мой милый Хэви.

Улицу давно окутал запах только что прошедшего дождя, фонари освещали дорогу людям, заблудшим в столь позднее время в этот забытый Богом район. На балконе многоэтажки вырисовывался силуэт рыжеволосого подростка, на вид лет шестнадцати, вальяжно очерчивающего взглядом почти пустынные улицы. Почти севшее солнце самую малость освещало бледную кожу, усыпанную милыми веснушками. Ветер раздувал кудрявые локоны, заставляя их обладателя прикрыть глаза и окунуться в такую манящую и приятную прохладу. Забывшись в собственных мыслях, он даже не заметил подошедшего сзади парня, который почти невесомо обвил талию подростка руками и положил подбородок на его плечо. Хэви даже носом не повёл на такие действия брата, он слишком хорошо знает его и слишком сильно доверяет ему. — Что, даже не испугаешься? Слегка наигранно сказанная фраза выбила из рыжика тихий смешок, отчего Ди нахмурил брови, поворачивая брата к себе. Разница в росте была больно заметна, что позволяло блондину с лёгкостью прижать Хэви к стене балкона и укоризненно глядеть на него сверху вниз. — Я ведь не сказал ничего смешного, Хэви. Тон сменился из дружелюбного на властный и низкий, вгоняя рыжеволосого парнишку в лёгкий испуг. — Да ладно тебе, я ведь просто хихикнул, что такого. Ди и сам внутри понимал, что его властность и желание контролировать брата до хорошего не доведёт, но ему слишком нравился этот лёгкий испуг в глазах, дрожащие коленки, часто вздымающаяся грудь. Мысли в голове брали своё, собственно как и возбуждение, не заставившее себя долго ждать. — Хэви, я… Оборвав предложение на половине, блондин наклонился ниже, обдавая горячим дыханием чужие алые губы. Действия были слишком однозначны для того, чтоб что-то пояснять, голубоглазый лишь резко подался вперёд, нежно сминая губы родного брата. Руки невольно отпустили чужие запястья, позволяя им обвить шею, ладони опустились на чужие бёдра. Поцелуй с каждой минутой перерастал во всё более развязный, мокрый, дурманящий. Языки сплетались, пальцы переплетались, а тела медленно перемещались в комнату, уваливаясь на большую, мягкую кровать. Горячее дыхание обдавало шею Хэви, руки обводили каждый изгиб юного тела, у обоих в глазах пелена возбуждения, запрещенного желания. Они братья, так нельзя, но им плевать — вдвоем им хорошо. Губы хватали каждый участок нежной кожи, оставляли багровые отметины, которые позже превратятся в еще более тёмные синяки, но всё это потом. Поцелуи опускались всё ниже, оставляя влажную дорожку, прохладный ветер ласкал горячую кожу, от чего тело младшего непроизвольно вздрагивало от контраста ощущений. Желание охватывало разум, тело извивалось под умелыми руками, млело и вздрагивало от нежных касаний губами. Длинные пальцы сжимали соски рыжеволосого, выбивая из него тихие стоны. С каждой секундой было всё труднее держать себя в руках, хотелось взять незамедлительно, грубо, чтоб до сорванного стонами голоса, но Ди сдерживался, не хотел причинить боль, хоть это и не впервые. На белом полотне кожи все ещё виднелись последствия предыдущей ночи, хотелось оставить больше, сильнее, заметнее, но родителям потом не объяснишь почему после пары дней у брата на Хэви и места живого нет. Блондин стянул с себя футболку, касаясь кожей к коже, чтоб ближе, жарче. Всё тело младшего — сплошной чувствительный нерв, чего не коснись — получишь стон в ответ. И Ди нравилось. Нравилась эта раскрепощенность только с ним, эти стоны, ласкающие слух, нравилось владеть им всем. Член больно упирался в ширинку, но он терпел, хотел насладиться дольше этим видом. Волосы растрёпаны по подушке, глаза прикрыты, от каждого касания дрожь в коленках. Старший огладил подбородок рыжика, большим пальцем проводя по губам, заставляя приоткрыть рот. Хэви лишь покорно делал то, что просили. Водил языком по фалангам, смыкал губы тугим кольцом, вызывая только одним видом желание оттрахать его без подготовки. Посчитав что этого достаточно, Ди сразу протолкнул в брата два пальца, растягивая его как можно нежнее. Младший мычал, извивался, сквозь стоны проговаривая «Ещё», «Больше». Спустя пару мгновений старший стал расстёгивать ремень дрожащими руками, но был грубо прерван чужими ладонями и туманным взглядом. Хэви стоял на коленях, не спеша стягивая с брата узкие джинсы. Через пару секунд с ними было покончено, как и с нижним бельём. Младший желал сделать приятно Ди, чтоб до звёздочек в глазах, и у него это получалось только одним своим видом, но знать ему об этом необязательно. Рыжик покрывал влажными поцелуями бёдра блондина, спускаясь ниже, изредка проводя языком. Взяв в рот головку он сомкнул губы тугим кольцом, не забывая проводить языком по чувствительному месту. Движения были плавные, медленные, дразнящие, они заставляли старшего закусывать ребро ладони, дабы не сказать лишнего. Ди отстранил брата от себя, ибо было невозможно терпеть и смотреть на такого сексуального и открытого перед ним Хэви. Повалив его на спину, блондин наклонился ниже, целуя младшего, нежно, аккуратно, переходя в более настойчивые жесты. Блондин резко перевернул Хэви на живот, почти сразу поставив того в коленно-локтевую, заставляя выгнуть спину. Он оставлял красные следы от ладоней на ягодицах, каждый шлепок сопровождался громким стоном, иногда перерастающим в полукрик. — ну-ну, малыш Хэви, тише~ Бархатный голос прямо возле уха заставляет дрожать, возбуждаться сильнее, краснеть и прокусывать губы в кровь. Вдоволь насладившись такой реакцией, Ди смазал член слюной, почти сразу толкаясь наполовину — знал, что не будет больно. Движения рваные, быстрые. Рыжик под ним стонет, сжимается весь и дрожит. С каждым толчком блондин все чаще попадал по кому нервов, заставлял своего горячо любимого братца сжимать простынь до побелевших костяшек и срывать голос до хрипоты. Слишком приятно, в ушах звенит, голова кружится от накатившего удовольствия, в глазах темнеет. Тело под Ди обмякло, дыхание всё тяжелело, а веки опускались. Не хотелось двигаться, хотелось просто лежать вот так в обнимку, улыбаться, гладить чужие волосы и просто быть рядом. Уже спустя пару минут Хэви тихо сопел на плече брата, закинув на него пару конечностей. — Я люблю тебя, мой милый Хэви.