Для чистых все чисто

Наутро, когда близнецы спустились в гостиную, там уже собрался почти весь факультет. Старшекурсники с третьего по пятый курс заняли привычные места в темно-зеленых бархатных креслах у широкого камина, в котором полыхал синеватый огонь. Шестой и седьмой курс не показался - наверное, они ещё спали после того, как вчера дольше всех отмечали начало нового учебного года. Второй и первый курс же столпились и оживленно с друг другом переговаривались. Братья присоединились к Розе и Майлзу Блетчли, которые стояли немного в стороне от общей массы, а затем Джордж отошел поболтать с Дастином. Все чего-то дожидались. — С добрым утром, Роза, ты не знаешь, чего все ждут? — поинтересовался Фред. — Здравствуй, Лестрейндж, — сухо кивнула девочка; она, очевидно, была не в настроении. — Декан сказал всем собраться. Вход в гостиную распахнулся, и в помещение зашел профессор Снейп. За его спиной эффектно развевалась черная мантия. Все разом притихли. Он остановился посреди гостиной и окинул своих подопечных внимательным взглядом, словно пересчитывая, чтобы присутствовали все. — Приветствую первокурсников на факультете Слизерин, — декан остановил взгляд на братьях Лестрейнджах и продолжил: — Ваши родители доверили этой школе ваше обучение и безопасность, надеюсь, вы цените ваши жизни достаточно высоко, чтобы воздержаться от необдуманных действий, таких как, например, прогулка по Запретному лесу, — на этот раз Снейп с едва различимым упреком посмотрел на Дастина, за этим взглядом явно крылась какая-то история. — Если у кого-нибудь из вас будут вопросы касательно учебы или какие-то проблемы, обращайтесь к старостам – мисс Розье или мистеру Бойду. В крайнем случае, можете подойти ко мне. А теперь несколько правил, обязательных для всех: что бы ни обсуждалось в гостиной Слизерина, это не должно выходить за её пределы: я не потерплю сплетен; никаких кровных или смертельных дуэлей, старшекурсников это особенно касается; за пределами гостиной вы должны оказывать друг другу поддержку и помогать по мере возможностей; и напоследок – никакой темной магии в гостиной и спальнях. За нарушение этих правил последует серьезное взыскание и наказание. Старосты, подойдите ко мне в кабинет за расписаниями, раздайте их и сопроводите первокурсников на занятия. А теперь вам пора на завтрак, он уже начался. Декан резко развернулся на каблуках и покинул гостиную. Слизеринцы снова вернулись к разговорам, которые прервало появление профессора, и всем факультетом, разве что кроме двух старших курсов, которые, как объяснил Дастин, подтягиваются к столу обычно уже перед самым началом занятий, пошли на завтрак. Близнецы уже закончили есть овсянку, когда староста, Катрин Розье, красивая девушка со светло-русыми волосами, правильными чертами обсыпанного веснушками лица и немного вздёрнутым носиком, раздала расписания. Первым уроком у первокурсников Слизерина стояла трансфигурация с Райвенкло. — На этом занятии МакГонагалл, скорее всего, будет справедливо оценивать ваши умения, повезло, что не с гриффами, она — их декан и к нам обычно сильно придирается, когда с ними в классе сидим, — весело сообщил другой староста – Кристиан Бойд, сидящий рядом с Джорджем, напротив Фреда. Этот загорелый после летнего отдыха темноволосый пятикурсник с обаятельной улыбкой, которая ни на минуту не покидала его лица, по праву считался самым завидным женихом Хогвартса и лидером факультета. Бойды – одна из древнейших фамилий в магическом сообществе Англии, а отец Кристиана, аристократ, как говорят, "старой закалки" уже при смерти, и в ближайшие пару месяцев оставит все свое огромное состояние и дела рода старшему сыну. В свете сейчас широко обсуждают слух о том, что графа Бойда отравили, слишком уж скоротечно протекала его болезнь, и главный подозреваемый в этом Кристиан, как самый заинтересованный в смерти отца. Но дальше слухов, естественно, дело не пойдет: никто не захочет лезть во внутренние разборки такой влиятельной семьи. Кристиан унаследует титул графа Бойда и станет главой рода еще до совершеннолетия! — МакГонагалл хорошо преподаёт? — поинтересовался у него Джордж, посматривая в сторону преподавательского стола на профессоршу в темно-зеленой мантии, которая о чем-то разговаривала с Дамблдором. — Ну, что могу сказать… — задумался Бойд, покручивая в руках вилку. Он был настроен по отношению к близнецам весьма дружелюбно. — Свой предмет она знает, но к нам, слизеринцам, бывает предвзята. Не хочу строить предположения, но вас МакГонагалл, скорее всего, сразу невзлюбит. — И почему же? — изогнул бровь Фред, хотя уже догадывался, каков будет ответ. — Первокурсники, следуйте за мной, я проведу вас до кабинета трансфигурации! — внезапно раздался голос Розье. Староста собрала вокруг себя всех с первого курса Слизерина и строго взглянула на Лестрейнджей, которые сборов не заметили и всё ещё сидели за столом. — Лестрейнджей я проведу сам, Розье, не беспокойся, — подмигнул ей Бойд, девушка коротко кивнула и повела первокурсников к выходу из зала. — До первой войны у МакГонагалл был муж, аврор, — доверительным шепотом вернулся к разговору Кристиан. — Во время какой-то операции он пропал без вести, а через пару месяцев его нашли мертвым недалеко от Хогсмида. Всё ещё неизвестно, что именно с ним произошло, но ваш отец по этому делу был главным подозреваемым - его вызывали на допрос, но за недостатком улик вынуждены были отпустить. С тех пор МакГонагалл не питает особой любви к выходцам из семей, которые обвинялись в пособничестве Темному Лорду. — Откуда тебе это известно? — прищурился Джордж. То, что Бойд так осведомлен о делах МакГонагалл, а в частности о допросе в Министерстве, хотя известно, что подобные дела не придают огласке, было крайне подозрительно. — У моей семьи много связей, узнать то, что интересует - не проблема. Открою вам маленький секрет: я искал компромат на преподавателей, а особенно усердно на тех, кому, мягко говоря, не симпатичен, — последние слова он сказал так тихо, что близнецы едва их расслышали. То, что Бойд поделился с ними своим секретом, явно указывало на то, что он намерен подружиться. — Что ж, пойдемте, проведу вас до кабинета, опоздать на первое занятие будет невежливо. Когда он поднялся из-за стола, вслед за ним встали еще четверо пятикурсников. Высокая блондинка с узкими губами, накрашенными яркой розовой помадой и слишком короткой для школьной формы юбкой и три парня, на которых братья почти не обратили внимания. Но Бойд сделал рукой какое-то движение, показывая, что пойдет один, и его компания спокойно продолжила завтракать. Кристиан молчал, идя впереди близнецов по коридорам, затем провел их по какому-то малоизвестному пути через портрет маленького толстого волшебника с густой черной бородой и в серебристой мантии. — Розье только сейчас подведет остальных к кабинету, пойдем после них, я не хочу, чтобы она знала, что я повел вас по этому пути. О нем почти никто не знает, и мы стараемся о таких вот проходах не распространяться, а то мало ли что… — многозначительно закончил Бойд, оперившись спиной о стену. Внезапно он встрепенулся: — Я же могу надеяться, что всё, что я скажу, останется между нами? — Глупо спрашивать об этом после того, как уже все рассказал, — усмехнулся Фред. — Но у нас нет привычки болтать обо всем услышанном, так что можешь быть спокоен. — Бойд, давай начистоту, нам тоже кое-что известно о тебе и твоей семье. И думаю, я могу судить, что ты не тот человек, который будет просто так завязывать беседу с незнакомыми первокурсниками, ты умен - не подумай, что это лесть. Лестрейнджам тебе льстить нет причин. Вряд ли тебе просто не с кем поболтать перед занятиями. Пусть так говорить и не совсем прилично, учитель бы отчитал меня, но что тебе от нас надо, Бойд? Скажи прямо, — Джордж с вызовом смотрел на пятикурсника, который выглядел потрясённым. — Да уж… Тебе одиннадцать, парень, это же как тебя воспитывали, что ты разговариваешь и мыслишь так… — Кристиан явно не знал, какое слово здесь лучше употребить. — А впрочем, это не мое дело. Я действительно не просто так к вам подсел и уж явно неспроста завел дружескую беседу, есть причина... Но об этом поговорим потом, к примеру, вечером в гостиной, а то урок вот-вот начнется, Бинс-то моего отсутствия не заметит, а вот МакГонагалл будет очень недовольна, если вы не появитесь. Прошу за мной, господа, — он театральным жестом открыл перед ними дверь, которая вывела их прямо к кабинету трансфигурации. — Спасибо, что провел, — кивнул Фред и добавил: — До вечера, Бойд. Надеюсь, общение с тобой не вовлечет нас в неприятности? — ему в голову пришла одна из возможных причин, по которой они могли понадобиться этому парню. — Я тоже на это надеюсь, — пожал плечами Кристиан. «Это, конечно, не точное "нет", но он хотя бы честен», — подумал Лестрейндж. Бойд развернулся и увидел профессора МакГонагалл: на удивление, никем ранее не замеченная, она стояла прямо посреди коридора и слушала их разговор. Кристиан ей никогда не нравился: этот мальчишка доставлял хлопоты с самого своего первого дня в школе, но больше всего декана Гриффиндора задевало даже не это, а его безнаказанность. Бойд-младший всегда выходил сухим из воды - если он совершал какой-то мелкий проступок, его вину на себя всегда брал кто-нибудь из его "свиты", а если речь вдруг шла о чем-то посерьёзнее, то в школу приходил его отец и после разговора в кабинете Дамблдора, во время которого ей еще не приходилось присутствовать, Кристиана опять же отпускали, даже не назначив ему отработок. То, что Лестрейнджи, от которых, по мнению профессора, ничего кроме проблем ждать не приходилось, в первый же день в школе ходят в его компании, ничего хорошего не предвещало. — Доброе утро, профессор, — кивком и скорее всего наигранной, но все равно дружелюбной улыбкой, поприветствовал Бойд преподавательницу и пошел дальше по коридору, который вел явно не в направлении кабинета истории, даже скорее в противоположное, но так как все еще была перемена, МакГонагалл не могла сделать замечание, и ему об этом было прекрасно известно. Близнецы зашли в кабинет, пока профессор задумчиво смотрела в сторону Бойда, но так как полностью свободных парт уже не было, им пришлось сесть по отдельности. Джордж подсел к Сандре Форсетт с Райвенкло, а Фред - к Рэндольфу Барроу с того же факультета. Мальчик был явно не в восторге от такого соседства и с какой-то странной гримасой на лице отодвинулся подальше. Фред предпочел не обратить на это внимания и просто пожал плечами, мол, у всех свои причуды, чем вызвал смешки Монтегю и Блетчли, сидевших за партой позади него. Когда профессор МакГонагалл зашла в кабинет, все разом замолчали. Строго окинув учеников взглядом, она подошла к своему столу и начала лекцию: — Могу с уверенностью сказать, что трансфигурация - один из самых тяжелых и опасных предметов, что вам предстоит изучать в Хогвартсе. Если кто-то из вас думает нарушать дисциплину на моем занятии – покинет кабинет и больше сюда не вернется. Я вас предупредила, — естественно, профессор преувеличивала: максимум, что она может себе позволить – это назначить отработки и снять баллы. После этого декан Гриффиндора отошла на пару шагов от стола, странно резким и быстрым для её возраста движением выхватила из кармана мантии палочку и, после ее невербально произнесенного заклинания, учительский стол превратился в крупную светло-коричневую дворнягу. Собака только успела повилять хвостом и тявкнуть, как показалось Джорджу – вполне дружелюбно, как МакГонагалл превратила ее обратно в стол. Превращение из неживого в живое и наоборот – Высшая трансфигурация, очень сложный раздел - теперь-то Фред, внимательно наблюдавший за отточенными движениями профессора, был согласен с тем, что она мастер своего предмета. Несколько человек обиженно засопели, когда МакГонагалл объяснила, что подобными превращениями они будут заниматься еще очень нескоро, не раньше пятого курса. Внезапно Сандра Форсетт, что-то шепнув сидевшему рядом Джорджу, подняла руку. — Да, мисс... — протянула профессор, чтобы девочка назвала свое имя, а то она ещё не успела всех запомнить. — Мисс Форсетт, — представилась блондинка, вставая со своего места. — Я вас слушаю, — кивнула МакГонагалл. — Нас с моим соседом, — она взглядом указала на Джорджа, — заинтересовал один вопрос, профессор. Считается ли то, что вы сделали, убийством? Фред внимательно посмотрел на брата, скорее всего, эта мысль пришла в голову ему, а не Сандре, хотя он недостаточно хорошо знал дочь посла, чтобы об этом судить. Заинтересованный класс замолчал, не совсем понимая, о чём речь, а профессор выглядела очень удивленной. — Этика трансфигурации не входит в школьную программу, мисс Форсетт, вы можете ознакомиться с научными трудами на данную тему в библиотеке, но изучают это более углублено, только если вы собираетесь выбрать трансфигурацию как основную сферу деятельности, — сухо сообщила МакГонагалл. Сандра присела, в ее взгляде промелькнуло разочарование, а профессор вынула из ящика в столе небольшую красную коробочку, внутри которой, как оказалось, лежали спички, которые им до конца урока предстояло превратить в иголки. Но сперва они достали перья, тетради и записали материал: нужное заклинание, историю его создания, возможные ошибки и их последствия, а затем попытались как на доске зарисовать движения палочкой, но у большинства получились только какие-то каракули. Фред заметил, что у его соседа, Рэндольфа, получился очень хороший рисунок, но был бы, наверное, еще лучше, если бы он постоянно не отвлекался на Лестрейнджа, поглядывая на него исподлобья, как будто ожидал, в самом деле, что тот сейчас ритуальную пентаграмму кровью прямо на парте рисовать начнет! Форсетт, как оказалось, тоже была талантлива по части рисования и, по просьбе Джорджа, нарисовала рисунок за него. Естественно, с первого раза не получилось ни у кого, неудача вызвала массовый огорченный вздох, но большинство еще не оставило надежд выполнить задание с успехом. Фред не мог сосредоточиться, потому что Барроу не прекращал на него пялиться, даже отложил в сторону свою иглу и иногда делал какие-то странные взмахи палочкой, как будто что-то представляя или же просчитывая. Лестрейндж решил разобраться с причиной такого поведения, когда они выйдут с кабинета и МакГонагалл не будет рядом - не хватало еще отработки в первый день заработать. Джордж же испортил уже с десяток спичек – большинство из них просто рассыпалось, превратившись в маленькую кучку древесной пыли, а две даже загорелись! МакГонагалл сказала, что такое бывает и это оттого, что он прикладывает слишком много усилий, но не сосредотачивается. К концу занятия у Майкла Хейли с Райвенкло получилась полноценная игла, вот только без ушка, МакГонагалл похвалила его, показала иглу всем и добавила пятнадцать баллов, а у Алисы Фауст со Слизерина спичка покрылась легким серебряным налетом, за что она заработала пять баллов для своего факультета. Покинув кабинет, Фред подождал Джорджа и рассказал ему о странном поведении Барроу. Поговорить с Рэндольфом ему не удалось, так как тот выбежал из кабинета в числе первых, едва МакГонагалл объявила о домашнем задании. — Помнишь слова одного из первокурсников, что мы услышали до распределения? — нахмурился Джордж. — Ты думаешь, это был Барроу? — прямо спросил Фред, ему этот вариант почему-то в голову не пришел. — Да, вполне возможно, — пожал плечами его брат и усмехнулся: — Что ж, не будем поворачиваться к нему спиной, а когда придет время, поставим на место. Не думаю, что одиннадцатилетний Рэндольф, который точит на нас зуб, сейчас важная проблема, — говоря это, Джордж еще больше нахмурился. — Ты о чём? — обеспокоенно спросил Фред. — Потом поговорим, — шепнул ему брат, — вокруг слишком много народу. Близнецы пошли вслед за остальными первокурсниками Слизерина, которых Розье провожала к кабинету истории магии. Этот урок оказался невероятно скучным, даже Фред, которому этот предмет нравился и легко давался, к концу занятия клевал носом, а всё потому, что его вел призрак. Профессор Бинс говорил монотонно, без остановок и, казалось, ему было все равно, присутствует кто-нибудь в классе или нет. Рассказывая о похождениях Эмерика Злого, которого так прозвали, потому что разозлился на Урика Странного и наколол его голову на кол во дворе своего замка, призрак смотрел на стену в другом конце класса. Несколько человек торопливо записывали даты, которые Бинс называл, но большинство, кроме самых усердных, вскоре оставило бесполезные попытки что-то понять и разобрать. Профессор Флитвик, преподающий чары, оказался хорошим учителем. Он был крошечного роста и поэтому, чтобы видеть учеников из-за своего стола, профессор встал на стопку книг. Флитвик поприветствовал их на первом занятии по чарам и начал медленно проверять присутствующих, зачитывая вслух фамилии. Он одинаково добродушно относился к представителям разных факультетов, а затем начал долгую, но достаточно интересную лекцию о теории волшебства и основах Чар. Фред делал пометки, а Джордж просто пытался запомнить, зная, что потом все равно сможет взять конспект брата. Профессор сделал несколько замечаний Флиту, который вместо того, чтобы слушать, положил голову на парту и демонстративно дремал, из-за чего Пуффендуй потерял десять баллов. А когда раздался звонок, Флитвик произнес: — Вашим домашним заданием на следующее занятие будет десять дюймов сочинения по теории чар. После обеда слизеринцы пошли на зельеварение с гриффиндорцами. Подопечные МакГонагалл, как показалось остальным, весьма неуютно чувствовали себя в подземельях, стоя возле кабинета: то ли старшекурсники уже поведали им о том, как Снейп беспощадно снимает баллы, то ли они ощущали себя на вражеской территории, а может, и то и другое, но радости их лица явно не отражали. На самом занятии Снейп действительно вовсю лишал Гриффиндор баллов, они уже и в минус, наверное, ушли, а Джордан еще и отработки в первый же день схлопотал, слишком громко оповестив класс о том, что Снейп, по его мнению, «змеюка подколодная». Джорджу наконец удалось блеснуть талантами, сварив идеальное зелье от фурункулов, а Фред также остался доволен своим результатом - все-таки это зелье имело очень простой состав. Профессор наблюдал за близнецами на протяжении всего процесса приготовления, как бы оценивая, чему их обучили и, кажется, остался доволен, что, впрочем, никак на его лице не отразилось. Снейп никоим образом не показывал, что встречался с Лестрейнджами до их появления в школе, и их это вполне устраивало. По дороге на ужин близнецы вполголоса обсуждали домашние задания, а затем шёпотом - предстоящий разговор с Бойдом. За столом Слизерина его не было, но ребята из компании, с которой он обычно ходит, сидели на тех же местах, что и вчера во время пира. — А где Бойд? — поинтересовался Джордж у Дастина, который улыбался сестре, сидящей в другом конце зала, этот парень ни на шаг от нее не отставал - даже на занятия опаздывал, потому что провожал Диану до каждого кабинета. — Я уже слышал, что вы с ним… общаетесь, — нахмурился парень, отводя взгляд от стола Райвенкло. — Думаю, вас не надо предупреждать, что это может плохо закончиться, вы же знаете слухи про его отца… — Не стоит пересказывать эти сплетни, Мальсибер, — прервал его Фред, разрезая рыбу. — Да, ты прав, — кивнул Дастин, соглашаясь. Кристиана он не боялся, но все-таки не хотел, чтобы у того был повод считать Мальсибера своим недругом. — Бойд не ходит на завтраки, обеды и ужины, а в Большом зале появляется только по праздникам и, уже как по традиции, приходит на первый завтрак и последний ужин в году, — он пожал плечами, — не знаю, почему, и где он вообще питается. — И давно так? — изогнул бровь Джордж. — Два года я здесь отучился, и два года так было, — подумав, ответил Мальсибер после минутной паузы. «Что за чертовщина с Кристианом творится? И какое он нам в ней участие приготовил?» — мысленно рассуждал Фред. В гостиную Слизерина Лестрейнджи возвращались в молчании, оба обдумывали одно и тоже и говорить не было нужды. Поплутав по подземельям с полминуты, они вместе с остальными первокурсниками и несколькими ребятами постарше дошли до нужной стены. Если не знать, что гостиная расположена именно здесь, можно было бы с легкостью пройти мимо, так как вход в нее закрывала совершенно обычная голая каменная стена, такая же, как и все остальные в подземелье. — Огнём и железом, — произнесла пароль Роза, и часть стены отъехала в сторону, освобождая проход внутрь. В гостиной Слизерина был не очень высокий потолок, с которого свисали большие люстры с зеленоватым стеклом, но в помещении по какой-то причине всегда царил приятный полумрак. В одном из кресел, в стороне от камина, украшенного искусной резьбой, сидел тот, разговора с кем близнецы ждали целый день. Вытянув ноги, Бойд без интереса листал какую-то книгу, держа ее почему-то по диагонали. — А я уж думал, наши дорогие первокурснички заплутали, — весело усмехнулся он, резво вставая с кресла, небрежно всучив свою книгу какому-то парню. Все, только что вошедшие в гостиную, кроме Лестрейнджей, удивленно остановились: они не совсем поняли, почему Бойд так резко среагировал на их появление. — Прошу в мою комнату, — последовал уже знакомый братьям театральный жест. Казалось, каждое движение Кристиана было игрой на публику.