О секретах стоит молчать

      С самого детства хитрый и вкрадчивый взгляд сопровождал каждый её неуверенный шаг. И когда неуверенные шаги сменялись чем-то большим и стремящимся поразить весь Ад своим превосходством, одобрительные кивки головой и блеск в очах отдавались реакцией на разного рода успехи. Когда Хелсу и Севиафана оставляли ей в няньки, то сын подруги обращался к её дочери, тем временем как будущую язвочку она усаживала к себе на колени, лаская неконтролируемые пряди волос. Какое-то особенно чувство насыщало её к ребенку, будто в ней она видела истинную воспитанницу, хотя и Шарлотту она любила не меньше. В глазах Элдрич-младшей пылала вся та власть и желание к ней примкнуть, какая должна быть у будущей властительницы Ада. Но Лилит знала, что это далеко не тот путь, который ей стоит выбрать.       Рядом с ней она успокаивалась. Словно для малютки не было никого другого, кто также защитит её от внешнего мира или всех тех проблем, которые она создала для себя специально. И даже тогда, когда назло вырывала куклам Чарли их головы, а потом строила невиновное личико потерпевшей, в своем столь юном возрасте ребенок играл на эмоциях не хуже каких-либо манипуляторов. Конечно Лилит всегда знала, кто виноват в том или ином конфликте, но в них не лезла, завещая двум особам, чтобы разбирались со всем самостоятельно. Хоть Шарлотта и была её собственной дочерью, но осознание, на что способен небольшой дьяволенок, не позволяло жалеть. Будущие оверлорды должны воспитывать в себе кровожадность и жестокость с самого детства, по-другому в Аду быть не может. — Чарли, когда мы вырастим, ты станешь моей женой? — ненароком говорит Севиафан, вылепливая из глины лицо недавно увиденного им мученика. Он спросил это абсолютно ни с того ни с сего, казалось бы, как в разговор о том, как скоро они пойдут в школу, могло влиться именно это.       Чарли и Хелса одновременно посмотрели на мальчугана, на лице которого не промелькнуло даже немного смущения. А вот у блондинки промелькнуло, и Элдрич-младшая это заметила, хмурясь и закатывая глаза. Это было так глупо, до взросления ещё нескоро, зачем загадывать наперед? Зачем доставлять жжение в груди столь рано? Язвочка возвращается к кубикам, складывая из них башенку, стараясь удержать равновесие, а потом произнося, назло перебивая Шарлотту: — Вот ещё, она испортит нам всю родословную.       В детской повисла тишина, пока юница достраивала замок, добавляя последние детали. И он бы был закончен, если бы Магне не подула в сторону и без того шатающегося строения. Проходят мгновения и кубики разлетаются по полу, пока Элдрич смотрит в одну точку, держа в ладони последнюю деталь. Хелса не моргала, а Чарли надула щеки, скрещивая руки и отворачиваясь. Блондинистые локоны коснулись щеки язвочки, медленно убирающей кубик на пол. Ведь они не должны мешать, ведь её «подруге» достается по заслугам.       Пока Севиафан продолжал лепить (его, впрочем, никогда не волновали девичьи разборки, он ведь парень), а Чарли демонстративно дулась, будто абсолютно ни в чем не виновата, Хелса оборачивается к принцессе с холодным взглядом, который в первую очередь требовал войны. Детская рука резко цепляется в волосы Магне-младшей, а сама язвочка нападает на нее сверху, придавливая к полу. Из детской тут же послышался истошный визг девочки, которая не отставала, ладонями отстраняя лицо Элдрич от себя. — Я сделаю из тебя то же самое, что и ты с моим домиком, тупица! — кричит, руками дергая изящные локоны и таская Чарли туда-сюда. Последняя же вздумала плеваться, перекатываясь так, чтобы соперница оказалась внизу. Несколько таких манипуляций, и они катятся в сторону фигурки Севиафана, сдавливая ее под собой и пачкая свои изящные платьица в глине. Теперь визжал сам мальчуган. Собственно и плакать первый начал он. — Это мои кубики, что хочу с ними, то и делаю! Отпусти! — Шарлотта кусается за плечо, пока агрессивно настроенные локоны Элдрич прижимают ее шею к полу. — А это мои руки и я буду с ними делать то, что хочу! — кусок глины стремительно попадает блондинке в лицо, а Хелса шипит, чувствуя, как к их борьбе присоединился и брат, старающийся скинуть двух дерущихся с его произведения искусства. Он прыгнул меж ними, так и придавив Чарли к полу, а сестре не позволяя дотянуться до нее.       Именно к этому завершению и подбежали родители, распахивая двери и наблюдая трех запачканных маленьких дьяволят, запыхающихся и тянущих друг к другу руки. Растрепанные волосы, грязные мордашки, а где-то и порванные подолы платьев… Разве так должны вести себя наследницы своих семей?       Отец заметно цокает языком, оставляя жену и Люцифера с Лилит позади и поднимая свою дочь за плечо, а сына за шиворот. Он ставит их на ноги, протягивая руку маленькой принцессе с ухмылкой, будто располагая к ней доверие. А Чарли, чувствуя, что её жалеют начинает хныкать и вытирать глину с лица, будто жертвой обстоятельств была здесь именно она. И сам Севиафан начал тереть покрасневшие глаза, стараясь заставить негативные мысли не посещать его детскую голову, ведь мальчикам нельзя плакать. Лишь Хелса стояла нахмуренно перед взрослыми, не ощущая какой-либо печали от страха наказания. Возможно, гордость не позволяла расплакаться перед глупой соперницей и в неё влюбленным братцем.       Люцифер переглядывается с маленькой язвочкой, меняя серьезное выражение лица на ухмылку и говоря Бефесде: «Вам крупно повезло с дочерью». Лилит же, стоящая рядом и обнимающая мужа за руку, кивнула вновь одобрительно головой, сдерживаясь, чтобы не протянуть пальцы к рассерженной Элдрич. Но её отвлекает Шарлотта, внезапно обнимающая её за ноги и понуждая улыбнуться, поглаживая по запачканным волосам. Все верно, она любила дочь, но дочь друзей её интересовала не меньше.       Собственно говоря и со взрослением язвочки это никуда не девалось. Лилит внимательно наблюдала за тем, как она меняется и приобретает изящные черты лица. Она была харизматична, всегда добивалась своего и умела пользоваться властью, данной ей родителями. У нее был вкус, присущий лишь семье Элдрич. У нее была жестокость, присущая лишь семье Элдрич. Но даже в младших классах школы она улетучивалась, как только Хелса оказывалась рядом с суккубшей, ласкающей её и всегда интересующейся жизнью особы. Иногда казалось, что сама малышка была ближе к Магне, чем её собственная дочь. Но столь явная близость оказалась недолгим упоением для жены дьявола. Все закончилось в начале среднего звена.       Школа — это Ад на Земле, а в самом пристанище Тёмного Владыки и вовсе вечные муки. Хотя с понятием вечности чересчур вычурно. Признаться честно, иногда сам Люцифер рассказывал, что школы, куда ходят людишки, намного хуже в плане воспитательной программы. Но ведь всё дерьмо идет именно из глубин Ада, потому те самые разделения по группкам пришло именно из этой школы. «Hell School» — учебное заведение, где принимают большинство, но чаще всего здесь играют деньги и связи. Если Вы видите нищего ребетенка, то он или слишком умен, или просто безвкусно одевается. Но в Аду очень тяжело найти гениев.       Хелса же входила в элитный состав их школы. Те, которым надо угодить, чтобы пройти мимо или один раз (так уж и быть) поздороваться. У оверлордов этой школы были отдельные шкафчики, причем их выделяли как отсек для самых успешных и лучших. Только вот Чарли могла находиться тоже среди них, но демонстративно отказалась, желая пребывать среди подобных псам. Шарлотта удивительно хорошо чувствовала своих, так что Элдрич не противилась. Чарли была идеалом для замученных умников, а вот Хелса стала идеалом для… всех. Для всех, кроме если брата и самой блондинки. Не будем об этом.       Самый лучший столик в столовой, где она то и дело обсуждала со своими «подружками» всякого рода события, высмеивая новеньких и кусая губу смотря на спортсменов, их широкие плечи и статус… Ей нельзя было бездумно прыгать на сексуальные объекты и отдаваться им без согласия родственников, но можно поклясться точно: Элдрич нутром чувствовала их безбашенность. Но продолжала отказывать им, не давая и шанса. Таким образом язвочка стала той, которую нелегко заполучить и тронуть. Кстати о парнях: Шарлотта и Севиафан все-таки смогли найти баланс и начали встречаться. Самый популярный юноша в школе и самая тупая блондинистая тварь. — Я больше не могу на это смотреть, — она показывает взглядом своим собачкам на сюсюкающуюся парочку и морща область переносицы. Она захватывает ложечкой сливки, собирая их языком и оставляя ложку во рту. — Отвратительно. — Разве они не всегда себя так ведут? — листая что-то в телефоне и изгибая вопросительно бровь, говорит одна из демонесс, мешая вилкой салат. После чего она разворачивает к Хелсе экран, указывая на фотографию, где маленький Севиафан танцевал с Шарлоттой ещё на выпуск младшего звена. И чем дольше взор разглядывал брата, тем горячее обжигало грудную клетку. На выпускной он всем рассказал о том, что Элдрич до сих пор любит, когда её гладят по головке и хвалит тётя Лилит. Для той, которая собиралась стать оверлордом высшего ранга, те смешки были непозволительны. Хелса решила отвыкать от чутких рук женщины. — Да, это меня и бесит, — откладывая столовый прибор на поднос и собирая все стаканы рядом сидящих особ, Элдрич разминает шею и томно вздыхает, пристально наблюдая за тем, как Чарли вытирает с грубых уст брата… шоколад (?). — Дамы, доставайте телефоны, ведь сейчас будет запоминающееся шоу.       Тот поднос с грохотом упал не только на соперницу, но и на её хахаля. Только это было давно, в самом начале её по-настоящему звездного пути, а потому, если сравнить со всеми остальными подлянками в сторону парочки, то произошедшее меркнет на фоне. Возможно, раньше Хелса и сдерживала свои нападки только из уважения к Магне-старшей, но теперь ту она видела реже, поездок к семейству избегала под предлогом занятости, а смысл в общении с той же Лилит или Люцифером потерялся. Элдрич просто не хотела казаться тем ребенком, которого высмеяли в праздник.       А вот сама Лилит не хотела терять из виду этого самого ребенка. Её отсутствие однажды, быть может, немного и удивило, но как только младшенькая зачастила с пропажами, у суккубши исчезало настроение. Она терпеливо выпивала вино бокал за бокалом, улыбаясь с шуток её родителей и напряженно смыкая клыки. Она была уже достаточно взрослой леди, у которой есть личная жизнь, но ощущение собственности к демонессе сковывало её грудь. Однажды получилось так, что Магне и вовсе приехали в поместье Элдрич, но Хелса и в тот день отсутствовала.       Проходя мимо длинных коридоров и взором очерчивая рамы картин, где изображена вся семья, пальцы невольно тянулись к локонам. Помнится в последний раз они были особенно ласковы, словно знали, что больше прикосновений не заслужат. Останавливаясь напротив величественного портрета, суккубша смакует шампанское, оставляя темно-красную помаду на хрустале. В этих стенах остался ещё воистину сладкий аромат едкой наследницы. — У тебя взрослая дочь, — замечает женщина, как только Бефесда подходит справа, также направляя взгляд на изображенных демонов. — Где она сейчас? — Она сказала, что не желает сидеть и слушать обсуждение будущего Шарлотты и Севиафана, а потому уехала со своими подданными в клуб.       Лилит это заставило усмехнуться уголком губ, качая головой и щурясь, рассматривая лик наследника, столь широко улыбающегося. Как же он был похож на отца. Им ещё далеко до чего-то по-настоящему стоящего, но в те дни скоро и окончание школы. Так вот из-за кого дьяволица не может наслаждаться столь невинными очертаниями лица и тела. Забавно. — Передай ей, что я очень разочарована.