Тубероза

Вечер пятницы. Комната Тии

Тиа, как и планировала, приехала домой на час раньше. По дороге уже успела созвониться с Самиром, и выяснить, что у него намечена еще одна деловая встреча, поэтому на сборы у нее была пара часов. Договорились, что она сама к нему подъедет, как только тот освободится: давать отцу лишний повод для скандала Тие не хотелось. Переписка с Гриммджо тоже продолжилась в приятном ключе: он завалил ее всякими смешными видео и приколами про пассивы и активы. Тиа все ждала каких-нибудь пошлых шутеек, коих во Всемирной сети несметное количество, но ничего подобного: тонкий интеллектуальный юмор и местами сарказм. — Тиа? — удивленно вскинула брови мать, когда она, чертовски довольная, залетела на кухню. — Так рано и дома? — Представляешь, мам? — Тиа обняла ее и погладила по спине. — А ты чего на кухне? Распоряжаешься насчет ужина? — Как раз хотела предупредить Хамаду, чтобы не готовил: отец сегодня на деловой встрече ужинает, а я могу и салатиком обойтись. — Ну уж нет! Сегодня мы с тобой, в кои веки, поужинаем вдвоем в саду и тем, что я скажу, согласна? — Тиа хитро посмотрела на мать. — Хммм… Заманчивое предложение, — улыбнулась та. — Только что-нибудь не очень калорийное… — Нет, мама, сегодня мы будем есть без подсчета калорий и оглядки на здоровое питание, ага. Раз в год можно. — Ладно, раз в год можно. Тогда я пойду приведу себя в порядок и встречаемся в саду, правильно? Сколько времени у меня есть? — Давай минут через сорок, окей? Я тоже хочу сходить в душ и переодеться, — улыбнулась Тиа и, как только мать вышла из кухни, повернулась к повару, который с неподдельным интересом слушал их диалог, и подмигнула. — Хамада, а можешь нам сделать много вкусных бутербродов? — Рыбных или с мясом тоже? — улыбнулся тот, открывая холодильник и осматривая запасы. — Давай всяких, на твое усмотрение. И мне кофе, пожалуйста, а маме — чай. — Будет сделано, Тиа, — повар начал быстро вытаскивать всякие контейнеры и баночки. — Обожаю тебя, Хамада, — ее комплимент заставил истинного японца покраснеть. — Но все в рамках приличия, ты не думай. — Я знаю, Тиа, — смущенно пробурчал он. — Идите уже, а то я не могу сосредоточиться после ваших слов. — Хорошо-хорошо, — довольная Тиа выпорхнула из кухни и бегом помчалась в свою комнату. Максимально быстро приняв душ и вымыв голову, она принялась собираться. «Так, поеду в желтом платье, белом пиджаке и босоножках, с собой возьму платье в полоску на субботу, зелёный сарафан с белыми цветами и кеды…» — параллельно размышляла она, вытаскивая небольшой чемодан. — Надо еще не забыть с собой купальник, шёлковую ночнушку, шляпу с опущенными краями и солнечные очки в белой оправе… И сумочку на цепочке, чтобы через плечо носить». Определившись с одеждой и сложив ее в чемодан, Тиа открыла выдвижные ящики комода и начала быстро подбирать нижнее белье под платья: хотелось удивить Самира новыми комплектами. Затем настал черед дамских принадлежностей. Краситься особого желания не было, потому ограничилась тушью для ресниц и несколькими помадами, зато взяла с собой новый гель для душа и две пары духов: будет каждый день пахнуть по-разному. На все про все у нее ушло тридцать пять минут. Довольно улыбнувшись, она застегнула молнию на чемодане и кинулась переодеваться в жёлтое платье. Немного подсушив волосы феном, расчесалась и решила заплести две косы: давно так не ходила, да и укладку делать времени особо не было. Надев босоножки, подхватила телефон и выскочила из комнаты. — Ммм… Выглядит аппетитно, — улыбнулась она, присаживаясь рядом с матерью за красиво сервированный стол на террасе. — Ты уже успела попробовать? — Парочку. Очень вкусно, — улыбнулась та, отпивая чая и рассматривая Тию. — Хммм… Новый образ для поездки в клуб? Хотя нет, что-то мне подсказывает, что сегодня в клуб ты точно не едешь… — Угадала. Я еду на горячие источники с другом. Вернусь в воскресенье. — С другом, говоришь? — мать выразительно на нее посмотрела. — И как зовут твоего нового друга? — Самир, — улыбнулась Тиа, положила телефон на стол и цапнула бутерброд с мясом. — Он — бета, если тебе интересно. — Тиа, мне интересно все, что с тобой происходит, просто я терпеливо жду, когда ты будешь готова со мной поделиться. И я имею в виду не укороченную, вылизанную версию событий, которую ты нам с отцом обычно презентуешь за ужином, а именно правду — как обстоят дела на самом деле. — Мам, ну ты же знаешь, почему я так делаю, не так ли? Не отвечать на прямые вопросы будет наглостью с моей стороны и отец взбесится, а слушать нравоучения, если скажу как есть, не особо-то и хочется… Поэтому за ужином у меня неизменно укороченная, идеальная версия: чтоб не подкопаться. —  Да я давно уже это поняла, можешь не объяснять. Но я, ведь не твой отец, со мной можно и неофициальной версией поделиться. — Знаю. Просто я, по привычке, мам: сначала разберусь сама, а потом могу рассказать… — Я понимаю, дочка, понимаю. Просто хочется быть для тебя большей поддержкой. Как и отцу собственно. — Правда, что ли? Даже отцу? — Да, просто он не может в этом никак признаться… — Неожиданно… Хотя в последнее время замечаю, что он поспокойнее стал… Твоя работа? — Моя, что уж скрывать. Хотя это не только моя заслуга: у его старого друга серьезные проблемы с детьми — совсем от рук отбиваются… Наверное, еще и поэтому твой отец внезапно осознал, что ты у него вообще-то образцовая дочь. Ну вот и старается больше держать себя в руках и лишний раз не ссориться. — Да ладно… Чудеса прямо. — Ага. Он тобой даже гордится окружающим, только тебе сказать нормально не может: сразу надо свои альфа замашки показать. Детский сад… — мать хихикнула и потянулась ее обнять. — Кстати… Я тут невольно подслушала его разговор по телефону с Рю… Представляешь, вздыхал, что директор твоего фонда не заслуживает такую умницу и красавицу, как ты, — слишком уж ты хороша для работы в «Two Sigma investments». — Вот это новости… — опешила Тиа и невольно напряглась. — Подожди-ка, он, что, снова следит за мной? — Нет, не следит, успокойся. Просто сын его знакомого тоже работает у вас и очень лестно о тебе отзывается. Когда они встречаются, то явно перемывают кости всем вашим сотрудникам, как пить дать: твой отец после этих встреч приходит и, с горящими глазами, рассказывает мне, как ты там всех уделываешь. Особенно Кацураги, которого мало кто любит. — Вот же… — Тиа не удержалась и хихикнула матери в плечо. — А мне ни единого слова не сказал… как партизан, ей богу. — Я работаю над этим, правда. Твоему отцу непросто признавать свои ошибки, а их за эти годы накопилось огромное количество. Дадим ему еще немного времени, чтобы он собрался с духом и тоже с тобой нормально поговорил, хорошо? — Ладно, дадим ему время, так уж и быть. Даже интересно, к чему это все приведет, — хмыкнула Тиа, поглядывая на мать. — Мам, для запрошенной тобой неофициальной версии нужен целый вечер, а мне скоро ехать, поэтому можно я сегодня с тобой посоветуюсь, а остальное мы обсудим в ближайшее время, идет? — Идет, — та улыбнулась и погладила ее по щеке. — О чем ты хочешь посоветоваться? — Об отношениях. За тобой когда-нибудь ухаживали двое мужчин? — Не только двое, Тиа… Когда я училась в университете, у меня огромный фан-клуб был, — хмыкнула мать, отодвигаясь от нее и поправляя волосы. — Чуть ли не каждый день были разборки, кто больше достоин со мной встречаться. — Ох уж эти альфы… — Тиа закатила глаза. — Как обычно: все решают за тебя, как будто ты — пустое место… — Ну, не совсем это так, дочка. Альфы разными бывают, как и омеги… — философски изрекла мать, надкусывая бутерброд с лососем. — Постой-ка, за тобой ухаживает тот парень, с которым ты встречаешься в клубе, и Самир, я угадала? — Почти. С тем парнем из клуба я рассталась, но детальнее я тебе потом расскажу, ладно? — Ладно. Значит это не тот рецессивный альфа, я поняла. Но один из них точно Самир, я просто уверена. Он ведь тебе нравится, не так ли? — Да, в этом ты права: он один из двух и мне нравится, вернее я в него влюбилась, мам… Самир такой потрясающий, хоть и старше меня. Королевой меня называет и относится соответствующе. — Вот это я понимаю… — одобрительно улыбнулась мать. — Ты и есть Королева. Молодец твой Самир, все правильно делает. Надеюсь, ты познакомишь нас? — Познакомлю. Только без отца, хорошо? — Хорошо-хорошо, — поспешно согласилась она и довольно улыбнулась. — Ох… Я даже немного волнуюсь: впервые увижу твоего парня… — Он еще не совсем парень, мам. Мы с Самиром говорили о моем отце и его идеях о замужестве… В общем, решили пока встречаться тайно, чтобы отец не узнал. Ты же понимаешь, в какой ярости он будет, если почву заранее не подготовить? Я прям вижу, как он вскакивает и орет, после мой фразы: «Папа, познакомься, это Самир — мой парень — бета, старше меня, вдовец и не японец». — Ой да… Совсем не таким отец твоего будущего мужа себе представлял, но сердцу ведь не прикажешь. Однако ты права: надо будет как-то грамотно такую новость преподнести… — мать отпила чая и подмигнула Тие. — Но я за вас, так и знай. А отец… Побесится, побесится и примет, не переживай. Буду его пилить так долго, пока не сдастся. — Спасибо, мам. Правда спасибо. Но мне все равно не по себе: отец может очень сильно усложнить жизнь Самиру, он такой… — Я позабочусь, чтобы этого не произошло, Тиа. Не бойся, твой отец хоть и будет зол, но нас обеих потерять не захочет. — Опять ультиматум ему выдвинешь? — Придется. Когда его совсем заносит, он только такое понимает. — Как ты вообще с ним живешь? Он ведь деспот и сексист… — Твой отец очень сложный человек, это правда. Но он по-своему нас с тобой любит, просто его воспитывали очень черствые и холодные родители, он и сам никогда не получал от них теплоты и любви, понимаешь? Да еще и работа на руководящей должности сказывается: во-первых, там надо быть жёстким, а, во-вторых, привык, что все ему подчиняются, слова против не говоря… А мы с тобой не только слово против говорим, да еще и свои ультиматумы выдвигаем. — Так ему и надо: нечего нас дискриминировать! — Тиа, ну ему тоже с нами, непокорными, сложно, чтобы ты знала. Отец очень переживает, но старается этого не показывать: когда мы с ним ссоримся и его начинает нести, твой отец убегает в библиотеку и мечется там пару часов, и только потом приходит извиняться. — Он даже извиняется? Нифига себе… — у Тии невольно отвисла челюсть: ей казалось, что отец таких слов даже не знает. — Да, извиняется. Сначала, конечно, в приказном тоне, как он это любит, но я на такое не реагирую: молчу и игнорирую его. — Он психует, убегает и снова носится по библиотеке? — хихикнув, предположила Тиа. — И так, пока перестанет из себя командира корчить? — Ага. Где-то с раза третьего-четвертого, он, наконец-то, приходит в себя окончательно и просит прощения нормально. — Прям итальянские страсти у вас… Укрощение строптивого, — рассмеялась Тиа, с обожанием смотря на мать, жующую бутерброд. — И не надоедает тебе? — Надоедает, что уж скрывать. Но он такой, какой есть, я уже привыкла. — Любишь его, такого сложного? — Люблю. Как бы то ни было, но за ним я как за каменной стеной: ничего не боюсь. И наедине он бывает очень нежным и милым, но это страшная тайна, поняла? — Поняла. Хорошо, что он все-таки может быть милым и нежным, хотя бы с тобой, — улыбнулась Тиа и погладила мать по руке. — Мудрая ты у меня. Другая бы давно бросила все попытки с ним ужиться, а ты — нет. — Ну, от добра добра не ищут. Он не самый плохой муж, поверь: не пьет, не бьет, не жадный… Да, любит поумничать, упертый до жути в каких-то вопросах, достаточно категорично высказывает свою точку зрения… Однако, в случае чего, сама знаешь, он любому голову откусит, если кто-то нас с тобой посмеет обидеть, — хмыкнула она, тоже гладя ее по руке в ответ. — И до сих пор любит меня и ревнует к каждому столбу, а это дорогого стоит, Тиа. — Вообще-то да, — нехотя согласилась Тиа, пододвигая к матери тарелку с бутербродами. — Ты давай кушай тоже, не только говори, угу? Мать улыбнулась, выбрала бутерброд с мясом и довольно зажевала. — Надо почаще вот так вот сидеть, есть бутерброды и общаться о мужчинах. А то мне, до смешного, не с кем отца обсудить: кругом одни сплетницы. — Согласна, — довольно улыбнулась Тиа, доедая уже четвертый бутерброд. — Я после твоих откровений даже как-то немного другими глазами на отца взглянула. — Это хорошо, — улыбнулась мать, цапнув бутерброд с креветками, прожевала, а потом спохватилась: — Подожди-ка, ты ведь так и не ответила мне: кто этот второй, который к тебе клинья подбивает? — А второй — альфа, зовут Гриммджо. — О, как… — Ага. Мам, тебе когда-нибудь встречались нестандартные альфы? — В каком плане? Если в плане внешности — то встречались. А что? — Да тут такое дело… — Тиа доела бутерброд, отхлебнула кофе и посмотрела на телефон: сообщения от Самира еще не было. — Гриммджо — доминантный альфа и он запал на меня, представляешь? — Как интересно: доминантный и запал на доминантную. Извини, продолжай, Тиа. — Так вот, он выглядит как обычный доминантный альфа: имеет шикарное образование Бостонской школы, умён, ослепительно красив, богат, модно одевается… Но на самом деле он чертовски необычный: пахнет корицей, как омега, вроде и задаёт неудобные вопросы в лоб, но нет этой противной сексисткой подоплеки… Тут даже извинился, когда невольно нахамил, да еще и открыто признался, что не в восторге от тех же вещей, что и меня бесят. Но самое смешное: он не любит женщин, а мною буквально очарован во всех смыслах. — Тиа, а что в этом смешного? Что он закономерно запал на такую необычную, красивую, умную, тоже нестандартную, как ты? От тебя многие взгляд отвести не могут… — Но он же доминантный, мам. — Ну, доминантный. Но ведь нестандартный доминантный, правильно я поняла? — Правильно. — Подобное притягивает подобное, раз уж на то пошло: ты нестандартная и он нестандартный. По мне все логично. Или еще в чем-то есть загвоздка? — Ой, их там столько, ты себе просто не представляешь… — Тиа откинулась в кресле и немного обеспокоенно посмотрела на мать. — В общем, Гриммджо изначально меня задел в клубе и я решила задеть его в ответ, чтобы не думал, что такое поведение по отношению к омегам является нормой. Так получилось, что жизнь свела нас вместе, и теперь я его консультирую по вопросам инвестиций. А теперь главная интрига: я могу лишить его больших денег — таков и был план моей мести, но чем больше я с ним общаюсь и узнаю в реальной жизни, тем меньше на него злюсь. — И он все больше тебе начинает нравится, так? — Именно. И теперь я даже и не знаю — мстить ли мне ему… Он, реально, совсем не такой как многие доминантные альфы, и я в растерянности… — Если человек совершил ошибку, но делает все, чтобы ее исправить, — это достойно уважения и прощения, я так считаю. Да и месть — это сиюминутное удовольствие… — Думаешь стоит его простить? А если я и в него влюблюсь? Меня к нему, как ни странно, тоже тянет. Но ведь и Самир мне очень дорог и я не хочу его терять. — Да уж, ситуация неоднозначная. — Могу я быть достаточно откровенной? — осторожно поинтересовалась Тиа. — Тема очень щекотливая, но мне очень нужен твой совет. — Конечно, Тиа. Что бы это ни было, говори. Я постараюсь помочь. — Мам, у нас треугольник получается: я влюблена в Самира и сплю с ним, Самир влюблен в меня и Гриммджо и спит с нами обоими — не может ни его, ни меня выделить, а Гриммджо тоже нравится Самир и я. — Ох… Прям как сериалах, — потрясенно выдохнула мать и схватилась за кружку с чаем. — Так, мне надо переварить такое откровение. — Блин, все-таки не надо было тебе говорить… Извини, — расстроенно поджала губы Тиа. — У тебя же и сердце слабое… Теперь переживать будешь. Давай забудем о том, что я сказала, хорошо? Я сама со своими мужчинами разберусь, со Свеном поговорю, может Нелл чего подскажет. Не думай об этом, ладно, мам? Тиа, допила кофе, взяла телефон и уже собралась встать, как мать решительно поставила кружку и уставилась на нее. — Нет, мы про это не забудем, дочка, — в ее голосе появились металлические нотки. — Ты пришла ко мне за советом и поддержкой и я обязана тебя поддержать. Присядь, пожалуйста. Тиа изумленно посмотрела на мать: такой она ее давно не видела. — А ты с Самиром и Гриммджо говорила о сложившейся ситуации? — С Самиром говорила, с Гриммджо — нет. Мы с ним «типа не знаем», что оба спим с Самиром. — Ясно. И какие соображения у Самира на этот счет? Он согласен тобой делиться? — Мам, он вообще мне тут заикнулся об отношениях втроем. Самир еще тот экспериментатор, — смущенно призналась Тиа. — Я, конечно, знаю о таком явлении и в Швеции даже была знакома с семьей из двух девушек и парня, но то Швеция с ее равноправием и прочим, а тут — Япония, да и Гриммджо, как мне кажется, морально и эмоционально не зрел для такого. — А ты сама, что думаешь? — Ну, мне, конечно, нравится идея, что меня будут баловать два красавчика… Но, как только я начинаю думать о чем-то дальше поцелув — у меня ступор: я люблю руководить процессом, Гриммджо это любит — как мы договоримся? В свое время Андерс меня тоже подбивал на секс втроем… Фу, как он это позиционировал, я даже вспоминать не хочу. — Ой, Андерс —  это моральный урод, прости господи… Если бы не отец, своими руками убила бы, — мать болезненно сморщилась и порывисто обняла Тию. —  А Свен по этому поводу что сказал? Ты же с ним этот вопрос разбирала, не так ли? — Свен, как обычно, спокойно воспринял даже это, — усмехнулась Тиа, когда они перестали обниматься и снова вернулись к еде. — Но он, кстати, задал мне очень правильный вопрос: почему я решила, что в сексе втроем именно женщина должна ублажать двух мужчин, а не наоборот? Мать одобрительно хмыкнула, задумчиво сжевала бутерброд и улыбнулась. — Знаешь, Тиа, мне кажется, Свен прав: не обязательно все должно быть так, как тебе говорил Андерс или рассказывали другие. Я, конечно, в области секса не эксперт и многие новомодные веяния мне не всегда понятны, но, если ты решишься на отношения втроем, у тебя есть мое одобрение и поддержка. — Правда? — неверяще на нее уставилась Тиа, а потом кинулась обниматься. — Мам, ты не представляешь, как мне важно, что ты меня не осуждаешь… Я не знаю, готова ли я сама к таким отношениями, но то, что ты меня поняла, хотя тебе достаточно сложно к этому относиться спокойно, сделало меня такой счастливой. Прям камень с души… — Ну а, по большому счету, за что мне тебя осуждать, Тиа? — мать отодвинулась от нее и погладила по волосам. — Что есть двое совершенно потрясающих мужчин, которые от тебя без ума? Что ты, как многие женщины, не можешь выбрать и хочешь быть любимой ими обоими? Я же читаю журналы и там постоянно читательницы жалуются, что одного нормального найти не могут, а у тебя аж целых два. — Думаешь все пустить на самотек и встречаться с обоими? — Думаю знаешь как? Наслаждайся тем, что есть. А, если ты им будешь важна обоим — возьмете и договоритесь как взрослые люди. — Мам, а это достаточно прогрессивное заявление-совет, — улыбнулась Тиа. — Даже не ожидала от тебя такого. — В жизни чего только не бывает… — задумчиво улыбнулись ей в ответ. — Может это тебе такой приз от жизни? За то, что ты такая у меня замечательная? — Ох, ну ты меня прям захвалила, — смущенно пробормотала Тиа и посмотрела на пискнувший телефон: пришло сообщение от Самира. — Мне пора, мам. — Хорошо. Беги к одному из своих принцев, — хитро улыбнулась мать. — Но ты обещала мне рассказать все в подробностях. — Конечно же я расскажу. Особенно после сегодняшнего. Этот парень из клуба мне же написал ответ на мое прощальное письмо… — Ого… То есть и там еще не закончено? — Как видишь, троим мужикам твоя дочь голову вскружила, — усмехнулась Тиа. — Тебе снова надо переварить? — Уже нет, — хмыкнула мать. — Нужен совет с ответом? — Если тебя это не напрягает и не заставляет сильно волноваться, то я бы не отказалась… — Значит, после поездки и обсудим, а теперь беги и наслаждайся выходными, — мать звонко чмокнула ее в щеку и улыбнулась. — Что мне соврать отцу, если вдруг хватится? — Скажи, что у меня новый поклонник в клубе и секс-марафон на все выходные, — хихикнула Тиа, вскочила и побежала за чемоданом, слыша в спину смех матери и ее ответ: «Официальная версия принята к сведению».