Воскресный день. Крыльцо особняка Улькиорры
Гриммджо курил у ягуара и ждал появления Улькиорры, который сначала вышел его проводить, а потом внезапно спохватился и убежал обратно, приказав никуда не уезжать. Гриммджо выдохнул дым, недоуменно посматривая на дорогущую входную дверь, и снова задался вопросом — за чем таким важным умчался его лучший друг? Он уже успел докурить, найти ближайший водосток и выбросить в него окурок, когда на крыльце с загадочным видом появился Улькиорра, неся картонную коробку в руках. — Откроешь багажник? — поинтересовался он, спускаясь по ступенькам. Гриммджо выполнил его просьбу, с интересом наблюдая, как коробку с неизвестным содержимым осторожно ставят в багажник. — А что там? — Можешь открыть и посмотреть. Ничего противозаконного. Гриммджо хмыкнул и открыл коробку. В ней были красиво уложены пластмассовые контейнеры с его любимыми соленьями: огурцы, дайкон, капуста, морковка, баклажаны и даже маленькие маринованные луковички. — Пусть вам с Самиром будет вкусно, — улыбнулся Улькиорра, когда Гриммджо, громко выкрикивая слова благодарности, кинулся к нему обниматься. — Ну ты чего, Гримм? Подумаешь, мелочь — поделился немного соленьями, которые даже не я сам приготовил, а ты меня тут так благодаришь, будто я тебе луну с неба подарил… — Знаешь, Уля, забота о других это не мелочь, это — настоящий дар, — со всей серьезностью поправил его Гриммджо. — Да, я, наверное, не так выразился, прости, — поспешил переформулировать свою мысль Улькиорра. — Просто захотелось сделать приятное тебе и твоему дорогому человеку. Можешь даже сказать, что сам приготовил, чтобы произвести впечатление на Самира. — Нет, я как раз-таки скажу, что это от тебя. Пусть знает, что у меня такой замечательный друг. — Ладно, пусть знает, что от меня, — согласился Улькиорра и прищурился. — Так когда ты нас, наконец-то, познакомишь? — Совсем скоро. Просто Самир вернулся из поездки и разбирается с текущими делами. Даже на выходных вон работает… — немного приврал Гриммджо. — Поэтому жду, когда станет немного посвободнее, и тогда я вас познакомлю. Еще чуточку терпения, хорошо? — Конечно, Гримм, — кивнул Улькиорра, делая шаг к крыльцу. — Тогда хорошей дороги и спасибо за замечательные выходные. — Что, даже не обнимешь на прощание?! — картинно надулся Гриммджо, закрывая багажник и открывая переднюю дверь. — Как ты мог так обо мне подумать?! — так же картинно возмутился Улькиорра, возвращаясь и обнимая его. — Потом напиши, что Самиру больше понравилось — попрошу Мадараме ещё приготовить. — Самый быстрый путь к сердцу мужчины — через желудок, да? — расхохотался Гриммджо. — Такая у тебя стратегия, Уля? — Я тебя умоляю… — фыркнул Улькиорра. — Какие-то доисторические стереотипы. Все, езжай. Не хочу тебя задерживать. — Ладно-ладно, уезжаю уже, уезжаю, — Гриммджо покорно сел в машину, но тут же опустил стекло, высунулся в окно и хитро улыбнулся. — Ты тоже не ограничивай себя там, да? Пиши Снежку побольше — скучает же по тебе парень… — Так все, я пошел, а то ты ещё полчаса будешь тут мне советы в личной жизни раздавать, — цыкнул на него порозовевший Улькиорра, решительно развернулся и зашагал по ступенькам. Гриммджо хохотнул ему вслед, громко бибикнул и помчался домой через магазин: надо же что-то приготовить по случаю знаменательного события — Тиа сама заикнулась о ночёвке!***
Уже через час Гриммджо, с коробкой и двумя пакетами наперевес, заходил в лифт, предвкушая как сможет, наконец-то, сесть и спокойно выпить кофе после беготни по магазинам. Еле открыв дверь с третьей попытки — проклятая коробка и пакеты мешали попадать по кнопкам замка, но ставить их на пол и заново поднимать почему-то принципиально не хотелось — он ввалился в прихожую и чуть не споткнулся на входе о стоящие сумки: похоже Тиа и Самир приехали раньше него. Улыбнувшись, Гриммджо осторожно сдвинул ногой чужие вещи в сторону и решил побыть наглым. — Хабиби, можешь мне помочь? — достаточно громко крикнул он. — О, мой хороший, ты уже приехал! — из кухни вышел Самир в переднике и поспешил ему навстречу. Чмокнул его в губы, забрал поклажу и улыбнулся. — Дай угадаю… Ты тоже решил что-то приготовить на ужин, верно? — Ну не встречать же мне гостей с пустым холодильником, — хмыкнул Гриммджо, присаживаясь на пуф, чтобы снять кеды. — А что? Вы там тоже что-то кашеварите? — Еще нет, но собирались побаловать тебя ливанским цыпленком и пилавом с баклажанами и смородиной, — хмыкнула, появившаяся в коридоре Тиа. — А у тебя там что? — Целая коробка солений от Улькиорры, чтобы нам всем было вкусно, и ингредиенты для буррито, — Гриммджо поставил кеды на полочку рядом с мокасинами Самира и босоножками Тии. — Обожремся же… — хохнула Тиа, подходя к нему и обнимая за шею. — Спасибо, что разрешил поночевать. — Конечно, — Гримм чмокнул ее в губы, а потом прищурился. — Постой-ка… Ты думала я не соглашусь? — Так, пойду-ка я отнесу коробку и пакеты, а вы тут поговорите, — Самир тактичненько улизнул на кухню, а Гриммджо уставился на Тию. — О чем это мы с тобой должны поговорить? — О моих заскоках… — усмехнулась Тиа. — Пойдем в комнату? — А почему бы не на кухню? Мы же вроде все собирались обсуждать втроем… — Гриммджо погладил ее по спине. — Или тебе неловко? — Можем и на кухне, — покорно согласилась Тиа. — Да, мне неловко, но обсудить надо, чтобы двигаться дальше. Поцелуешь меня для храбрости? И как тут откажешь? Гриммджо притиснул ее к себе и постарался вложить в поцелуй как можно больше нежности, что его переполняла. Конечно же, он понял, что именно Самир подтолкнул Тию к этому решению, ведь она сама о совместной ночевке во время их разговора вообще не заикалась, а потом внезапно пришло то самое сообщение Самира с вопросом… — Теперь ты достаточно расхрабрилась, чтобы поговорить? — хрипловато поинтересовался он, когда продолжительный поцелуй закончился. — Да, теперь достаточно, — кивнула Тиа, облизнув губы. — Пойдем? — Я только сбегаю в ванну помыть руки, хорошо? — ему срочно требовалось справиться с одной вполне закономерной проблемой. — Можешь еще мне сделать кофе? А то всю дорогу из магазина о нем мечтал. — Без проблем, — Тиа чмокнула его еще раз в губы и направилась на кухню, а Гриммджо рванул в ванную. — Все хорошо? — немного нервно поинтересовалась Тиа, ставя перед ним кофе, когда Гриммджо с довольной улыбкой плюхнулся на кухонный стул. — Да, все отлично. — Гримм, все точно отлично? — она напряглась ещё больше. Гриммджо удивленно на нее воззрился: ну да, чуть дольше пробыл в ванной — кто же знал, что потеки спермы так быстро с зеркала не отмываются, — но с чего такая острая реакция? — А вот сейчас уже нет, — честно признался он и посмотрел на Самира, складывающего контейнеры в холодильник и старающегося не мешать. — Хабиби, бросай все, мы идём разговаривать, готовка потом. Переместившись в гостиную, все уселись на диван с Тией посередине. Гриммджо взял ее за руку и посмотрел в глаза. — А теперь рассказывай, почему ты меня аж два раза спросила все ли в порядке и сама не своя? Что происходит, Тиа? Ты не доверяешь моим словам? — А можно я при рассказе буду не сидеть, а ходить? Мне так лучше думается, — смущённо попросила она. — Мы со Свеном обычно острые моменты именно так обсуждаем — ходим вместе, и я рассуждаю. — Мне походить с тобой для полноты картины? — Было бы неплохо, — улыбнулась Тиа. — Давайте вместе походим, а то я не могу спокойно сидеть. В четыре руки диван и журнальный стол были сдвинуты в сторону. Гримм даже предложил свернуть ковер, если мешает, но этого не потребовалось. Тиа встала между ними с Самиром посередине и предупредила, что сначала ей надо выговориться как на сеансе — сбить, так сказать, эмоциональный накал, а потом она уже сможет вдумчиво отвечать на вопросы. Гриммджо с Самиром согласно кивнули и зашагали с ней шаг в шаг по комнате. С минуту они просто молча ходили туда-сюда, видимо Тиа собиралась с духом, чтобы начать, а потом, без какого либо предисловия, она заговорила об Андерсе. Как тот ей вдалбливал, что альфы без секса долго не могут, поэтому обязана была того ублажать через «не хочу» и «не могу» — она же его любит. А раз любит, то в первую очередь должна заботится о его удовольствии, нежели о своем собственном; нутром чувствовать своего альфу и предугадывать его желания, а не задавать стопятьсот вопросов о том, что ему нравится, и чего бы он хотел. И да, все эти обнимашки-целовашки и прочая романтическая хрень типа прогулок под луной, держания за ручки и поцелуев на последнем ряду кинотеатра — это омежье, и ни одному нормальному альфе это не интересно. Пока она говорила, Гриммджо ошалело смотрел перед собой и старался громко не скрипеть зубами от бешенства: прибить этого Андерса хотелось непередаваемо. Никаких вопросов к собственной девушке больше не осталось: после услышанного стало ясно откуда собственно в этой светловолосой головке столько диких идей по поводу альф, и почему Тиа так напряглась, когда он так долго «руки мыл». Пришлось сжать кулаки до побелевших костяшек, чтобы банально не сорваться: его праведный гнев никак не изменит того, что уже произошло. На очередном повороте Самир легко коснулся его плеча и одними губами прошептал «держись», хотя у самого взгляд был бешеный-пребешеный. Гриммджо болезненно оскалился, но согласно кивнул, демонстрируя, что разделяет его точку зрения — держать себя в руках было важнее всего. Внезапно Тиа замолчала, но продолжила мерять шагами комнату. Гриммджо зыркнул на Самира, дескать, что дальше? Тот быстро пожал плечами и приложил палец к губам, типа молчим и ходим дальше. Через пару минут Тиа, словно очнувшись, остановилась. Гриммджо, как и Самир, послушно замер и посмотрел на нее. — Так, спасибо, что походили вместе со мной и выслушали, — она криво улыбнулась, посмотрела на каждого и нахмурилась. — Но в таком положении мне будет неудобно отвечать на вопросы: я вас обоих одновременно не вижу. — Тогда скажи, как нам сесть, чтобы тебе было удобно, — вкрадчиво предложил Самир. — Может в круг на ковре? — Отличная идея, — Гриммджо очень постарался звучать спокойно. Все чинно расселись в кружок на пушистом ковре и Тиа уставилась на Самира. — Раз мой приезд сюда начался с тебя, ты и первый задавай вопросы. Самир тепло ей улыбнулся и взял за руку. — Тиа, душа моя, к тебе лично у меня нет вопросов. Ты всё прекрасно объяснила во время нашего променада по комнате. — Что, ни одного вопроса нет? — искренне удивилась та. — К тебе — нет, но общий есть. Поэтому может пусть сначала Гримм свои вопросы озвучит, а потом я? — Ладно, — покорно согласилась Тиа и посмотрела на Гриммджо. — У меня тоже нет к тебе вопросов, Элсклинг, только один общий. Но Самир первый, если ты не против. — Ничего не понимаю, — растерялась Тиа. — Хорошо, будь по-вашему. Озвучивайте свои общие вопросы. — Я чертовски хочу выпить. Кто-нибудь составит мне компанию? — Я, — мгновенно отозвался Гриммджо, Тиа со своим согласием опоздала лишь на пару секунд. — А я ужасно хочу курить. Кто со мной? — Я только пассивно, — хмыкнул Самир. — А я бы от сигареты не отказалась, — улыбнулась Тиа. — Тогда решено, — объявил Гриммджо. — Тиа, открываешь окно, Самир — ты за ромом в бар, а я — за сигаретами и пепельницей. Через минуту они снова сидели в кругу на ковре, а посередине стоял поднос с бутылкой рома, пачка апельсинового сока и стаканы. Рядом примостился портсигар Гримма и пепельница с балкона. Тиа предложила пить алкоголь из горла, а запивать из стаканов. Никто даже не собирался перечить: Самир плеснул всем сока в стаканы, а Гриммджо открутил крышку с бутылки и подал Тие. — Дамы вперёд. Тиа решительно хлебнула из горла, резко выдохнула, передавая бутылку Самиру и потянулась за соком. — Ох… Все время забываю, что ром — это же адски крепкое пойло, — призналась она, наливая себе ещё сока в опустевший стакан и делая пару жадных глотков. — Пойло настоящих пиратов, — поддакнул ей Самир, запивая ром соком. — До печенок прям продирает. — Да нормальное пойло, — хмыкнул Гримм прикладываясь к бутылке. — Особенно, когда надо расслабиться. — Уф… — Тиа отставила стакан и потянулась к портсигару и зажигалке. Самир было дернулся за ней поухаживать, но, наткнувшись на красноречивый взгляд Гримма, чтобы не смел, сделал вид, что за соком. Тиа самостоятельно прикурила, подвинула все на подносе так, чтобы пепельница стояла посередине, откинулась немного назад и внимательно оглядела их с Самиром. — Парни, теперь, когда мы совместно ответили на ваши вопросы, может ответите на мой? — Конечно, Тиа, — эта фраза у Самира с Гриммджо получилось почти синхронно. — Так что вы думаете по поводу сказанного мной во время нашего променада по комнате? Самир, спасибо за изящную формулировку. — С кого начнем? — Гриммджо тоже затянулся сигаретой. — Ладно, раз у нас сегодня день откровений, то я продолжу эстафету, а потом выскажу свое мнение, — предложил Самир и Гриммджо тут же передал ему бутылку: вдруг тому ещё алкогольная подмога требуется? Самир коротко кивнул, сделал глоток рома, запил заботливо налитым Тией соком, и начал с того, что в ливанской культуре как таковой очень много женской жертвенности, независимо от типа: девочка рассматривается родителями и обществом как некое движимое имущество и это, конечно, ужасно даже в двадцать первом веке. Вскользь поведал о том, как в его время заключались договорные браки и многим девушкам приходилось мириться с фактом многоженства, раздельным образованием и осуждением, если хотели строить карьеру, а не быть послушными женами и матерями. — А сейчас как обстоят дела с правами женщин на твоей Родине? — поинтересовалась Тиа, наливая себе сок и протягивая руку к бутылке с ромом. — Все так же? — Нет, за сорок лет произошло много изменений, — улыбнулся ей Самир. — Сами женщины многое сейчас меняют — вопросы равноправия, гендера, сексуальной ориентации поднимают во многом они, и в политику идет больше женщин. В Ливане это правда необходимо — женщинам стоит бороться за многое. Например, раньше отсутствовал закон о домашнем насилии — если женщину очень серьезно избивали, в некоторых случаях, даже если она от этого погибала, ее муж мог избежать наказания, а сейчас уже вроде приняли законопроект защищающий женщин от садистов. — Хорошо, что многое меняется, — осторожно вставил свой комментарий Гриммджо. — Но, насколько я понял, у тебя была одна жена, верно? И жили вы достаточно хорошо. Или нет? — Да, у меня была одна жена и у нас были достаточно хорошие отношения. В этом плане мне повезло — мы смогли ужиться вместе, но при этом жертвенности я в своей семейной жизни наелся под завязку… Поэтому, когда Тие захотелось увидеть тебя, ведь она тоже соскучилась, но, из лучших побуждений решила не грузить, ведь ты два дня без секса, а это, по ее мнению нечестно, я настоял на том, что сначала надо спросить чего хочешь ты. — И правильно сделал, — кивнул Гриммджо, протягивая руку за ромом. — И в заключении моего монолога, хочу ещё раз повторить, что к тебе лично, Тиа, у меня вопросов нет, есть очень сильное желание сделать очень больно Андерсу за то, что он тебе наговорил, но он, насколько понимаю, и так получил по заслугам, — Самир глотнул сока и продолжил: — А тебя я прошу лишь об одном — говори мне и Гриммджо как есть. Не замалчивай свои желания во имя какого-то мистического блага, не решай за нас, как будет лучше. Задавай вопросы, узнавай, требуй романтических штучек, которые, кстати, мне самому дико нравятся, не забывай о собственном удовольствии, и не бойся, что какой-то там временный сексуальный дискомфорт оттолкнет от тебя. Фух… Вроде все сказал. — Спасибо, Самир, — ласково улыбнулась ему Тиа. — Буду налаживать новые нейронные связи и приобретать более здоровые модели поведения с вашей помощью. — Вот да, Элсклинг, — поддакнул Гриммджо. — Ну правда, ты не о том переживаешь… Да, я был очень рад тебя видеть, но я мальчик взрослый и могу со своими реакциями тела справиться самостоятельно, тебе об этом переживать не стоит, тем более, когда я сам же и согласился с тем, что секс в втроём будет только тогда, когда ты будешь готова. Он налили себе сока, выпил и заговорил дальше: — Относительно сказанного тобой… Очень потребительская точка зрения, присущая многим альфам. Я и сам таким был, что уж скрывать. Единственное, чего точно я не делал — не связывал себя ни с кем и не принуждал физически или морально — все омеги спали со мной добровольно. Иногда за деньги. И это утверждение, что романтические штучки — это омежье — бред сивой кобылы. Погулять под луной, держась за руки очень даже приятно, а вот поцелуи на заднем ряду кинотеатра надо будет организовать: никогда таким не занимался. И не потому, что это фу, а просто ни с кем до этого не хотелось. Вот. Тиа закурила вторую сигарету и улыбнулась. — Спасибо за твои комментарии, Гримм, — немного помолчав, она стряхнула пепел и усмехнулась. — Слушайте, это вторая встреча втроём, и она снова драматичная до предела, не находите? Несколько дней назад я на вас вывалила свои планы на будущее, сейчас — свое прошлое… По отдельности вам каждому тоже досталась в нагрузку тонна моих «тараканов». Я всё жду ответных выплесков, а их нет. У меня вопрос — как вы вообще настолько спокойно держитесь? — Спокойно? — Гриммджо показал ладони, на которых были видны отметины от ногтей. — Нифига неспокойно, Тиа. Просто мои крики и громкий мат в адрес Андерса мало бы чего изменили. — А у меня левый глаз дёргается и на бедре, скорее всего будет нехилый синяк, — признался Самир. — Пришлось ущипнуть себя, чтобы, как и Гримм, не разораться, ведь это бы ничего не изменило. Так, что мы с Гриммом очень неспокойные, поверь, просто не хотели подливать масла в огонь. Тиа затушила сигарету в пепельнице и прищурилась. — А можно мне послушать ваш мат в адрес Андерса? — Ты уверена, что у тебя уши в трубочку не свернутся от того, что ты услышишь? — хохотнул Гриммджо. — Не свернутся, — заверила его Тиа. — Я умею материться на нескольких языках. — Ооо, — заинтересовался Самир. — Тогда почему бы тебе тоже не поучаствовать, а, Тиа? Я бы с удовольствием послушал как ты грязно материшься. Должно быть очень возбуждающе… — Хммм… — замялась Тиа, но тут же тряхнула головой. — Ладно. Давайте посоревнуюсь с вами в мате. Похоже, вас уже ничем не напугать. — Ащщщ, — Гриммджо предвкушающе потёр руки. — Понеслась тогда!