Гелла Вельтон

— Таня, — зовет Пугль. — Тут твой иностранка пришел. Он окидывает девушку внимательным взглядом который раз, не пуская ее на порог. Так, словно оценивая. Векшина ему как родная, поэтому обрусевшему немцу не совсем понятно, по какой причине уже второй день эта гражданка нарушает единение его любимой артистки с манежем. Размышления одного интереснее другого наводняли его разум и после первого такого столкновения, но он не спешит делиться ими вслух со своей любимицей. Он даже не успевает толком обернуться, как видит ее уже собравшуюся и одетую в самый аккуратный из костюмов. — Кэтрин, вы, — радостно выдыхает Таня, а иностранка сдержанно улыбается, сверкая глазами. Пугль, переведя взгляд с одной на другую, подавляет вздох. Остается только покачать головой. Дело молодое. Он делает шаг в сторону, пропуская Таню, а после, закрывая дверь, пару минут держится за ручку. Мемуарист ее брата, Фирсов, дал бы свою ногу на отсечение, чтобы записать нечто подобное на бумагу, но, благо, он сейчас занят его подружкой, Манькой Вьюгой, расспрашивая о том о сем. Чувствует сердце Пугля, убежит от него Татьяна, забросит сцену. Но все, что он может, так это пожелать ей удачи… Обе с разных уголков земли. Они мало говорят друг с другом, но шагают по улице слаженно, так будто бы целую вечность до этого ходили только вместе. Таня плохо понимает английскую речь, больше привычная к немецкой, а Кэтрин больше поражена действиям с петлей прославленной артистки, чтобы хоть что-то спрашивать. Удивительно, как многие вещи остаются после того, как меняется мир. Власть советов под предводительством Демичева проникла в каждый уголок Земли, а бродячие цирки по-прежнему остались как вполне допустимое зрелище. Таня никогда не спрашивала, как эта собранная и ответственная девушка оказалась в Москве. По ней сразу видно, что она не так проста, как кажется. В первый раз она обнаружила ее напротив своего вагончика, та внимательно осматривала окрестности, будто бы что-то потеряла, а, когда наткнулась на удивленный взгляд артистки, улыбнулась, да так, что Таня не смогла не улыбнуться в ответ. На скромный вопрос: «Вы что-то ищете?», та спокойно ответила, с сильным акцентом, который резал слух: «Вас», и этим сразу расположила к себе. Таня была настолько удивлена, что не сразу заметила в руках у незнакомки букет незабудок, та без лишних слов протянула ей его, а потом, уходя, еще раз обернувшись, исчезла. Такое уже не раз бывало в жизни прославленной Геллы Вельтон, исполняющей штрабат, но вот такая располагающая улыбка — впервые. На выступление собирается много народу. Набивается так, что нельзя сосчитать, но Таня однажды перед прыжком, словно в замедленной съемке, замечает взгляд, который кажется ей знакомым. Просто чудеса — в одном из первых рядов. Улыбается и наблюдает, подбадривает одним своим присутствием. Одинокая, незавидная жизнь Тани с уходом из дома в двенадцать лет с мерещащимся красным огоньком вдали, брат, найденный столько лет спустя, разыскиваемый за грабежи… Ей кажется это знаком. Прыжок удается на славу. Иностранка возникает на пороге в этот же вечер. Таня встает перед ней как вкопанная, не зная, что сказать, но та, посмотрев ей через плечо, замечая Пугля, приглашает на улицу. Просто прогуляться. И Таня, не узнавая себя, соглашается. Они ни единым жестом не обмолвливаются о цирке, за что Таня благодарна новой знакомой. Взгляд будто бы сам собой падает на ее нательный крест, который не спрятан под одеждой, как это принято у православных людей. Она спрашивает ее о вере. И получает долгий, распространенный ответ, приправленный некоторым словами, которые Таня не понимает в силу того, что Кэтрин не может подобрать слова на русском. Они быстро находят общий язык, усаживаясь на лавочке и удивляя редких прохожих странным разговором, который состоит из жестов. Говорят до наступления темноты, но даже в этот миг расходиться не хочется… Кэтрин говорит ей о том, что она студентка, но Тане слабо верится. Уж очень у нее цепкий взгляд и уверенная поступь. Ни разу при этом не говорит: «Скажи мне правду». Ей нравится ее общество. Не всегда подбираешь для общения того, с кем можно поговорить, иногда необходимы люди для того, чтобы просто помолчать. И это обеим удается с легкостью. Кэтрин навещает Татьяну практически каждый день и той кажется, что кусочек какого-то иного мира посещает ее скромную обитель в эти минуты, она даже не пытается думать о том, что когда-нибудь это закончится. Отпадает в сторону Гелла Вельтон, и Тане дышать становится легче. Решается сегодня Кэтрин спросить Татьяну о том, хочется ли ей поменять свою жизнь, и та с искренним порывом говорит: «Да», удивленная внезапно порушенной тишине. Шепчет ей на ухо тихо Кэтрин о том, что существует в мире такая организация как «Мир-12» и что задержалась она здесь только по собственной глупости, очаровавшись отвагой воздушной гимнастки, что ищет она данные об одном эксперименте, поставившем мир на колени. Говорит впервые о том, что она не студентка, а самый настоящий шпион. Слушает ее Таня, глаза широко раскрыв глаза, и кивает, пораженная. Совсем неинтересно ей, что мир перевернут с ног на голову, думает она только том, что собственная ее жизнь вверх ногами стоит. Смотрит она без отрыва в глаза иностранки и душа ее рвется куда-то ввысь. Когда Кэтрин протягивает ей руку, приглашая с собой, не отказывается Танька. Робкий поцелуй во вновь наступившей темноте не разглядит никто, даже если постарается. Это, на Танькин взгляд, единственный штарбат в ее жизни, стоящий того, чтобы запомнить. В миг растворяются две фигуры в сумерках, увлекаемые более содержательными страстями, нежели мог изобразить Фирсов. Разбивается вдребезги Гелла Вельтон, не дожив до своего последнего трюка.