Тубероза

Ночь со среды на четверг. Где-то около Хамамацу. Ауди Самира

Гриммджо плавно заехав на обочину и как можно бесшумнее выбравшись из ауди, пулей понесся к группке кустов, растущих неподалеку: выпитое эспрессо настойчиво требовало выхода. Справив нужду и тщательно вытерев руки влажной салфеткой, он сунул мокрый комок в карман кожаной куртки и в свете фар двинулся обратно. Дойдя до машины и убедившись, что Тоширо уже устал переписываться Улькиоррой и сладко посапывает на заднем сиденье, Гриммджо перевел взгляд на спящего Самира и решил, что имеет полное право на пять минут перекура. Вытащив сигарету из портсигара, он помял ее в пальцах, рассматривая чистое звёздное небо. «А погоды-то назло синоптикам стоят шикарные… — зубасто улыбнулся, прикуривая и выдыхая дым. — Ни тебе обещанного дождя, ни тумана — мчи, не хочу… Такими темпами до аники я доберусь даже раньше, чем планировал». От мысли об Эдраде в груди разлилось приятное тепло. Названный старший брат был одним из немногих, с кем Гриммджо продолжал поддерживать общение даже после того, как оба, с разрывом в три года, выпустились из детдома, а потом осели в разных городах: Гриммджо в Токио, а Эдрад — в Осаке. Они могли неделями не созваниваться и месяцами не видеться, а потом внезапно кинуть друг другу какую-то шутейку, взахлёб пообщаться пару дней или даже встретиться, и снова замолчать на неопределенное время. Казалось бы расстояние, совершенно разные сферы деятельности и круг общения должны были максимально отдалить их друг от друга, но нет — крепкая привязанность и ощущение дружеского плеча никуда не девались даже по прошествии многих лет: если Эдраду требовалась помощь, Гриммджо срывался к нему в любое время дня и ночи, как и Эдрад всегда был готов поддержать Гриммджо и словом, и делом. Когда они сегодня с Самиром собирали чемоданы, тот внезапно задал весьма неожиданный вопрос: «Что сподвигло тебя считать Эдрада своим названным старшим братом?» И Гриммджо серьезно так озадачился: действительно, а что? Неужели исключительно подростковая впечатлительность и глубокая благодарностью за заботу, а также добровольное шефство, тому виной? Изрядно покопавшись в памяти, Гриммджо осознал, что всегда уважал аники за целеустремленность и силу воли, как и восхищался его невероятным чутьем на людей: Эдрад никого никогда не судил «по обложке», но безошибочно «считывал» людей с гнильцой и не подпускал их ни к себе, ни к своему близкому окружению, в которое неожиданно начал входить и Гриммджо. Как Эдраду удалось разглядеть за вечной вспыльчивостью, агрессивностью и звериным оскалом не только его пытливый ум, целеустремленность и амбициозность, но и тщательно скрываемую мягкую сторону, Гриммджо до сих пор не понимал. И ведь Эдрад не только увидел в нем доброе и хорошее, он умудрился пробиться через толстый-претолстый панцирь, добраться до искалеченного нутра и залечить самые страшные раны. Именно тогда-то Эдрад и стал для Гриммджо «аники» и своеобразной путевой звездой, которая помогала двигаться вперёд, несмотря ни на что. «Стопудово, Эдрад будет долго ржать, когда познакомится с Хабиби, — усмехнулся Гриммджо, откидывая окурок куда-то в траву и с хрустом потягиваясь. — Это же надо было умудриться найти возлюбленного настолько похожего на него…» Осторожно сев обратно на водительское сиденье и тихонечко пристегнувшись, Гриммджо достал влажный комок из кармана, кинул его в пустой стаканчик из-под кофе и глянул на своего безмятежно спящего жениха: губы тут же расползались в довольной улыбке, а рука сама собой потянулась поправить сползший с одного плеча плед. Тоширо пробормотал во сне имя Улькиорры и Гриммджо опомнился: он же должен обязательно поговорить с Тией перед отлётом и доложить о том, как у них дела! Глянув на часы, расположенных на приборной панели, которые показывали половину первого, он перевел взгляд на навигатор: ближайшая заправка ожидалась через сорок километров. «Рановато для звонка — проводы поди ещё в полном разгаре… — Гриммджо медленно выехал обратно на дорогу. — В принципе, можно успеть доехать до заправки, купить себе кофе и вдумчиво пообщаться с Элсклинг, раз я опережаю график». Переключившись на третью передачу, он решил не увеличивать скорость до допустимых ста километров в час: тише едешь, дальше будешь, тем более ночью. Хоть по обе стороны шоссе и не было леса, откуда могли неожиданно выскочить дикие животные, да и пьяные прохожие не ожидались — до населенного пункта было прилично, но Гриммджо все равно решил не рисковать и внимательно следил за стелющимся перед ним шоссе. Когда до заправки оставалось каких-то пять километров, Самир чихнул и проснулся. Гриммджо быстро глянул на него и снова уставился на дорогу. Самир посмотрел назад и шепотом поинтересовался: — Где мы уже? — Проехали Хамамацу. Через минуту будем в Тоёхаси, — он снова глянул на часы приборной панели. — Заедем на заправку, умоемся, купим кофе и позвоним Тие — к тому времени она уже точно пройдет регистрацию и таможенный досмотр. — Уже час ночи? — Ага. Десять минут второго. Они оба замолчали. Гриммджо ещё сбросил скорость, проехав мимо знака «Тоёхаси. Префектура Айти», сверился с навигатором, повернул направо и направился прямиком к заправке. Самир аккуратно сложил плед, пристроил его на переднюю панель, открыл бардачок, вытащил оттуда небольшую сумочку с гигиеническими принадлежностями и портмоне и застыл, тоже уставившись на дорогу. Гриммджо подъехал к крайней заправочной колонке, заглушил двигатель, отстегнулся и как можно тише выбрался из ауди. Дождался Самира и кивнул на топливные форсунки. — Дозаправим твою ласточку? Люблю перестраховываться, когда путь неблизкий. — Поддерживаю. Тогда заливай «Premium», я в туалет, а потом за кофе. — Будет сделано! — козырнул Гриммджо и улыбнулся, когда Самир хохотнул и пошагал к магазинчику. — Хабиби, мне эспрессо! — Будет сделано! — передразнил его Самир перед тем, как скрыться за стеклянными дверями. Гриммджо быстро открыл лючок, открутил крышку, сунул заправочный пистолет с высокооктановым бензином в горловину бензобака, нажал на рычаг, установил фиксатор и вытащил телефон из кармана. Последнее сообщение от Тии пришло четыре минуты назад: она прошла регистрацию и направлялась к воротам С2 дожидаться посадки на рейс. Быстро напечатав ей, что они с Самиром позвонят по видеосвязи в ближайшее время, Гриммджо не удержался: наклонился ниже, сфотографировал сладко спящего Тоширо и отправил Улькиорре с подписью: «Чтобы тебе было на что гонять лысого, дружище!» От того почти сразу прилетела в ответ гифка кота с глазами сердечками, благодарность, что заботится о его сексуальной жизни, и вопрос: «Как у них там дела?». Услышав щелчок, Гриммджо вытащив заправочный пистолет из бензобака, вставил его обратно в колонку, закрутил крышку, закрыл лючок и напечатал: «Уля, у нас все хорошо. Одолели половину пути. Дозаправляемся бензином и кофе, провожаем Тию по видеосвязи и мчим дальше. Могу тебе позвонить, как Тоширо проснется». «Отлично! Буду ждать! Хорошего пути!» «Попытайся хоть немного поспать, тебе же на работу утром в отличие от нас». «Постараюсь, но не обещаю. Все, беги провожать Тию» «Так точно!» — хихикнул Гриммджо, влепил стикер мчащегося на всех парах утёнка, пикнул сигнализацией и пошагал к магазинчику. Перед самими дверьми телефон снова оповестил о входящем сообщении. Улькиорра прислал большое бьющееся сердце и короткую благодарность: «И спасибо вам троим за всё!» Гриммджо просто отправил свой любимый стикер с губами, целующими экран, и толкнул дверь магазинчика. С ним бодро поздоровался молоденький продавец и отчитался, что их бургеры и кофе будут готовы через пару минут — он может подождать за столиком. Гриммджо улыбнулся ему и пошагал к огороженной от магазина зоне, где стояли столики с диванчиками. Плюхнувшись на первый, он открыл чат с Тией и нажал на значок видеокамеры. — Привет, красотка! — неожиданно даже для самого себя выпалил он и удивлённо осекся. — Ого, я уже и красотка, да? — хмыкнула Тиа, стоящая у большого окна, за которым были видны самолёты. — Привет, мой хороший! Как вы там? — Да вроде ничего. Половину дороги уже осилили. Сейчас Хабиби подойдёт — умывается пока. — А Тоширо? — Строчил-строчил Уле смски, а потом вырубился. Сейчас спит без задних ног, закутавшись в плед по самый подбородок, — усмехнулся Гриммджо, откидываясь на спинку диванчика и вытягивая ноги. — Сама-то как? Выглядишь дико уставшей. — Чувствую себя так же, — честно призналась Тиа. — Сдается мне, что я закажу себе бокал вина, выпью, а потом буду храпеть до самой Дании. Гриммджо громко расхохотался. — Элсклинг, ты и храпеть? Я тебя умоляю… — он вытер заслезившиеся глаза. — Но выспаться — хорошая идея, правда. Мы ведь так нормально и не поленились в наш законный выходной… — Вот именно, — поддакнул, вернувшийся из туалета Самир и похлопал его по плечу. — Подвинешься? Гриммджо отсел к другому краю диванчика, поставил на середину стола держатель салфеток и прислонил к нему телефон. Самир положил сумочку и портмоне себе на колени и наклонился вперёд, внимательно изучая лицо Тии. — Душа моя, у тебя там, случаем, не приступ мигрени? — Нет, дорогой, просто чертовски устала — и морально, и физически. Хочу выпить вина, заснуть, и пусть весь мир подождет. — Собралась храпеть на весь бизнес-класс до самого Копенгагена, — хихикнул Гриммджо. — Давай сделаем так же? А потом ещё два дня проспим на выходных? — Звучит как отличный план, — согласилась Тиа. — Значит, «Tivoli» переносим и переходим в режим растений, — постановил Самир. — Спим, едим и, если есть желание, смотрим сериалы. — Как хорошо, что мы все на одной волне, — улыбнулась Тиа. — А то мне так не хотелось тащиться в этот «Tivoli»… — Так сразу надо было и сказать, — шикнул на нее Гриммджо. — Сдается мне, что всем нам придется надеть смешные трусы, — резюмировал Самир. — Или я не прав? — Прав, — нехотя согласился Гриммджо. — Мне тоже не хотелось тащиться… Самир понимающе улыбнулся, и на этом вопрос с программой мероприятий на выходные решили считать закрытым. Тиа с Гриммджо кивнули и пришлось вынужденно прерваться: продавец принес их заказ. Паренёк оказался весьма проницательным: увидев, что они общаются, предложил расплатиться потом, быстро поставил всё на стол и ускакал обратно на свое рабочее место. — Обычно они не приносят заказанное, и расплачиваться надо до того, как съешь, — удивилась Тиа на том конце. — Неужели глазки кому-то из вас строит? — Продавец — альфа, так что я вне подозрений, — усмехнулся Гриммджо, отпивая из картонного стаканчика и одобрительно хмыкая. — А кофе у них совсем неплох… Или просто кто-то запал на двухметрового красавчика, и мне заодно перепал хороший сервис? Самир растерянно посмотрел сначала на него, потом на Тию. — Эй, я не строил ему глазки! Зашёл, поздоровался, сделал заказ, предупредил, что буду не один, и убежал в туалет. Скорее всего парню банально скучно одному здесь по ночам торчать, а тут мы завалились с токийским номерами, и он, видимо, решил произвести впечатление на жителей мегаполиса, мол, и у нас тут сервис на уровне… — А что, звучит достаточно логично, — согласился Тиа. — Тогда стоит поставить высший балл и написать благодарственный отзыв — пусть человеку будет приятно. — Наставим и напишем в двойном размере, не переживай, Элсклинг, — заверил ее Гриммджо, хватаясь за бургер. — Но сначала расскажи про смотрины. Это было эпично? — О да… Даже эпичнее, чем ты думаешь, — усмехнулась Тиа. — Угадай, кого я встретила в аэропорту? — Да я стопудово не угадаю, потому просто скажи сразу, — прошамкал Гриммджо полным ртом. — Томоюки Кацураги собственной персоной проходил чек-ин эконом классом на Асахикаву. — А чего этого мудака в Асахикаву понесло-то? — Решил, наверное, вылететь ночью, чтобы успеть к открытию зоопарка, — съязвил Самир и хищно впился зубами в свой гамбургер. Тиа очень довольно хихикнула и пояснила: — Похоже, Кейташи Шиффер устроил ему настолько веселую жизнь в столице, что аж под покровом ночи пришлось спешно рвать когти в родные пенаты, да ещё и экономом… — Стоял там поди с надменной рожей, как обычно? — хохотнул Самир. — Да нет, надменной рожи и в помине не было, наоборот — выглядел как человек, которого хорошо так отымела жизнь во все «биологические преимущества», что, кстати, весьма потешило мое самолюбие. — Я надеюсь, ты подошла поздороваться? — съехидничал Гриммджо. — Нет, но Кацураги заметил и меня, и то, что лечу бизнес-классом в Копенгаген, и в сопровождающих Улькиорру под ручку с моей мамой. Жаль, что снова не удалось сфотографировать его вытянувшееся лицо, когда я мило ему улыбнулась и выстрелила в него из воображаемого пистолета. — Так ему, скотине высокомерной! — восхитился Гриммджо. — Теперь Кацураги точно понял, кто в действительности стоит за его увольнением и сломанной карьерой… — А если камеры и твой воображаемый выстрел записали? — озадачился Самир. — Это не повлияет на план? — Как раз-таки нет. Даже если Кейташи увидит эту сцену, она потешит его эго — разобрался с обидчиком девушки своего сына. — Понял. А как прошло знакомство дорогой тёщи с несостоявшимся зятем? Она не устроила ему разнос? — Нет. Улькиорра попытался извиниться за причиненные неудобства из-за участия в нашем фарсе, но мама очень грамотно происходящее прокомментировала цитатой Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Улькиорра угомонился и немного подзавис. Чувствую, пару дней он будет точно размышлять, кого именно она имела в виду. — Ай да тёща… — поцокал языком Гриммджо, вытирая руки салфеткой. — По ней театр плачет. — Почему только театр? — усмехнулся Самир. — Бери выше! Дорогая тёща влегкую сыграет любую драматическую роль на большом экране. — Факт, Хабиби, факт, — охотно согласился Гриммджо. — То есть, Уля с твоей мамой нашли контакт? — Еще как нашли. Даже телефонами обменялись, — хитро улыбнулась Тиа. — И чего это ты там так хитро улыбаешься? — подначил ее Самир, отодвигая бумажную тарелку со смятой салфеткой на ней. — А того, что у Улькиорры теперь имеется ещё один союзник в Японии, который поддержит, пока мы будем далеко. Разве это не замечательно? При любой многоходовочке одна голова хорошо, а две — лучше. — Однозначно, хорошая моя. — Получается, что последний козырь был разыгран максимально эффективно: и проводы устроили, и маму с Улей показали, и даже последний гвоздь в метафорическую крышку гроба Томоюки Кацураги вбили. Шикарно! — О да, — заулыбалась Тиа. — Мама стала своеобразным доказательством, что у нас с Улей все серьезно — просто так ведь родителей со своими парнями не знакомят… А ещё Улькиорра повез ее до нашего дома на своей машине. Также сегодня он намеренно опоздает на работу, чтобы заронить подозрения, а завтра после окончания рабочего дня «забудет» распечатку моего билета в выдвижном ящике стола, а сам улетит в Китай… — И за все выходные прихвостни его отца обшарят кабинет, добудут записи из аэропорта и может быть даже опросят своих шпионок в доме, — зубасто улыбнулся Гриммджо. — Это ведь твоя идея про билет, верно? — улыбнулся Самир, сложив два и два. — Ты же у нас тоже любитель многоходовочек. — Моя да, — Гриммджо отхлебнул кофе, пряча довольную улыбку. — Надо же вносить вклад в общее дело. — В такие моменты я понимаю, что с Гриммом лучше дружить, — хихикнула Тиа. — Он очень серьезный противник. — Что верно, то верно, — Самир потерся своим носом о висок Гриммджо и шепнул ему на ухо: — Горжусь тобой. — С вами тоже лучше дружить, ага, — хмыкнул Гриммджо, приваливаясь к Самиру. — А то тоже придется из страны уносить ноги экономом… — Комплимент засчитан, — подмигнула ему Тиа, склонила голову к плечу, прислушиваясь к объявлению о рейсе. — Не твой, не переживай, — зачем-то успокоил ее Гриммджо. — Как невоспитанно подслушивать! — шикнул на него Самир, и они все трое расхохотались. — Наверное, на этой хорошей ноте стоит попрощаться: хочу ещё в дамскую комнату успеть сбегать, да и вам пора ехать, чтобы не опоздать к Эдраду. — Хорошо, Элсклинг, остальное будем докладать письменно, — улыбнулся Гриммджо. — Хорошего полета и до встречи в Каструпе. — Присоединяюсь к пожеланию хорошего полёта и храпу в бизнес-классе, — подмигнул ей Самир. — Береги себя, душа моя. И до встречи уже в Копенгагене. — Спасибо, хорошие мои, — улыбнулась Тиа. — Доброго пути и берегите себя тоже! Люблю вас. — И мы тебя! — получилось почти хором. Обменявшись воздушными поцелуями, они окончательно попрощались. Самир с Гриммджо одновременно начали собирать одноразовую посуду. — Синхронность достойная лучших швейцарских часов, — подмигнул Гриммджо Самир. — И не говори. Давай я выкину и схожу умоюсь, пока расплачиваешься. — Договорились, — Самир встал с диванчика, сунул сумочку с гигиеническими принадлежностями под мышку, портмоне пихнул в карман и начал компактно складывать на бумажной тарелке из-под бургера использованную посуду. — Как думаешь, стоит ли чего-нибудь прикупить с собой? Например, сэндвич для Тоширо? А то проснется голодным и злым, а нам задобрить будет нечем. — Тогда возьми каждому по сэндвичу и банке холодного кофе — будет у нас завтрак, — улыбнулся Гриммджо, выбираясь из-за стола, убирая смартфон в карман и подхватывая тарелку. Выкинув мусор, он зашёл в туалет, умылся, зачесал влажными пальцами волосы назад и подмигнул своему отражению: красавчик даже в два часа ночи. Когда Гриммджо вышел в зал, Самир уже складывал покупки в фирменный пакет и тепло благодарил молодого альфу за шикарный сервис. Тот широко улыбался, кивал и блестел желтыми глазами. «Уж больно кокетливо этот мудак моему жениху улыбается…» — отметил про себя Гриммджо и решительно пошагал к кассе. — Мятную жвачку, пожалуйста, — с неприкрытой угрозой в голосе попросил он, высвобождая феромоны. Широкая улыбка моментально сползла с лица продавца, он отрывисто кивнул и отвернулся к стенду. Самир недоуменно посмотрел сначала на напряжённую спину паренька, потом на Гриммджо, унюхал запах корицы и многозначительно хмыкнул. — Дорогой, заплатишь? — мило улыбнулся ему Гриммджо, демонстративно разрывая упаковку жевательной резинки и кидая пару подушечек себе в рот. — А то у меня бумажник в машине остался. — Конечно, хороший мой. Гриммджо испепелял взглядом продавца, пока тот пробивал покупку. Как только Самиру вернули карту и поблагодарили за посещение заправочной станции, Гриммджо подхватил его под локоть и расплылся в хищной улыбке. — Полностью согласен со своим мужем, сервис у вас поистине шикарный. — С-спасибо… — пролепетал побледневший продавец и Гриммджо, матеря про себя охреневший молодняк, потащил Самира на выход. Гриммджо притянул к себе Самира и впился в его губы собственническим поцелуем, едва за ними успела закрыться дверь. — Сдается мне, парнишка еще долго будет тебя вспоминать, — хихикнул Самир, когда они отодвинулись друг от друга и направились к машине. — А нечего раскатывать губу на чужих красавчиков, — цыкнул Гриммджо. — И никаких пяти звезд и доброжелательных отзывов! Обойдется! — Как скажешь, — миролюбиво согласился Самир. — Хочешь, я поведу? — Пока не хочу, — недовольно отмахнулся Гриммджо. — Вот начнет в сон клонить, тогда и поменяемся. — Ладно, — Самир ловко ухватил его за запястье и дернул на себя. — Ты чего? — Просто еще раз хочу поцеловать своего будущего мужа, который так рьяно отстаивал свои права на меня. — Ого. Даже не будешь читать нотации о неконструктивности ревности? — подначил Гриммджо, тоже обнимая своего будущего мужа за талию. — Не буду, потому что мне все понравилось, — подмигнул ему Самир.