Луна во тьме

      Собственное заполошное дыхание звучало невыносимо громко в прохладной тишине комнаты. Синчэнь, закусив губу, пытался успокоить бешено бьющееся сердце, но горячие губы на шее путали мысли и мешали это сделать.       — Ты слишком много думаешь, даочжан, — довольную улыбку он ощущал кожей, — Или решил пойти на попятную?       — Нет, я… — мужчина выдохнул, притягивая гибкое тело ближе, на ощупь касаясь лица и осторожно поглаживая по щеке, — Продолжай.       Он улыбнулся, чувствуя, как о его ладонь потираются словно большой кот, и охнул, когда влажный язык скользнул по тонкой коже между пальцами.       — Ооо, так ты стесняешься, даочжан? — игриво пропели над головой, — А ведь я уже не в первый раз ласкаю тебя.       Синчэнь заалел щеками, хотя казалось бы, куда больше, и вцепился пальцами в простынь. Он лежал на кровати, опрокинутый на спину, со сбившейся нижней одеждой (верхняя уже давно лежала где-то на полу, нетерпеливо сдернутая и отброшенная) и оголенными плечами, с мужчиной, прижавшимся к нему всем телом, выцеловывавшим его шею и говорившим на ухо всякие непристойности. От жаркого шепота кружилась голова, а от скользящих по телу рук изо рта вырывались тихие вздохи наслаждения. Он протянул было руку, чтобы вновь коснуться партнера, но его запястья неожиданно перехватили и крепко вжали в постель, впрочем, не причиняя боли, а лишь приказывая не шевелиться. Заклинатель послушно замер, комкая простыню в руках. Жар над ним исчез, а тяжесть на бедрах стала ощутимее.       — Мой даочжан, такой красивый и только мой… — донеслось до распростертого Синчэня.       — Чэнмэй, — шепнул он непослушными губами.       Горячее, как угли костра, тело тут же скользнуло вдоль его собственного, вжимая в кровать и притираясь бедрами.       — Чего хочет мой даочжан? — мурлыкнул Сюэ Ян, скользя кончиком носа по чувствительной коже шеи и слыша, как сбивается дыхание над ухом.       — Поцелуй меня, — несмотря на смущение уверенно попросил Синчэнь.       Всего на секунду застыв, мужчина со стоном потянулся вниз, отчаянно впиваясь в уже припухшие от поцелуев губы и вылизывая податливый рот короткими движениями языка. Ему отвечали с не меньшим жаром, распаляя тихими постанываниями до предела, до цветных пятен под зажмуренными веками. Неважно, сколько раз он целовал этого невероятного человека, ему каждый раз хотелось еще и еще. А Сюэ Ян всегда брал то, что хотел.       Распахнув белоснежные нижние одежды, Ян провел ладонью по фарфоровой коже груди и живота, оглаживая ее, лаская. А после склонился и повторил путь губами и языком, вызывая невнятные возгласы удовольствия у мужчины под ним. Прищурившись, он несильно сжал острый сосок, перекатывая его между пальцами и лизнул второй, тут же дуя на него и пуская мелкую дрожь по телу.       — Чэнмэй, — на этот раз голос звучал немного жалобно, словно прося не дразнить.       Сюэ Ян ухмыльнулся, послушно скользя всем телом ниже, будто большая змея, и распахнул полы одеяний, обнажая совершенные узкие бедра, слегка раскинувшиеся от накатывающего возбуждения, и аккуратный член, при виде которого во рту моментально скопилась слюна. Он не считал зазорным доставлять даочжану удовольствие таким образом, наоборот, испытывал ликование, заставляя мужчину терять голову от таких ласк.       В предвкушении облизнувшись, он наклонился вперед, невесомо тронув языком щель на головке, отчего бедра Синчэня дрогнули, подавшись вперед, но Ян тут же обхватил их ладонями, удерживая на месте, и принялся короткими движениями вылизывать член от основания до головки, упиваясь солоноватым вкусом и реакцией на свои действия.       Раздразнив любовника касаниями, мужчина стал неспешно, одним слитным движением насаживаться ртом до конца. Синчэнь под ним дрожал крупной дрожью и так восхитительно стонал, что Сюэ Ян почувствовал, как все волоски на загривке встали дыбом. В который раз порадовавшись отсутствию рвотного рефлекса и пропустив головку в горло, он сам застонал, потираясь пахом о постель и посылая вибрации. Синчэнь захрипел, широко разводя бедра, беспомощно выгибаясь навстречу и впиваясь ногтями в плечи. Длинные черные волосы, еще влажные после купания, спутались, а повязка на глазах держалась лишь чудом, особенно четко выделяясь в полутьме комнаты. Синчэнь метался, сбивая простыни и срывая голос стонами:       — Чэнмэй! Ох… Чэнмэй!       Сюэ Ян блаженно жмурился, слыша эти звуки. Досадно конечно, что даочжан зовет его не по настоящему имени, а по выдуманной Мэн Яо кличке, но пока хватало и этого. Ведь на его месте никого не представляют, это наслаждение даочжану доставляет именно он, а не кто-то еще!       Неожиданно мужчина схватил его за плечи и потянул вверх, порывисто целуя распухшими губами и задыхаясь. От мысли, что даочжан наверняка чувствует на его языке свой вкус, обдало жидким огнем, который стек прямиком в пах.       С коротким смешком он отстранился:       — Не стоит так дергаться, даочжан, моя выдержка не бесконечна. Позволь мне закончить начатое и… — Сюэ Ян запнулся, ощущая, что его настойчиво тянут обратно.       — Сегодня я хочу пойти до конца, — шепнули ему в губы.       Какое-то время он молчал, ошарашенно глядя на краснеющего Синчэня, нервно покусывающего нижнюю губу.       — Ты удивляешь меня даочжан, — хмыкнул он, наконец справившись с собой, — Ай-я-яй! Где же твоя даосская скромность? — беззлобно подтрунивал он над окончательно смущенным своей прямотой мужчиной.       Осторожно погладив пальцем горячую скулу он прижался лбом ко лбу Синчэня и спросил хриплым голосом, не скрывая легкой угрозы в нем:       — Не пожалеешь ли ты потом о своем решении? Я ведь не остановлюсь, даже если попросишь.       Сюэ Ян кривил душой, потому что в глубине души знал, что на самом деле прекратит все, что причиняет боль его даочжану, даже если от этого станет плохо самому. Но, разумеется, он ни в коем случае не произнесет этого вслух.       Синчэнь чуть подался вперед, легко мазнув по губам в поцелуе, и ответил, уверенный в своем решении:       — Как я могу пожалеть? Ведь это ты, Чэнмэй, человек, который заставляет мое сердце биться как сумасшедшее, а душу трепетать, — и улыбнулся светлой обезоруживающей улыбкой, от которой у Яна перехватило дыхание.       «Моя прекрасная яркая луна»       Более ничего не говоря, Сюэ Ян вновь скользнул вниз, покрывая нежную кожу жгучими поцелуями, которые еще долго будут показывать, кому принадлежит это неземное существо. Медленно целуя внутреннюю сторону бедра, он пальцами поглаживал ложбинку между крепких ягодиц. Синчэнь не возражал, шире раздвинув ноги и слегка постанывая. Внезапно в голову Яна взбрела идея, которую он с удовольствием выполнил, предвкушая смущение даожчана. Закинув длинные ноги себе на плечи, он согнул удивленного мужчину почти пополам, подтягивая поближе к себе.       — Чэнмэй, что ты… Ах!       Беспомощно всхлипнув, Синчэнь зажал себе рот обеими руками, чувствуя, как горячий язык настойчиво проталкивается в тугое колечко мышц, раскрывая его самым непотребным образом. Голос не удается сдержать, и он стонет, почти моля:       — Подожди, Чэнмэй… Ох! Не надо так!.. Это… Оооо!       Сюэ Ян приподнимает голову, крепче сжимая бедро мужчины и успокаивающе поглаживая его пальцами.       — Тише, даочжан, все хорошо. Просто доверься мне.       И, дождавшись едва заметного неуверенного кивка, вновь приникает к сжимающемуся отверстию, обводя его языком по кругу и лишь дразня, пока Синчэнь не начинает скулить от пытки. Тогда Ян вновь толкается в жаркую глубину, сильными движениями языка практически трахая его, выбивая громкие отчаянные стоны. Голова мужчины бессильно перекатывается по подушке, а пальцы едва ли не разрывают простыни. Если бы он мог плакать, до давно бы уже рыдал от всепоглощающего порочного наслаждения.       Когда мышцы его живота начинают конвульсивно сокращаться, он ощущает, как крепкая ладонь обхватывает его член, пережимая у основания и не давая излиться. Синчэнь разочарованно хнычет, когда желанная разрядка ускользает.       — Нет уж, мой даочжан, сегодня ты кончишь не от этого, — подтянувшись наверх, со смешком выдыхает во взмокший висок Сюэ Ян. Он и сам уже находится на грани, но желание войти в манящее тело слишком велико. Так что он нашаривает правой рукой чужой горячий рот и предупредительно касается его. Синчэнь без сомнений размыкает алые искусанные губы, впуская пальцы в рот и старательно вылизывая их. У Сюэ Яна темнеет в глазах, и он хрипит, утыкаясь головой в хрупкие светлые ключицы. Собственные штаны уже до боли тесны, так что мужчина остервенело сдирает их свободной рукой, облегченно выдыхая.       Осторожно потянув на себя руку, Ян высвобождает пальцы из сладкого плена и тут же размазывает влагу по приоткрытому входу, медленно вводя один палец. Синчэнь сжимается, но тут же расслабляет мышцы, позволяя проникнуть глубже, растягивая. Легкая морщинка на его лбу пропадает, когда Сюэ Ян начинает вылизывать изящную шею, мимолетно дразня ее клычками. Второй палец он почти не замечает, увлеченный глубоким поцелуем, который, казалось, пытается вынуть ему душу. Но на третьем пальце Синчэнь все же дергается, болезненно прикусив губу Яна. Приходится отвлекать его движением руки на члене.       — Чэнмэй, я не хрустальный, — тихо шепчет он, поглаживая нависающего над ним мужчину по крепкому плечу.       Но Сюэ Ян хмурится, не торопясь приступать к самому главному. Несмотря на то, как кровь шумит в голове и ноет собственное достоинство, он еще может осознавать, что без должного смазывания просто порвет даочжана, и тогда уж ни о каком удовольствии и речи не пойдет. Сумерки в комнате сгустились, мешая рассмотреть окружающие предметы, но горящие в темноте желтые глаза все-таки смогли выхватить очертания сосуда с маслом на столе, который он купил днем у благодушной бабушки.       Если бы его голова не была затуманена, то Сюэ Ян без сомнений расхохотался бы над старушкой, узнай та, как собираются использовать ее драгоценное масло. А так он лишь поцеловал острое колено мужчины и шепнул:       — Я сейчас, — вихрем слетая с кровати за заветной бутылочкой и возвращаясь обратно к разгоряченному телу.       Вытащив пробку Ян щедро плеснул маслом в ладонь, затем толкаясь в припухшее отверстие сразу тремя пальцами. Синчэнь было вскинулся с возгласом, но почувствовав, что скольжение стало легче, позволил уложить себя обратно, облегченно улыбнувшись.       Мышцы под пальцами были обжигающими и податливыми, плотно обхватывая со всех сторон, и мужчина понял, что дальше сдерживаться не сможет. Вынув пальцы, он кое-как смазал себя остатками масла и приставил член ко входу. Синчэнь замер на полувздохе, но тут же улыбнулся, оглаживая руками каменные напряженные плечи и поощряя действовать.       — Давай же, я не отступлю.       И Сюэ Ян решился, осторожно толкаясь внутрь и заходясь беззвучным стоном. Спину пронзила резкая боль, когда Синчэнь молча вцепился в него, пережидая неприятные ощущения. Это немного отрезвило, но все же сил хватило ровно на то, чтобы медленно войти до конца, не срываясь тут же на бешеный ритм. Ян склонился, зажмурившись и касаясь лбом плеча в попытке отдышаться. Нежные бархатистые стеночки пульсировали, сжимая его, и эта пульсация, казалось, била прямиком в голову. Чужое неровное дыхание касалось затылка, выдавая напряжение обладателя. Мужчина с трудом приоткрыл глаза, приподнимаясь на локтях. Синчэнь под ним был бледен, а единственным ярким пятном на его лице были искусанные губы, сжатые в полоску.       «Нужно отвлечь его» — молнией промелькнула мысль.       Тонкие ключицы цвета слоновой кости притягивали взгляд Сюэ Яна, и он не отказал себе в удовольствии осыпать их поцелуями, несильно прикусывая. Тело под ним вздрагивало, понемногу расслабляясь, и вот уже Синчэнь сам притягивает его за пряди для поцелуя.       — Давай, я готов, — прошептал он, когда их губы разъединились.       — Даочжан, я сейчас не смогу остановиться, — процедил Ян сквозь сцепленные зубы, ощущая, как ломается прежде железная выдержка.       — И не надо, — сверкнула в полутьме нежная улыбка.       «Ооо, даочжан, что же ты со мной делаешь?»       Тихо рыкнув, Сюэ Ян подхватил мужчину под колено, забрасывая изящную ногу себе на предплечье, и склонился вперед, начиная двигаться. Первые толчки дались тяжело, потому что Синчэнь на нем сжимался невероятно туго, мешая думать ясно, но после видимо смог справиться с собой, расслабляя внутренние мышцы. Теснота сводила с ума, заставляя двигаться быстрее и жестче. По лицу же Синчэня было заметно, что сам процесс не доставляет особо приятных ощущений, хоть он и постанывает от избытка чувств. Ян нахмурился, замедляясь.       «Нет уж, так дело не пойдет»       Просунув левую руку мужчине под поясницу для более глубокого проникновения, он толкнулся плавнее, мягче и добился нужного результата. Синчэнь выгнулся еще сильнее, хватаясь за его плечи обеими руками, и издал стон, полный удивления и наслаждения.       — Еще… Сделай так еще!       — Вот так? — с усмешкой уточнил Ян, повторяя движение бедрами.       — Даа!       — Тогда, — он отвел ладонь мужчины ото рта, — Не закрывайся от меня, дай услышать, как тебе хорошо.       Он переплел их пальцы, прижимая руки к постели и отпустил себя, толкаясь сильно и без остановки. Синчэнь метался под ним, громко вскрикивая и изгибаясь. Удовольствие переполняло его, балансируя на грани боли, но не становясь ею. Мощные толчки вбивали его в кровать, а жадные губы крали дыхание. Чэнмэй был в нем, и вокруг него, и Синчэнь тонул в нем, захлебываясь его запахом и жаром. Он обхватил ногами сильные бедра, чувствуя, как в животе закручивается тугая пружина. Чувствуя приближение оргазма, он с трудом услышал лихорадочный шёпот над ухом:       — Мой, мой, мой, только мой! — Синчэню неведомо было, как горят сейчас безумным желтым огнем глаза Сюэ Яна, как искажается его лицо в торжествующем оскале, и потому он только с трудом оторвал руку от постели, отпуская измятое покрывало, и положил ее мужчине на грудь, тихо выдохнув:       — Твой.       Сердце под его рукой пропустило удар и забилось быстрее. Сюэ Ян склонился над ним/перед ним, словно покоренный зверь, приглушая дикий взгляд длинными ресницами и уже менее яростно продолжая движения. Поймав поцелуем губы, он пил с них стоны, ловил дрожь и наслаждался осознанием того, что стал их причиной.       Когда удовольствие стало невыносимым, Синчэнь с трудом простонал:       — Я…       — Давай, — моментально шепнул ему Ян, обхватывая изнывающий член ладонью и задвигал ей в одном ритме с толчками. Синчэня выгнулся дугой, опираясь на постель одними лишь лопатками, и закричал, смутно слыша вторящий ему рык и чувствуя тепло, разливающееся внутри.       Обмякнув, он какое-то время слышал лишь шум в ушах. Сюэ Ян тяжело скатился с него и тут же перевернул на бок, крепко прижимая к себе спиной, обхватив рукой поперек груди и уткнувшись носом во влажный затылок. Они лежали в тишине, восстанавливая дыхание и вжимаясь телами друг в друга. Но Сюэ Ян не был бы собой, если бы смог лежать молча.       — Даочжаан, а ты оказывается такой пылкий, — с трудом сдерживая довольный смех произнес он, — Так громко стонал… Хорошо, что Слепышка сегодня отправилась с бестолковыми девками на гадания, а то было бы ой как неловко.       У Синчэня вновь запылали щеки от смущения, и он уткнулся лицом в ладони, пытаясь хоть так спрятаться от развеселившегося партнера.       — Чэнмэй, пожалуйста, прекрати надо мной подшучивать, — пробормотал он неразборчиво.       — Ох, даочжан, ну как же я могу? Ты ведь так забавно смущаешься и краснеешь. Даже твои уши очаровательно красные, — и Ян в доказательство чмокнул край алого ушка, вызывая тихое ойканье, — А теперь спи, даочжан. — велел он, нашаривая свалившееся на пол одеяло и накидывая его на их разгоряченные тела.       Повозившись еще немного, Синчэнь поудобнее устроился в надежных объятиях и довольно вздохнул, погружаясь в сон.       — Чэнмэй, — пробормотал он уже засыпая, — не уходи.       Сюэ Ян ухмыльнулся, поплотнее укутывая теплое тело, лежащие в его руках.       — Конечно, даочжан, я всегда буду рядом.       Яркая луна вечно соседствует с непроглядной тьмой. И чем ярче ее свет, тем чернее мгла вокруг. Неважно, сколько людей любуется луной издали, ведь если это надоест, тьма сокроет ее в своих глубинах, оставляя только себе. Навечно.