Запах гнили и ромашек

      Рана болела не хуже шеи. Я неуклюже притронулась к плечу, тут же уничтожая одежду. Меня сейчас не совсем волновало, что гниль попадёт в кровь и вызовет что-нибудь не совсем хорошее, я просто вновь нащупала перчатки, изолировала причуду и принялась оказывать сама себе первую помощь. Кстати, не обращая внимания на мельтешащего рядом Хитоши.              — Чёрт! Я так испугался, Тихэй! Этот идиот просто стоял и смотрел, а я, а я!.. — Он чуть ли не задохнулся в конце своей речи, но всё же решил успокоиться, сделав пару вдохов. — Злодеи кричали. Я испугался…              Вытащив шнурок из скрытого ремня пижамы, я туго обвязала его чуть выше раны, там, где ещё была одежда. Выдохнув, я спокойно осмотрела и своего названного брата. Он был в порядке, лишь распереживался. Но стоит отметить, что костяшки пальцев его были разодраны… ага, лицо Шото сейчас не совсем в порядке: нос кровоточит, глаз уже начинает заплывать, да и бровь рассечена. А Хитоши силён – тут не поспоришь.              — Спасибо. Наверное, я бы умерла здесь? Ты меня здорово выручил. Герой!              — Можно хотя бы сейчас обойтись без твоих закидонов? — Хитоши поморщился. Его понять можно. Меня, кстати, тоже: лишь простая защитная реакция. — Ты позвонила в полицию?              — Шото-кун должен был, пока я обжималась с злодеем, — я словила на себе недовольный взгляд Шинсо и улыбнулась кончиками губ. — Надо у него спросить.              — Вот ты этим и занимайся. Я к этому идиоту и близко не подойду, — Хитоши отвернулся, но кончики ушей покраснели то ли от стыда, то ли от неловкости. Всё же он не привык бить людей и не чувствовать за это вины. Пожалуй, я бы…              На последок похлопав Шинсо по плечу, я поплелась в сторону сидящего на земле Тодороки. Выглядел он растерянно. Подняв на меня взгляд, тот виновато поджал губы и стиснул кулаки до предела.              — Ты как?              — Это я у тебя должен спрашивать, — Шото хмуро потупил взгляд, всё же не выдержав. — Из-за меня тебя чуть… чёрт, я должен был…              — Хочешь стать героем?              Тодороки кивнул, как-то сконфуженно сгорбившись. А, точно. У него же семейные неполадки и какие-то конфликты с отцом. Я не очень подробно помню истории персонажей, всё же я хорошо помню лишь основные события: битвы, смерти, ходы…              — Мда, герой из тебя выйдет такой себе.              — Эй!              — Что? Хочешь, чтобы я тебе сопли подтирала? — Я выгнула бровь, после присела на корточки напротив Шото, заставив того исподлобья зыркать на меня. — Сейчас слишком много народа валит в эту сферу. Не многого ли они хотят? Только и умеют, что в позы вставать и рты разевать…              — Я учился! Я! Я стану героем номер один!              — Я тоже училась, — резко схватив Шото за подбородок, я задрала его голову выше, заставляя чувствовать моё превосходство в данной ситуации. Он же в ответ ухватился за моё запястье. — Училась так же долго, как ты. Но что это дало? Воспринимай нас серьёзно, злодеи бы победили.              — Но…              — Без но, слабак, — на лице сама собой вылезла злая, жёсткая усмешка. — Ммм, думаешь, что родился с крутой причудой и всё? Открою тебе секрет, Шото-кун: герои — люди без мозга.              — Что ты имеешь в виду?              — Герои не должны заботиться о себе, они храбро бросаются на опасность и умирают, пока мирные жители живут. Так было задумано, потому что большинство героев – это ты.              Я отпустила его лицо с таким видимым отвращением, словно трогала что-то не совсем приличное и красивое. Смотря на него уже сверху вниз, с высоты моего роста, я ничего не чувствовала к этому мальчику.              Как бы героично он не будет поступать в дальнейшем, каким бы сильным не выглядел…              Это обычный ребёнок. Всего лишь ребёнок.              Хотела бы и я им быть.              В главном здании нашлись вожатые, лежащие без сознания в одной общей куче. Злодеи не заботились об их состоянии, даже не обыскав. На столе стояла какая-то рация, словно военного образца. В голове сразу же возникли образы из далёкого прошлого, скрытого под туманом нынешнего. Я смотрела на эту приблуду, пока не раздался характерный сигнал.              — Кажется, мы договаривались, что дети будут у меня уже сейчас.              Тело сковало. Голос был странным. Сильным, властным, не таким, каким я его представляла. Такому голосу легко отдаться, такому голосу легко поверить без доказательств и причин, легко…              Стряхнув наваждение, я закончила осмотр здания, выбегая на улицу.              — Ясно…              Лишь на мгновение остановившись в проёме двери, я позволила себе усмехнуться. Этот человек затеял свою игру ещё давно, но явно не ожидал сопротивления пешки. А может, он продумал и это? Я бы не удивилась, он слишком умён.              Но я должна оказаться хитрее.              Вдалеке уже слышался вой сирен. Среди бесконечного тёмного леса мигали алые и голубые огни. Хитоши всё же пересилил себя и помог встать Тодороки – у него явное сотрясение. Сейчас они о чём-то тихо переговаривались, стоя возле тоненького деревца. Я же позволила себе короткую передышку, плюхнулась на лестницу и прикрыла на пару мгновений глаза…              Открыть их пришлось из-за громогласного рева:              — Шо-о-ото-о-о!              Мускулистый мужчина в знакомом костюме выскочил из автомобиля, тут же помчавшись к раненному ребёнку. Тот же нахмурился, не принимая помощь родителя. Так он ему звонил? Оперативно. Хотя я рассчитывала на простую помощь полиции, а не присутствие героя номер два…              Удручает.              Полицейские тут же заполонили пространство, шныряя по лагерю. Через несколько минут возле полицейского транспорта стояли и кареты скорой помощи, пока что две, но ясное дело, что вызовут ещё несколько. Из спального здания начали выводить трясущихся детей, какая-то группа вела в оковах злодея…              — Девочка, с тобой всё хорошо? Идти можешь?              Высокий офицер обеспокоенно потянул ко мне руки, но я сама встала с места. Вот только его глаза тут же упали на шею, где уже образовывались безобразные отметины, и на кровь на одежде, и на рану…              — О, Ками-сама! У тебя же кровь!              — Не волнуйтесь, это не моя.              Кажется, шутить так не стоило. Он тут же насторожился. Какие нервные.              — То есть, частично да… я пока могу здраво мыслить. Лучше помогите моим друзьям, — я махнула рукой в сторону Тодороки и Шинсо, которых оставил в покое Старатель, занимаясь упаковкой злодеев в машину. — Я сама доберусь до скорой.              Офицер кивнул, но всё же взглядом проследил за моей нетвёрдой походкой. Я мысленно поблагодарила свою выдержку, потому что спать хотелось ужасно, а показывать свою слабость – нет.              — Кто так уделал их, а? — какой-то медик удивлённо смотрел на перевязанные головы злодеев. — Да ещё и с силой ударил…              О, удержаться тут никак нельзя было, но я всё же остановила своё озорство. Лишь хихикнула, продолжив путь к пустой карете скорой помощи.              Меня быстро осмотрели, оперативно поругали и похвалили, а после начали оказывать уже более профессиональную помощь: перевязали руку, чем-то помазали шею. Я даже не разбиралась толком, лишь смотрела на весь этот цирк.              Кстати, отличный старт для начинающего стримера. Использовать этот случай для пиара, что ли?              — Отдохни здесь, пожалуйста. В больнице тебе делать нечего, поэтому поедешь с полицией, но стоит ещё посидеть. Ты ужасно устала, я вижу, — доктор улыбнулся, тут же отворачиваясь к пришедшим в себя вожатым лагеря. Их, оказывается, тоже ранили.              Весь этот балаган не вызывал у меня ничего, кроме отвращения. Охраны лагеря не было, вожатые – сброд, а злодеи – мусор, с которыми я могла бы справиться и без причуд остальных, если бы постаралась. Так что это было? Брошенная удочка или проверка?..              Хотелось домой, хотелось лечь в тёплую ванную и выспаться, хотелось и кусочка пиццы, и…              Моя жизнь была похожа на американские горки со своими взлётами и падениями, я уже заколебалась – честно. Такое ощущение, что всё происходящее – расплата за совершённые в первой жизни грехи. Разве я совершала что-то ужасное? Начала убивать-то я сейчас.              Может быть, такова моя судьба…              Все-за-Одного затеял охоту на меня. Он плотно подсел мне на хвост, удушая своей силой и влиянием. Я могла бы легко приписать странное поведение руководства Сэйтана к нему же, но я не детектив и искать улики не умею, а оклеветать тех, кто давал мне кров – не очень добродушно. Даже смешно становится. Впрочем, в этот раз я нужна была ему не одна. Зачем Этому злодею Тодороки-младший? Захотел сделать сильного Ному или сломать, восполнив армию подчинённых? Скорее первый вариант, тут бы и я так поступила, будь на месте Все-за-Одного. Я же была ему нужна из-за родства с Тенко-отото и Шимурой Наной, этой старой героиней, которую мне так хочется послать…              Ну кто в здравом уме будет отдавать ребёнка в приёмную семью, путать следы и… оставлять ему родную фамилию и имя. Она явно была слишком сентиментальной, ибо любой другой адекватный человек поменял имя ребёнка на что-нибудь распространённое и невзрачное, чтобы враг никогда до него не добрался.              Шимура Нана оказалась слишком слабой для этого.              Удивительно.              Взгляд упал на чуть подрагивающие пальцы рук. Чёрная ткань плотно скрывала ужасающую причуду, но не грязь и кровь, что бурой массой налипла на кожу. Я сегодня вновь причинила людям вред, защищаясь. Всё по тому же сценарию, что и в Сэйтане: на меня напали, я разозлилась… правда, сейчас удалось сохранить холод рассудка, в тот раз я сорвалась – парень лишился руки. В этот, что? Что я могла с ними сделать?              Расплавить, подобно своей семейке?              Убить, как медсестру?              Их жизнь спасло то, что со мной был Тодороки – лишний свидетель, ещё нужный в будущем. Будь я там одна, то с лёгкостью превратила злодеев в груду фарша. Не факт, что после такого меня бы не посадили, всё же я уже приближаюсь к шестнадцатилетнему возрасту – возрасту ответственности. В прошлый раз я пролетела из-за закона «о опасных причудах», где чёрным по белому сказано: ребёнок не несёт ответственности, если новая причуда принесла хаос, разрушения, смерти. Это было логично, но совершенно бесполезно сейчас.              Убей я их причудой или голыми руками – уехала бы далеко и надолго, может, ещё и психом прослыла.              А там бы Все-за-Одного уже и подсуетился.              Сама и не заметила, как перед глазами возник улыбчивый силуэт брата, и руки сами собой сжались в кулаки.              Такой милый и нежный ребёнок сейчас, наверное, поехал крышей не меньше моего…                     Что ж, могу я сказать, что горжусь им?              От брата я не откажусь даже на смертном одре. Я защищу моё маленькое солнышко, красноглазое, беззащитное и слезливое…              Я спасу твою душу, Тенко.              Даже если придётся очернить свою.              Тяжёлые шаги прервали поток мыслей. Я не стала сразу же обращать на это внимания, проигрывая на лице смятение, хотя внутри всё напряглось, я была готова к любому исходу ситуации. Стало жарко. Пламя, что окружало его широкую и высокую фигуру, чувствовалось даже на расстоянии четырёх метров. Это не очень хорошо, что всё же на жаре запахи чувствуются сильнее, я уже начала ощущать окружающую меня вонь.              Точно, я точно приду домой и приму долгую, долгую ванную… только надо будет отправить Хитоши перед этим в душ, чтобы он не скрёбся под дверью.              Может быть, предложить Акимару сходить в онсен сразу же, как он нас заберёт? О, это будет просто райское наслаждение…              И чего ему надо?              — Мне сказали, что это была ты.              — Мне боязно спросить, кого же именно вы спросили. Мою маму?              Укол совести сошёл на нет, когда я увидела раздражение на хмуром лице, сменяемое недоумением. Да, да, я живу ради таких моментов. Он явно не ожидал такой дерзости в свой адрес. Конечно, кто будет шутить в присутствии его хмурой рожи? Да и многие боятся его статуса, его силы…              Мне было, грубо говоря, плевать.              — Что? Нет, Шото.              Кажется, он сбавил пыл: ответ вышел простоват и не настолько эмоционально заряжен, как прошлые фразы.              — А-а-а, вы про Шото-куна. Если вы имеете в виду его раны, то била не я. По правде, получил он заслуженно…              Я не хотела подставлять Хитоши, но использовать этот инцидент в качестве шутки – идеально. Вон, у Старателя даже на мгновение дёрнулась бровь. Шото сказал, что его ударил злодей? Забавно.              — Да что за чушь ты молишь! Я про злодеев. Не морочь мне голову, девчонка.              Ой, как грубо. Но мне даже нравится! Не лебезит, руководствуется принципами и силой, где-то – эмоциями. Отличный герой, и почему его не любят?              Надо просто не углубляться в его взаимоотношения с семьёй и причиной этого взгляда: смотрел Старатель действительно жутко.              — И?              Пламя старателя вспыхнуло с новой силой. Мама же говорила, что с огнём шутки плохи. Ай, ай, Тихэй, ты плохая девочка.              — Как тебе, какой-то девчонке, удалось одолеть четверых?! Ты ещё даже не студент геройской школы!              — Да умирать не хотелось, и вот, справилась как-то. Какие-то претензии?              Наверное, видящие это люди не могут поверить своим глазам: на Старателя огрызается ребёнок. Где такое видано? Где слыхано?              — Мне нужны подробности. Ты училась у кого-то? В твоей семье есть герои? Хочешь им стать?              — Э-эй, э-эй, сбавьте настрой! Столько вопросов: мне аж неловко, — я ухмыльнулась. — Столько личных вопросов… и вы действительно уверены, что я отвечу хотя бы на один?              — Ты нарываешься, — Старатель приподнял верхнюю губу, как это делают собаки, когда рычат. Он, что…. Ладно, забудем. — Отвечай!              — Три раза «да».              Он выжидательно пялился на меня – я в ответ. Наверное, Старатель хотел меня расколоть и узнать подробностей, только вот я тоже была не лыком шита: отвела взгляд только под конец, когда смотреть уже было неловко.              — Я ещё найду тебя.              И он развернулся. Ушел.              А я осталась отдыхать после бурной ночки.