Заклятые соседи

Pov Маринетт        Две недели я не слышала от Адриана ни единого слова. Я думала, что и дня не смогу прожить без него, не говоря уже о двух неделях. Если честно, мне кажется, будто прошло уже в два раза больше, но с каждым часом боль становится на крохотную частичку меньше. Это было нелегко, очень нелегко. Аля, которая узнала обо всем от Нино, позвонила мадам Бюстье и сказала, что пару дней меня не будет, а то может и больше, как я поняла во все события Аля ее не посвящала.       Я знаю, что это решил его отец и ему он не может возражать, но мысль о том, что он даже не попытался со мной связаться, меня убивает.       Я знаю, что Адриан любит меня, я в этом уверена. Но я знаю и то, что если бы он любил меня так сильно, как я думаю, он обязательно постарался бы доказать это. Но он ничего не предпринял и просто так ушел. Самое страшное, что первую неделю я ощущала себя совершенно потерянной. Потерянной без это любимого блондина. Без его остроумных шуток и приколов. Без его грубых реплик. Без его уверенности и твердости. Без того, как он держал мою руку и водил пальцем по ладони, как он целовал меня без всякой причины и улыбался, глядя на меня, когда думал, что я его не вижу. Я не хочу чувствовать себя потерянной без него, я хочу быть сильной, но мысль о том, что он где-то в тысяча километров от меня убивает. Я хочу нормально проводить дни и ночи независимо от того, одна я или нет. Я начинаю подозревать, что всегда буду одна, какой бы печальной мне ни казалась эта мысль. Я никогда не была счастлива так как с Адрианом, но и с ним у меня ничего не получилось.       Я не хотела, чтобы все закончилось так банально. Я хотела поговорить обо всем, чтобы он ответил на мои звонки, чтобы мы могли прийти к согласию. Мне просто нужно было немного времени — показать ему, что мы сможем общаться и так, а когда мы оба выпустимся, то я смогу приехать в Германию или он во Францию, а пока я могу ездить к нему на каникулах. Но результат оказался обратным. Видимо, потому что я не настолько дорога ему, как считала. Может, он хотел, чтобы так все и получилось.       Весь первый день я действительно ожидала, что он позвонит, пришлет эсэмэс или, черт возьми, вломится в дом своего отца и устроит скандал, пока он будет мирно поедать свой завтрак, не зная, как реагировать. Но он улетел и может быть уже пошел в новый колледж. Я вернулась в свою квартиру, так как в его многое напоминало о нем, его запах, забытая майка в ванне, которую я не удержалась и надела, чтобы чувствовать его рядом. Я знаю, что в этом нет логики брать его футболку, чтобы чувствовать что он рядом, но уходить из квартиры чтобы не вспоминать о нем, но я не могла по другому, до сих пор не могу.        Нет, я не забилась в угол и не плакала из-за жалости к себе, я наплакалась перед тем как он ушел из нашей квартиры. Я сама потерялась. Каждую секунду этого дня я проживала в ожидании, что Адриан хотя бы позвонит и скажет, что есть вариант все исправить, но этого не происходило. Тогда я едва не сдалась. Я едва не решила вернуться в нашу квартиру. Я готова была послать к чёрту мысли о своей учебе, смириться с решением его отца и поехать к нему, если только он всегда будет со мной. Но Аля вывела меня из этого состояния, что делала всегда. Сказала, что пройдет время и мы оба все обдумаем, придем к какому-то решению, но было видно, что она зла на Адриана и больше на его отца, так как я была не в состоянии злится ни на одного из них, она как будто злилась за меня.       Хуже всего было под конец недели. Именно спустя пять дней я осознала, что на самом деле произошло. После этих дней молчания я наконец заговорила — просто бормотала «да» или «нет» в ответ на вопросы Али и Нино, когда они неуклюже пытались завести со мной беседу. Единственными настоящими звуками были приглушенные всхлипы и сбивчивые, вырывавшиеся сквозь слезы попытки объяснить самой себе, что жизнь без него может быть и все будет хорошо, легче, но убедить себя было трудно. Под конец недели я взглянула в зеркало на свое грязное от потеков туши и покрытое синяками лицо. Глаза опухли так, что едва открывались. Именно спустя пять дней я повалилась на пол, наконец моля его о том, чтобы боль исчезла. В этот день я не вытерпела и позвонила ему. Я пообещала себе, что если он ответит, то мы сможем все решить и найти компромисс, поговорить с его отцом и поклянемся никогда не расставаться. Но после двух гудков я попала на голосовую почту — значит, он отклонил звонок.       В последующие дни я убеждала себя, что это не конец и все больше верила в это, начала разговаривать с Алей на темы про новости из колледжа, я не так уж сильно вслушивалась в её рассказы, но мне становилось легче, хоть на чуть-чуть. Я все так же по вечерам в кровати, лежа в его майке вспоминала моменты рядом с ним, счастливые и смешные, было больно от того что это закончилось и кто знает, встретимся мы еще.       Под конец второй недели я слегка улыбнулась, но все успели это заметить. Моя квартира была не пуста все это время, Аля как истинная подруга, сказала, что я уже достаточно побыла одна и лучше, чтобы она была рядом и заодно почти каждый день приезжал Нино. Я впервые за последнюю неделю съела, как обычно, пончик и выпила кофе, которые приготовила для меня подруга. Я быстро проглотила его и даже взяла еще.       В воскресенье второй недели наметились перемены: я только половину времени провела в мыслях о том, что у нас с Адрианом все могло сложиться по-другому. Я услышала, как Аля и Нино обсуждают то, что Адриан написал Нино, что он доехал и уже обучается в новом учебном заведении, и почувствовала лишь легкое жжение в груди.       Сегодня понедельник третей недели, до этого Аля приносила мне домашку и написанные на лекциях записи, за что я была ей благодарна. Но сегодня я решила, что поеду в колледж и сказала Але об этом вчера вечером.       — Я уже приготовила завтрак, а кто-то еще спит! — кричит мне Аля из кухни, когда я укутавшись в одеяло переворачиваюсь на другой бок.       — Я уже иду, — пробормотала я в подушку и сразу же подняла голову, чтобы полностью проснуться.       Никто даже словом не обмолвился, что Аля проводит много со мной времени, ведь самой мне кажется, что я в их глазах сейчас как ребенок, ничего не могу и все время плачу. За это я им очень благодарна, но в то же время понимаю, что моё такое поведение когда-нибудь станет обузой, ведь Аля не может все время проводить со мной. Аля продолжает уверять, что она может оставаться столько, сколько понадобится, а Нино по несколько раз в день напоминает, что ничего страшного в этом нет.        Но надо взять себя в руки и жить, как раньше, до переезда, до встречи с ним. Я хочу двигаться вперед, это неизбежно, — я больше этого не боюсь.       Спускаюсь и вижу, как Нино откусывает огромный кусок круассана, пачкая губы сливочным сыром и облизывая их языком, а Аля рядом смеется от этого зрелища.       — Доброе утро! — замечают они меня и улыбаются, вид у обоих здоровый и радостный.       — Доброе, — отвечаю я и наливаю себе стакан воды. Пока я пью, они не отрывают от меня взгляд. — В чем дело? — наконец интересуюсь я и ставлю на место стакан, сразу направляясь за стол, на котором стоит тарелка с круассанами и тремя чашки кофе.       — Ну… ты… отлично выглядишь, — говорит Аля и садится напротив меня, ошеломленно улыбаясь.       — Спасибо. Я решила принять душ и восстать из мертвых. — шучу я, разводя руками в качестве нужного эффекта, чтобы выглядело более смешно. Они неуверенно улыбаются мне в ответ и Нино выходит — видимо, думает, вдруг я тронулась умом? — Серьезно, все в порядке, — уверяю я Алю, и она мне в ответ ярко улыбается.       Я тоже подогреваю себе круассан, когда Аля встает и идет к кофемашине, чтобы заварить себе еще чашечку кофе.       — Ну, я готова, — говорю я после завтрака и встаю из-за стола и вижу, как Аля идет к выходу из квартиры, — Я сама поеду. Не хочу еще больше вам докучать.       — Ты не докучаешь. — строго произносит Сезер и в какой раз удивляюсь, какая у меня подруга. — Но если хочешь, поедешь сама. — тут же смягчается ее тон.       — Тогда договорились, — выходим мы все из квартиры и Аля забирает у меня ключи, сказав, что придет раньше, чтобы сделать сюрприз от чего я слабо улыбаюсь.       Когда я сажусь в машину, вспоминаю последний раз когда я на ней ездила, на прогулку с Алей, а после… А в общем уже не важно. Я хочу использовать эту хоть маленькую, но поездку, чтобы проветрить мозги.       Идет сильный дождь; иногда порывы ветра чувствуются даже в машине. И все же, несмотря на пару опасных ситуаций на скользкой трассе я почти подъезжаю к месту назначения.       Отвлекаясь на дороге я вижу как на пассажирском сиденье жужжит телефон, а когда вижу на экране телефона очень знакомое имя, то чуть не резко нажимаю на тормоз. Я пытаюсь достать телефон, но из-за ремня у меня не получается, расстёгиваюсь и беру телефон, в тот же момент смотря на дорогу и…       Я помню только, что не успев ответив на звонок увидела яркий свет фар, а дальше пустота. Я слышу все что происходит вокруг, слышу сирену, людей которые все время что-то говорят, я никак не разберу. Машина… Девушка… Авария… Что? Конец Pov Маринетт       — Девушка не в лучшем состоянии, удар пришелся с пассажирского места, но так как она была не пристегнута, травмы серьезные. — громко говорит врач «скорой помощи» своему коллеге.       — Мари! Маринетт! — подбегает к врачу Аля когда санитары берут девушку на носилки.       — Стойте девушка! Можно только родственникам, вы ей кто? — спрашивает у плачущей девушки врач.       — П-подруга… Лучшая подруга — запинается Аля, пытаясь скрыть всхлипы, когда ее обнимается Нино. — Можно я поеду?       — Я же сказал, только родственники, — парировал он, заходя в машину «скорой помощи».       — Ну, пожалуйста, — молит его Аля и тащит врача за рукав куртки.       — Ну… Ладно, — сдается он, — Только быстро и только один. — так же строго, как и в первый раз говорит врач и указывает куда сесть девушке.       — Я поеду следом, — говорит Нино Але, когда у него в кармане вибрирует телефон и он достает, смотря как девушка садится в машину скорой. — Да?       — Привет, Нино, я звонил Маринетт, но она не отвечает, не знаешь где она? — спрашивает у Нино его давний знакомый и слышит на той линии сирены «скорой помощи.» — Что случилось?       — Да, я знаю что с ней. — отвечает поникшим голосом брюнет, — Знаю, Адриан и ты тоже должен знать. — так же тихо продолжает парень, — Маринетт не может ответить, потому что попала в аварию.       — Что? — только и произносит блондин, когда до него доходят слова его друга. — Как? Когда? Я ей звонил минут 10 назад.       — У меня нет времени тебе что-либо говорить, чувак. Ты её кинул и улетел себе там, а она здесь не могла себе место найди, а если ты её любишь то хотя бы сейчас ты одумаешься? — уже садясь в машину, говорит Нино.       — Как ты мог подумать, что я буду сидеть в этой гребанной Германии, когда Маринетт пострадала? Я уже заказал билет, через 2 часа буду.       — Хорошо, Адриан. Это твой последний шанс, не обложайся. — кладет Нино трубку и заходит в больницу.       — Аля! Я приехал. О, мистер Миллер, вы тоже здесь и все остальные, — в зале ожидания была практически вся семья девушки, Аля сидела рядом с одной женщиной, похожей на Маринетт.       — Нино! Да, мы все здесь. Мари делают операцию, она… Я не знаю, — тараторит девушка и тут же останавливается, когда ей протягивают стакан с водой.       — Тише, тише, — обнимает Нино Алю и через пару минут ему говорят, что дали ей успокоительное и ей станет лучше, на что он благодарственно кивает.        Через два часа, когда Аля уже тихо спала на плече у Нино да и сам он был в полудрёме ему звонит телефон.       — Да, Адриан? — сонно спрашивает его Нино.       — Какая больница? — звонко, как будто только что бежал, спрашивает он без лишних слов.       Назвав ему больницу Нино отключил звонок, уложил Алю так, чтобы ей было удобно, пошел за кофе. Он знал что для его девушки значила Маринетт, да и для него она значила многое, они сдружились, а теперь… Он даже думать не о чем не хочет.       Операция идет уже два с половиной часа, никто не знает сколько она ещё продлиться, но на нервах абсолютно все. В комнате ожидания практический все спят или лежат, закрыв глаза, пытаясь прогнать плохие мысли, но никто не ушел.       — Нино! — слышит знакомый голос парень из коридора, — Что с ней? — трясет его блондин и смотрит беззащитными, полными страха и боли глазами на своего друга.       — Операция еще идет. — тихо отвечает ему Нино и подает Адриану воды, тот лишь отмахивается. — Мы не в курсе, когда она закончится и все ждем новостей — продолжает он и за его спиной появляется врач.       — Как она, доктор? — тут же рвется к врачу Адриан, ни на кого не обращая внимания.       — У нее стабильно-тяжелое состояние, сейчас она в реанимации, к ней нельзя. — обычным тоном без лишних эмоции говорит врач и собирается уйти.       — Можно хотя бы мне? — не унимается Адриан, останавливая доктора тем, что перегородил ему дорогу.       — Я же сказал, что нельзя, молодой человек. — все таким же тоном говорит врач.       — Ну, пожалуйста, — уже упрашивает его проснувшаяся Аля, но смотрит она совершенно не на врача, а на блондина с зелеными глазами.       — Ладно, только на пять минут, кто из вас пойдет? — спрашивает врач уступая и входя в их положение он.       — Он, — толкает под бок Аля Адриана, а тот лишь немного пошатнувшись смотрит на свою давнюю подругу.       — Хорошо, только пять минут, — повторяет доктор и ведёт парня за собой в реанимацию. Попутно одними губами Адриан говорит Але «Спасибо», на что та лишь взглядом отвечает ему, что если с ней что-то случится за эти 5 минут ему не жить.       — Вот, проходите. Думаю времени достаточно, — говорит врач когда они заходят в реанимацию.       — Да, спасибо вам. — с благодарностью кивает Адриан доктору и тот выходит.       А Адриан подходит к лежащей девушке возле постоянно пиликающих приборов и смотрит на нее едва не задыхаясь.        — Мари, — тихо говорит он, кладя свою руку на её. — Чтобы я делал если бы… — прерывается он на слове, — Нет, я не должен о таком думать, верно? Ты всегда мне говорила, что мы должны быть оптимистами. — смеется Адриан, и с его щеки падает слеза. — Обещаю тебе, что я тебя больше никогда не брошу.       Под злощавые звуки приборов Адриан немного сжимает руку девушки и опускается к ней, чтобы побыть рядом, эти пять минут, которые выделил им врач. Пять минут, которые очень много значили и решили.       — Я люблю тебя, Маринетт Дюпен-Чен и я очень хочу прожить с тобой счастливую, долгую жизнь, поэтому я прошу тебя, проснись. — уткнувшись в её руку говорит Адриан поникшим и усталым голосом. — Я обещаю, что больше никогда не брошу тебя, никогда! — в ответ ему лишь тихонько сжимается рука девушки, а Арест лишь тихонько сжимает её еще сильнее, думая не показалось ли ему, — Мари? — поднимается он.        Девушка тихонько открывает глаза и видит перед собой блондина, которого так давно хотела увидеть. Мари слегка улыбается, ничего не говоря, и по её нежной белоснежной щеке скатывается хрупкая слезинка.       — Адриан? — тихо, дрожащим голосом, почти не слышно говорит Маринетт едва держа глаза открытыми.       — Да, это я Мари, это я. — улыбается ей Адриан и сжимает руку.        Адриан наклоняется к краю кровати Маринетт, ближе к девушке. Переплел ее пальцы со своими и крепко сжал. Наклонившись вперед, блондин убрал волосы с ее лица и поцеловал ее в лоб.