Точки соединения

Если бы её кто-то спросил, как прошло лето, Марселин не смогла бы дать внятного ответа. Лето прошло…интересно? По крайне мере, ещё в июле она и подумать не могла, что в итоге её жизнь превратится в нечто подобное. Она торчала на площади Гриммо уже около месяца, и за это время успела несколько раз посидеть на кухне вместе с Джинни, Гермионой и кофе (иногда к ним ещё присоединялся Рон). Она рассказывала им истории из своей жизни в Германии и России… - Это правда, что там в школах учат колдовать на медведях? - Нет, Рон. - А это правда, что медведи там учатся вместе со студентами? - Нет, Рон. - … - … - А есть отдельная школа для медведей? - Нет, Рон! …а они в свою очередь делились историями из жизни в Хогвартсе. Теперь Марселин знала, что Филч (завхоз), возможно, трахается по ночам со своей кошкой… - Фред, заткнись и не мели чепуху! И вообще свали отсюда, чё ты пришёл? - Это правда! Нам с Джорджем посчастливилось наблюдать процесс. - Согласен, я тоже это видел. - Сириус, ты закончил школу восемнадцать лет назад! - Ну так травма на всю жизнь. …полтергейст Пивз обожает разбрасывать по всему замку навозные бомбы и доставать Филча, директор Дамблдор постоянно ест лимонные дольки, а во время праздничных ужинов рассказывает анекдоты. Пару раз во время их посиделок на кухню спускался Сириус. Обычно – чтобы взять ещё виски. Но иногда он задерживался и слушал их истории, пару раз рассказывал что-то своё. Так, Марселин узнала, что в школе он жил в одной комнате с Джеймсом Поттером, Ремусом Люпином и Питером Петтигрю. Узнала, что на пятом курсе Поттер под мантией невидимкой прошёл в запретную секцию библиотеки и в какой-то книжке нашёл очень сложное зелье, с помощью которого можно было оживить что-то неживое. Тетрадку там, например…или дом. А на седьмом курсе они не выдержали и сварили его. - И пока преподаватели носились вокруг этого дерева, - они все вместе сидели на кухне. Марселин сложила ладошки вокруг остывшей чашки кофе. – Доспехи, стулья, столы, учебные доски, - абсолютно всё, что могло перемещаться, носилось за слизеринцами. А мы ведь не загадывали этого специально. Хотели бы, конечно, но не знали как. - И почему вас не спалили? - У них не было доказательств, - Сириус широко улыбнулся. - Конечно, все прекрасно знали, что это наших рук дело, но доказать ничего так и не смогли. Несколько раз по вечерам в спальню к Марселин приходил Фред, но больше ни разу не пытался затащить её в постель. Обычно они просто разговаривали и курили. Пару раз он приходил с широченной улыбкой на лице и двумя огромными кружками горячего шоколада в руках. Марселин предпочитала слишком много об этом не думать. Начнёт думать – додумается непонятно до чего. А там и влюбиться недолго. В конце концов, когда тебе просто так приносят вкусно пахнущий горячий шоколад, очень сложно не влюбиться в ту же секунду. В течение дня большую часть времени они убирались. Наводили порядок в многочисленных комнатах – травили пикси, уничтожали боггартов и выбрасывали опасные артефакты (игра называлась: «Возьми что-то в руки и посмотри, убьёт ли тебя это»). Пару раз Марселин была в нескольких секундах от того, чтобы не откинуться. В первый раз она случайно дотронулась до какого-то кольца, у неё тут же начала распухать рука, и если бы не близнецы, которые убирались в этой же комнате, скорее всего, она осталась бы без руки. В другой раз она опрометчиво открыла книгу – название было очень интригующее: «Проклятия. Прокляни или будь проклят», а датировалась она восемнадцатым веком, - сложно устоять. Оказалось, сама книга тоже была проклята. Если бы не Сириус, который случайно зашёл в комнату, Марселин бы так и осталась лежать на пыльном полу навечно. - Если ты сделаешь так ещё раз, я тебя придушу, - едва слышно прошептал Сириус, переводя дыхание. Марселин слабо улыбнулась. Зачем пускать детей убираться в доме, который был полностью напичкан проклятым дерьмом, она так и не смогла понять. Стало немного сложнее, когда приехал Гарри. В первый же вечер после его приезда Марселин и Джинни выперли из кухни, чтобы все остальные смогли обсудить важные и особо секретные дела Ордена Феникса. - Это дело взрослых, - твёрдо сказала Молли Уизли и лично сопроводила их в спальни. Марселин не обиделась. Во-первых, ей не особо хотелось погружаться во всю эту херню с войной прямо сейчас, на это у неё ещё будет время. Во-вторых, она прекрасно понимала, что ей пока не доверяли настолько, чтобы позволить присутствовать на подобном собрании. Они и так разрешили ей приехать на площадь Гриммо, в самый тайный (и, кажется, единственный) штаб Ордена, хотя она ещё в школе толком не училась. Короче, удивительно, что её вообще пустили в этот дом. А остальное пока было не важно. К тому же после собрания в её спальню трансгрессировал Фред, улёгся на кровать, не спрашивая разрешения, как будто кровать была его собственной, и всё ей рассказал. В какой-то момент Марселин пожалела, что он это сделал. Она, конечно, знала, что Волан де Морт возродился и скоро должна была начаться война, но узнать, что эта самая война уже началась…это было сложнее. - Надо было оставаться в России. Под потолком летало около десяти волшебных огоньков, освещавших комнату мягким желтоватым светом. Из небольшой колонки, позаимствованной у Сириуса, тихо лилась песня Металлики. - Почему? – шёпотом ответил Фред. Он лежал на спине, заложив одну руку под голову, и внимательно наблюдал за столкновениями огоньков – врезаясь друг в друга, они рассыпали вокруг себя золотые искры. - Там всё было спокойнее, - Марселин сложила ладони на груди и невольно залюбовалась двумя только что столкнувшимися огоньками. – Русские любят шутить, что до них подобное никогда не дойдёт, потому что страна слишком большая. К тому же мне по-настоящему понравилось в России. Там люди, как будто проще. - То есть англичане сложные? – Фред повернулся и посмотрел на неё. На губах играла едва заметная улыбка. Марселин дёрнула рукой. - Это сложно объяснить. Фред ухмыльнулся и отвернулся. Анджелина, как он и просил, не писала уже почти месяц, и у него не было никакой связи с внешним миром. Весь его мир по сути сузился до этого старого дома, и из более-менее интересного здесь была только Макмиллан. А Фреду было скучно. Большую часть дня он торчал в спальне, вместе с Джорджем разрабатывая товары для магазина, и это можно было назвать чем-то интересным, даже очень (что может быть интереснее, чем раз за разом взрывать котлы, потому что грёбанное зелье так и не хотело принимать в себя все ингридиенты). Но интерес от изобретения блевательных батончиков и интерес от общения с девчонкой – совершенно разные вещи. А единственной девчонкой, с которой ему не нужно было строить из себя «милого старшего брата» была Макмиллан. Грейнджер, конечно, тоже, и время от времени он даже бросал ей пару фраз, после которых она краснела, опускала глаза и ещё пару часов не смотрела в его сторону. Но с Макмиллан можно было поиграть в любовь, и она не смущалась и не опускала глаз. Она отвечала что-то язвительное, но уже через секунду начинала подыгрывать. - Макмиллан, - Марселин вопросительно промычала. – Иди сюда. Фред взял её за руку и притянул к себе. Марселин не сопротивлялась. Она устроилась поудобнее, положив голову ему на грудь, и устало прикрыла глаза. Где-то внутри кричало подсознание, что она творит херню и пора остановиться. Марселин его успешно проигнорировала. Кто будет думать об опасности, лежа в чьих-то тёплых объятиях впервые за полгода или даже больше? Возможно, кто-то и думал бы, но точно не она. Фред был тёплым. От него вкусно пахло одеколоном и гелем для душа. Марселин чувствовала его дыхание у себя на макушке, он обнимал её левой рукой и гладил голое плечо. Через открытое окно в комнату проникал цветущий запах лета. Тридцать первого августа Марселин, как и всегда, проснулась около девяти. Соскребла себя с кровати, сходила в душ и сотворила что-то человеческое на голове, - короче говоря, сделала то, что делают все нормальные люди по утрам. В последнюю неделю утренний кофе она начала пить не в столовой – там всегда кто-то торчал, а по утрам Марселин была готова убивать при малейшем лишнем шуме (удивительно, что живя с Уизли она ни разу никого не покалечила). В библиотеке же было тихо и спокойно. И пусто. До уборки библиотеки они дошли пару недель назад, и Марселин не особо удивилась тому, что в этом доме такая комната вообще была. На пятом или четвёртом этаже в спальне покойной миссис Блэк жил настоящий гиппогриф (видимо, таким образом Сириус отдавал дань уважения матери), над лестницей висели головы мёртвых эльфов, а при малейшем шуме на весь дом начинал орать портрет всё той же покойной миссис Блэк. Наличие библиотеки – самая нормальная часть этого дома. Библиотека представляла собой большую комнату, которая занимала сразу два этажа. В углу с левой стороны стояла винтовая лестница, ведущая на открытую площадку второго этажа. Солнечный свет в комнату (которая размером была с небольшой бальный зал) проникал через огромное панорамное окно, занимающее оба этажа. В длинных (очень длинных) зелёных портьерах был обнаружен целый клан пикси, на истребление которого Марселин, Рон, Гарри, близнецы и миссис Уизли потратили часов восемь, как минимум. В остальном комната пребывала в достаточно неплохом состоянии, хотя на всех горизонтальных поверхностях и лежал очень толстый слой пыли, некоторые книги от старости практически буквально рассыпались, а некогда пушистый ярко-зелёный ковёр теперь был чёрным и местами изъеденным пикси. Но ничего такого, чего нельзя было бы исправить при помощи магии. Совместными усилиями через несколько дней библиотеку удалось вернуть в нормальное состояние: в камине можно было разводить огонь, в удобных креслах с высокими спинками можно было сидеть, а книги можно было читать без страха, что они оживут или отгрызут тебе руку. А ещё – сюда очень редко кто-то заходил. Гермиона предпочитала читать у себя в комнате, заходя в библиотеку только тогда, когда её задалбывало постоянное пребывание рядом Рона или длинные разговоры Джинни. Но даже так, Марселин с ней здесь практически никогда не встречалась. Пару раз она видела, как в библиотеку заходил Сириус, но он не лез к ней с разговорами и не нарушал её личного пространства, так что на его редкое присутствие она не обращала внимания. Марселин прошла к своему любимому креслу, которое отличалось от остальных особенно сильно потёртыми подлокотниками, поставила кружку с кофе на небольшой деревянный столик и взмахнула палочкой, зажигая огонь в камине. - Тебе понравится в Хогвартсе, - Алексия села на край кровати и протянула ей кружку свежего кофе. – Это огромный замок. Зимой, конечно, там бывает холодно, но ты бы видела лес. И озеро. А Хогсмид зимой выглядит потрясающе. Помню, на седьмом курсе я сбегала после отбоя в ванную старост с одним парнем. Эта ванная похожа скорее на бассейн, там очень много кранов, из них льётся вода и цветная пена, - Алексия смешно округлила глаза. – Надеюсь, у тебя получится туда пробраться. - Обычно в подобных ситуациях мама должна говорить, чтобы я не нарушала школьные правила и не творила фигню, - Марселин усмехнулась и сделала глоток кофе. - Я могу так сказать, но ты вряд ли послушаешься. – Алексия пожала плечами и широко улыбнулась. Марселин подошла к шкафу с книгами. В библиотеке Блэков было всё, что касалось магического мира: томов десять общей истории магии, несколько книг о восстаниях гоблинов, история магии Ирландии, Америки, Великобритании, России, Египта, Австралии и ещё нескольких десятков стран. Каким-то образом тут даже оказались все сочинения Шекспира, очень много книг Достоевского и Толстого, Хемингуэя, Уоллеса, Джеймса, По, Уальда, и ещё несколько десятков маггловских авторов. - Отец обожал хвастаться своей библиотекой перед другими чистокровными херами, - Марселин вздрогнула от неожиданности. В нескольких метрах от неё, засунув руки в карманы брюк и слегка склонив голову набок, стоял Сириус. – Ты же об этом думала? Откуда здесь столько маггловских писателей? Марселин кивнула. - Думала, твои родители были помешаны на чистоте крови и ненавидели магглов. - В этом и заключался их идиотизм. Они ненавидели магглов, но при этом в девять лет каждую неделю меня заставляли учить по одному сонету Шекспира. – Сириус грустно ухмыльнулся и достал из кармана сигареты. – Сейчас уже ничерта не помню. - Тебе это хоть где-то пригодилось? В школе там, девчонок совращать? Сириус затянулся, смерив её таким взглядом, что Марселин невольно почувствовала себя загнанной в ловушку. Медленно выдохнул дым. - Возможно помогло бы, но я никогда не прибегал к подобным методам. В школе мне было достаточно просто посмотреть на девчонку, и она уже была готова на всё. Он бросил на неё странный взгляд… …она как будто голая здесь стояла… …от которого у Марселин по спине побежали нехорошие мурашки. Одно дело чувствовать себя подобным образом, находясь рядом с парнем своего возраста, но когда с тобой начинает флиртовать мужчина, старше тебя на восемнадцать лет...что ж, это одновременно и стрёмно, и очень… …приятно… …странно. Марселин закусила нижнюю губу и отвернулась к шкафу. - Почему ты ещё не выплёвываешь лёгкие? - Однажды ты начнёшь выплёвывать собственные лёгкие. - Я не доживу до такого, - бросил Блэк, не глядя на неё. - А должен? – что-то странное мелькнуло в его голосе, но Марселин предпочла этого не заметить. Кто знает, что творилось в его голове. - Ты куришь столько, что уже должен лежать в могиле. Сириус ничего не ответил. Лишь взмахнул палочкой, открывая огромное окно. Узкий (но чертовски высокий блин) прямоугольник стекла начал медленно отодвигаться. Марселин уже давно заметила странные защёлки где-то на уровне трёх метров от пола, но всё никак не могла понять – зачем они там были нужны. Конечно, она предполагала, что защёлки могли служить механизмом, позволяющим окнам открываться, но…давайте честно, вы когда-нибудь видели, чтобы окна высотой в два этажа открывались? Вот и она не видела. В ту же секунду комната наполнилась звуками проезжающих машин и разговорами людей. В какой-то момент через открытое окно в библиотеку залетел жёлтый лист (возможно, самый первый опавший лист в этом году) и, кружась и подпрыгивая, опустился на пол. В воздухе повис серый запах города. Марселин отошла от шкафа, в нерешительности заламывая пальцы. Провела рукой по спинке одного кресла и остановилась. - Сириус, - несмотря на откуда-то появившееся неоправданное волнение, она смогла придать голосу твёрдости. - Можно спросить тебя о Хогвартсе? - Я думал, Уизли уже всё рассказали тебе. - Я, - ей вдруг стало очень неловко. Ей и правда рассказали уже достаточно много, но история Сириуса казалась какой-то более…живой что ли. Марселин не очень много знала о его жизни: знала, что судьба развернулась перед ним на сто восемьдесят градусов и показала грязную обвисшую задницу, но не могло же всё так плохо быть и в школьные годы, верно? – Я просто хотела услышать что-то от тебя. В смысле, ты иногда появлялся на кухне, влезал в наши разговоры, и как правило, твои истории были немного ебанутыми, но…интересными. - Марс… - ошибочка. - …елин, - вовремя додумался. – Я похож на деда, который хочет травить школьные байки? - Тебе честно сказать? – Марселин улыбнулась. Удивительно, но Сириус – тоже. – Если не хочешь, я не настаиваю. Она бы ни в жизни не произнесла этого в слух, по крайней мере, не перед кем-то вроде Блэка, но такая тяга к школьным историям, на самом деле, была вызвана одной простой проблемой – она боялась. Это ведь грёбанная новая школа, все группы уже успели сформироваться, студенты в течение семи лет уже жили вместе, делили между собой спальни и ванные комнаты. Они все вместе пережили кучу слухов, нападения, смерти и этот странный Турнир Трёх Волшебников. Марселин, конечно, любила драматизировать, но тут и так было понятно: она будет лишней. Первое время уж точно. Да, добрый дедушка Дамблдор по каким-то одному ему известным причинам отправил новую студентку к рыжим Уизли, а потом по этим же непонятным причинам разрешил ей остаться в самом секретном месте, о котором до недавнего момента не знал даже великий Гарри Поттер. Но и что с того. Как только они все вместе переступят порог школы, Марселин станет никем, обычной новенькой, которая по каким-то нелепым случайностям оказалась с ними в одной школе. - Я мог бы тебе рассказать, - расслабленно ответил Сириус. – Но не хочу об этом вспоминать. Марселин пожала плечами и посмотрела на него как на последнего идиота. - Ты и так об этом вспоминаешь. Сириус не ответил. Он вдруг вспомнил, как за несколько дней до своей так называемой смерти Марселин точно так же пожала плечами в ответ на какую-то его фразу, одним движением забрала у него из рук сигарету и затянулась. Он схватил тогда её за задницу, а потом как следует засосал. Марселин заметила, как буквально на долю секунды взгляд Сириуса провалился в пустоту. Она была почти уверена, что сейчас он должен был её послать, потому что она, неизвестно откуда взявшаяся школьница, не имела права просить его о чём-то подобном. По факту, она вообще не имела права его о чём-то просить, он и так сделал для неё слишком много. Например, впустил в свой дом и позволил литрами пить свой кофе (она была на сто процентов уверена, что кофе был чертовски дорогим, потому что вкус у него был такой, словно его собрали и перемололи только вчера, а потом первым классом доставили прямо в дом Блэков). Но вместо того, чтобы послать её куда подальше, Сириус чему-то кивнул и едва заметно ухмыльнулся. А потом поднял глаза и посмотрел на неё в упор. - И что ты хочешь знать? Марселин довольно улыбнулась и обошла кресло, судорожно пытаясь придумать вопрос. Потому что помимо страха из-за начала учёбы было ещё кое-что…. …её заинтриговал запас тортов в шкафу – медовик, именно его она больше всего любила есть с кофе. Неделю назад из чистого любопытства она ещё раз заглянула в шкаф, пока никого не было на кухне. Там также лежало несколько свежих тортов. Либо это было каким-то очень смешным совпадением, либо она всё же была права, и Сириус каким-то образом узнал о её любви к медовикам. Рядом с ним Марселин чувствовала себя так, будто находится рядом с отцом…или страшим братом. Скорее всего, старшим братом, потому что для отца Сириус был слишком несерьёзным. И ей очень сильно хотелось поговорить с ним в последний раз перед отъездом в Хогвартс, сидя в пустой библиотеке и слушая шум проезжающих по дороге машин. Она неопределённо дёрнула плечом. - Кто такая Макгонаггал? Сириус подозрительно прищурился. - Хочешь сказать, тебе ещё никто из этого зверинца не рассказал? - Нет, - и это была чистая правда. – Они часто произносили её имя. Полагаю, это преподаватель? - Трансфигурации. Неплохая женщина, хотя и со своими тараканами. - Например? – Марселин опустилась в кресло и взяла кружку с почти остывшим кофе. Она краем глаза заметила, как Сириус легко взмахнул палочкой, и из её кружки начал подыматься дым. – Спасибо. - Я уверен, что кошка, - Марселин вопросительно подняла брови. – Макгонаггал. Мы звали её кошкой, потому что она анимаг, превращается в… - Кошку, - Марселин улыбнулась. Сириус указал на неё пальцем и кивнул. Медленно пошёл вдоль стеллажей в сторону кресел. - Отсюда и кошка. И я уверен, что она в тайне смеялась с того, что мы с парнями творили. Не тогда, когда это подразумевало взрыв туалетов, хотя кто знает. Но вот когда в Хэллоуин мы оживили весь замок, но про это я уже рассказывал, - хотя, если верить Дамблдору, то в не очень далёком будущем тебе предстоит не только услышать эту историю, но и увидеть всё своими глазами, Марс. Ты же была там. И ты им помогла. – Мы оживили замок, и что-то мне подсказывает, что Макгонаггал вместе с другими преподавателями тем же вечером очень громко смеялась. Сириус остановился за креслом, где минуту назад стояла Марселин, и опёрся руками о высокую кожаную спинку. - Пару раз она даже прикрывала нас с Сохатым. – Сириус нахмурился. – Не помню только, когда именно и почему. Он замолчал, а Марселин почему-то боялась спросить что-то ещё. Она чертовски сильно хотела расспросить его о Джеймсе Поттере и Ремусе Люпине. Люпина она видела пару раз, когда он приходил на собрания ордена, и с виду он казался очень уставшим и…будем честны, Люпин выглядел старым. Намного старше Сириуса, хотя они были одного возраста. Марселин знала о том, что он оборотень, но казалось, здесь было что-то ещё… …в течение двенадцати лет он думал, что один его лучший друг предал второго, а потом убил третьего. И правда, Марселин, что же ещё здесь могло быть кроме ежемесячных превращений?... - В любом случае, не думаю, что моё старческое брюзжание сейчас будет уместно, - Сириус странно на неё посмотрел и ухмыльнулся. – Уже завтра ты увидишь всё собственными глазами. Он оттолкнулся от кресла и пошёл к выходу. Марселин хотела промолчать, но не смогла. Показалось, что если она сейчас ничего не скажет, то Сириус вернётся к себе в комнату и…что? Она не знала. Но что-то промелькнуло у него в глазах, от чего ей захотелось сказать что-то хорошее, что-то искреннее. После слушания Гарри Сириус в течение недели практически не выходил из своей спальни. И они все прекрасно понимали почему: он не хотел оставаться один. Марселин как-то случайно подслушала разговор Гарри, Рона и Гермионы, они говорили о том, что со стороны Сириуса очень эгоистично хотеть, чтобы Гарри исключили из школы. Марселин была с этим полностью согласна, но в то же время она могла в какой-то степени его понять – никто не хочет быть запертым в подобном доме, не имея ни малейшего шанса выйти наружу. Так что сейчас она смотрела на спину удаляющегося мужчины и думала только об одном: она должна была что-то сказать. В конце концов, он чертовски сильно ей помог. Если бы не тот разговор, если бы он её прогнал, посмеялся, сказал, что она сама во всём виновата и надо было просто помочь людям удовлетворить собственные потребности…что ж, у неё всегда была лёгкая склонность к самоповреждению. Если бы он сказал что-то не то, возможно, эта склонность стала бы не совсем лёгкой. - Сириус, - он остановился почти у самых дверей. – Спасибо. Медленно обернулся. Марселин стояла у кресла, кофе, от которого всё ещё поднимался лёгкий пар, остался на столе. - За что? Макмиллан опустила взгляд и начала неловко дёргать рукава кофты. - За тот разговор, - она сделала неуверенный шаг в его сторону. Сириус не мог пошевелиться. – И за торты. Хоть я и без понятия, откуда ты об этом узнал. И я не считаю тебя старым, даже если ты постоянно пытаешься меня в этом убедить, - она слабо улыбнулась и сделала ещё шаг. – Я просто подумала, что завтра мы все отсюда уедем, и я не смогу сказать тебе всего этого лично, но я хочу. Поэтому, - она неловко развела руки в стороны. – Говорю. Ты правда очень крутой. – Шаг. – И мне жаль, что в твоей жизни произошла вся та хрень, которая в ней произошла. – она опять опустила взгляд. Эта хрень произошла отчасти и по твоей вине, Марс. – Не то чтобы тебе как-то помогут мои слова, но… - она наконец-то подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. Сириус забыл, как дышать. – Мне правда жаль. Они стояли молча всего пару секунд, но Сириусу показалось, что прошло намного больше времени. Он уже очень давно не чувствовал этого – он как будто парил высоко над землёй и одновременно с этим бесконтрольно падал в пустоту. Последний раз был, наверно, в конце декабря семьдесят седьмого, когда они, полуголые, топтались на месте под какую-то песню Sex Pistols, пока за панорамными окнами на сад медленно опускались пушистые хлопья снега. Через две недели после этого он стоял в Больничном крыле Хогвартса, а перед ним на кровати лежало её мёртвое тело. А ещё через месяц дом сгорел – взорвался один из древних котлов, который Альфард постоянно забывал починить. Сириус замер буквально на секунду, а потом едва заметно кивнул и, не сказав ни слова, вышел из библиотеки. Марселин устало провела руками по лицу, глубоко вздохнула и вернулась к стеллажу. Но книгу она выбрать не успела – на это ей всегда требовалось достаточно много времени, - потому что в библиотеку без предупреждения зашёл Уизли. Марселин заметила его не сразу, - какое-то время Фред неподвижно стоял у двери, сложив руки в карманах, и внимательно следил за её жалкими потугами. Взгляд в третий раз упал на сборник коротких рассказов Брэдбери, но…может, тут есть что-то ещё? Она на автомате бросила взгляд в сторону и только тогда заметила рыжего. Он следил за ней, слегка склонив голову на бок, в этой своей широкой чёрной кофте с длинными рукавами, и Марселин в который раз за последний месяц подумала о том, что хочет её забрать. Ну или хотя бы купить себе такую же, потому что кофта была потрясная. Она отвернулась так, словно её совсем не смутило его неожиданное появление. За последние несколько недель их отношения стали очень странными, и Марселин всё никак не могла придумать слов, которые смогли бы нормально охарактеризовать эту странность. Более того, она всё никак не могла понять, нравилось ли ей это. С одной стороны – играть в платонические дружеско-любовные отношения было весело. Последнее нормальное и относительно романтичное, что было в её жизни – это Дима, но с ним она не общалась уже около года. …но романтика – это мерзко и противно… А с Фредом всё было просто. И интересно. - Не думала, что ты однажды сюда придёшь по собственному желанию, - Марселин смерила его насмешливым взглядом. – Разве ты умеешь читать? - Не умею, - Фред ухмыльнулся и приблизился к ней. – Но в библиотеке не обязательно читать. Марселин сделала вид, что не заметил пошлого подтекста в его словах. Но она всё же напряглась – не могла не напрячься, - когда Фред встал сзади неё и положил руки ей на талию. За окном раздался громкий детский визг, за которым последовал собачий лай. - Кажется, Сириус вышел на прогулку. - Чего ты хотел, Фред? - Побыть с тобой наедине? Марселин почувствовала, его горячее дыхание у себя на шее. Прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. К счастью, она не чувствовала паники или дискомфорта, который – теоретически – должна была почувствовать. Она даже неосознанно подалась назад, прижимаясь спиной к его груди и чувствуя его тепло. Где-то в подсознании замигал красный огонёк. Марселин открыла глаза и развернулась к Фреду лицом, упираясь спиной в книжные полки. Но расстояния между ними всё равно было ничтожно небольшим. - Если сюда сейчас кто-то зайдёт, - она упёрлась ему в грудь ладонями. – Я скажу, что ты ко мне пристаёшь. - И это будет чистая правда, разве нет? Он крепче сжал руки у неё на талии и притянул на несколько сантиметров ближе к себе. Марселин сильнее упёрлась ему в грудь. - Фред… - Скажи, что тебе не нравится, и я прекращу. Марселин посмотрела ему в глаза. Её бесила подобная хрень. Всегда бесила. Потому что в таких ситуациях было лишь два варианта: спиздеть или и дальше находиться в ситуации, которая тебе ахуеть как нравится, но за которую ты потом будешь себя ненавидеть. А она старалась никогда не пиздеть. И Фред сейчас стоял с этой глупой улыбкой, которая буквально говорила: я знаю, что тебе нравится, - смотрел ей в глаза и гладил её талию кончиками пальцев, так что у Марселин по телу проходила грёбанная дрожь и хотелось, чтобы время остановилось. Неизвестно, сколько они бы так стояли и чем бы всё в итоге закончилось, если бы дверь библиотеки не открылась. Фред – всё с той же довольной улыбкой, глядя ей прямо в глаза, - сделал шаг назад и засунул руки в карманы. - Я понимаю, что вам резко захотелось потрахаться, - у стеллажа, где они стояли, материализовался Джордж. - Но Фред, ма требует нас обоих прямо сейчас. - Она нашла нашу заначку? - Мне самому интересно. Фред отвернулся от Марселин, хлопнул брата по спине, и они оба вышли из комнаты, не сказав ей ни слова. Марселин устало запрокинула голову и прикрыла глаза. Сделала глубокий вдох, пытаясь унять быстро бьющееся сердце. - Марселин, передай, пожалуйста, картошку. Они сидели в столовой за накрытым (и увеличенным при помощи магии) столом. Миссис Уизли этим вечером превзошла саму себя: здесь было и огромное блюдо с вареной картошкой, и запечённая индейка, курица, четыре вида разных салатов, а в духовке пёкся огромный пирог с вишней, так что сладкий запах разлетался по всему дому. Марселин встала и двумя руками передала Гермионе блюдо с картошкой. Незапланированно к ним присоединились Люпин и Тонкс, которые пол часа назад заскочили в штаб, чтобы передать Молли и Сириусу какие-то важные новости. Но миссис Уизли не была бы собой, если бы не заставила (едва ли не силой) этих двоих остаться на ужин. - Еды на всех хватит, - заверила она Ремуса, когда тот попытался вежливо от неё отвязаться. И вот - Марселин сидела за столом, между Роном и Джорджем, жевала картошку и слушала чужие разговоры. Возможно, не будь рот занят едой, ей бы захотелось вставить несколько слов в рассуждения Джинни о прелестях метаморфов (коим являлась Тонкс – она могла по желанию изменять собственную внешность). Марселин вообще считала это прекрасным навыком (суперсилой?) но у неё были и вопросы. Например, если выпить зелье с волосом Тонкс, то ты будешь выглядеть, как она выглядит обычно или так, как она выглядела тогда, когда был взят волос? И сможет ли Марселин тоже менять внешность? А если сможет, то получается, она откроет премиум пользование оборотного зелья – превратись в кого-то одного, но имей возможность превращаться, в кого пожелаешь? Но Марселин жевала картошку и не горела желанием открывать рот и привлекать к себе ненужное внимание. К тому же за весь ужин не произошло ровным счётом ничего интересного. Сириус сидел мрачнее тучи и то и дело опрокидывал в себя стаканы виски. Люпин сидел справа от него и время от времени наклонялся и что-то тихо говорил. Что именно – Марселин, конечно же, слышать не могла. Но Сириус каждый раз хмурился, кивал и что-то очень коротко отвечал. Через минут двадцать Люпин перестал наклоняться и увлёкся разговором с мистером Уизли о маггловской технике. Марселин продолжала жевать (на этот раз уже салат) и иногда прикладываться к бокалу с тыквенным соком. (почему в Англии волшебники пили только такой сок – было загадкой. Возможно, они не знали, что существовали ещё тысячи видов других соков…следовало им об этом рассказать). Спустя чуть больше часа Джордж ткнул её в бок. Марселин вообще не поняла, что он пытался этим сказать, но она уже минут двадцать как покончила с ужином, а всё остальное время просто сидела и тупила, глядя в тарелку. Не задавая лишних вопросов, она поднялась вместе с парнем, согласно кивнула, когда он сказал миссис Уизли, что они с Марселин поужинали и хотели бы пойти продолжить собирать вещи. Все, кто сидел за столом, смерили их такими взглядами, будто знали что-то очень интимное и секретное, но согласно кивнули – конечно, идите. - Ты же понимаешь, - спросила Марселин, вместе с Джорджем поднимаясь по лестнице. – Что они теперь думают, что мы трахаемся? - Они думают, что ты трахаешься с Фредом. - А ещё они не умеют вас различать и думают, что ты Фред. - Ну тогда, - Джордж на ходу обернулся и хитро улыбнулся. – Всё прошло просто прекрасно, ведь вы и так практически трахаетесь. Марселин закатила глаза и хотела было зашвырнуть в парня каким-нибудь заклинанием, чтобы он свалился с лестницы и в ближайшие несколько месяцев не мог ходить, но с сожалением вспомнила, что палочка осталась лежать в спальне. Она не задала ни одного вопроса на протяжении всего подъёма по лестнице. Отчасти ей просто было насрать, отчасти – она была готова практически на всё, что угодно, лишь бы не торчать в одиночестве у себя в спальне, убиваясь тревожными мыслями о завтрашнем дне. И Марселин даже не удивилась, когда они остановились на четвёртом этаже у двери, которая вела в комнату близнецов. - Итак, - Джордж повернулся к ней, закрывая собой дверь, и торжественно сложил руки на груди. – Ты готова войти в святую святых? Марселин повторила его движение и таким же голосом ответила: «Готова» - Тогда добро пожаловать, - парень сделал шаг назад и открыл дверь, пропуская Марселин вперёд. Внутри спальня близнецов была очень похожа на её собственную, только – меньше. А ещё – грязнее. На полках, на которых лет тридцать назад стояли книги, сейчас находились всевозможные склянки и коробки. В дальнем углу комнаты Марселин заметила небольшую клетку, в которой мирно сопели две спизженные из библиотеки Корнуэльские пикси. Несмотря на хаос в комнате обе кровати были – на удивление - аккуратно заправлены. - Ты привёл меня сюда, чтобы убить? Марселин вошла в комнату и обернулась. Джордж зашёл следом и закрыл за собой дверь. - Нет. Нам с Фредом нужна твоя помощь. - Я не собираюсь скручивать для вас косяки, жрать блевательные батончики или что ещё вы там успели придумать. - Ничего блевательного, - Марселин обернулась. У окна с хлопком трансгрессировал Фред. – Это кое-что другое. Она сложила руки на груди, переводя взгляд с одного близнеца на другого. Марселин уже слышала историю о том, как они подсунули конфету сводному брату Гарри, так что у него распух язык (распух – мягко сказано, язык вырос и стал несколько метров в длину. Про шок и панику, охвативших пацана и его родителей говорить не надо, тут и так всё понятно). - И что это? Если бы Марселин знала, к чему это приведёт, то вряд ли бы спросила. В перспективе (очень длительной) это, конечно, привело к неплохому результату, но в краткосрочной – лучше бы она не спрашивала. Избавила бы себя от очень многих душевных проблем (которых в её жизни было и так через чур). Парни оживились, на их лицах появились одинаковые улыбки, которые – уж точно – не сулили ничего хорошего. - Самое главное, что ты должна знать, мы уже испытали всё на себе не один раз, - произнёс Джордж, пока Фред копался в небольшой коробочке, которая стояла на одной из книжных полок. – Так что мы полностью уверены в том, что это безопасно. Всего лишь хотим проверить, одинаковый ли эффект будет для парней и девушек. - Мне это не нравится, - Марселин нахмурилась. Близнецы одновременно тихо засмеялись. - Это пока, Марс, - Фред выпрямился, зажав что-то в кулаке. Марселин догадывалась, что всё это время они продолжали изобретать товары для будущего магазина – не раз слышала странный шум, доносящийся из их спальни. Но она не была доносящей крысой и палить парней было последним, что она собиралась делать, но вот стать подопытной крысой…это звучало ещё хуже. - Прежде чем я возьму хоть что-то в рот, - улыбки близнецов стали ещё шире. – И мне поебать, о чём думают ваши грязные головы, я хочу знать, что это за хрень и что от неё произойдёт, потому что я не хочу блевать или срать, или всё вместе. Тем более, всё вместе. - У этой конфеты ещё нет названия, мы как раз над этим работаем, - Фред показал небольшую конфету, которая переливалась красным и жёлтым цветом, - Но она усиливает удовольствие. - От блевоты? Или срачки? - От более…приятных занятий, Марс. Марселин перевела недоумённый взгляд с одного парня на другого. А потом до неё дошло. - Я. Не собираюсь. Прямо сейчас. Ни с кем, - она взмахнула руками, как будто это помогло бы убедить близнецов, и отрицательно покачала головой. – Ни с кем! - Тебе не обязательно заниматься сексом. - Нужно лишь получить удовольствие. - А для этого есть и другие способы. Марселин потёрла переносицу указательными пальцами. Эти двое стояли с двух сторон, как две мантикоры, готовые сожрать её в любой момент. Только вот они собирались её не сожрать, а сделать кое-что… …а что произойдёт, если ты согласишься?... …другое. Где-то в подсознании, там, где обычно начинал мигать красный огонёк опасности, раздалась тихая мысль. И лучше бы это был огонёк опасности, а не… …ты же ничего не потеряешь…может, даже кое-что обретёшь… …любопытства. А против него она никогда не могла устоять. Опасность – это другое, там подключается страх, он руководит ситуацией, и даже если где-то сидит любопытство, его не слышно, потому что есть страх. Однако в данный момент страха не было. Потому что - грустно было это признавать - она…доверяла…близнецам. Гермиона бы обсмеяла её, если бы услышала об этом, но так оно и было. Грейнджер была уверена, что Фреду и Джорджу нет дела ни до чего кроме шуток, и, возможно, отчасти так оно и было, но давайте будем честными – всем людям что-то нравится. Грейнджер вот, например, нравится учёба. И ей нет дела практически не до чего кроме учёбы. Но всё же она сама – не только про книжки. Она хорошая подруга. Она может быть даже смешной. Также и с близнецами. Они – не только про шутки, хоть и состоят на семьдесят процентов из них. И возможно, сейчас Марселин была полнейшей дурой (скорее всего), но… - Ладно. Кажется, они еле удержались от того, чтобы не подпрыгнуть от радости. - Тогда, - Джордж попятился к двери. – Я оставлю вас наедине. Думаю, у вас есть где-то минут сорок, пока ужин не закончится. Блять. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. БЛЯТЬ - Ты можешь в любой момент уйти. Фред подошёл - теперь их разделяло лишь около десяти сантиметров, - и протянул ей небольшую круглую конфету. - Я точно не буду блевать? - Нет. Мы с Джорджем всё проблевали за тебя. – Марселин нахмурилась. – Ты же не думаешь, что изобретение подобного это просто? Мы и не только блюём, когда пробуем первый вариант конфет. Хорошо, что ты не видела, что было с блевательными батончиками. Такое лучше никому не видеть. - И кто первым их пробовал? - Я. У Фреда в этот момент было такое грустное лицо, что Марселин не сдержалась и фыркнула. - Это тебе сейчас смешно. А вот я тогда думал, что откинусь. - Но не откинулся. - Нет. Марселин внимательно посмотрела на конфету, которую Фред всё так же держал в руке. Выглядела она, конечно, многообещающе, но… - Зачем вы вообще сделали что-то подобное? Фред дёрнул плечом – разве не очевидно? - Если ты думаешь, что в Хогвартсе все милые девственники, то я тебя разочарую. - Я так не думаю, но… - Мы всё ещё не знаем, как это действует на девушках и подействует ли вообще, но что касается парней, то поверь мне, ощущение очень интересные. Марселин, не отрываясь, смотрела на конфету, прикусив нижнюю губу. Медленно подняла правую руку. Фред не сдвинулся с места, лишь положил руки в карманы, внимательно следя за каждым её движением. На ощупь обычная конфета. …а какой она должна быть? Необычной? Шершавенькой?... - Фред? - Да? - Я не хочу с тобой спать, - парень тихо засмеялся. – По крайней мере не сегодня. - Я понял, Марс. Это чисто научный эксперимент. Марселин прищурилась и посмотрела ему в глаза. …чисто научный?... Фред поднял брови. …да… Марселин положила конфету на язык. …ладно… Почему-то её это удивило, но на вкус конфета была абсолютно обычной – чем-то похожей на мармелад. Марселин медленно прожевала, как будто в любой момент у неё мог распухнуть язык или вырасти член. Проглотила. Язык не распух. Член не вырос. - И что теперь? – почему-то стало очень неловко смотреть на Фреда, который так и стоял в нескольких сантиметрах от неё. – Я накинусь на тебя и не смогу остановиться? - Нет. Твои ощущения усилятся раза в три. Это всё. Марселин сделала глубокий вдох. Сердце опять стучало как бешеное, ещё немного и она рухнет прямо здесь, это, конечно же, будет невероятно красиво и романтично, но лучше не надо. Держи себя в руках, Макмиллан. Она почему-то снова почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, которая стояла перед Димой, а в её голове медленно формировалась чёткая мысль: сейчас случится это. Вот только ей уже было не шестнадцать. - И…и что теперь? - Теперь просто получай удовольствие. Марселин судорожно вдохнула, когда Фред сделал шаг, окончательно сокращая между ними расстояние. Забыла, как дышать, когда он аккуратно заправил ей за ухо прядь волос, кончиками пальцев, едва касаясь, проводя по шее. Закрыла глаза и облизала губы, когда он за подбородок приподнял её голову. Фред делала всё чертовски медленно, и было понятно, что он этим наслаждается, получает грёбанное удовольствие от того, что она попала в глупую ловушку. Потому что чем ещё это могло быть, если не ловушкой, чтобы заманить её в постель, возбудить, а потом – так удобно – трахнуть, потому что ей уже станет всё равно. Более того, он вполне мог сделать так, чтобы она сама начала просить его о большем. Марселин не выдержала и подалась вперёд, в первые за несколько недель целуя Фреда. После того вечера в кино они ни разу больше не целовались. Почему и сами не смогли бы объяснить, но в то же время оба понимали – если поцелуются ещё раз, это может зайти слишком далеко. И совсем не в плане секса. А сейчас «далеко» было не страшно – завтра они уедут в Хогвартс и вряд ли будут пересекаться где-то кроме гостиной и учебных кабинетов. Фред обнял её за талию и прижал как можно ближе к себе. Член стоял, и Марс не могла этого не почувствовать. Но он не собирался нарушать обещания. В конце концов, он уже проебался один раз, и не хотел проебаться снова. Это было не в его стиле. Это всего лишь научный интерес. Ничего большего. … Ты сам-то себе веришь, придурок? Фред медленно повёл её в сторону кроватей. Марселин чувствовала, что он был возбуждён, но не придавала этому никакого значения – неизвестно, что там под этой конфетой испытывали парни, но она даже простые поцелуи чувствовала острее. Это всего лишь научный эксперимент. Марселин сама не поняла, в какой момент они оказались на кровати. Она и осознала, что лежит, лишь тогда, когда почувствовала, как Фред несильно надавил на клитор. Если бы она в этот момент стояла, то…уже не стояла бы. Это и правда ощущалось раза в три приятнее. (хотя за неимением нормального секса в течение долгого времени ей могло и показаться). Фред одной рукой расстегнул джинсы, не разрывая поцелуя. Марс была мокрой. И горячей. Такой, что хотелось наплевать на всё и просто трахнуть её прямо сейчас. Плевать на грёбанное обещание и ёбанный научный эксперимент. Ему нужна была она. Прямо сейчас. Марселин тихо застонала и прогнулась. Фред оставил на её шее несколько ярких засосов. Плевать. Пусть знает, какого это, - видеть её стонущей, выгибающейся навстречу его рукам, и не иметь возможности взять ничего из этого. Можно только смотреть. Научный блять эксперимент. Только подопытной была не она. Опыт ставили на нём и его ебучей выдержке. К счастью, он мог отыграться. Он мог немного поиздеваться над ней. Марселин разочарованно выдохнула, когда Фред резко вытащил пальцы и встал с кровати. Несколько секунд он жадно пожирал её взглядом, и был в этот момент больше похож на дикого зверя, а не на вечно смеющегося и – казалось бы – милого парня. А потом он наклонился и стянул с неё джинсы. Марселин застонала и сжала простыни, когда Фред опустился перед ней на колени и сделал то, чего с ней пока ещё никто не делал. Дима был уверен, что от такого у него отвалится язык, а всё лицо покроется язвами. Но Фред делал это так, что Марселин забывала, как правильно дышать. Всё, на что у неё хватало сил, - это выгибаться навстречу, стонать и сжимать простыни. Он прекрасно знал, что ещё немного, и она кончит. Странно, что она не сделал этого до сих пор, - судя по всему конфета работала прекрасно. Фред остановился за мгновение. Прости, Марс, но он не мог дать тебе вот так просто кончить. У вас и так были неравные условия, - ты наслаждалась, а он старался не трахнуть тебя прямо сейчас. Он медленно провел языком, чуть сильнее нажимая в области клитора. Марселин выгнулась, несколько раз вздрогнула и расслабилась. Всего лишь. Научный. Эксперимент. Утром Марселин проснулась от того, что кто-то от души тарабанил ей в дверь. - Марселин! Ты встала? Она широко зевнула и откинулась обратно на подушки. Провела ладонями по лицу, стряхивая остатки сна, и обречённо выдохнула. - Встала! - Хорошо, - миссис Уизли перестала тарабанить в дверь… …наконец-то… …и сказала, чтобы она собиралась, так как через час они выезжают. Марселин согласно промычала в ответ, но миссис Уизли её всё равно не услышала, потому что, во-первых, мычание было слишком тихим, во-вторых, женщина уже ушла - Марселин слышала её шаги в коридоре. Начинался чертовски блять весёлый день. Марселин широким жестом откинула одеяло и села. Голые ноги неприятно коснулись холодного пола. Встала и быстро прошла в ванную – там лежал белый ковёр, а стоять на ковре теплее, чем на голом деревянном полу. Прошлым вечером она вернулась в спальню около одиннадцати – Джордж трансгрессировал её, пока миссис Уизли ходила по спальням и проверяла, все ли уже легли спать. Марселин совершенно не понимала подобного контроля, особенно за ней и близнецами, которым уже было по семнадцать, но спорить не могла (хотя и очень хотелось) – семья не её и она не имела права влезать в их правила. До этого она ещё минут тридцать рассказывала Фреду, что именно чувствовала, находясь под действием конфеты. И хотя рыжий подошёл к этому максимально серьёзно и слушал её очень внимательно, Марселин не могла не смущаться. Не каждый день, знаете ли, ей приходилось в подробностях рассказывать, чем оргазм под конфетой отличается от оргазма без неё. Естественно, она не сказала, что последний раз кончала чуть больше года назад и немного забыла, какого это. Пришлось на ходу вспоминать те ощущения. Ну а потом пришёл Джордж, сказал, что ужин почти закончился, сейчас миссис Уизли пойдёт в обход по спальням, и Марселин пора сваливать. - Всё нормально? – Джордж отпустил её руку, как только они оказались в её спальне. Марселин кивнула. Он хотел было сказать что-то ещё, но в коридоре раздались шаги приближающейся миссис Уизли, и ему пришлось трансгрессировать. Марселин двумя быстрыми движениями скинула обувь и нырнула под одеяло, накрываясь с головой, чтобы не было видно одежды. Дверь в её комнату тихо открылась, а потом так же тихо закрылась, и шаги начали удаляться в противоположном конце коридора. На пути в ванную Марселин затормозила, развернулась на сто восемьдесят градусов, подошла к колонке, подключённой к небольшому плееру, и включила одну из песен Green Day. I declare I don’t care no more, I’m burning up and out growing Bored in my smoked out boring room My hair is shagging in my eyes, dragging my feet to hit the street Закружилась по комнате, подпрыгивая, выбрасывая руки в стороны и неуклюже мотая головой. В прошлом году первого сентября она точно также собиралась в школу, прыгая по комнате под эту песню. Год выдался не самым лучшим – расставание с Димой, резкий переезд, слухи, которые начали плавать по школе сразу после её отъезда и о которых Марселин узнала из писем Кристины, - но всё же это было в каком-то смысле весело. Танцуя, она залетела в ванную комнату. Надеюсь, тебе нравится в Англии. Потому что мне тебя здесь не хватает. Дима мечется, без понятия, чего ему не хватает, но после твоего отъезда он выглядит очень подавленным. Да, знаю, что это он во всём виноват, нехер была трахаться с Ростовой, но мне его даже жалко немного. Ладно, извини, виновата, только не кричи на меня. Я сказала, что мне его жалко? Пффф, я напиздела. Как вообще подобный мусор мог вывалиться из моего рта, не понимаю (надеюсь, ты додумаешься прочитать это с саркастической интонацией). Короче, красотка, веселись там и не забывай про меня, ладно? Скорее всего, конечно, ты забудешь, да и я про тебя тоже, это жизнь, тут такое всегда случается, но всё же, надеюсь, ты хотя бы какое-то время будешь про меня вспоминать. Обнимаю и скучаю, Кристина (та, которая училась с тобой последний год, если вдруг ты сучка успела уже про меня забыть) Марселин очень сомневалась, что однажды сможет на сто процентов забыть Кристину. Она была частью России, а учёбу в России она вряд ли сможет когда-то выкинуть из головы - прожила там всего лишь два года, но теперь это время казалось целой вечностью. Через двадцать минут дверь в ванную комнату открылась и Марселин, в чёрном халате и с полотенцем на голове, вернулась в спальню, тихонько подпевая Металлике. Вещи она собрала ещё позавчера, так что сейчас оставалось закинуть в чемодан всякую мелочь вроде косметики, расчёски, зубной пасты и некоторой одежды, которая то тут то там валялась по комнате. Тревожность с самого пробуждения торчала где-то в груди, расползаясь на чуть подрагивающие руки, заполняя голову, мешая нормально думать и воспринимать реальность. Марселин уже давно смирилась с этим чувством – оно возникало каждый раз, когда ей нужно было встретиться с кем-то или чем-то незнакомым. Иногда – даже если это что-то или кто-то было знакомым. Базовую причину возникновения такой тревожности она так и не смогла полностью понять, остановилась на том, что это нормальное состояние, в народе называемое волнением. А волнение – это очень просто и очень знакомо. И очень нормально. Марселин закинула оставшиеся вещи в чемодан, поправила пояс халата и оглянулась в поисках чего-то, что она могла забыть. Но комната была идеально чистой, кажется, даже чище, чем когда Марселин в ней поселилась. Она сняла халат и кинула его на заправленную кровать, оставаясь в одних кружевных трусах. …по всем законам сейчас кто-то должен сюда зайти… Но никто не зашёл. Возможно, ей будет везти так и дальше, и день пройдёт вполне сносно. - РОНАЛЬД УИЗЛИ! Марселин поморщилась. Они все уже минут пять торчали в коридоре на первом этаже среди чемоданов, сов и бегающего Живоглота. А после крика миссис Уизли к этому шуму прибавился ор портрета миссис Блэк, но на него никто не обращал внимания, потому что они должны были выйти из дома пятнадцать минут назад, но Рон застрял у себя в спальне, судя по всему, судорожно собирая чемодан. К тому же некто по имени Стёрджис Подмор, ещё один человек, который должен был сопровождать их к вокзалу, не явился, и теперь Грозный Глаз, с которым Марселин впервые познакомилась пару недель назад (и знатно ахуела при этом), проклинал парня всеми непристойными словами. Среди всего этого ужаса, радостно виляя хвостом, бегал Сириус. От Гарри, Рона и Гермионы Марселин пару раз слышала про то, что Сириус анимаг и превращается в большого чёрного пса, которого они на третьем курсе принимали за Грима, предвестника смерти. Минут десять назад тот бодро спустился по лестнице и превратился в пса, который, и правда, был достаточно большим. На пару секунд Марселин показалось, что она уже где-то его видела, но потом Грюм в очередной раз начал материть Подмора, миссис Уизли начала орать на него, потому что «Здесь дети, Аластор!», портрет миссис Блэк раскрылся и начал проклинать грязнокровок, и во всём этом хаосе у Марселин не нашлось сил (и желания) развить свою мысль. В конце концов, по Лондону бегало дохрена больших чёрных собак. До вокзала они добирались пешком, и всё это время она благодарила всех возможных и невозможных богов за то, что Гермиона вспомнила про заклинание уменьшения, так что Марселин смогла положить свои чемоданы в карман джинсов, вдеть один наушник в ухо и идти, наслаждаясь тёплой погодой и яркими солнечными лучами. Сириус шёл с ними. Точнее, наслаждался прогулкой как мог – гонялся за голубями, гонялся за кошками, гонялся за собственным хвостом. Рон когда-то сказал, что Сириус проторчал дома всё лето или даже больше, так что Марселин хорошо понимала причину такого веселья. Она бы тоже гонялась за всем, чем только можно, если бы вышла на улицу впервые за несколько месяцев. До вокзала они шли около двадцати минут. За всё это время Марселин и Фред не сказали друг другу ни слова. Лишь один раз, пока они ждали, когда на светофоре загорится зелёный, она случайно наткнулась на его внимательный взгляд. И тут же отвернулась. …она выгибается и запускает ладонь в рыжие волосы, притягивая его ещё ближе к себе … Подобные воспоминания преследовали её всё утро, и в тот момент, стоя на светофоре, она могла поклясться, что Фред думал о... …она тихо стонет, притягивает его за плечи к себе и целует… …о том же. По-настоящему Марселин почувствовала, как неотвратимость грядущего сомкнула свои костлявые пальцы у неё на шее (на которой с утра было замаскировано несколько засосов), в тот момент, когда впереди появилось здание с большими буквами «Кингс-Кросс». - Так, Марселин, ты пойдёшь вместе с Тонкс сразу после Ремуса и близнецов, - произнесла миссис Уизли, не отрывая взволнованного взгляда от Рона, Гермионы и Гарри, которые облокотились о барьер между платформами и тут же скрылись в стене. Из полуночных рассказов Джинни Марселин знала, как именно люди попадают на платформу девять и три четверти, но видеть это вживую было всё равно странно. В Германии они отправлялись в школу тоже на поезде, но там на платформу можно было попасть весьма просто – через дверь. Почему волшебники Англии не сделали чего-то подобного было загадкой. В России добирались в школу на нескольких автобусах – страна огромная так что на поезде это делать было бы весьма проблематично. Автобусы же были большие, ездили быстро, и их было много. В конце июля каждому студенту приходило письмо, в котором был список необходимых книг и принадлежностей, а также расписание, в котором говорилось, во сколько автобус прибудет к его или её дому. Опаздывать было нельзя, автобус мог простоять только три минуты, если в течение этого времени студент не появлялся, автобус уезжал. За два года учёбы в России Марселин помнила где-то три случая, когда студенты опаздывали на свою остановку. Но все они в итоге успешно добирались в школу – вмешивалась директриса и проворачивала какие-то свои директриские штуки. - Ты готова? – Тонкс повернулась к Марселин. Сегодня не было ни красных, ни фиолетовых волос, вместо этого Тонкс выглядела как женщина, которой нельзя было дать меньше пятидесяти лет: седые волосы заплетены в тугой пучок, на плечах тёплая вязаная кофта. Марселин неуверенно повела головой – вроде как кивнула. Тонкс тихонько по-старушечьи хихикнула, взяла её под руку и медленно повела в сторону ограждения, за которым пару секунд назад скрылись близнецы и Люпин. - Это не страшно. Ты даже ничего не почувствуешь, на самом деле. Представь, что это – туман. Правда, в виде стены. - Я не особо переживаю из-за прохода, это просто… - Боишься школы? - Скорее нахожусь в лёгком напряжении. - Что ж, я всё равно дам тебе свой старушечий совет, - мимо них прошёл охранник в синей униформе. – В Хогвартсе весело. Молли рассказала, что ты уже училась в Германии и России, - они опасно близко подошли к барьеру. – Но я уверена, эти школы не сравнятся с… - Марселин почувствовала, как сначала в стене растворился кончик её носа, а через мгновение она вся уже стояла на платформе девять и три четверти. - ….Хогвартсом, - закончила Тонкс и отпустила её руку. Даже платформа вокзала отличалась от всего того, что Марселин видела прежде. Перед ней оказался огромный поезд, построенный, казалось, не меньше шестидесяти лет назад, потому что он был очень сильно похож на поезда из тех чёрно-белых фильмов, которые любила смотреть её бабушка. Вокруг сновали люди, кто-то обнимался, кто-то смеялся, ухали совы, мяукали коты, и всё гудело, разговаривало, пищало. - Эй, Гарри, крутая собака, - к ним повернулся парень с дредами. - Спасибо, Ли. Близнецы подошли к так называемому Ли и по очереди поздоровались. - Давайте сюда свой багаж, его надо вернуть к нормальному размеру, - произнесла миссис Уизли, пытаясь собрать вокруг себя весь зверинец. Марселин полезла в карман за чемоданами, чувствуя как её что-то слабо бьёт по ноге. Бросила быстрый взгляд вниз – слева от неё стоял огромный чёрный пёс и часто дышал, высунув язык. На мгновение ей захотелось опуститься на корточки и погладить его, но она вовремя себя остановила – вряд ли Сириусу бы такое понравилось. В конце концов во время превращения он всё ещё оставался человеком, разве нет? Конечно, он мог пользоваться всеми привилегиями собак, ссать под деревьями, например, или гоняться за голубями, но если бы она погладила его по голове, то это было бы то же самое, как если бы она погладила по голове его-человека? Не успела Марселин отдать миссис Уизли свой чемодан, как раздался громкий гудок. Чемодан свой в итоге она получила, но миссис Уизли тут же начала по очереди их всех обнимать, давая быстрые материнские наставления вроде «ведите себя хорошо», «не забывайте писать» и «если вы что-то забыли, мы пришлём». - Хэй, Джинни, - так, чтобы не услышал никто лишний, произнесла Марселин. – Я могу напроситься к вам в компанию? У меня тут не слишком много знакомых. - Хорошо, - Джинни кивнула и скрылась в объятиях миссис Уизли, которая произносила свои наставления по третьему кругу. Раздался второй гудок. - Ну всё, всё, а теперь идите быстрее в поезд, - женщина отпустила дочь и замахала руками. - Пошли, - Джинни кивнула в сторону вагона. Марселин пошла следом. Не успели они отойти от двери и убрать чемоданы с прохода, как поезд начал медленно двигаться, и в ту же секунду Марселин почувствовала, как кто-то прижался к ней сзади, схватил за талию и заставил продвинуться вперёд. - Спасибо, Макмиллан, - раздалось над ухом. – Без тебя мы бы так и остались на платформе. …он медленно провёл языком, надавливая чуть сильнее, задевая самые чувствительные места… Почему-то вдруг стало очень жарко. Весь воздух как будто выкачали, дышать стало тяжело. Руки Фреда находились на её талии буквально несколько секунд, потом он повернулся к стоящему сзади Ли и спросил, взял ли он то, что он должен был взять. Судя по всему, Ли кивнул, потому что Фред произнёс тихое «Заебись», отодвинул Марселин в сторону и, не сказав больше ни слова, завернул в коридор. - Марселин, ты идёшь? Она вздрогнула и повернулась к Джинни, которая внимательно (слишком внимательно) за ней следила. - Иду. В итоге Марселин, Гарри и Джинни уселись в купе вместе с парнем по имени Невилл (Гермиона и Рон обещали присоединиться к ним чуть позже, им надо было выполнить какие-то важные дела старост). - Невилл, это Марселин, она будет учиться на седьмом курсе, - произнесла Джинни, указывая на неё. – Марселин, это Невилл, учится на пятом курсе Гриффиндора вместе с Гарри, Роном и Гермионой. - Привет, - Марселин улыбнулась и неловко дёрнула рукой. Невилл удивлённо округлил глаза. - Ты перевелась? - Ага. - Не знал, что такое возможно, а где ты училась до этого? Марселин уже было приготовилась раз в пятый за последние несколько месяцев рассказывать сжатую историю своей жизни, но вмешалась Джинни: - Давайте сначала найдём купе, а потом вы познакомитесь. Я не хочу все восемь часов торчать в коридоре. Это произошло около тридцати минут назад. Они сели в купе, в котором сидела одна девочка… - Брось, Невилл, я учусь вместе с ней, она вполне нормальная. Пошлите, других мест уже всё равно нет. …которую, как оказалось, звали Полумна Лавгуд. Полумна была вполне милой, хоть и немного (много) странной. Марселин не могла сказать, что хотя бы раз до этого имела дело с кем-то, кто верил бы в так называемых мозгошмыгов и наррглов, но на столике напротив Полумны лежали огромные очки, которые переливались разными цветами и выглядели так, будто тот, кто их создал, до этого как минимум месяц сидел на лсд, да и сама Лавгуд вела себя так, будто была укуренной в говно, так что Марселин сделала для себя простой вывод – возможно, Полумна в тайне ото всех толкала в Хогвартсе маггловскую траву, но вряд ли она была опасной. Странной – да. Но не опасной. - Кстати, Гарри, - сказал Невилл, пока Марселин, прикрыв рот кулаком, широко зевала. – Угадай, что я получил на день рождения в этом году? - Ещё одну напоминалку? - Нет. Хотя мне бы не помешала ещё одна, прошлую я потерял. – Невилл на секунду задумался, но тут же оживился вновь. – Подержи. Он передал Гарри огромную жабу, которую до этого держал в руках, и залез в свой чемодан. Марселин совершенно не понимала прикола заводить в качестве питомца жаб. Во-первых, они склизкие и холодные, во-вторых, они бесполезные, а в-третьих, в свои почти-семнадцать Марселин всё ещё верила родительским байкам о том, что от жаб на руках вырастают бородавки. Ну а ещё жабы абсолютно. Совершенно. Бесполезные. Хотя, чисто теоретически, можно, конечно, выдрессировать жабу, чтобы она приносила тебе еду, но даже в таком случае еда будет склизкой, потому что жабы тоже склизкие. А если на ощупь они и не были склизкими, Марселин этого узнать никак не могла, потому что, чтобы узнать это, пришлось бы дотрагиваться до жабы, а она никак не могла отделаться от мысли, что от одного прикосновения к холодной кожице животного её руки покроются противными бородавками. Невилл тем времени достал из чемодана нечто смутно похожее на смесь кактуса и подушек (опухоли?) и с гордым выражением лица уселся на место. - Мимбулус Мимблетония. Марселин попыталась изобразить восхищение кактусом, но вместо этого восхитилась самим Невиллом. Парень выглядел таким довольным и с такой любовью смотрел на стрёмное растение, что она не смогла сдержать улыбки. - Это…кактус? Невилл кивнул. - А ещё он очень редкий. Я не уверен, есть ли такой в теплицах профессора Стебль. Она преподаёт травологию, - он бросил быстрый взгляд на Марселин. – Не могу дождаться, когда смогу показать его ей. - И что он…что он делает? – спросил Гарри. Очевидно, он не разделял ни восхищения Невилла кактусом, ни восхищения Марселин Невиллом. - Кучу всего! У него очень хорошие защитные способности, я… Но он не успел договорить, потому что дверь их купе неожиданно открылась и внутрь просунулась рыжая голова. - Вы торгуете внутренними органами? – голова кивнула на кактус, который Невилл держал в руках. - Чего ты хотел, Джордж? – спросила Джинни. А Марселин подумала, что вся семья Уизли, кажется, подсознательно отвергала идею научиться различать собственных братьев (ну или сыновей). - Забрать Макмиллан. Незачем ей ошиваться с малолетками. – голова внимательно посмотрела на Марселин. Марселин посмотрела на голову. – Макмиллан, поднимай задницу, вперёд. Марселин взяла со столика свой плеер с наушниками, сказала Невиллу, что кактус выглядит достаточно неплохо (парень ответил ей широкой улыбкой), и вышла из купе. Но как только за ней закрылась дверь, сложила руки на груди и недовольно посмотрела на владельца рыжей головы. - Фред, чё ты хочешь? - Приятно, что ты всё ещё можешь нас различать, в отличие от любимой сестрёнки, - Фред, как ни в чём не бывало, обнял её за плечи и медленно повёл по коридору. – Но я всего лишь решил, что тебе стоит влиться в коллектив и познакомиться с кем-то кроме нас с Джорджем. - Ты такой милый, - Марселин наигранно улыбнулась. – Мне так повезло с тем, что в какой-то момент своей жизни я встретила тебя, что бы я делала без твоей заботы. Наверно, так никогда и не смогла бы ни с кем познакомиться, мы же не будем пересекаться на уроках и в Большом зале. - Ты абсолютно права, - Фред тоже широко улыбнулся. – Я ахуительно милый. А ты неплохо скрываешь последствия грязных ночей. Он выразительно посмотрел на её шею (Марселин, кажется, слегка покраснела) и на секунду прижал её к себе чуть сильнее – Марселин была уверена, что ей показалось, - а потом остановился и открыл дверь одного из купе. На неё тут же обрушился громкий хохот сидевших внутри двух парней – Джорджа и, судя по всему, Ли. Парни почти лежали по двум сторонам небольшого столика и, кажется, ещё чуть-чуть и могли задохнуться от смеха. В самом купе пахло чем-то кислым. Ей одновременно захотелось свалить куда подальше, и остаться здесь до конца поездки. - Если вы скурили всё, что было, я выброшу вас обоих в окно, - Фред отпустил Марселин и уселся рядом с Джорджем, который, продолжая смеяться (но уже гораздо тише и спокойнее), посмотрел на Марселин и поднял левую руку в знак приветствия. - Марселин, это Джордж, Джордж, это Марселин, она, кажется, единственная, кто умеет нас различать, - произнёс Фред, заворачивая себе косяк и не обращая никакого на внимания ни на Джорджа, ни на Марселин. - Эй! – Ли успокоился, хотя из него продолжали вырываться рваные смешки, и вытер руками мокрые от смеха глаза. - Да, прости, Джордан, она не единственная. - Я Ли Джордан, - он протянул ладонь, Марселин крепко её пожала. В какой-то момент Ли ухмыльнулся и потянул её на себя. Марселин не удержалась на ногах и почти свалилась на него, но вовремя смогла откорректировать направление полёта, приземлившись аккурат в несколько миллиметрах от парня. - Эти два придурка, - Ли тыкнул пальцев на безмятежно смотрящего в окно Джорджа и затягивающегося Фреда, - Сказали, что ты жила в России, но вообще ты из Германии? Это правда? Марселин поправила волосы. - Эм…да, - неловко улыбнулась. – Это правда. Ли округлил глаза и одними губами произнёс «Ахуеть». - И ты говоришь по-русски? - Да. - И по-немецки? - Да. Ли в нетерпении захлопал в ладоши. - А скажи что-то на немецком! На удивление, фраза всплыла в голове сама по себе, словно Марселин до сих пор жила в Германии и каждый день говорила на языке. - Ир беккифте Аршлёхер, - она хитро улыбнулась. - Ахренеть, - Ли возбуждённо посмотрел на близнецов. – Парни, вы слышали? Это же ахуеть можно! – и снова повернулся к Марселин. – А скажи что-то по-русски! - Джордан, отъебись от неё, - произнёс Фред. На каждом слове с его губ срывались небольшие клубы дыма. – Ты Анджелину не видел? - Нет. Скорее всего, они вместе с Алисией сидят где-то и обсирают тебя. - Не сомневаюсь, - тихо произнёс Фред и протянул Марселин косяк. Марселин затупила. – Макмиллан, ты весь день трясёшься, расслабься. Она не очень крепкая, ты никуда не улетишь. - Я не трясусь, - Марселин всё же взяла протянутый косяк и затянулась. Фред выразительно на неё посмотрел. Марселин подняла средний палец. Дверь в их купе снова открылась. Фред быстро наклонился и забрал косяк. - Какого чё… - Не сейчас, Марс. В дверном проёме появилась невысокая чернокожая девушка. Почувствовав кисловатый запах, наполнявший купе, девушка некрасиво сморщила нос и брезгливо посмотрела на всех сидящих внутри. - Что вы опять тут устроили? - И тебе привет, Андж. Как лето прошло? – как ни в чём не бывало спросил Фред и выразительно затянулся. - Нормально. Макгонагалл назначила меня капитаном команды, так что если вы однажды припрётесь на тренировку обдолбанными, я столкну вас с мётел. - Будем иметь ввиду. - Фред, - она повернулась к сидящему у окна Джорджу. – Можно тебя на пару слов? - Конечно, - Джордж-Фред широко улыбнулся, неуклюже поднялся и вышел в коридор. Как только за ними закрылась дверь, Ли вскочил с кресла, сказал, что ему надо срочно найти Алисию, и вышел, громко хлопнув дверью. Марселин проследила за ним, а потом повернулась к Фреду. У неё появилось очень сильное чувство, что всё это было подстроено. Выражение лица рыжего только укрепило это подозрение. - Кажется, та девчонка звала Фреда, - Марселин наклонилась и забрала свой косяк (точнее то, что от него осталось). Фред не сопротивлялся. – Неужели я всё-таки проебалась? - Анджелина никогда не умела нас различать. - То есть ты играешь её чувствами? - Нет, я просто иногда использую наше с Джорджем сходство в своих целях. - В своих целях, - по спине и рукам пополз холодок, впитываясь в кожу и неприятно задевая внутренние органы. – Ну ладно, - затянулась, - и что, вы с ней встречаетесь? Фред дёрнул плечом. - Я бы это так не назвал. - Значит встречаетесь. Фред не ответил. Он собирался привести Марс, познакомить её с Ли, накуриться и просто…провести время, пока они тащатся в школу. А теперь она думала, что он всё это время встречался с Джонсон и это было не так уж далеко от правды, но…бля, лучше бы она ничего этого не знала Он посмотрел на наручные часы. Было только десять минут первого. Оставалось ехать ещё шесть часов. Никто из студентов особо не удивился, когда на платформе Хогсмида из одного из вагонов, обнимая друг друга за плечи, вывалились один из близнецов Уизли и какая-то девушка. Максимум, чему все удивились, так это тому, что никто из студентов никогда раньше не видел этой девушки в школе. Но, к счастью, слухи в Хогвартсе распространялись быстро. - Да это новенькая, Майк, - прошептал один третьекурсник другому, пока они обгоняли обнявшуюся и громко смеющуюся парочку. – Мне Ника сказала, что ей сказала Алекс, что в этом году к нам переводится какая-то семикурсница из России. Видимо, это она и есть. - Она из России? – Майк округлили глаза и оглянулся через плечо на смеющуюся девушку. – И как её вообще перевели? А факультет? Его друг пожал плечами. - Наверно, сегодня и распределят вместе с первокурсниками. Кстати, помнишь я рассказывал тебе о своей тёте? Она тоже была в России лет шесть назад, так вот, она рассказывала, что у них там… Марселин начало постепенно отпускать, когда кареты въехали в ворота замка. Она не знала, влияет ли трава на восприятие окружающей действительности, но была уверена на все сто процентов, что будь она в этот момент полностью трезвой, всё равно не смогла бы сдержать восторженного «вау», потому что в реальности Хогвартс выглядел намного лучше, чем в описаниях других людей. Марселин знала, что замок огромный. Благодаря маме знала про существование загадочной ванной старост (и уже договорилась с Роном о том, что он как-нибудь поможет ей туда проникнуть). Гермиона и Джинни рассказали про призраков, говорящие доспехи и Гремучую иву. Сириус и Рон часто упоминали о тайных ходах, а Джордж как-то рассказал об Астрономической башне – самой высокой башне во всём замке. Но про внешний вид школы никто ничего не говорил (а зря), хотя само слово «замок» указывало на то, что это что-то огромное и каменное, с множеством башенок и деревянными дверьми. Но она и подумать не могла, что башенок будет так много, замок будет таким огромным, а двери – такими деревянными. В реальности всё выглядело так, словно она случайно попала в одну из маггловских книжек про принцесс, которые мама читала ей много лет назад. Она смотрела на замок, не в силах отвести взгляд ни на секунду, и не могла поверить, что это происходило с ней в реальности. За последние два месяца её жизнь сделала очень крутой поворот. Из стадии «я ничего не хочу и ничего не могу» она перешла в стадию «всё не так уж плохо». Почти два месяца назад она сбежала от Марка и приехала к Уизли (которые вполне могли оказаться типичной семьёй из фильма ужасов и в какой-то день просто сожрать её на завтрак), а сейчас сидела укуренная в карете, вцепившись в плечо Фреда Уизли, и не мигая смотрела на огромный замок. Наверно, отсюда можно было вывести одну простую истину: если тебе кажется, что жизнь повернулась к тебе задницей, то просто подожди – в какой-то момент она устанет и повернётся лицом. Фред отвернулся от Марселин. Девчонка вцепилась ему в плечо, как мантикора, и внимательно разглядывала открывшийся перед ними замок. - Чего? - Наконец-то, - Джордж хитро ухмыльнулся. – Может вас оставить наедине? – он кивком указал на Марселин. – А то ты так на неё сейчас пялился, что я подумал… - Джордж, ты мне, конечно, брат, но я с лёгкостью выкину тебя нахер из кареты. - Да чё ты, - тот поднял руки в знак капитуляции и улыбнулся ещё шире. – Расскажешь потом в подробностях, как прошло тестирование конфеты? Фред без лишних слов замахнулся и дал близнецу неслабый подзатыльник. Джордж рассмеялся, но заткнулся. К Большому залу Марселин шла вместе с близнецами. Один раз видела в толпе рыжую макушку Джинни рядом с чем-то, смутно похожим на голову Поттера. - Вот это называется, - Джордж схватил её под руку, как только они вошли в замок, - Коридор, - он провёл рукой в воздухе, презентуя вышеупомянутый коридор. – По этому полу мы обычно ходим, - Марселин подыграла и посмотрела себе под ноги на каменный пол. – На эти стены мы смотрим, - Марселин посмотрела на стены, закивала и произнесла притворно-восхищённое «неплохо». – А через эти двери, - Джордж махнул на огромные двери в нескольких метрах от них. – Мы попадаем в Большой зал, где имеем честь отведывать самые вкусные кушанья всей Англии. Ли, идущий слева от Джорджа, восхищённо захлопал в ладоши. Марселин повернулась к Фреду. Она не видела его глаз, но его профиль был недовольным. Она хотела что-то сказать… …что именно, идиотка?... …хоть что-то, но не успела. - Мисс Макмиллан? – вся их компания остановилась. Марселин повернулась к женщине, стоящей в нескольких метрах от них. - Это я. - Это Макгонаггал, - раздался слева шёпот Джорджа. - Прошу пройти со мной, - не дожидаясь ответа, женщина пошла в другую сторону. Марселин поспешила за ней, услышав напоследок негромкие пожелания удачи от Джорджа и Ли. - Полагаю, вам уже известно, что при поступлении в Хогвартс все студенты обязательно проходят распределение на факультеты? Марселин кивнула, хотя профессор Макгонаггал шла вперед и никак не могла этого видеть. Они отдалились от общего потока студентов и направлялись куда-то в сторону, казалось, они огибали Большой зал с другой стороны. - Сегодня вы также должны будете пройти распределение. Вы войдёте в Большой зал вместе с первокурсниками, дождётесь своей очереди и пройдёте распределение самой последней. – профессор Макгонаггал остановилась перед небольшой дверью, которая открылась сама по себе. – Проходите. Марселин зашла в комнату и обернулась, чтобы задать профессору Макгонаггал мучавший её вопрос, но… Дверь с негромким хлопком закрылась. Она стояла на месте, неловко переминаясь с ноги на ногу. Поёжилась и обняла себя дрожащими руками. Кажется, её начало отпускать. Голова всё ещё слабо кружилась и туго соображала, но она хотя бы снова начала как следует обрабатывать получаемую информацию. Джордж и Ли какого-то хера так и не вернулись в купе до самого конца поездки, и теперь уже Марселин была уверена на все сто процентов, что они сделали это специально по просьбе Фреда. И самое хреновое – она даже не могла ни в чём обвинить рыжего, потому что не случилось ровным счётом ничего, за что она могла бы его винить. Они просто…разговаривали. Молчали. Курили. И ещё разговаривали. А потом ещё курили. И ещё молчали. И так все шесть часов. Он даже ни разу к ней не притронулся – они лежали на противоположных диванах. Но всё же у неё какого-то хера было такое чувство, будто эти шесть часов связали их между собой толстой нитью, и из этой связки уже было не выбраться. Глупо, конечно, учитывая всё то, что происходило между ними на площади Гриммо. Там было больше. Больше теплоты – тот же грёбанный какао, который Фред несколько раз таскал к ней в спальню. А здесь – ничего такого, просто обычный разговор. Но почему-то сейчас всё ощущалось острее. …просто ты сама начала ощущать всё острее, потому что начала думать об этом, как о чём-то важном… Не начала. Просто в этот раз всё и правда было по-другому. - Я никогда не поднималась на чердак, хотя всегда хотела, - Марселин лежала на кресле, вырисовывая руками в воздухе какие-то фигуры, понятные лишь ей одной. – Но как-то отец в шутку сказал, что видел там несколько огромных пауков в метр длиной. И после этого я не только перехотела туда лезть, я ещё и спать нормально не могла, потому что думала, что эти пауки через какие-нибудь дырки пролезут ко мне в комнату и сожрут меня. - Ронни ненавидит пауков. - Так в том-то и дело, - Марселин поднялась на локтях, чтобы видеть Фреда. – Я их не боюсь. Ну, то есть, они мерзкие и я ни в жизни специально не возьму их в руки, но какой-то паукофобии у меня нет. - Ну это потому, что тебе их никто не подкладывал ночью в кровать, - Фред недобро усмехнулся и посмотрел на неё. - Нееееет, только не говори, что вы подложили ему в кровать пауков. - Именно это мы и сделали, - Марселин резко улеглась обратно на кресло, издав разочарованный вздох. – В оправдание скажу, что нам было по восемь, и мы были совсем ещё зелёными и неопытными. Разговоры про детство – это херня. Все это знают. Но в то же время это такая херня, которая связывает людей. Пару минут назад ты видел перед собой лишь человека, а теперь видишь человека, который совершил определённый поступок. И этот поступок, естественно, каким-то образом на него повлиял, вызвал череду событий, благодаря которым он стал тем, кто он есть сейчас. В такие моменты незнакомец становится кем-то очень родным, потому что именно такие глупые бессмысленные истории и наполняют теплотой любые человеческие отношения. И за последние шесть часов теплоты между ней и рыжим стало чуть больше. Марселин резко обернулась. За дверью, через которую она попала в комнату, раздались детские голоса. Она успела только сделать шаг назад, наткнувшись спиной на холодную стену, как дверь распахнулась и внутрь вошло очень много будущих первокурсников. А она никогда особо не любила детей. Потому что они всегда шутили странные шутки, смеялись со странных вещей и совершали странные поступки. Странное – Марселин любила. Но странное-детское –нет. К счастью, на неё никто не обратил внимания. Возможно, подумали, что она просто здесь работает. Или в принципе решили забить хер на её присутствие. Не то чтобы её это особо волновало, на самом деле. Не обращали внимание, не лезли с вопросами, - уже хорошо. - Прошу внимания, - спустя десять минут напряжённого ожидания и целой кучи детских голосов, в другом конце комнаты появилась профессор Макгонаггал. Когда при её появлении через открытую дверь в комнату залетели голоса сидящих в Большом зале студентов, у Марселин начали ещё сильнее дрожать руки. Она почему-то только сейчас осознала, сколько людей там сидело. И она должна была выйти туда, сесть на стул и напялить на себя старую шляпу (ей никто не хотел рассказывать, как проходит распределение, но в один из вечеров, Джинни сжалилась, перед этим заставив Марселин пообещать, что она никому её не выдаст, и всё рассказала. И Марселин сейчас была ей чертовски благодарна). – Сейчас вы пройдёте за мной в Большой зал. Там вы должны будете пройти распределение. Это очень важная процедура, потому что ваш факультет будет вашей семьёй в течение всех семи лет обучения. – Марселин ждала, что Макгонаггал ехидно посмотрит на неё, типо «ну да, всем семь лет, а тебе всего лишь год, я бы это добавила, но не буду, потому что я слишком взрослая и умная», но она не посмотрела. – Прошу за мной. Все разговоры тут же смолкли. Скорее всего, первокурсники волновались ещё сильнее, - вряд ли у них была хорошая Джинни, которая рассказала, как именно будет проходить распределение. Большой зал был ещё больше, чем Марселин себе представляла. Огромные столы, огромные потолок, заколдованный (!) потолок, который был точной копией неба за окном, и вместе со всем этим – тепло от горящих каминов, висящие флаги всех четырёх факультетов, и сотни голосов сотни студентов. Пока первокурсники становились напротив профессорского стола, Марселин, скромно пристроившись в самом конце, с непроницаемым лицом рассматривала длиннющие столы. За одним из них заметила знакомые рыжие макушки, а потом обладатель одной из них широко улыбнулся и помахал ей рукой. К нему присоединился сидящий рядом Ли. В какой-то момент оба парня подняли руки высоко над головой и начали махать ещё усерднее, как будто они застряли на необитаемом острове, а Марселин была проплывающим мимо кораблём. Марселин тихо засмеялась – идиоты, - почти незаметно дёрнула рукой в ответ. Ей было чертовски неловко. По большей части потому, что она чувствовала на себе взгляды сотни учеников, сидящих сейчас за столами своих факультетов. И почему-то у неё было очень стойкое ощущение, что они знали о ней абсолютно всё. Но в то же время от всего этого исходила какая-то очень домашняя атмосфера. Они были правы, когда говорили, что Хогвартс не сравнится ни с одной другой школой. Про абсолютно все школы мира Марселин, конечно, говорить не могла, но вот с Россией и Германией Хогвартс, точно, не сравнится. Здесь всё дышало старыми сказками о короле Артуре и рыцарях круглого стола, маггловскими сказками о величайшем волшебнике Мерлине, который когда-то жил и - на самом деле - был величайшим волшебником. И она не могла даже представить, как студенты чувствовали себя в прошлом году во время Святочного бала. Все эти пышные платья у девушек и красивые костюмы у парней, медленные танцы….хотела бы она однажды оказаться на подобном мероприятии. Почувствовать себя принцессой. …красиво пробежать по лестнице, держа руками пышную юбку дорогого платья… И это тоже. А потом она случайно наткнулась взглядом на Фреда. Он сидел рядом с Анджелиной и что-то шептал ей на ухо. Анджелина улыбалась. Фред тоже. На секунду показалось, что земля резко ушла из-под ног, хотя Марселин и догадывалась, что нечто подобное случится. Весь месяц она напоминала себе о том, что всё то, что было между ней и рыжим, - ненастоящее. Лёгкое помутнение рассудка на фоне одиночества и скуки. Они были заперты в огромном доме и не имели возможности общаться с внешним миром. Логично, что они попытались как-то развлечься. А теперь вернулись в реальность. Вокруг – целый мир, и в этом мире у Фреда Уизли была…девушка? Кем бы ни была так называемая Анджелина, но их с рыжим что-то связывало. И в это «что-то» она, Марселин, совершенно не вписывалась. Стоило как можно быстрее с этим смириться. - А теперь попрошу подняться сюда студентку седьмого курса, которая была переведена к нам из Колдовстворца, - Марселин с удивлением обнаружила, что первокурсники кончились. – Макмиллан, Марселин. Всего на секунду ей показалось, что Дамблдор как-то подозрительно заинтересованно пошевелился на своём директорском стуле (троне), но это чувство исчезло, как только ей на глаза (буквально на глаза – шляпа была огромная) опустилась распределяющая шляпа. - Хм, мисс Макмиллан, - раздалось повсюду и одновременно нигде. Марселин подумала, что словила особо острую форму трипа. – Нет, ничего трипового в этом нет. Вы же так это называете? Очень приятно видеть вас снова. – Чего? – К счастью, я уже знаю, что с вами делать. - Гриффиндор! Шляпа исчезла с её глаз (спасибо Макгонаггал), Марселин поднялась с нещадно шатающейся табуретки и прошла к радостно хлопающим Джинни, Рону и Гермионе. …видеть вас снова… Это должно было что-то значить? Наверно, должно было. Но с другой стороны – шляпе уже минул не один десяток лет (и даже больше), за это время она, наверно, перевидала кучу детишек. У шляп ведь бывает маразм? Если бывает, то, возможно, эта шляпа начала постепенно в него впадать? По крайне мере такое объяснение звучало намного логичнее того, что случилось на самом деле. Хотя Марселин и не додумалась бы до чего-то подобного. Возможно, она ещё вспомнит эти слова распределяющей шляпы, когда вернётся в Хогвартс после Рождества, разбитая и неуверенная уже ни в чём. Постоянно вспоминающая Поттера и Эванс, которые, казалось, ещё две недели назад сосались за доспехами в коридоре на первом этаже. Возможно, её взгляд в какой-то момент остановится на профессорском столе, и Марселин вспомнит, как заёрзал на своём месте Дамблдор. Вспомнит слова распределяющей шляпы. И на этот раз всё поймёт. Но пока с этим моментом её разделяло очень много месяцев – то ли четыре, то ли восемь, чёрт его разберёт. А это – целая вечность.