Тубероза

Вечер среды. Клуб «Тубероза».

Гриммджо переодевался в гостевой комнате и размышлял как подипломатичнее объяснить Айкэну, что сегодня у него нет никакого настроения заниматься сексом: их посиделки с Улькиоррой затянулись до глубокой ночи, он не выспался, да еще и на работе произошел инцидент, изрядно потрепавший нервы, — несколько крупье накануне дружной компанией пошли праздновать день рождения коллеги и, как следствие, не смогли выйти на работу — слегли с алкогольным отравлением. Пришлось спешно вызывать на работу тех, кто был на выходном, перекраивать расписание и выслушивать истерику Заэля, который непременно хотел уволить сотрудников, не знающих меры в потреблении саке и пива. Наладив работу и убедив совладельца не пороть горячку в его отсутствие, Гриммджо углубился в отчёты и цифры и очнулся, когда телефон мелодично звякнул и напомнил, что у него сегодня встреча в клубе. Не успев даже поужинать, Гриммджо понёсся в «Туберозу» с намерением по-быстрому отмазаться от физических нагрузок, по дороге обратно заказать доставку ужина на дом, принять ванну с апельсиновой солью и завалиться спать: последние два дня в моральном плане его буквально выжали. «Надеюсь Айкэн поймет и не сильно обидится», — размышлял Гриммджо, поднимаясь по лестнице на второй этаж и поворачивая к двери с табличкой «Пожестче». Даже в вечер рабочего дня эта часть клуба была полна народу, разодетого в тематические костюмы. Хорошо, что его лицо было полностью скрыто маской и окружающие не видели, как кривился Гриммджо при виде полуголых питомцев, раболепно ползающих на коленках за хозяевами, или затянутых в латексные костюмы «господ», поигрывающих кто стеком, а кто плёткой. Сегодня все это напоминало театр абсурда, находиться в котором было выше его сил. В «зоопарке» Гримма ждали две новости: одна хорошая и одна плохая. Хорошая — Айкэн был все еще здесь, а плохая — Лис тоже присутствовал и увидел его первым. Гриммджо нахмурился под маской, заметив как предвкушающе блеснули глаза парня с лисьими ушками на голове, и понял, что сначала надо поговорить именно с ним: настроение настроением, а связи надо поддерживать. — Привет, Лисичка! И ты сегодня здесь… — Привет-привет, Бэтмен, — усмехнулся Лис и облизнул губы. — Ну, что, готов развлечься? — Не сегодня, Лисичка, не сегодня. У меня уже договоренность с питомцем покрупнее. Извини, ладно? Лис насупился и злобно зыркнул в сторону Айкэна, который заинтересованно следил за ними обоими. — Ну, раз есть договоренность, то ладно, — нехотя согласился он, продолжая обиженно дуть губы. — Приходи тогда через неделю, я буду. — Постараюсь. Могу уехать в поездку, так что стопроцентно не обещаю, — Гримм страдальчески вздохнул. — Ты обычно здесь по средам теперь? — Ну, в ближайший месяц — да, потом мы с тобой отдельно договоримся, хорошо? — Конечно, Лисичка, — он ласково провел ладонью по щеке парня. — И извини ещё раз, что так получилось… — Теперь прощаю, — Лис самодовольно хмыкнул, повернул голову и чмокнул его ладонь. — Иди, твой Пес уже заждался. Гриммджо кивнул и подошел к клетке, в которой сидел Айкэн. Почесал того за собачьим ушком и открыл замок. — Привет! — Гав! — Пошли? — зачем-то поинтересовался он, и Айкэн согласно мотнул головой. Гримм медленно шел по коридору и осматривал электронные замки тематических комнат, не обращая внимания на надписи: ему было все равно, которая из них будет свободной, — он не играть сюда пришел. Поэтому, как только заметил первый зеленый огонек, вытащил приглашение, пикнул и распахнул дверь перед «псом», который быстро заполз вовнутрь. — Хера себе… — выдохнул он, когда зашёл сам и увидел на стене справа от входа развешанные всевозможные хлысты и плётки, а посередине комнаты крест, к которому можно было привязать «нижнего». — Гав? — на него вопросительно уставился «питомец». — Я просто в этой комнате впервые, ага, — пояснил Гриммджо и устало присел на стул с высокой спинкой и кандалами на подлокотниках. — Но во все это мы не будем сегодня играть, извини… Я просто пришел, чтобы сказать тебе, что совсем не настроен на секс и ролевые сценарии: два ужасно нервных дня. Поэтому даже не обижусь, если сегодня ты выберешь себе другого «хозяина». А я поеду домой, приму ванну и лягу спать. Гримм невольно уставился в пол: смотреть в глаза Айкэну после такого признания было дико неловко. — А если я не хочу? — внезапный вопрос заставил его удивлённо посмотреть на «пса», мгновенно вышедшего из образа. — В смысле не хочешь? Другого хозяина? — И это тоже. Не хочу отпускать тебя домой, — улыбнулся Айкэн, подползая к ногам Гримма и усаживаясь по-турецки на полу. — Можем принять душ вместе и заночевать здесь, а утром разъехаться. У меня тоже были нервные деньки, поэтому мне срочно требуется перекрыть их чем-то очень хорошим. Останься, а? — Я обычно не ночую в таких местах… Предпочитаю спать с комфортом дома. — Я вообще-то тоже. Просто предложил тебе в виде исключения, — Айкэн выглядел задетым и Гриммджо стало совсем неуютно: не только испоганил вечер хорошему человеку, но еще и невольно выделывается. — Чувствую себя последней сволочью, — тихо признался он и погладил сидящего по голове. — Как ни странно, я тоже: уговариваю тебя остаться, хотя ты, наверное, устал и хочешь побыстрее уже сделать все то, что запланировал. Извини. — Слушай, я никогда такого не делал еще, но тут кое-что произошло за последние два дня, и я как-то по-другому посмотрел на некоторые вещи. В общем… не хочешь, наконец-то, снять маски и познакомиться нормально? — Готов показать мне свое лицо и сказать настоящее имя? — глаза Айкэна заинтересованно блеснули. — Хуже. Я готов притащить тебя к себе домой, вместе принять ванну и завалиться в обнимку спать. — Это такое нестандартное свидание? — Это свидание по-новому, если тебе так хочется. Айкэн тряхнул головой, хмыкнул и развязал тесемки на затылке. Маска тут же упала ему на ноги. Он снял ободок с собачьими ушками, провел своей широкой ладонью по волосам и радостно улыбнулся, смотря на Гриммджо. — А можно я сам сниму твою? — Валяй, — согласился он, наблюдая как Айкэн откладывает свою маску и ободок на пол, а затем приподнимается и тянется к его затылку. — Ооо… Я подозревал, что ты прекрасен весь, но настолько… — широкая теплая ладонь осторожно прикоснулась и провела по щеке Гриммджо. — Если у тебя ещё и имя красивое, то это будет, как молодежь говорит, — отрыв башки. — А у тебя самого-то какое? — прищурился Гримм. — Явно что-то восточное. — Самир. В переводе с арабского означает «собеседник» или «рассказчик». А твое? — Гриммджо. И насколько я знаю, оно ничего не значит, ведь моя мать, вдохновившись работами художника с псевдонимом Гримм Шоу, решила слепить воедино его имя и фамилию и назвать меня таким странным именем… — Гримм-джо… — немного растянув слоги, выдохнул Самир и улыбнулся. — Прекрасное имя для такого красавчика, как ты. — Ха, у тебя тоже красивое имя и остальное… Не прибедняйся, да? — немного смущённо фыркнул Гримм, рассматривая лицо бывшего Айкэна, а теперь уже Самира, закидывая ему руку на шею и притягивая к себе ближе. — Сейчас я тебя поцелую в завершение нашего знакомства здесь, а потом мы быстро собираемся и валим отсюда, согласен? — Спрашиваешь ещё, — промурчал тот уже в губы Гриммджо, тоже обнимая его одной рукой за шею. Поцелуи без постоянно мешающей маски ощущались совершенно по-другому, Гриммджо даже прекращать не хотелось. Тихо рыкнув, он собрал волю в кулак, нехотя отодвинулся назад и облизнул губы. — Если мы также продолжим у меня дома, то, думаю, я пересмотрю свое заявление, что не настроен сегодня на секс. — Можно и руками обойтись, — улыбнулся Самир, игриво покусывая нижнюю губу. — Но поцелуи обязательны. От них в твоём исполнении, да ещё и без маски, отказаться будет выше моих сил, уж прости. — Да, ладно. Мне тоже нравится с тобой целоваться, так что нечего извиняться. Давай, собираемся, мне не терпится уже доехать до дома и продолжить. Они быстро надели маски обратно и вышли из комнаты. Впервые Гриммджо шел к гостевым комнатам не один, и это оказалось достаточно волнительным. Спустившись по лестнице, он повернулся к Самиру, шедшему позади, и тихо сказал: — Буду ждать тебя в черном ягуаре у ворот. — Я на машине. Серебристая ауди, — также тихо ответил ему Самир. — Понял. Тогда просто езжай за мной. Самир согласно кивнул и Гримм, помня о наличие камер, лишь одобрительно хлопнул его по плечу и пошагал к своей комнате с золотой дверью. Переодеваясь, он размышлял о спонтанности своего предложения и привычно прикидывал риски: чем ему грозит такой внезапный переход от незнакомцев к секс-партнерам. «Чего я вообще дергаюсь? Ну не обворует же меня человек, который сам ездит на ауди и заплатил нехилый взнос в этот клуб? Да и вряд ли он будет себя вести как тупые омеги и устраивать истерики: мужик взрослый, умный и понимающий». Но сомнения в правильности своего решения продолжили его терзать: Самир будет вторым человеком, который перешагнет порог его личной крепости. Улькиорра — это ладно, тот всё-таки друг и знакомы они порядочно, а здесь мужик, которого он видел всего несколько раз, и то в клубе, а не в жизни. Не пожалеет ли он о своей прихоти? Не выйдет ли ему все это мероприятие боком? «Хватит, — жёстко одернул самого себя Гриммджо, садясь в ягуар, заводя двигатель. — Иногда стоит рискнуть и получить неожиданный бонус». Он включил радио, открыл окно и закурил. Когда одна песня сменилась другой, а от сигареты осталась половина, рядом припарковалась серебристая ауди. Стекло на двери пассажира плавно опустилось и ему лучезарно улыбнулся Самир. — Я не знал, что ты куришь. — Ты многого про меня не знал, — хмыкнул Гриммджо, выдохнув ароматный дым в салон ауди. — Ммм… А пахнет-то как вкусно. Необычно. — Ещё нанюхаешься, — то ли предупредил, то ли пригрозил Гримм, туша окурок в пепельнице. — Погнали. Он первым вырулил на дорогу и поехал домой, посматривая в зеркало заднего вида: серебристая ауди послушно следовала позади. «Надо бы заказать доставку на дом, в холодильнике же шаром покати… Так, уборщица сегодня была, значит, постельное белье свежее. А во что ему дать переодеться после ванны? У меня нет никаких больших маек, а мои на него явно не залезут. В магазин заехать? Да, бля… О чем я вообще думаю? Пусть голым ходит, раз уж на то пошло». Хоть данного рода размышления и вызывали в нем противоречивые эмоции, но Гриммджо прекрасно осознавал, что в данной области отношений у него имеется огромный пробел, который можно восполнить, благодаря тому же самому Самиру. Он же собрался добиваться Тию? Собрался. Значит, когда-то в далёком будущем они будут жить вместе… А как оно — совместное проживание — вообще происходит? Каких «подводных камней» стоит остерегаться? Как сделать «житие» под одной крышей комфортным? В глубокой задумчивости Гримм завернул на частную подземную стоянку и припарковался. Рядом мягко остановилась ауди и моторы двух машин стихли почти синхронно. Гриммджо вытащил презервативы и смазку из бардачка, лежащих там на всякий случай — а вдруг ему захочется с хостом занятия сексом в машине — сунул их в карман голубого пиджака и вышел. Самир пикнул сигнализацией и подошёл ближе, внимательно его рассматривая. А потом внезапно погладил по спине и прошептал в ухо: — Я буду вести себя хорошо, не беспокойся. Просто отдавай приказы и все. — Нет, — неожиданно резко отчеканил Гриммджо и посмотрел в карие глаза, лучащиеся пониманием. — Веди себя как Самир, а не как Айкэн. Смысл тогда было выходить из стен клуба и собственной зоны комфорта? — Ясно. Тогда пошли быстрее, в туалет хочется. От такой обыденной вещи, как напоминание о простых физиологических потребностях, Гриммджо словно очнулся — все происходит на самом деле — рядом живой человек со своими нуждами и желаниями. Он отрывисто кивнул и направился к лифту. Когда створки дверей сомкнулись и кабина плавно двинулась вверх, его взяли за руку и легонько сжали. — Гриммджо, не переживай ты так... Это будет отличный вечер, я в этом совершенно уверен. Одно только твое предложение о знакомстве в реальной жизни сделало меня дико счастливым, поэтому, если у тебя рваный носок или бардак в квартире — это ну никак не омрачит моего приподнятого настроения. — Во-первых, зови меня Гримм, так привычнее, а, во-вторых, у меня дома чисто и даже белье постельное свежее — спасибо уборщице. — А, в-третьих, раз уж ты начал перечислять? — карие глаза Самира задорно блеснули, когда он мазнул взглядом по белым летним брюкам Гриммджо и остановился на мокасинах ручной работы в тон пиджаку. — Ты носишь обувь на босу ногу, поэтому рваный носок не в тему. — Вот именно, — хмыкнул Гриммджо, невольно улыбаясь на этот полушутливый диалог. — Все почти идеально кроме трех вещей: у меня пустой холодильник, мне тебя не во что переодеть после ванны — у нас размеры не совпадают, и ты второй человек, которого я приглашаю к себе домой, поэтому чувствую себя странно и не знаю как себя вести. — Будь собой, как ты мне и посоветовал, — Самир погладил его пальцы своими, отпустил руку и вышел за Гриммджо из лифта в коридор. — Меня можно замотать в простынь на манер греческой тоги, еду заказать по телефону, а чтобы ты перестал нервничать — выпить немного алкоголя. Или ты не пьешь? — Пью, — хмыкнул Гриммджо, быстро набирая код, гостеприимно распахивая дверь и пропуская Самира первым в квартиру. — Люблю текилу и джин, но больше всего люблю ром. — Кубинский? — невольно облизнулся его гость. — И нарезанные апельсины, присыпанные корицей и сахаром… Просто песня! — Ого, кто-то бывал на Кубе, как я посмотрю. — Ага, в рабочих командировках, — разоткровенничался Самир, снимая туфли и составляя их рядом друг к другу. — Я занимаюсь поставками оборудования, поэтому мотаюсь по миру изрядно. А ты? Отдыхал там? — Тоже летал по рабочим вопросам. Исследовал обстановку. — Даже сложно предположить чем такой незаурядный парень, как ты, по жизни занимается… Может, ты — ресторатор? Или дизайнер? Одежда у тебя брендовая и подобрана со вкусом. — Я совладелец казино, — немного вздернул подборок Гримм. — А одеваться красиво и дорого мне просто нравится. Люблю выделяться, но это ты уже и так понял. — Понял, — согласился Самир, неожиданно резво чмокнул его в щеку и жарко прошептал на ухо: — Я с удовольствием продолжу этот преинтереснейший разговор, как только посещу одно очень важное место. — Бля, — от горячего дыхания в ухо по спине Гриммджо побежали непрошенные мурашки. — Немного вперед по коридору и направо. Я пока на кухне налью рома и нарежу апельсин. Приходи туда. — Договорились. Самир умчался в туалет, а Гриммджо, дернув плечами и пошел в спальню. Вытащил из кармана пиджака смазку и презервативы, небрежно бросив их в выдвижной ящик прикроватной тумбочки, а сам пиджак повесил в гардеробной. Проверил постельное белье: оно, действительно, было свежим, одобрительно хмыкнул и направился на кухню через гостиную: там у него была початая бутылка рома в баре. Выбрав из вазы с апельсинами два покрупнее, он вымыл их и принялся вдумчиво нарезать тонкими кружочками на разделочной доске. Когда он в последний раз так резал апельсины и посыпал их корицей? Память услужливо напомнила, что это было аккурат в ту ночь, когда он поставил метку Тие и вернулся из клуба в совершенном замешательстве, не зная что же делать дальше. «Прошло всего две с половиной недели после того злосчастного вечера, а уже столько всего произошло…» — невольно отметил он, косясь на календарь, висящий на стене, и открывая дверцу шкафчика, чтобы достать специи. В коридоре послышались приближающиеся шаги. Самир зашёл на кухню, игриво чмокнул Гриммджо в затылок и присел на стул за столом. — Шикарный туалет, — поделился он, беря в руки бутылку и рассматривая этикетку. — И ром шикарный. Все под стать хозяину. — Это такой побочный эффект от реального знакомства? — Гриммджо повернулся и зыркнул на него. — Ты о чем? — непонимающе уставился на него Самир. — Ты просто щедр на комплименты и внезапные чмоки. Вот и интересуюсь, — Гриммджо поставил на стол тарелку с нарезанными апельсинами, присыпанных корицей и сахаром и два бокала, напоминающие своей формой бутоны тюльпанов. Самир внезапно рассмеялся и вскочил со стула. Сгреб Гриммджо в медвежьи объятия начал чмокать куда не попадя: в нос, лоб, щеки, скулы, губы. Тот только таращился на него широко раскрытыми глазами и часто моргал. — Натура у меня такая, — улыбнулся Самир, когда его попытались аккуратно отпихнуть от себя, и обнял покрепче. — Не сопротивляйся, тебе же нравится, просто непривычно. — Мне надо выпить и переварить твое новое отношение, — смущённо буркнул Гриммджо и хмуро посмотрел на довольно улыбающегося Самира. — Я тебе не кукла и не плюшевая игрушка, чтобы меня вот так вот внезапно хватать и жамкать, как тебе в голову взбредёт. — О чем ты, Гримм? Я не считаю тебя куклой или плюшевой игрушкой, ты чего? — Самир выглядел чертовски обескураженным. — Как ты мог обо мне такое вообще подумать? — А как я должен это воспринимать? — мгновенно ощерился Гриммджо, чувствуя себя почему-то уязвленным. — Как проявление моей любви и восхищения, — немного замявшись, признался Самир. — Ну правда, ты ослепительно прекрасен как греческий бог, как вообще тебя можно сравнить с какой-то убогой куклой?! — Так подожди-ка… — Гримм нахмурился и уставился на Самира своим фирменным цепким взглядом. — Ты сказал, любви и восхищения? — Ну да, — улыбнулись ему в ответ и пожали плечами: дескать, а что в этом такого. — Так странно, что в тебя такого, во всех смыслах прекрасного, может влюбиться даже такой старик, как я? — Да нет, не странно. В меня постоянно влюбляются омеги, — цыкнул на него Гриммджо, а потом растерянно признался: — Странно, что от твоего признания мне почему-то приятно, а не противно как обычно. — Так это же хорошо, правильно? — широкие ладони ласково погладил его по спине, а теплые губы прижались к губам. — Гримм, не волнуйся, я не буду доставать тебя своей любовью, просто позволь иногда видеть тебя, обнимать и сладко целовать. — Если не будешь доставать, то в следующий раз захвати с собой пижаму и зубную щётку, — выдохнул Гриммджо между поцелуями. — И пиши мне смски почаще. — Договорились. Пить-то будем или сразу пойдем в ванну? — Через пять минут все, а пока заткнись, — рыкнул Гримм и впился в чужие губы требовательным поцелуем.