Точки соединения

Утро двадцать седьмого декабря для Марселин началось как обычно – с кофе и отсидки в библиотеке, потому что на кухне Джинни и Джордж возомнили себя ведущими маггловского кулинарного шоу и решили, что вполне смогут самостоятельно приготовить яблочную шарлотку. Так что сейчас почти все поверхности были в муке, кусочках теста, молоке, яичной скорлупе и кожуре от яблок. В ближайшие полтора часа туда было лучше не соваться. Так что, как и в августе, Марселин устроилась на своём всё ещё любимом диване с потёртыми подлокотниками. В руках держала «Розу Морена», которую начала читать вчера вечером и никак не могла оторваться, а рядом на столике стояла кружка с почти допитым кофе и тарелка, на которой до этого лежал кусочек медовика. На фоне летали мысли о том, куда же потратить сертификат на десять галлеонов, который Гарри подарил ей на Рождество. Точнее, какие книги на него купить. Гермиона сказала, что можно заказать их по почте, но тогда надо было найти где-то список того, что было доступно к заказу. С этим Гермиона, кстати, тоже пообещала помочь, от чего Марселин чувствовала себя немного неловко. Но, конечно, не так неловко, как от столкновения с Сириусом два дня назад. Она смутно помнила, что тогда ему наговорила, но очень чётко – что в конце какой-то чёрт укусил её за задницу и сказал, что поцеловать Сириуса Блэка – прекрасная идея. Конечно, Марселин прекрасно понимала, что Сириус не будет делать из этого что-то невероятное. Он взрослый мужчина, а это всего лишь поцелуй в щеку. Да даже если бы был не только поцелуй. Он взрослый мужчина, ему тридцать пять лет, он уже всё это давно прошёл и не был впечатлительным третьекурсником. Ему срать на произошедшее с Астрономической башни. Ну да, она набухалась и накурилась. Ну да, скорее всего, наговорила ему кучу лишнего. Ну да, поцеловала. Возможно, даже приставала – она же не всё помнит. Но вряд ли Сириус теперь будет краснеть каждый раз, когда будет её видеть, и кидать в её сторону какие-то грязные намёки или шутки. Ему тридцать пять лет. Ему плевать. По крайней мере, Марселин пыталась себя в этом убедить, чтобы было не так стыдно случайно встречаться с ним взглядом и вообще находиться в одном доме. Получалось не особо удачно, но ещё и не вечер. В дверь постучали. - Марселин, дорогая, - зашла миссис Уизли, - это пришло тебе пару минут назад, - она протянула письмо. Марселин отложила книгу, встала. Взяла конверт, поблагодарила миссис Уизли и вернулась в кресло. На конверте было написано только её имя. Никакой информации об отправителе. Допила кофе, почти беззвучно поставила кружку на стол и с хрустом сломала восковую печать. Внутри было написано всего несколько строк. Марселин, Я не могу больше держать это в себе, потому что вина сжирает меня изнутри. Дело в том, что Фред не был верен тебе последние два месяца. Несколько раз мы с ним занимались сексом – в его спальне, Выручай-комнате, и пустых кабинетах. Решила, что тебе всё-таки стоит об этом узнать, потому что Фред настаивал на том, чтобы сохранить всё это в секрете. Анджелина Марселин пару раз перечитала написанное, и хоть мозг продолжал упорно твердить, что что-то здесь было не так, перед глазами всё начало медленно расплываться. - Что ты чувствуешь к Марселин? Он наклоняется и шепчет ей на ухо: - Судя по всему, я люблю тебя. Это была ложь? Марселин всхлипнула и прижала руку к носу, зажмурившись. Нет. Нет. Нет. И нет. Фред никогда ей не врал. Он сказал, что с Анджелиной было покончено, значит так оно и было. Он бы не стал ей изменять. Потому что…а зачем? У них же было всё прекрасно, и в общении, и в сексе, и вообще. Это не могло быть правдой. Марселин опять всхлипнула, отложила письмо. Вытерла слёзы двумя руками. Потом ещё раз рукавами кофты. Взяла себя в руки. Ещё раз перечитала письмо. Что-то здесь было не так, но она никак не могла понять, что именно. - Так что там с Анджелиной? - Она тебя не ненавидит, если вдруг ты думала об этом. Просто, как я сказала, ей тяжело. Но она сможет это принять, просто нужно дать ей немного времени. Алисия сказала, что Анджелине нужно время. А они были лучшими подругами, так что вряд ли Анджелина бы ей наврала. …да, но тебе могла наврать Алисия… Могла, но Марселин – как и половина школы – своими глазами видела, какой убитой выглядела Анджелина последние два месяца. Конечно, ей становилось лучше, это очевидно, но изначально, когда Фред и Марселин только начали встречаться, Анджелина была убита. Вряд ли она бы так выглядела если бы спала с Фредом. Дверь библиотеки снова открылась, и кто-то вошёл внутрь. Марселин обернулась. Фред. - Марс, что случилось? Она встала. Молча протянула ему письмо. Фред бросил на неё ещё один взволнованный взгляд, а потом опустил глаза в пергамент. Чем больше он читал, тем мрачнее выглядел. - Откуда у тебя это? - Твоя мама передала минут пять назад. - И ты этому веришь? Марселин мрачно пожала плечами. Фред провёл рукой по волосами и нервно хохотнул, на секунду посмотрев на небо за окном. - Ты дура, Марс. Я практически не общался с Анджелиной с конца сентября. - Только она написала обратное, - она ткнула пальцем в письмо. - И ты веришь ей, но не мне? - Я никому из вас не верю, - тяжело вздохнула, - Я не знаю, - шёпотом, - кому верить. Фред пару секунд сверлил взглядом пергамент, как будто искал в нём какой-то подвох. - Это не её почерк, - убийственно спокойно произнёс. - У тебя есть пример её почерка тогда? - Нет. - Ну вот. - Блять, Марс, ты прикалываешься? – Фред повысил голос и зло дёрнул письмом. – То есть тебе хватило какого-то письма неизвестно от кого, и всё, ты сразу веришь? - Я не верю, Фред! – закричала. – А может и верю! Откуда мне знать, если ты просто говоришь, что это не её почерк, но её – у тебя нет? Откуда мне знать, кто врёт? Фред сжал челюсть, опустил глаза, несколько секунд сверля взглядом старый ковёр. - У тебя наверху есть целая гора сыворотки, - спокойно произнёс и посмотрел ей в глаза. – Дай мне и спроси. И я скажу то же самое, что сказал сейчас. Марселин выдохнула. Почему-то сейчас, чуть ли не впервые в жизни, у неё не было желания вот так просто всё разрешить. Что-то мешало, но она не могла понять, что именно. И казалось, что она сможет это понять, только если побудет в этом состоянии ещё какое-то время. - Мне надо немного побыть одной, - по щекам снова потекли слёзы. – Дай мне минут тридцать, а потом мы ещё раз об этом поговорим. И вылетела из библиотеки. Бегом на четвёртый этаж. На пятый. Побыть одной где-нибудь, где не было слишком много воспоминаний. Спальня с гиппогрифом. И правда, что может быть лучше. Но до неё не дошла. Остановилась на пятом этаже. Комната напротив спальни Сириуса оказалась не заперта. Марселин вошла, чтобы совершить самую ужасную ошибку в своей жизни. Внутри было темно и очень пыльно. Было видно, что сюда очень давно никто не заходил. На самом деле, комната была точной копией комнаты Сириуса. Только на стенах не было плакатов, над кроватью не висел стяг Гриффиндора, и вообще здесь не было ничего красного или золотого. Только зелёный и серебряный. - Люмос максима, - с палочки сорвался сгусток света и повис под потолком, освещая всё вокруг. Марселин достала сигарету и щёлкнула зажигалкой. По комнате пронёсся запах табака, судя по всему, единственный запах, который посещал эту комнату в последние лет двадцать. Прошлась по комнате. Выглянула в окно – ничего интересного. Подошла к комоду, оставила на его поверхности светлую полоску, зато палец оказался весь в пыли. Отряхнула руки. Открыла верхний ящик. Ничего интересного, только какой-то толстый чёрный блокнот с написанными серебряными чернилами инициалами: Р.А.Б. Во втором ящике лежал чертовски старый, но чертовски красивый кулон – ромб, отделанный чёрными драгоценными камнями, название которых Марселин не знала, а между ними – небольшие бриллианты, пыльные, но всё ещё красивые. Повинуясь какому-то непонятному секундному порыву, она протянула руку и взяла кулон в руку. И в это самое мгновение её жизнь навсегда изменилась. Всё вокруг поглотила тьма. Марселин попыталась схватиться за что-то, но лишь взмахнула руками по воздуху. И начала бесконтрольно куда-то падать.