Королевское терпение

Мода сороковых годов двадцатого века имеет для Круэллы особое значение. Она сама будто бы сошла с картинок одного из журналов того времени, во всем придерживаясь созданного ей лично стиля. Она всегда выделяла женщин, умеющих хорошо одеваться. Когда она впервые посещает дом Аниты для того, чтобы увидеть только что появившихся на свет щеников, то сразу замечает ее. Гордая, утонченная, аккуратная, умеющая себя держать, а внешний вид никак не говорит о том, что просто няня. Она первой, когда Круэлла пытается подойти к новорожденным, преграждает ей дорогу и невозмутимо, с поистине королевской грацией, заявляет: «Понго не желает, чтобы вы подходили ближе». Ее голос задевает какую-то струну в груди Круэллы, поэтому она застывает на месте, утыкаясь в строгий, осмысленный, несмотря на только что произнесенное, взгляд. Какую власть имеют эти слова, она не знает, но не рискует отодвинуть эту женщину с дороги. Она тут же переводит свое резкое движение в шутку, но по такому же строгому, проникновенному взгляду догадывается, что новая няня Аниты каким-то образом догадалась обо всем. Уходя, Круэлла специально спрашивает у хозяйки дома, как зовут зоозащитницу, и получает простой ответ: «Мэри Поппинс». Весь вечер она не может выкинуть ее из головы, выкуривая одну сигарету за одной, с мыслями: «Где они откопали такой самородок?» Если поставить Круэллу и Мэри друг напротив друга, то какой-нибудь шутник скажет, что обе только что сошли с машины времени. Они смотрятся как герой и злодей черно-белой, нуарной ленты, резко выделяясь на общем фоне других, серых, безвкусных людишек. Обеих словно зацепил один и тот же год. Этим же вечером Круэлла решает прислать той коробку конфет и букет. Нервничает при этом, вся содрогаясь внутри, думая, как будет принято это подношение. Круэлла не отказывает себе в удовольствии понаблюдать за ней на следующей неделе. И с восторгом маньяка, нашедшего жертву, прожигает взглядом ту одежду, что сейчас на Мэри. Разные глупости роятся в ее голове, сравнения, образы… Она увлекается этой няней настолько, что даже на миг забывает о том, что основная ее задача — это щеники. Точнее, выяснить, когда именно няня отсутствует дома, чтобы выбрать момент для того, чтобы их выкрасть. В какой-то момент она забывает об осторожности, как итог — вопросительный взгляд Мэри, обращенный на ее машину. Круэлла задыхается от его вида, забывая отругать себя за нарушение маскировки. Мэри гордо проходит мимо, не удостаивая ту ни еще одним взглядом, ни каким-либо замечанием, держа двух взрослых собак на поводках. Круэллу это злит, она не привыкла, чтобы ее так открыто игнорировали. Она дает себе обещание добиться ее внимания любым из возможных способов. Щеники отходят на второй план. Круэллу влечет стиль, ей совсем не понятно, почему эта женщина работает няней, когда могла бы покорять любые высоты. Мэри же холодно рассматривает владелицу «Дома мод де Виль», прекрасно понимая, чего она хочет, но относясь ко всем ее выходкам с поистине королевским терпением. Леди совершенство ничуть не страдает от знаков внимания мисс де Виль и смотрит на собак Аниты с теплом, вслух обещая им, что ничего с их детьми не случится. Как умелая волшебница, она насквозь видит тех, кто нечист душой, но в данном случае применять свою магию отказывается. Она ждет удобного момента, чтобы выразить свое неуважение к пристрастиям Круэллы. Ничуть не думает о том, чтобы проучить ее или перевоспитать. Существует такое зло, которое нужно просто уничтожить. Для этого не всегда нужно колдовство. Она буквально чувствует, как у той рождается одержимость ее особой, чувствует как той становится мало только одежды. Стирается грань между обожанием моды и обожанием человека. Мэри сочла бы это грустным, если бы не знала, кто перед ней. Круэлла же, засыпая, видит перед собой осуждающий взгляд няни. Та очень ловко проникла в ее сны. В них она подходит к каждой ее шубе, рассматривая мех с жалость, а после перед глазами Круэллы появляется то или иное зверски замученное животное, лишенное шкуры. Мэри оживляет их, а после уходит, изящно закрывая за собой дверь. Круэлла остается один на один с дикими зверями, которые, на удивление, не нападают на нее, а просто ходят по дому, занятые своими делами. Просыпаясь, Круэлла долго не может прийти в себя, но она никогда не верила в эту чушь с толкованием снов, поэтому отбрасывает куда подальше весь этот бред. Наблюдая за няней в другие дни, она выясняет, что та любит танцы и живую музыку, при этом сама неплохо поет. Простые радости, которые ей кажутся симпатичными, она сама любит расслабиться в пенной ванной под джаз. Замечая в мусоре подаренные конфеты и букет, силой подавляя злость, принимает решение обманом пригласить Мэри на симфонический концерт. Она специально устраивает проблемы тому местечку, куда в выходные отправляется няня, вызвав туда внеочередную проверку по делам пожарной безопасности. Будто бы случайно по городу расклеены афиши филармонии. Круэлла с удовольствием наблюдает за тем, как Мэри покупает один билет. Круэлла решает хитрить, думая, что няня не настолько уж и прозорливая. Обещает себе, что после того, как добьется ее внимания, точно вернется к щеникам. Людей в концертный день не так много, но даже на их фоне Круэлла смотрится блекло. Она решила одеться поскромнее, подражая тем темным цветам, что всегда можно найти в гардеробе няни. Она занимает место на два ряда выше, чтобы видеть ее, и не слышит ни звука, что доносятся со сцены. Момент, когда Мэри оборачивается на нее, Круэлле запоминается тем, что привычный сигаретный дым заставляет закашляться. Она бескрайне удивлена и уверна — Мэри знала, что она здесь. Круэлла как на иголках ждет антракта, чтобы поговорить с ней. Она находит ее, останавливает жестом, та же разворачивается к ней с по-прежнему строгим взглядом. Круэлле много чего хочется ей сказать, но этот взгляд выворачивает ее душу наизнанку. Но она рада даже этому, только бы та ее не игнорировала. Мэри смотрит на нее как учитель, который вызвал ответить невыученный урок к доске и чего-то ждет. В груди Круэллы что-то крошится, слова вылетают из ее рта раньше, чем она успевает их обдумать: — Ради вас я отказалась от этих щенков. — А я ради вас согласилась на симфоническую музыку, — просто отвечает Мэри. — Но только на один единственный раз. Взгляд ее при этом холоден и слова звучат как угроза. Круэлла в этот миг понимает, что к ней привязываются многие по неизвестной причине, но лишь единицы способны растопить ее сердце. И она не из тех счастливчиков. Мэри же тихо добавляет: — Не печальтесь. В вашем зоопарке вам никогда не будет одиноко.