Воскресенье. После полудня. Машина Улькиорры
Обратно возвращались, поменявшись местами: Самир сел за руль, Тиа пересела к нему вперед, а Гриммджо с Улькиоррой, предварительно постелив плед и вытащив пакеты с игрушками, разместились на заднем сиденье. И на данный момент с воодушевлением тестировали на Рексе купленное. Судя по радостному тявканью, тот был совсем не против побыть такой подопытной собакой. Голова у нее так до конца и не прошла и оживление сзади раздражало. Тие очень хотелось тишины и покоя, но она стоически держалась, — портить Улькиорре такой знаменательный день своим недовольством было бы кощунством. Самир, судя по озабоченным взглядам, которые он время от времени бросал на Тию, все равно раскусил ее, но воспитанно держал свое мнение при себе. Слава богу, что по дороге обратно не было пробок, и они добрались до особняка в рекордные сорок минут. Тиа была готова расцеловать Самира, что так быстро доехал, но предпочла этого не делать, чтобы не выдавать себя. Вместо этого она быстро отстегнулась, мило всем улыбнулась и отпросилась «припудрить носик». Гриммджо с Улькиоррой, занятые Рексом, только кивнули, зато Самир, внезапно тоже изъявив желание посетить уборную, пошел за ней по пятам на второй этаж. Поначалу Тиа ничего не заподозрила, но, когда он зашёл за ней в комнату, немного опешила. — Будешь стоять в очереди, когда на этаже куча пустых ватерклозетов? — усмехнулась она. — Почему-то мне кажется, что ты не в туалет так бежала… — усмехнулся Самир, подходя к своей сумке и вытаскивая из нее небольшую сумочку. — Какие таблетки ты обычно пьешь от головной боли? — Локсонин. Но его нельзя больше двух в сутки, — нехотя призналась Тиа. — Первая не помогла, вот шла выпить вторую. — Выпей лучше это, — Самир выдавил из блистера две таблетки и протянул ей. — Это «Naron Ace». Я его называю «убийцей мигрени». Ибупрофен в составе блокирует основной источник боли, а этензамид — нервные каналы. Отпускает почти моментально. И можно принимать целых три раза в день. — Я тебя обожаю, — Тиа чуть не прослезилась, принимая таблетки и направляясь в ванну запить водой из-под крана. Самир снова зашёл следом, подождал, пока она закончит, и стянул с крючка небольшое полотенце для лица. — Пойди приляг на пять минут, — посоветовал он. — Сейчас холодный компресс на лоб принесу. Тиа послушно дошла до уже кем-то заботливо застеленной постели и растянулась на ней прямо в сарафане. Прикрыла глаза и позволила себе, наконец-то, расслабиться. Самир присел рядом, осторожно стянул резинку с волос и уложил на лоб холодное влажное полотенце. Взял ее за руку и начал массировать явно какую-то специальную точку у основания большого пальца. — Тебе надо беречь себя, Тиа. — Если бы я умела, Самир… — вздохнула она. — Тогда процитирую тебе Сёрена Кьеркегора, чтобы ты подумала об этом на досуге, — хмыкнул он, продолжая свои загадочные манипуляции. — «Нам была дана заповедь: «Люби ближнего, как самого себя», — но если правильно понять эту заповедь, то можно прочесть в ней и обратное утверждение: «Ты обязан любить себя должным образом». — Какая хорошая цитата, — улыбнулась Тиа: голова, действительно, начала болеть меньше. — Да. Твоя жизнь станет намного счастливее, если ты осмелишься слушаться своих желаний. — Ха. А ведь ты прав, — согласилась Тиа, открывая глаза. — Она уже становится таковой, и в этой метаморфозе ты сыграл не последнюю роль. — Ты про незакрытую в «Туберозе» дверь? — улыбка мгновенно слетела с лица Самира. — Забудь уже про дверь, я тебя умоляю! — Тиа легонько шлепнула его свободной рукой. — Я про другое. Как только мы с тобой вышли за рамки клуба, всё и начало меняться. Причем в лучшую сторону. А потом появился Гримм и изменения к лучшему только ускорились. — Значит, я сподвиг тебя прислушиваться к своим желаниям, да? — робко улыбнулся Самир. — Да. И сейчас тоже сподвигаешь меня на новые подвиги в будущем. Ты мой личный сподвигатор, — хихикнула Тиа и погладила его пальцы. — Все, голову уже отпустило, спасибо. — Что я ещё могу для тебя сделать, о моя Королева? — Поцелуй меня, о мой верный рыцарь! — драматично выдала Тиа и вытянула к нему руки. — Слушаю и повинуюсь, — улыбнулся Самир.***
Тиа с Самиром спустились вниз и заглянули в столовую, в которой Мадараме уже сервировал стол. — Обед будет через десять минут, — улыбнулся он. — Спасибо, Мадараме. А Гримм с Улькиоррой в саду, правильно? — Да. И Чоуджиро с ними. Домик для Рекса пару минут назад доставили. — Ничего себе… Даже уже домик привезли, — усмехнулась Тиа, вместе с Самиром направляясь на террасу. — И когда Улькиорра только успел? — В магазине. Первым делом Улькиорра заказал экспресс доставку домика и десяток мешков корма в приют, и только потом мы начали выбирать игрушки, ошейник с поводком, расчёски и прочее. — Грамотно же он все организовал. — Да Улькиорра вообще весьма способный. — Так и есть. Здорово, что вы с ним нашли общий язык. — А как не найти? — искренне удивился Самир. — Улькиорра — отличный парень, несмотря на происхождение — умный, воспитанный, вежливый. Никакого пафоса или высокомерия, как у многих представителей элиты. — Что правда то правда, — согласилась Тиа, выходя на террасу и невольно улыбаясь при виде носящегося за мячиком по саду Рекса и Снежка, бегающего за ним следом. Гриммджо, Улькиорра и Чоуджиро стояли немного поодаль около живой изгороди и что-то эмоционально обсуждали, поглядывая на питомцев. — Похоже, возникла какая-то проблема, пока нас не было, — констатировала Тиа. — Скорее всего в магазине что-то напутали и домик для Рекса привезли в разобранном виде, — хмыкнул Самир, кивая на упаковки рядом с разговаривающей троицей. — Самир, а ты умеешь собирать домики для собак? — Конечно. Чего только я в своей жизни не собирал и не разбирал… — Тогда тебе надо спешить парням на помощь, — подмигнула ему Тиа. — Там, походу, назревает небольшой конфликт мнений. Они направились к Гриммджо, Улькиорре и Чоуджиро. И чем ближе они подходили, тем больше подтверждалась правота Тии. — Я настаиваю на звонке в магазин, Улькиорра-сама! Это неслыханно! Вы заплатили за собранный домик, а вам доставили его в разобранном виде! — обычно спокойный голос дворецкого звенел от возмущения. — Чоуджиро, ну зачем? — пытался урезонить его Улькиорра. — У нас есть материалы, инструменты и руки. Что мы все вместе не сможем прочитать инструкцию и собрать элементарный собачий домик? — Вот именно, Чоуджиро, — Гримм поддержал позицию друга. — Я вот никогда в жизни сам такое не собирал, но жутко хочу попробовать. — А если вы травмируетесь при этом? — неодобрительно зыркнул на него Чоуджиро. — А так ведь и будет, если вы до этого ни разу таким не занимались, Гриммджо-сан. — Давайте я помогу с домиком, — улыбнулся Самир, мягко вклиниваясь в разговор. — Имею не только опыт сборки, но и изготовления — у нас в Ливане каждый мужчина должен уметь делать вещи своими руками. — Только если вы мне обещаете, что обойдется без травм, — строго посмотрел на него дворецкий. Самир поднял ладонь вверх. — Клянусь, что никто не пострадает. — Хорошо, — смягчился Чоуджиро. — Тогда после обеда я жду вас здесь с инструментами. А теперь прошу вас вернуться в столовую. За Снежком и Рексом я присмотрю. Все послушно пошагали обедать, пока Чоуджиро не передумал. Мадараме их уже поджидал в столовой с новыми блюдами французской кухни. Как только они расселись за столом, повар чинно внёс большую супницу и принялся разливать каждому Гарбюр — густой суп из капусты, мяса и других овощей, который традиционно готовили крестьяне в Гаскони. Тиа, до этого никогда не пробовавшая Гарбюр, отдавая предпочтение другим французским крем-супам, была приятно удивлена насыщенному и богатому вкусу, казалось бы незамысловатого блюда. Самир за потрясающий Гарбюр расхвалил повара до красных пятен на скулах — как выяснилось, он был большим ценителем именно густых супов с большим количеством мяса. Улькиорра тоже не остался в долгу — потребовал чаще подавать французскую кухню вместо уже поднадоевшей японской, а Гриммджо тут же запросил рецептик, чтобы попробовать самому приготовить такую вкуснятину дома. На второе Мадараме подал грибное рагу с говядиной под картофельными крышечками и получил очередные комплименты и просьбу предоставить и этот рецепт тоже — Гриммджо всерьез вознамерился прокачивать навыки в готовке французской кухни. И все было бы хорошо, если бы в кармане сарафана Тии внезапно не пискнул входящим сообщением смартфон. Она посмотрела на парней, увлеченно обсуждающих, что Гарбюр и рагу можно включить в осеннее меню ресторана «Mirage», и все же решила посмотреть, кому что-то от нее надо в выходной. Смс было от матери: та просила сегодня домой не возвращаться — отец узнал об их походе в казино и теперь вовсю бушует. «Лучше дать ему успокоиться и потом спокойно поговорить», — после этой фразы внутри Тии всколыхнулась злость: то есть мать опять решила пожертвовать своим здоровьем, нервами и покоем и всё взять на себя? «Нет, мама, — быстро напечатала Тиа в ответ. — Я прямо сейчас собираюсь и еду домой. Пора поговорить с отцом, пусть и на повышенных тонах». — Прошу прощения, но я должна уехать, — виновато улыбнулась Тиа парням и расстроившемуся Мадараме, принесшему кофейник и эклеры. — Мама неважно себя чувствует. — Конечно, Тиа, даже не извиняйся, — замахал на нее рукой Улькиорра. — Элсклинг, поехать с тобой? — Гриммджо тут же подорвался со своего места. — Нет, нет, все в порядке, просто хочу побыть с мамой. А у вас ещё целое мероприятие — сбор домика. Пришлете мне потом фотографии как получилось? И ещё Рекса со Снежком, ладно? Ее заверили, что обязательно все пришлют, даже видео запишут. Гриммджо с Самиром всё-таки увязались за ней следом в комнату. — Тиа, насколько плохо самочувствие Мэй-сан? — спросили оба чуть ли не хором, когда за ними закрылась дверь. — Вроде пока всё хорошо, но лучше я поеду и самолично проверю, — обтекаемо ответила Тиа, быстро собирая свои вещи в сумку. — Тиа, это точно единственная причина? — осторожно поинтересовался Гриммджо. — Не то, чтобы я не доверяю твоим словам… Просто каким-то внутренним чутьем ощущаю твою сильную злость. — Все верно. Я очень и очень зла, — Тиа протянула ему телефон с открытым сообщением от матери. — И не собираюсь ждать завтра, пока отец успокоится. — И грянул гром… — тихо прокомментировал прочитанное Самир. Гриммджо отдал ей телефон и взял за плечи. — Тогда, если ты хочешь поставить на место доминантного альфу, я дам тебе совет — дави его своим феромонами и не отступай. Забудь, что ты хорошая дочь, а он твой отец, сконцентрируй всю свою злость и наори на него, что есть сил. Выплесни все, что в тебе так долго копилось, поняла меня? — Поняла. — А потом позвони нам, хорошо? — погладил ее по спине подошедший ближе Самир. — Или лучше приезжай, мы тебя заобнимаем и загладим. — Вряд ли я приеду, мои хорошие, — поспешила ответить Тиа. — Надо поддержать маму. Но позвонить — позвоню. Обещаю. — Тогда мы будем держать кулачки за вас обеих, — ободряюще улыбнулся ей Гриммджо. — Все получится, поверь. Ты очень сильная и сможешь дать отпор любому альфе. Тиа согласно кивнула, обняла каждого по отдельности и решительно пошагала вниз. У парадных дверей ее ждал Улькиорра и Мадараме с контейнером в руках. — Не могу вас пустить домой без эклеров, — признался повар и тут же заалел ушами и скулами, когда Тиа витиевато поблагодарила его в ответ. — Спасибо, за потрясающие выходные, — она обняла Улькиорру. — И прости, что приходится так внезапно уезжать. — Тиа, не извиняйся. Мама — это святое, — понимающе улыбнулся тот. — Если потребуется моя помощь, смело пиши в любое время суток. — Очень надеюсь, что помощь не потребуется, но за предложение спасибо. Ещё раз обняв своих парней на прощание, Тиа сбежала с крыльца, поставила сумку в багажник и села за руль. Громко бибикнув провожающим, она выехала за ворота, громко врубила радиостанцию транслирующую рок, и на всех парах понеслась домой разговаривать с отцом.***
Бросив машину около крыльца, Тиа, совершенно не контролируя собственные феромоны, понеслась в библиотеку, пока не пропал запал. Внутри плескался гнев наполовину со странным иррациональным предвкушением: впервые она решила позволить себе настолько не сдерживаться. Тиа рванула на себя тяжёлую дубовую дверь, влетела в просторное помещение и уперлась гневным взглядом в отца, восседавшего за массивным столом и что-то яростно чиркающего в своем ежедневнике. — Ты! — он вскинул взгляд и начал на нее орать без всяких предисловий. — Да ты совсем обнаглела, дрянь такая! Мало тебе позорить меня своей работой в хедж-фонде, так ты решила не останавливаться на достигнутом, и пойти дальше?! Явилась полуголая в «Mirage» и таскалась по казино под ручки с двумя альфами, как какая-то шлюха! Совсем у тебя, бессовестной, мозги атрофировались? Ты забыла чья ты дочь? Тяжёлый горький запах табака чуть не сшиб ее с ног, но Тиа, вспомнив наставление Гриммджо, усилила давление своих феромонов и решительно направилась через всю большую комнату к столу. — Нет, отец, я не забыла чья я дочь, и не была в тот вечер полуголой, как тебе донесли твои крысы. И не таскалась я по казино под ручки, а просто шла рядом со своим парнем и его другом во внутренний дворик! Да я вообще очень быстро из казино уехала, но тебе же на этот факт насрать, не так ли?! — рявкнула она в ответ, упираясь ладонями в столешницу и смотря на взбешенного отца в упор. — Чувствую, что пришло время высказать тебе всё, что я думаю по поводу твоего якобы отцовского воспитания. — Совсем берега попутала?! — рыкнул тот, вскакивая и нависая над ней всем своим немаленьким ростом и уже по-настоящему подавляя ее своими феромонами. — Мало того, что ты очернила мою репутацию при всем честном народе, так нет — ты снова заявилась в то же самое казино, теперь уже под ручки с двумя своими любовниками! Еще и мать с собой потащила! А Мэй еще и оправдывает тебя, бесстыжую такую! Позор на мою голову… Тут отец громко стукнул ладонью по столу и заорал еще сильнее: — Не хочет она, видите ли, выходить замуж за достойного альфу и быть женой и матерью! Не ее это, видите ли. Зато позорить отца выставлением своей аморальной личной жизни это прям твое, да, Тиа?! Я зачем тебя в «Туберозу» отправлял, спрашиваю?! Чтобы ты там удовлетворяла все свои омежьи потребности и не шлялась на людях с отбросами без роду и племени как дешёвая подстилка! Тьфу… — и демонстративно плюнул на стол. И это стало последней каплей… Если до этого момента Тиа была в бешенстве, то после такого она по-настоящему разъярилась: выпустила свои феромоны на максимум, сжала до побелевших костяшек столешницу и заорала что было сил: — Не смей называть моих любимых парней отбросами без роду и племени! И меня подстилкой и шлюхой называть не смей, понял?! Иначе я не побоюсь вытащить грязное белье на суд твоей любимой общественности! И вот тогда посмотрим, что твой честной народ про тебя как про политика, отца и человека скажет! Думаешь, только ты умеешь держать всех в страхе? Да, конечно! Я тоже этому прекрасно научилась, поэтому не вынуждай меня, понял?! — Да как ты смеешь мне угрожать, дрянь… — попытался на нее снова «наехать» отец, но доведённая до предела Тиа гаркнула, чтобы он сел и заткнулся, так громко, что, наверное, во всем доме было слышно. — Я не буду больше хорошей и послушной дочерью, раз ты, как отец, смеешь говорить мне такие вещи! И оправдывать твои ожидания о достойном замужестве и детях я тем более не собираюсь! Хватит воспринимать меня, как свое личное движимое имущество, папа! Ты уже перешёл все границы! Мне не пятнадцать лет, чтобы ты отчитывал меня, как какую-то малолетку, и обзывал настолько грязными словами, которых я ни капли не заслужила! Это конец твоей тирании, ясно?! Теперь только я буду решать где мне работать, кого мне любить и как мне жить мою собственную жизнь! И я не только продолжу встречаться со своими двумя любимыми парнями, так я ещё перестану это скрывать, — мне нечего стыдиться, в отличие от тебя! А если тебя не устраивает такая дочь, то можешь смело вычёркивать меня из семейного реестра — без тебя проживу! Она глубоко вдохнула после такой тирады, шумно сглотнула пересохшим горлом и посмотрела на шокированного отца. — Хватит вести себя, как мудак, папа, — продолжила она уже намного тише, чувствуя что запах апельсинов начинает перебивать горечь табака. — Хватит бросаться на нас с мамой по поводу и без. Хватит диктовать свои условия с позиции альфы — это тебя отнюдь не красит. Повзрослей уже, наконец, и научись слышать близких тебе людей и спокойно договариваться с ними, если не хочешь остаться один на старости лет, — припечатала Тиа и, гордо задрав подбородок, пошла к дверям. За спиной, пока она шла, не раздалось ни звука — похоже, отец пребывал в ступоре. Напоследок Тиа позволила себе громко хлопнуть дверью, и грязно выматериться на шведском. Когда поток ругательств иссяк, она повернулась, собираясь пойти проведать мать, и мгновенно примерзла к полу коридора — мама стояла в паре шагов, прижимая обе руки к груди, и смотрела на нее широко распахнутыми глазами. — Мама, тебе плохо? — опомнилась Тиа, подскакивая к ней и осторожно приобнимая за плечи. Та отрицательно помотала головой, но согласилась пройти в сад, присесть и выпить воды. Усадив мать на террасе, Тиа побежала в ее комнату за таблетками и на кухню за водой. Когда она вернулась, мать довольно улыбаясь, любовалась цветами. — Твои таблетки, мам, — Тиа налила себе и ей по стакану воды и поставила рядом пузырек. — Таблетки не нужны, дочка, — улыбнулась мать. — У меня просто был приятный шок. Впервые слышала, чтобы кто-то настолько феерично ставил отца на место. — Пхах, — усмехнулась Тиа. — Это мне Гримм посоветовал разозлиться, наорать и задавить феромонами. И ведь, как ни странно, сработало. — Еще как сработало! Впервые наблюдала, чтобы Дайчи не оставил последнее слово за собой. — Фактор внезапности просто, — поскромничала Тиа и обеспокоенно посмотрела на мать. — Он тебя третировал на наличие любовника? — Нет, — честно призналась та, отпивая воды. — Похоже, Даичи сначала провел собственное расследование и только потом устроил разнос. — Понятно, — Тиа залпом осушила свой стакан и почувствовала, что тело потряхивает, а голова снова пульсирует. — Мам, а ты не хочешь со мной прокатиться на маяк в Йокогаме? Мне срочным образом требуется сменить обстановку и расслабиться. И тебе, как мне кажется, тоже. — А поехали, — охотно согласилась мать и положила свою ладонь на ее подрагивающие пальцы. — Только я поведу. — Ты просто лучшая, — Тиа потянулась ее обнять. — Кстати, у меня в машине лежит контейнер со свежими эклерами: повар Улькиорры специально для меня пёк. Ещё не шесть, так что можешь смело со мной вместе заесть стресс сладким. — Серьезный аргумент, — хихикнула мать, поглаживая ее по голове. — Знаешь, даже если бы было семь, я бы все равно съела парочку. Мы обе сегодня заслужили сладкое за такой мощный выход из зоны комфорта. — Ты тоже на отца наорала, да? — Ага. Моя пламенная речь была не настолько громкой, как твоя, но я тебя переплюнула в продолжительности: у меня к твоему отцу претензий ой как много накопилось... — Вот это моя мама! — Тиа чмокнула ее в щеку и встала. — Ну что, поехали пить кофе, есть эклеры и наслаждаться прекрасным видом на море? А отец пусть переживает шок самостоятельно, раз по-человечески вести себя не умеет. — Именно. Пусть на собственной шкуре прочувствует, что карма еще та сука, — хищно улыбнулась мать, вставая вместе с ней. — Ох, чувствую, отцовские уши будут безбожно гореть, пока мы на маяке будем, — хихикнула Тиа, подхватывая мать под локоть и направляясь с ней к дому. — Конечно будут. Но только после того как ты мне подробно расскажешь про свои выходные — это для меня на данный момент важнее.