Малфоя, опалив дыханием кожу на шее и окутав запахом чуть горьковатого парфюма. «Все, Поттера я потерял», - с ноткой легкого разочарования подумал Драко, провожая взглядом удаляющуюся пару. – «Зато не ошибся в своих предположениях». Люциус сильно спешил, но на его размеренной походке это не сказалось. Просто дыхание участилось, рука сама собой вцепилась в локоть Поттера, не позволяя отстать. Дверь в спальню распахнулась сама собой и с грохотом захлопнулась. Люциус с предвкушающей улыбкой повернулся к свежей добыче и не увидел ее у себя за спиной. Зато почувствовал, как кто-то прижимается к нему сзади, обнимая за талию и резко толкаясь ТВЕРДЫМ… о, Мерлин! членом в его ягодицы. Опешив от такой наглости, Малфой крутнулся на месте и наткнулся на взгляд Поттера. Горящий неприкрытым желанием, ясный и в то же время какой-то тяжелый. - Наконец-то, Люциус… Даже голос изменился. Куда делись слегка неуверенные нотки и легкая настороженность? И откуда эта властность в жестах и в том, как уверенно Поттер притягивает его к себе и впивается поцелуем в приоткрытый от удивления рот. И почему он, Люциус Малфой, позволяет мальчишке раздевать себя? И что это за сила, рванувшая из Поттера и пронзающая каждую клеточку тела, заставляя забыть обо всем и выгнуться на кровати с гортанным стоном. О том, каким образом они так быстро оказались на роскошной малфоевской кровати совершенно обнаженными, Люциус уже не думал. Он несколько раз пытался перехватить инициативу, но каждый раз по телу прокатывалась острая до боли чувственная волна, заставляющая вскрикивать в голос и вцепляться в горячее тело, прижимающее его к матрасу. Все, что Люциус видел - были лихорадочно сверкающие зеленые глаза и удивительно счастливая улыбка на знакомом и одновременно незнакомом лице. Потом пропали и они, оставляя только вертящиеся перед глазами радужные спирали. - Люциус… Малфой почувствовал, как его подрагивающего члена коснулись мягкие губы, и одновременно с этим между ягодиц пробежались ловкие пальцы, прохладные и скользкие. Люциус сделал последнюю попытку воспротивиться, поднимая бедра, чтобы увильнуть от пальца, который попытался проникнуть в его тело. Но сделав это, он глубже толкнулся в рот Поттера и подался бедрами назад, насаживаясь на услужливо подставленный палец. Охнув больше от неожиданности, чем от неприятных ощущений, Люциус поднял голову и снова натолкнулся на взгляд Поттера. И только то, что член по-прежнему находился во рту непредсказуемого парня, заставило Малфоя сдержать колкие слова. Да и оттолкнуть он его не мог – уж слишком приятно, слишком ярко и чувственно тот ласкал его. От такого не отказываются, даже если чужой палец скользит в твоей заднице. Или два… да какая разница! И даже когда пальцы сменились чем-то более крупным, а член вместо губ уверенно сжала ладонь, Люциус смог только приподнять бедра, подстраиваясь под первые, еще острожные толчки. В голове не осталось ни одной мысли. Даже той, что его, Люциуса Малфоя, трахает какой-то… Люциус даже не закричал, а взвыл, когда Поттер ускорился, прохаживаясь членом по чувствительной точке в глубине его тела. Хватая воздух пересохшими губами, Малфой вдруг выгнулся, насаживаясь на член, и излился, забрызгав живот и грудь жемчужными каплями. Поттер застонал ему в унисон и, толкнувшись еще несколько раз, замер, шипя сквозь зубы почти на серпентарго: - Люцццциииусссс… И упал на Малфоя, вздрагивая и прикусывая его влажную от пота кожу. Люциус боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть остатки того запредельного удовольствия, которое еще бродило по венам вместе с кровью. Но тут проснулась гордость, заставившая Люциуса сбросить с себя довольно легкое тело Поттера. - Так. Я не совсем понял, что произошло, но такое больше не… Поттер пружиной взвился над Люциусом и сел ему на грудь, сжав пальцами горло: - Послушай меня, Люциус Малфой. Я что, зря тебя от Азкабана избавлял, терпел твоего докучливого сынка, лишь бы он помог мне подобраться к тебе ближе, мучился сомнениями и боролся со своей совестью? Нет, Люци. Я хотел тебя, и я тебя добился. Если у тебя есть какие-то проблемы с тем, кому быть снизу – это твои проблемы. С тобой я могу только так. Малфой с изумлением смотрел на Поттера, забыв, что нужно взять его за загривок и выкинуть из мэнора в чем мать родила. И задохнулся от знакомой волны удовольствия, которая, казалось, лилась из руки Поттера через горло вниз, к солнечному сплетению, к поджавшемуся животу и дрогнувшему в предвкушении члену. - Поворачивайся на живот, я хочу продолжения, - Поттер сверкнул на Люциуса глазами и приподнялся, давая свободу действий. Плавясь в потоке чувственной и немного агрессивной магии Поттера, Малфой, как сомнамбула, перевернулся, утыкаясь лицом в подушку. К спине прижалось разгоряченное тело, и немного хриплый голос прошептал: - Спасибо, Люциус. Утром, обнаружив под боком мирно спящего Поттера, Малфой тяжело вздохнул. Безумие, начавшееся с вечера, длилось всю ночь, и теперь Малфой чувствовал себя уставшим и удовлетворенным, как никогда. Но гордость, обиженная на весь мир, тихо скулила где-то в глубине, вынуждая Люциуса действовать и отомстить наглому щенку. Но, стоило Люциусу шевельнуться, как тонкая рука, покоящаяся на его груди, судорожно сжалась, обхватывая теснее, а сонный голос – хриплый и от этого еще более грозный, прорычал: - Мое! Гордость, подобрав хвост, забилась в угол еще больше и молчала. Рука на груди Люциуса расслабилась, позволяя вздохнуть глубже. Но воздух с трудом проникал в легкие. Люциус, затаив дыхание, смотрел на счастливую улыбку, появившуюся на губах Поттера. Сердце вдруг заколотилось где-то в горле, не давая сглотнуть. «Вот это я попал. Боюсь признаться даже себе самому, что мне… понравилось» Люциус закрыл глаза ладонью и тихо застонал, боясь разбудить чудовище, спящее рядом. Впрочем, чудовище проснулось в хорошем настроении – ласкалось и лезло целоваться куда-то под одеяло. Из спальни они выползли только к обеду. Люциус долго принимал ванну, подставляя спину, грудь и остальные части тела довольно улыбающемуся Поттеру. О ночном разговоре и вообще о событиях прошедшей ночи они не говорили. И на вопрос Драко: - Ну, и как у вас с Поттером?.. Люциус ответил, хитро улыбаясь: - Тебе лучше не знать, Драко. А в душе вдруг потеплело от мысли, что у сына с Поттером вряд ли было что-то подобное, иначе Драко не отказался бы от него так легко.