Тубероза

Ночь с воскресенья на понедельник. Черный ход клуба «Тубероза»

Тиа нервно переминалась с ноги на ногу в ожидании такси и старалась не двигать ноющей шеей. Ей хотелось поскорее убраться отсюда и завалиться к своей подруге Нелл, которую она уже успела разбудить среди ночи своей смской, что ей нужна моральная поддержка, а ещё лучше — моральная поддержка и пару косячков с травкой. Нелл не стала задавать лишних вопросов, уже зная, что Тиа просто так не звонит среди ночи и не заикается о травке — случилось что-то из ряда вон. Тиа безмерно любила свою лучшую подругу за ум и неубиваемую веру в лучшее. Только Нелл могла внимательно выслушать про очередную передрягу в жизни Тии, быстро проанализировать и обязательно найти плюсы в очередной порции дерьма, выпавшего на ее долю. При этом еще грамотно подбодрить и воодушевить на новые свершения. Одним словом — дар небес, а не подруга. В свое время Тиа долго размышляла, почему они обе, получившие одинаковое образование, имеющие аналитический склад ума, так по-разному воспринимают одни и те же вещи, и пришла к выводу, что в этом очень большая заслуга ее замечательных родителей, которые в Нелл души не чаяли, во всех начинаниях поддерживали, а потом до абсурдного гордились даже маленькими победами дочери-беты, иногда заставляя Нелл смущаться перед окружающими. «Такие они классные, прям завидно», — уже привычно подумала Тиа, размышляя о семье подруги, чтобы не думать о произошедшем в комнате клуба. Вдалеке показались фары машины и Тиа потерла замёрзшие руки, уже предвкушая как согреется в салоне, а потом полежит в теплой воде джакузи, выкурит косячок, чтобы успокоиться, и послушает что скажет Нелл. Ей лично сейчас хотелось только одного — пришибить голубоволосого нахала, который посмел вломиться в комнату, пока она спала, и поиметь ее как какую безотказную рецессивную шлюху, коих сотнями работало по хост клубам. Едва такси остановилось, Тиа юркнула на заднее сиденье, назвала адрес и уткнулась в телефон: надо сообщить Нелл, что через десять минут она будет. Подруга сразу же ответила, что джакузи включено, чтобы они могли побалдеть, повара она будить среди ночи не стала, но заказала мясную пиццу — Тиа же поди голодная. «Обожаю тебя!» — абсолютно искренне призналась Тиа. — «Только я сначала в душ, а потом уже в джакузи». «Да без проблем! Ты же знаешь». Тиа заулыбалась, глядя на эти две короткие фразы — вроде бы ничего такого, а на душе сразу теплее, — сунула телефон в сумочку и закрыла глаза, чувствуя себя уставшей и разочарованной. С каким предвкушением она заходила в клуб и в каких «растрёпанных» чувствах из него вышла… «Сбросила напряжение, называется», — усмехнулась она, даже не замечая, что мысли, столько времени крутившиеся вокруг Улькиорры Шиффера, сменили свое направление. Нелл встретила ее прямо у ворот и без слов крепко обняла. Тиа уткнулась носом в зелёные волосы подруги и сдавленно поинтересовалась: — Родители дома или в поездке? — В поездке, — улыбнулась Нелл, поглаживая ее по волосам и заглядывая в глаза. — Так, ты идёшь в душ, а я расплачиваюсь с курьером и вместе с пиццей жду тебя во дворе.  — Хорошо, — криво улыбнулась Тиа. — Тогда я пошла?  — Иди-иди, — легонько похлопала ее по плечу подруга. — Можешь взять мой новый гель-скраб с кофе и корицей. — Никакой больше в моей жизни корицы! — не удержавшись, фыркнула Тиа, а потом виновато посмотрела на удивленную Нелл. — Извини, позже объясню. — Ладно. Тогда возьми фруктовый и не парься — тот же эффект. Тиа чмокнула подругу в щеку и прошла через калитку к просторному двухэтажному особняку со внутренним двориком, в котором и находилось джакузи, — их любимое место для посиделок и разговоров. Джакузи во дворе — это, мягко говоря, совсем не по-японски, но разве родители, любящие свою дочь, будут об этом думать в первую очередь? Именно! Поэтому было и джакузи во дворе, и несколько комнат с чисто шведским интерьером, европейская кухня на завтрак, обед и ужин, изредка разбавляемая национальной едой. В гостиной был настоящий камин с пушистым ковром перед ним, а на католическое Рождество в этом доме всегда стояла украшенная ёлка. Тиа быстро взбежала на второй этаж в свою любимую комнату, декорированную в зелёных тонах. Она обожала этот цвет — такой сочный, свежий, бодрящий. Помнится они ещё с Нелл смеялись, когда прочитали в какой-то статье по психологии, что Тиа, как любитель зеленого, приветливый, очень работоспособный интроверт, готовый помогать другим. Нет, в чем-то это было правдой: Тиа любила работать, была приветливой с симпатичными ей людьми, но вот готовой помогать всем она не была. Однако с тем, что зелёный цвет символизирует рост, развитие, процветание, стабильность и новые начинания — была согласна. Улыбнувшись и кинув на кровать снятое с себя зелёное платье и нижнее белье такого же цвета, Тиа направилась в душ. По дороге вспомнила, что так и не заглянула к подруге, чтобы позаимствовать фруктовый гель для душа, но тут же отмахнулась — можно и старым карамельным помыться — не велика беда. Смыв с себя вчерашний день, довольная и взбодрившаяся Тиа выпорхнула из душа, и принялась искать домашние тапочки: мыть ноги после косячка и пиццы явно будет лень. Найдя тапочки, Тиа, в том же полотенце, что и вышла из душа, направилась в сад, немного морщась от боли в шее, когда поворачивала голову. «Надо будет попросить Нелл нормально обработать укус… — размышляла Тиа, спускаясь по лестнице, — но это пока может подождать: сначала я должна расслабиться и выговориться, иначе меня замкнет». Выйдя на садовую дорожку, Тиа невольно засмотрелась на лучшую подругу в свете разноцветных фонарей: та уже сидела в джакузи и жевала кусок пиццы. Снова найдя схожесть Нелл с русалкой из-за длинных волос зеленого цвета, Тиа улыбнулась, быстро дошла, скинула тапочки, бросила полотенце на рядом стоящий стул и, в чем мать родила, забралась в бурлящую воду. Нелл одобрительно хмыкнула: — Тоже решила не заморачиваться насчёт купальника, как и я? — А смысл? — улыбнулась Тиа, поглядывая на довольную подругу. — Вкусно тебе? — А нормально попросить никак, да? — хмыкнула та, передавая Тии кусок пиццы. — Дай, угадаю — Улькиорра там опять что-то вытворил, что ты сама не своя? — И он тоже, — хмыкнула Тиа, довольно улыбаясь: пицца была выше всяких похвал. — А где то, что я просила? Нелл дожевала пиццу и повернулась к ней спиной. Тиа услышала щелчок зажигалки и почувствовала характерный запах, который ни с чем не перепутает. Нелл пару раз кашлянула, выдыхая дым, и передала ей небольшую самокрутку. Тиа сделала большую затяжку, выдержала паузу, а потом выпустила дым, тоже закашлявшись. — Сколько курим травку, все равно кашляем, — усмехнулась она, передавая косячок, вопросительно посматривающей на нее Нелл. — Наверное начну издалека. Та кивнула и Тиа начала рассказывать про свой пятничный визит в клуб и неожиданный разговор с Улькиоррой, после которого потеряла всякий покой: даже в выходной отправилась на работу, чтобы забыться и успокоиться — мысли все так в голове и крутились, а ее не покидало чувство надвигающейся беды. — Он тебе открыто предложил выйти за него замуж? — задумчиво поинтересовалась Нелл, выдыхая дым и передавая Тие самокрутку. — Нет, он просто завел разговор, чтобы прощупать почву, я уверена в этом, — усмехнулась Тиа. — Он уже столько попыток сделал, чтобы выяснить, кто я на самом деле… Хорошо, что Роза умеет водить за нос, и я ухожу через черный ход, да и сексом я с ним занимаюсь в маске на все лицо и шляпке, чтобы меньше данных о моей внешности было. — И ты думаешь, что он тебя не узнает, если столкнетесь на каком-нибудь из приемов? — Нелл докурила косячок и затушила его, макнув в воду. — Голос-то ты не меняла… Также можно узнать определенные жесты или манеру выражать мысли. Рано или поздно все тайное станет явным, и что тогда? — Да я уже подумываю, что надо завязывать с ним, пока я не влюбилась, — призналась Тиа, принимая из рук подруги пиццу. — Ты же помнишь, мою большую и чистую шведскую любовь… И чем это закончилось? Шестьюстами часами терапии? Они обе замолчали невольно вспоминая историю уже минувших дней, когда Тиа «втрескалась по уши» в молчаливого, статного шведа, который вместе с ними учился, и из кожи вон лезла, чтобы он полюбил ее. И он ее полюбил, только не в том смысле, в каком хотела Тиа. Андерс был помешан на сексе, на очень грубом сексе. Для него это и было любовью — почти насиловать Тию, оставлять кровоточащие укусы и синяки по всему ее телу, привязывать к кровати до отнимающихся рук и ног и шептать на ушко как он ее до безумия обожает и жить без нее не может. И ведь эти отношения были совершенным безумием, но Тиа не могла этому сопротивляться из-за метки на своей шеи и возникшей связи Пары. Поэтому несколько месяцев скрывала от Нелл, весь тот ужас, который происходил с ней, сама себя убеждая, что это любовь, просто такая необычная. Ее же любят, что ей еще надо? Синяки и красные следы от веревок заживут, но Андерс-то с ней… Пока однажды, не упала в обморок в библиотеке, когда они с Нелл занимались. Нелл вызвала скорую и поехала вместе с подругой в больницу. Вот там-то и выяснилось, что Тию в буквальном смысле слова истязали, прикрываясь любовью. Нелл позвонила отцу и спросила, что делать. Тот бросив все, на личном самолете примчался через несколько часов и долго разговаривал с полицией, чтобы этот инцидент не получил огласки. Договорился в университете, чтобы Тиа могла обучаться дистанционно, пока проходит реабилитацию в лучшей клинике Швеции под чужим именем. Как Тиа ни просила, все скрыть от отца, ведь она совершеннолетняя, но отец Нелл с ней не согласился — все проблемы детей начинаются с родителей. Отец Тии тоже примчался в Швецию, взял на себя все расходы за клинику и пообещал закопать Андерса в буквальном смысле — какой-то отморозок посмел с его дочерью вытворять такое. Тиа не знала, чем все закончилось: Нелл молчала, пожимая плечами, отец тоже не распространялся по поводу ее бывшего возлюбленного, а метка через несколько месяцев бесследно исчезла. Когда Тиа, через полгода, успешно закончив реабилитацию и выяснив, что является доминантной омегой, которой надо очень грамотно выбирать среди рецессивных альф, чтобы впоследствие не нарваться на второго такого садиста, как Андерс, вернулась в университет — молчаливого статного шведа там больше не было. Пораспрашивав его друзей, она узнала, что тот был вынужден перевестись в другой университет по семейным обстоятельствам — отец получил работу в Америке, и они всей семьёй перебрались туда. Тиа вздохнула с облегчением: значит и на выпускном не увидятся, и в Стокгольме ненароком не столкнутся. Нелл после ее возвращения, не отходила от нее ни на шаг, благо это было легко реализуемо: их отцы сняли для них просторную квартиру, в двух шагах от вуза, наняли домработницу и нескольких репетиторов. Тиа по рекомендации специалистов клиники, нашла себе психолога и продолжила его посещать, разбираясь уже не с последствиями своей любви, а с причинами, которые ее к этому привели — детством и родителями. Тогда Тиа со многим в себе разобралась, но отношения с отцом произошедшее не улучшило. — Тиа, но ведь мы уже обсуждали, что влюбиться — это не плохо, помнишь? — голос подруги вернул ее из воспоминаний о болезненном прошлом в настоящее, в котором снова повторялся наихудший кошмар ее жизни — она помечена очередным насильником. — Главное — влюбиться в правильного человека. — Помню я, помню, — отмахнулась Тиа, потребовав ещё один косячок. — Только Улькиорра неправильный человек, понимаешь? Даже если он от меня без ума, он — единственный наследник корпорации, повязанный по рукам и ногам. Его родители распоряжаются его жизнью. А, если я выйду за него замуж, — также будут распоряжаться и моей, вместе с моими родителями. — Золотая клетка… Мда, — Нелл взяла из рук подруги сигаретку и глубоко затянулась, обдумывая услышанное. — Тебя заставят бросить работу, родить наследника, а то и двух, и быть женой самого Улькиорры Шиффера — красивой дополняющей к будущему главе «Cifer financial group». На фотографиях вы оба смотреться будете просто шикарно, конечно, да и детки получатся прелестные — это из плюсов… Но какой ценой? — Вот и я тебе о чем, — горько усмехнулась Тиа. — Никто ему не даст все бросить и сбежать со мной в другую страну, никто не позволит мне открыть свой бизнес, никто не согласиться ждать, когда я сама захочу стать матерью… А если я не захочу стать ею вообще? — Ой, сколько дерьма тогда польется со всех сторон… — Нелл закатила глаза и нахмурилась. — Это будет постоянный террор со стороны его родителей и твоих… Боже, а ведь твой отец будет писать кипятком от радости, что ты сама нашла «правильного» будущего мужа, который выведет благосостояние вашей семьи на новый уровень и укрепит его политическое положение — такие деньжищи будут за ним стоять… — Все правильно разложила, как и всегда, — Тиа сделала комплимент подруге, докуривая косячок и тоже туша его о воду в джакузи. — Поэтому пора ставить точку, как мне бы не было хорошо с ним — жертвовать своей свободой и мечтой я не хочу. — Даже спать с ним в клубе не будешь? — Нелл хитро посмотрела на Тию. — Не буду, — подтвердила Тиа. — Последняя встреча, последний секс и жирная точка. — Скучать же будешь, — хмыкнула подруга, откусывая от пиццы и недовольно кривя губы. — Остыла, зараза… Кстати, у тебя выходной сегодня или как? — Нет, у меня в десять утра собрание трейдеров и менеджеров… — хищно улыбнулась Тиа. — Хочу размазать любовника шефа и получить себе в клиенты «Nippon Steel». — Все также безуспешно бодаешься с Кацураги? — хихикнула Нелл, не понаслышке знающая о противостоянии подруги с омегой-выскочкой, который, в прямом смысле этого слова, крепко держал за яйца шефа хедж-фонда, получая за хороший секс особое отношение и более выгодные сделки. — Не совсем безуспешно, но и не так успешно, как бы хотелось, — Тиа закинула руки за голову и неожиданно скривилась, что не укрылось от Нелл. — Массаж может тебе сделать? Совсем мышцы свело, раз шипишь… — подруга сразу же предположила самую очевидную причину, даже не предполагая, какую новость Тиа собралась на нее вывалить в следующий момент. — Вместо массажа, я бы предпочла, чтобы ты мне помогла обработать укус, — усмехнулась она, поглядывая на удивлённо ползущие вверх зеленые брови. — Не поняла… Тиа повернулась к подруге затылком, чтобы та могла рассмотреть следы зубов на своей шее. — Кто посмел это с тобой сделать? — ошарашенно прошептала Нелл, смотря на Тию округлившимися глазами. — На тебя напали? Кто этот урод?! — Спокойно, Нелл, — зевнула Тиа, которую после двух косячков и теплой воды джакузи, начало клонить в сон. — Я тебе все расскажу, не переживай. Только давай мы переместимся на кухню и выпьем кофе, угу? А то я прямо сейчас тут усну, а спать мне ни в коем случае нельзя, если я хочу победить Кацураги. — Поняла, — Нелл решительно встала, схватила свое полотенце, лежащее на бортике, завернулась в него, перешагнула через ноги сидящей в воде Тии и выбралась из джакузи. — Так, цепляй с собой пиццу и марш на кухню, пока я тут все выключу и спущу воду, — скомандовала она, подавая ей полотенце. Тиа покорно встала, завернулась в полотенце и подхватила коробку с недоеденной пиццей. — Не забудь наши улики уничтожить, — хихикнула она, немного пошатываясь и промахиваясь ногой в тапочки. — Ага, — хихикнула Нелл, нажимая на кнопки. — А то потом найдет садовник и начнутся ненужные вопросы… — Так, я всё-таки пошла, — гордо объявила Тиа и медленно двинулась в направлении дома, посматривая под ноги: в таком состоянии можно было навернуться даже на ровном месте. До кухни она добралась без происшествий. Аккуратно положила коробку с пиццей и надолго зависла при выборе кофейных капсул. Она стояла, глупо хихикала и перебирала разноцветные кружочки, похожие на пасхальные яйца, и ей было безумно весело. — Так, понятно, у кого-то приход, — понимающе хмыкнула за спиной у подруги Нелл, переместила Тию со всей коробкой за кухонный стол: пусть себе шебуршится, а сама включила кофемашину и кинула в нее капсулу с надписью «робуста». — Сейчас ты у меня проснешься и все расскажешь…