Ненависть к себе

Ненависть к себе – это ледяное пламя, она выжигает всё внутри, выкристаллизовывает каждый нерв. Будто змеиный яд с антидотом: травит и воскрешает, бодрит и затормаживает. Она разрушает и заставляет возводить замки, стены, копать рвы, разрывать на груди рубашку, терзать кожу, ломать рёбра. Чтобы достать до сердца, чтобы узнать, как оно устроено и с какой стати смеет оно до сих поддерживать жалкую жизнь предателя, гонять мерзкую жижу по выцветшим сосудам. Сколько трупов за спиной, сколько искалеченных походя жизней, сколько проваленных операций, сколько рухнувших идеалов и разрушенных надежд. Ровно столько, чтобы концентрация отвращения к себе стала предельной в том растворе желчи, что кипит внутри. Когда всё началось? С первым проданным словом, с первым преданным товарищем, с первой засохшей кровью под ногтями, которую не вытравишь и разодрав пальцы до мяса. С невозможностью поднять взгляд на него, посмотреть в глаза как прежде, открыто, уверенно. Когда не стало пути назад? Когда две пули, застрявшие в его плече, раскроили попутно прогнившую реальность и побитые коррозией, изувеченные собственными руками останки души, сердца, надежды или чего там не должно быть у предателя. Когда смотреть в пустые безликие глаза отражения стало мерзко, а разбить зеркало просто не достало моральных сил. Искупление – это акт эгоизма. И единственное логическое завершение. Я готов. Пора прогуляться. Я действительно буду скучать по крикету. И по нему.